Ломая межсезонный график,
случался день, пригож и тих,
и мы тогда носили шарфик:
один – ты помнишь? – на двоих.
Полоска импортного шелка
меняла шеи - как мужей
соседка Капа: да пошел-ка –
гнала последнего взашей
из коммунального тумана,
от коммунальных новостей.

А нам тогда давала мама
одну жестянку монпансье –
они хрустели и крошились,
и обжигало мятой рот.
Под крики Капины: «Паршивец!» -
бежал из кухни старый кот,
багдадский вор в кошачьем теле:
хитер, удачлив, одноглаз.
Мы перед зеркалом вертелись,
решая, лучше кто из нас.

И, непрактичный, ненадежный,
плескался шарфик за спиной:
моей – до Первой Молодежной,
твоей – до площади Сенной.
А дальше – все. Поймем однажды:
не легкий шелк – тяжелый драп
на плечи давит каждой,
каждой
из двух больших несчастных Кап.
Всего в достатке – самых разных
котов, мужей.
Все – высший класс!

И только шарфик – нитью красной
насквозь, а после – мимо нас.