Вечная история (Лирика / стихи о любви)

                                                                 Б.Ш. Окуджава
                                      
                                       Пока я дрожу от холода на Арбате, музыка,
                                       доносящаяся из тумана, пробуждает во мне
                                       желание полюбить девушку, которой нет...

                                                                 Ф. Бегбедер, «Идеаль»

Как-то раз – теремам не хватало свечей, а опричникам – водки,
И скучала Луна, и игорные фишки пошли на сукно, –
Я компьютер включил, чтобы нежно и робко смотреть Ваши фотки.
Мне нарколог сказал, что зависимость эта не лечится, но

Есть уездный шаман. Тот, в глаза заглянув, отказал пошаманить.
Мне набрать бы команду «формат», указав там мозги или диск…
Да вот доступа нет. И напротив – с экрана качаются в память
Сантиветры волос, мегапиксели губ, киловольты ресниц.

Гипервыдох – любовь. Нановдох – никотин ненадёжной надежды.
Встрепенулась Луна: не порнушку ли зырит ученый дурак?
Битый час ведь глядит на подружку. Там, знамо, модель без одежды!
Ваша Лунная светлость, извольте проверить, что это не так!

Что портреты – не «ню», я их трезвый смотрю, не грешу рукоблудством.
А снимал – как в бреду. Тыкал в оптику пальцем, косилась резьба.
«Метод тыка» и соцреализм очень чужды гламурным искусствам.
А раздеть в этой жизни мне эту девчонку никак не судьба.

Не грустить! Пригласить потусить полнолунно-бездомную даму!
Эй, возвышенно-чистая, нехрен высматривать грех в кабаках!
Любопытно-безносую суть сниспусти сквозь оконную раму.
Слазь посплетничать, слышь? Чай, самой надоело витать в облаках?

Откровенность, как спам, отвлечет от слайд-шоу любви горемычной.
И от страсти – к грехам, от бабьев – к мужикам. Вот еще интерес:
Горбачев тебе родственник? Или ему имиджмейкер столичный
Подчеркнул высоту и масштаб, срисовав у Луны интерфейс?

                       «Подколол, – говоришь.–
                       Все сидишь и глядишь
                       в монитор – мониторишь
                       То ли боль, то ли радость,
                       То ли блажь, то ли слабость.
                       Незавидная роль –
                       Ворошить бабье лето,
                       Ворожить до рассвета
                       Плешью клавиш. Всего лишь
                       Отвлекись от влеченья,
                       Берегись истощенья,
                       Курс леченья –
                       под наркоконтроль!»

Как-то раз – вьюга свила сугроб на безлунной боярской веранде,
И бездарно упала последняя фишка на финиш сукна,–
Я безумно Ваш локон пытался пригладить рукой на экране
И бездымно горели дрова, и меня навестила Луна.

Не затмись. Я заткнусь. Наварю макарон, будешь с килькой в томате?
Помидорок соленых зелёных разыщем на сложный гарнир.
За окном – ни души, ни Луны. Мы с Луною тусим в киберхате.
Ты спешишь? Что брюзжишь ты, брезгливая? Всё? Убежишь? Как же пир?

Княжий флюгер пощёчин дает атмосфере, скрипит обозлённо.
Книжник-писарь глаза потирает: ни правды, ни сна, ни звезды.
Повиси ж в небесах за окном, посвети полуночным влюблённым.
Я же брюхо набью, покурю, и колодезной выпью воды.

Разберёт от берёзовых дров, никотина и килокалорий,
Растекутся мечты по избе, словно сопли зимой на ветру.
Вы не помните дядьку-фотографа с «птичкой» на пушкинском фоне?
Это я с бодуна отхалтуривал покерный долг поутру.

Ваши лики полплёнки тогда засвятили, на камеру щурясь.
И ещё словно сорок икон я обрёл, расконтачив ВКонтакт.
Я молюсь Вашим пикселам, я их шепчу наизусть, я ищу Вас
По эпохам и странам, дворцам и лачугам. Найду ли? Не факт…

Как-то раз – фонари на Арбате тушили, я шлялся без денег,
А обжоры из «Праги» нетрезво шагнули на ветер и снег –
От Луны прикурив, мне поведал Поэт, что я не шизофреник.
Это Вы просто дверь перепутали, улицу, город и век.