Осмелюсь нынче я от имени мужей всех
Сказать весомых пару слов во славу женщин.
Нас совершенством плавных форм влечет их внешность,
Пленяет внутренний их мир, являя нежность.
Как стрелы солнечных лучей - в глазах ресницы,
И воды спрятанных озер таят глазницы.
Из них как струи колдовства исходят взоры,
Они приятны, как туман, ясны как зори.
Как украшение лица – две пухлых губки,
В них - власть упругого жгута и мягкость губки.
Как дождевые червячки – когда в улыбке,
Когда целуют – округляются в улитке.
В приятных звуках для ушей текут их речи
Журчаньем струй звенящих вод прозрачной речки.
Из неразгаданных глубин исходит голос,
Как несжимаемый поток из сути голой.
Как нити связанных сетей тонки их души.
Отловят мусор будних дней - мир станет лучше.
И музыки небесных сфер найдешь игру в них -
Чуть тронешь тонкий инструмент - звенят как струны.
Опорою субтильных форм встают их плечи.
Уткнешь, бывает, в них лицо – и станет легче.
О, сколько сил в способности их удержанья!
О, сколько чувств в их безысходности дрожанья!
Как достояние богинь - на теле руки.
Они любви прекрасных жриц послы и слуги.
Умеют как они ласкать мужские станы,
И, если нужно, из огней таскать каштаны!
Ладонь так просится сама им лечь на груди.
Они мягки, они стройны, они упруги.
Легли мишени – два кружка на полусферы,
В них два соска – пронзили сквозь Амура стрелы.
Внутри груди находится живое сердце.
Оно не просто кровь качающее средство.
О, сколько чувств в пространстве кровоизмещенья!
О, сколько сил от состраданья до прощенья!
Разрезы швов внутри бедра на кожной ткани -
В них зов запретного плода, предел ласканий.
К истокам жизненным врата, след от деленья
Меж чувством жгучего стыда и вожделенья.
Когда в чулки иль сапоги обуты ножки -
Как будто острые ножи воткнуты в ножны.
О, сколько раз они безумством заражали!
О, сколько раз сердца мужские поражали!
Приходит часто верх к мужчинам пониманья:
У женщин много есть достойного вниманья.
Нас совершенством плавных форм влечет их внешность,
Пленяет внутренний их мир, являя нежность.