А он был рыжим. Нет, не просто рыжим –
Он был почти что огненного цвета!
Я и сейчас перед собою вижу
Его глаза – умнейшие на свете.

Они лучились тёплым пониманьем,
Они светились тихою любовью…
О, нет, собака – вовсе не немая!
Он говорил, мой пёс – с восторгом, с болью.

И интонаций было столько в лае!
Всё понималось лучше всяких слов – и
Ты был охотник – с сентября до мая.
Но ты любил диван наш, безусловно

И возлежал на нём: прекрасный, гордый,
И позволял собою любоваться,
И на лице – конечно, не на морде
Цвела улыбка: «Я красив ведь, братцы!»

Ты существом был ласковым, казалось.
Но подойди чужой неосторожно –
Твои клыки мгновенно обнажались
В оскале диком, однозначно-грозном.

Я знаю, ты сейчас в раю собачьем.
А может, стал ты ангелом неспящим…
Мой рыжий ангел, ты со мною, значит!
Ведь ты всегда был другом настоящим!