Оркестр «Титаника»: Правда и Вымысел
Когда представляешь последние минуты «Титаника», перед глазами всегда встает подобная картина: вода уже заливает шлюпочную палубу, сотни людей борются за то, чтобы сесть в последние две складные шлюпки, которые вода вот-вот смоет, а музыканты, даже не пытаясь как-то спастись, играют последнюю мелодию в своей жизни. Никто из них не спасется, и после этой ночи они все войдут в историю.
На «Титанике» было восемь музыкантов, всех их нанимало агентство C. W. & F. N. Black, которое занималось управлением оркестров практически для всех судовых компаний. Не все из музыкантов были знакомы друг с другом, но так как были профессионалами своего дела, то они быстро сыгрались.
Музыканты «Титаника»:
Уоллес Хартли (33 года) — скрипка, руководитель оркестра
Джон Хьюм (21) – скрипка
Джон Кринс (23) — скрипка
Перси Тейлор (32) – альт
Джон Уизли Вудворт (32) – виолончель
Рожер Брику – виолончель
Джон Кларк (30) – контрабас
Теодор Брейли (24) – фортепиано
Глава агентства C. W. & F. N. Black Чарльз Блэк, когда после катастрофы его попросили дать интервью, заявил, что «Вероятнее всего, ближе к концу все восьмеро собрались вместе под руководством Уоллеса Хартли».
Но сразу возникает первое противоречие – если музыкантов всего было восьмеро, то почему мы привыкли видеть в фильмах, читать даже в рассказах спасшихся, лишь классическую пятерку-квинтет во главе с Уоллесом Хартли? А где же тогда были еще трое? И здесь мы приближаемся к первому вопросу:
Сколько на «Титанике» было оркестров?
Все мы привыкли говорить об оркестре «Титаника» как об одном-единственном коллективе, который играл на судне. Но именно здесь и начинаются мифы – на «Титанике» было два оркестра. Более того, они играли регулярно и независимо друг от друга. Один оркестр состоял из пяти человек и являлся квинтетом, другой – из трех и представлял собой струнное трио. Давайте узнаем о каждом оркестре поподробнее.
Квинтет «Титаника».
Это был основной ансамбль, состоявший из скрипки (Уоллес Хартли, руководитель оркестра), альта (Перси Тейлор), виолончели (Джон Уизли Вудворт), контрабаса (Фред Кларк) и фортепиано (Теодор Брэдли). Квинтет давал в день в среднем 6 концертов, причем, это был не только первый класс: три концерта во втором классе в фойе палубы С, два в Зале для приемов первого класса на палубе D и один вечерний в холле первого класса парадной лестницы на шлюпочной палубе.
Зал для приемов первого класса на «Олимпике». В углу зала виден рояль — именно там квинтет играл для пассажиров после приемов пищи в Обеденном зале.
Необходимо отметить очень важную деталь – в каждом из этих мест стоял либо рояль (Зал для приемов), либо пианино (фойе второго класса, холл Парадной лестницы). Это было необходимо, так как ансамбль мог полноценно исполнять музыку только в полном составе, включая и пианиста. Все клавишные инструменты были привинчены к палубе, поэтому квинтет мог исполнять свою музыку в строго определённых местах.
Фойе второго класса на палубе С. Классический квинтет (плюс саксофонист — результат моды 20-х) как раз играет для пассажиров полным составом, включая пианиста.
Пианино на шлюпочной палубе парадной лестницы заслуживает особого внимания в нашем рассказе, как и его местоположение. Музыка по своей природе свободно распространяется в границах помещениях, где ее играют. С этой точки зрения, холл первого класса на шлюпочной палубе — идеальное место, находившееся наверху огромного помещения – Парадной лестницы. Ее конструкция позволяла музыке свободно распространяться на палубу А, палубу В и даже ниже. Более того, музыка с этого места была бы слышна и снаружи – на шлюпочной палубе, где стояли шлюпки, на прогулочной палубе А, у гимнастического зала и так далее.
Холл первого класса на шлюпочной палубе, «Олимпик». В дальнем левом углу можно разглядеть пианино — там обычно вечером и играл оркестр
Конечно, квинтет был популярен у пассажиров. Вот слова Хелен Кэнди, пассажирки первого класса:
«…после ужина мы сели за небольшие столики в прекрасном месте для отдыха, и нам подали кофе. Рядом же играл оркестр. Мы принялись его обсуждать, и на самом деле – не было ничего более популярным на борту, чем оркестр».
У кого-то из пассажиров даже появились «любимчики» среди музыкантов. Кейт Басс, пассажирка второго класса:
«У нас было три прогулочных палубы, на каждой из них есть что-то вроде холла. В одном из них после полудня и по вечерам играет оркестр. Виолончелист мой самый любимый – каждый раз, как он заканчивает играть, он смотрит на меня и улыбается».
Но это был лишь первый из оркестров на борту «Титаника». Был еще один – струнное трио.
Струнное трио «Титаника».
О нем широкой публике известно намного меньше, чем о квинтете, что, как мне кажется, немного несправедливо, так как он был не менее популярным среди пассажиров первого класса и только среди них, потому что только в первом классе эти музыканты и играли. Состоял ансамбль из трех инструментов – первой скрипки (Джон Хьюм, руководитель), второй скрипки (Джордж Кринс) и виолончели (Рожер Брику). Основным и единственным местом, где они играли, был кормовой зал для приемов первого класса на палубе В. Место неслучайно – здесь находился и главный ресторан А ля Карт, и Кафе «Паризьен». Учитывая, что создатели ресторана и кафе «Паризьен» хотели создать в этом месте «французскую» атмосферу, выбор именно такого трио более чем оправдан – оно как раз создает нужную атмосферу.
Интересно, что на «Олимпике» изначально было еще один рояль, установленный в ресторане А Ля Карт. Но в ходе первых рейсов стало ясно, что это место слишком популярное, и рояль пришлось убрать. На «Титанике» же изначально в этом помещении не было музыкальных инструментов, поэтому трио и переместилось в кормовой зале для приемов, в холл парадной лестницы на палубе В. Это очень удачное место, так как здесь, как и на парадной лестнице, музыка могла распространяться по многим помещениям благодаря хорошей акустике кормовой лестницы.
Кормовой зал для приемов первого класса
Мэй Фатрелл делилась своими воспоминаниями о последнем ужине на борту «Титаника», который проходил как раз в ресторане А Ля карт:
«Не было ни малейшего ощущения опасности в умах тех, кто сидел за столиками этого роскошного салона, находившегося ближе к корме. Это было великолепное общество. Бриллианты сияли на платьях дам, мягкие ароматы редких цветов наполняли воздух, а оркестр играл популярные мелодии…»
Лили Мэй Фатрелл
Пассажирка Махала Дуглас писала в своем заявлении Сенатской комиссии:
«Насколько я могу знать, ни один мужчина из тех, что нас обслуживали в этой комнате, не спаслись… Все, начиная со стюардов, господина Гатти, музыкантов, которые обычно играли в коридоре снаружи…»
А вот очень ценные воспоминания пассажира Генри Джулиани, из личного письма 10 апреля 1912:
«Парижское кафе довольно популярно и выглядит очень натурально. Без сомнения, оно будет популярным среди американцев… На «Титанике» играют два оркестра — один в холле (lounge), и другое как раз в (у) кафе».
Оно ценно тем, что из первых уст доказывает наличие сразу двух оркестров, игравших в разных местах, и Генри один из немногих, кто обратил внимание на данную особенность.
Итак, мы выяснили, что оркестров, регулярно игравших на «Титанике», было два, и слова очевидцев отлично это подтверждают. Но теперь самое время задать один из главных вопросов – исполняли ли во время крушения свою музыку оба оркестра? И собирались ли оба оркестра вместе?
Где играл квинтет во время крушения?
Нет никаких сомнений, что во время эвакуации квинтет играл свою музыку для пассажиров – таковым был приказ капитана, да и оркестранты сами понимали, что это их миссия – успокоить пассажиров. Но где они играли?
Во время эвакуации многие слышали музыку в районе Парадной лестницы. Шлюпку №6 спускали с левого борта в районе 1:10, и она находилась как раз непосредственно рядом с привычным местоположением оркестра:
Маргарет Браун, Newport Herald, 28-29 мая 1912:
«Пока спускали нашу шлюпку, звуки оркестра доносились до нас и разливались по поверхности океана»
Чарльз Лайтоллер, спускавший эту шлюпку:
«Я слышал, как оркестр играл бодрящую музыку. Я не особо люблю джаз, но я был рад слышать его той ночью. Музыка поддерживала нас всех».
Но играли ли они все вместе, как это гласит легенда? Собрались ли они самым полным составом? Слова пассажира первого класса Вашингтона Доджа дают ясный ответ на этот вопрос:
«После столкновения, оркестр, который до этого давал привычный воскресный концерт, начал играть. Они играли рэгтайм и другую бодрящую музыку. В оркестре было 5 человек, все они погибли».
А что же судовое трио? Неужели музыканты ничем не занимались, пока их коллеги играли на шлюпочной палубе?
Где было судовое трио во время крушения?
И еще один важный вопрос – играло ли трио во время крушения?
Интересно, как показания трех людей, которые находились примерно в одном и том же месте, дают практически однозначный ответ на данный вопрос:
Арчибальд Грейси, The Outlook, 27 апреля 1912:
«Начали запускать ракеты и собирать пассажиров на палубе, чтобы загружать их в шлюпки… Примерно в это время я пошел в курительную комнату и, как всегда, увидел за столом четырех своих старых друзей… Где-то в этот момент я услышал, как играет оркестр, который определенно хотел вселить уверенность и успокоить пассажиров».
Здесь важно понимать, где именно находился Грейси – это курительная комната первого класса на палубе А, чей вход находился в холле кормовой парадной лестницы. Судовое трио обычно же играло на пролет ниже, в холле кормовой лестницы на палубе В, откуда музыка отлично доносилась и до курительного салона. Услышать же оркестр, игравший на главной парадной лестнице, Грейси просто не мог – слишком уж далеко он находился.
Вид с пролета кормовой парадной лестницы. Наверху виднеются оба входа в Курительную комнату, в внизу — как раз кормовой зал для приемов. Очевидно, что мужчины на палубе А и рядом с курительным салоном могли отчетливо слышать оркестр.
Интересно, что не только слова Грейси указывают на то, что в ночь крушения свою музыку исполняло и судовое трио.
Энни Мартин, стюардесса:
«Они продолжали играть. Когда мы покинули судно (в шлюпке № 11), мужчины сидели в холле на палубе А, спасательные жилеты лежали рядом с ними. Их надеть они даже не пытались. Многие из них курили, другие постукивали ногой в такт музыке».
Почти то же место, где и был Грейси – курительный салон со входом на палубе А и курящие мужчины.
Стюардесса Кейт Голд, подруга Энни, повторяет практически то же самое:
«Когда мы покидали судно, мужчины сидели на палубе А, курили сигары и стучали ногами в такт музыке, которую исполнял оркестр. Жилеты этих мужчин, как и музыкантов, лежали рядом, и я особенно запомнила, как скрипач играет спокойно и без волнения, а огромный жилет находится прямо перед ним. Они как раз играли рэгтайм».
Еще одно подтверждение этого места – слова пассажирки Эммы Шаберт, в письме своей сестре:
«Когда мы пришли к шлюпкам, оркестр играл в холле (drawing room). Мужчины, которые играли, знали, что судно может затонуть в любую минуту. Это был настоящий героизм».
Здесь стоит отметить использование словосочетания drawing room, которым в Викторианскую эпоху называли помещения, в которых мужчины и женщины собирались после ужина – а это как раз снова подходит под описание кормового зала для приемов.
Самое интересное в рассказах этих трех женщин – то, что все три они были спущены в одной шлюпке под номером 11, спущенной в 1:35. Ее местонахождение очень показательно – непосредственно рядом с кормовой парадной лестницей и Кафе Паризьен с выходом в кормовой зал для приемов.
И чтобы не оставалось никаких сомнений, напоследок стоит процитировать слова стюарда Уолтера Ночолса, спасшегося в шлюпке № 15, спущенной в 1:41.
«После того как мы сели в шлюпку и ожидали, когда нас спустят на уровень палубы В, я услышал, как играет оркестр. Все мои мысли были скорее о том, что я делаю, поэтому я точно не могу вспомнить, что именно они играли. Впоследствии мне говорили, что они играли «Ближе к тебе, Господи». Но у них не было шанса. Они были заточены в одном из залов для приемов и погибли».
Стюард, отлично знакомый с устройством судна, прямо говорит, что музыканты во время крушения играли в одном из Залов для приемов, которых на судне было всего два. И учитывая местоположение Ночолса в момент спуска, оркестр мог играть только в кормовом зале для приемов.
Но как долго мог играть ансамбль из трех музыкантов? Что известно точно, то это до момента, пока не спустили последнюю шлюпку на корме – это где-то 1:50. Далее у нас нет данных, так как никто из спасшихся уже не мог видеть, что происходило на судне. Но учитывая, что многие мужчины первого класса и не думали спасаться и до последнего находились в курительном салоне, струнное трио, как и их коллеги на носу, скорее всего, играло до последнего. До последнего слушателя.
Играл ли оркестр снаружи на палубе?
В общем представлении (в частности, благодаря многочисленным фильмам), оркестр в течение всей ночи стойко играет снаружи на шлюпочной палубе. Это картина, которую мы привыкли принимать как неоспоримый факт. Но действительно ли они играли именно снаружи?
Оркестр играет снаружи вестибюля первого класса. Кадр из фильма «Последняя Ночь Титаника» 1958 года
Для этого снова обратимся к словам пассажирки Мэй Фатрелл. В ее рассказе есть одна короткая, но очень ценная фраза, которая говорит о многом.
«Он попрощался со мной. Офицер схватил меня за плечо, закричав «Пойдемте, вам нужно на палубу!». Я не понимала, что делаю, и очнулась, только когда оказалась на палубе, куда офицер привел меня. Оркестр теперь играл на палубе, там, где было пианино, и примерно в это время спустили 4-ю шлюпку».
Местонахождение пианино в холле по левому борту на шлюпочной палубе
Здесь можно прийти в заблуждение из-за словосочетания «играли на палубе», поэтому необходимо отметить, что пассажиры часто называли любое место шлюпочной палубы как просто «палуба». И Фатрелл своими словами лишь это подтверждает: «там, где было пианино». Оно, как мы знаем, находилось внутри — по левому борту холла первого класса. Более того, мы помним, что пианино было в этом месте закреплено болтами, привинчено к полу. Так что оркестр, согласно словам Фатрелл, играл именно внутри, с участием пианино. Его упоминание очень важно — вряд ли бы Фатрелл обратила внимание на пианино, если бы оно не было частью оркестра в этот момент.
То самое пианино на «Олимпике», крепко привинченное к полу
Отсюда можно сделать очень важный вывод — квинтет оставался внутри холла Парадной лестницы даже незадолго до полного погружения «Титаника». Другого варианта, когда можно было бы услышать пианино, не было – на палубу вытащить его было просто невозможно.
Более того, есть и другие факторы, косвенно свидетельствующие о том, что оркестр, скорее всего, снаружи не играл. Важно понимать, что оркестр не мог играть «по памяти», как это показано во многих фильмах. Это был классический квинтет, и играть они могли только по нотам – их так учили. Что еще более важно – аранжировки нот, которые использовались квинтетом, были расписаны исключительно на пять участников ансамбля, где каждый исполнял свою неотъемлемую от общей мелодии партию. И хотя все привыкли представлять, что квинтет с фортепиано мог с легкостью превратиться в струнный квартет, без проблем исполняющий партии без пианиста, это не так – классические музыканты 1912 года, исполнявшие мелодии по нотам, просто не умели импровизировать и заполнять отсутствие ключевого инструмента.
Здесь к факторам, свидетельствующих о том, что оркестр оставался внутри, стоит добавить холод и темноту. В апреле 2012 года, в ходе круиза к столетию гибели «Титаника», музыканты собрались снаружи на палубе и попытались воспроизвести последнее исполнение оркестра «Титаника». В ходе игры выяснилось, что при таком холоде струнные инструменты быстро расстраивались, и их приходилось постоянно подстраивать. А ночь 15 апреля 1912 была даже еще холоднее, чем ночь 15 апреля 2012-го.
Более того, освещение снаружи было слишком слабым, чтобы музыканты без проблем могли читать свои партии в течение почти целых двух часов. И чем ближе были последние минуты, тем слабее становился свет, что неудивительно – судовым генераторам не хватало пара на выработку достаточного количества электричества. Вашингтон Додж вспоминал:
«Мы находились в полутьме на палубе, и судно было таким огромным… мы могли видеть лишь на метров десять впереди от себя».
Таким образом, есть достаточно фактов и факторов, свидетельствующих о том, что судовой квинтет вряд ли исполнял свои мелодии в течение почти 2-х часов снаружи на палубе. Но, спросите вы, может музыканты все-таки вышли наружу перед самым концом, чтобы исполнить свою последнюю мелодию? Для ответа на этот вопрос выстроим хронологию последних минут игры оркестра.
Все та же Мэй Фатрелл рассказывает, что сразу после того, как спустили шлюпку № 4 (1:55), оркестр начал «….играть Alexander’s Ragtime Band. Мы пересекли палубу, когда офицер схватил меня и бросил в шлюпку». Это была последняя спущенная складная шлюпка D. Она была спущена в 2:05.
Очень важно, что Фатрелл говорит о том, что оркестр играл рэгтайм, потому что именно о рэгтайме говорил Гарольд Брайд, когда к ним пришел капитан и освободил от службы:
«Тут я услышал голос капитана: «Вы сделали все, что могли. Я освобождаю вас от службы», Я выглянул наружу, на Шлюпочную палубу накатывала воды. Филлипс все продолжал и продолжал посылать сообщения… Откуда-то сзади доносились звуки рэгтайма».
Когда наконец Филлипс и Брайд покинули радиорубку, шлюпка D уже была спущена:
«Затем заиграла «Осень». Филлипс побежал в сторону кормы, и больше я его не видел».
После этого Брайд побежал помогать спускать складную шлюпку В, и тут как раз его и накрыла волна. Это случилось в районе 2:10
2:10 ночи. Вода накрывает складную шлюпку В. От этого места до входа в холл первого класса, где играет оркестр, лишь пара десятков метров, если не меньше
Как видим, у квинтета было совсем немного времени до того, как палуба уйдет под воду. В момент спуска 4-й шлюпки (1:55), оркестр все еще находился внутри холла – было слышно пианино. В момент посадки и спуска шлюпки D оркестр играл рэгтайм. После этого, по словам Брайда, оркестр начал играть последнюю мелодию – «Осень». Успел бы за это время квинтет выйти на палубу, захватив с собой стулья и подставки под ноты, все это расставить и начать играть до момента, как вода достигла их где-то в 2:10 ночи? Пусть этот вопрос останется открытым. Но что самое главное здесь – оркестр действительно играл до последнего, и здесь не может быть никаких мифов. Это был последний героический поступок пятерых музыкантов.
Важно также, что приведенная выше хронология приводит к заключению, что все восемь музыкантов так никогда вместе и не собрались во время крушения «Титаника». Трио точно играло до 1:50 и, вероятно, продолжило играть до самого конца. Как и квинтет, игравший свою последнюю композицию, пока вода буквально не настигла их. И теперь, когда мы сделали много открытий о том, где и как оркестры «Титаника» играли в ту ночь, самое время задать один из главных вопросов:
Какая была последняя композиция, которую исполнял оркестр?
В отличие от многих других эпизодов гибели «Титаника», вопрос, какую же последнюю мелодию играл оркестр, вероятно, никогда так и не получит однозначного ответа. Причиной этому служит как раз слишком большие противоречия в рассказах спасшихся. Это легко объяснить – мелодии, исполняемые оркестром, довольно короткие – 2-4 минуты, и разные люди могли слышать свою «последнюю» мелодию в разное время, даже если эти люди и были рядом друг с другом.
С самого момента погружения «Титаника» в 1912 году общепринятым мнением было, что последней композицией был религиозный гимн «Ближе к Тебе, Господи». Но в 1986 году «отец Титанистики» Уолтер Лорд в своей книге «The Night Lives On» подвергает сомнению это предположение, выдвигая теорию, что последней композицией была «Осень». Это заявление основывается на словах Гарольда Брайда, младшего радиста «Титаника». Его словам Лорд уделяет особое значение, так как он был одним из последних, кто покинул «Титаник» (точнее, «Титаник» сам от него «ушел», когда Брайда смыло). Брайд, кстати, не один упоминал «Осень» — пассажирка второго класса Сьюзан Веббер говорила, что ближе к концу оркестр играл «на мостике» именно «Осень». Один из главных аргументов – эта композиция была включена в «Музыкальный Сборник Уайт Стар Лайн», исполнявшийся на всех судах компании.
Что еще больше усложняет дело – о какой именно «Осени» мог говорить Брайд? Ранее считалось, что это был епископальный гимн «Осень», но именно Лорд предположил, что это, скорее, могла быть «Осень» Арчибальда Джойса, так как в 1912 году это была популярная мелодия и именно как раз числилась в «Сборнике». Более того, в 1912 году существовала «Осень» французского композитора Сесиля Шаминды (Opus 35, Number 2), и она тоже была довольно известна в то время. Версии разнятся, но большинство специалистов сходятся во мнении, что если «Осень» и была исполнена, то это была именно версия Джойса.
А что насчет «Ближе к Тебе, Господи»? О нем, конечно, спасшиеся говорят намного чаще, но главная проблема в таких рассказах – слова об этой композиции нередко являются пересказом «мне кто-то об этом сказал». Более того, всеобщая уверенность, что это была именно «Ближе к Тебе, Господи» появилась еще на борту «Карпатии», когда спасшиеся активно рассказывали, что они видели, либо же думали, что видели и слышали. Тем не менее, вот некоторые воспоминания очевидцев, утверждавших, что они уж точно слышали именно «Ближе к Тебе, Господи»:
Шарлотта Коллиер:
«Мы, наверное, прошли с полмили, когда офицер приказал матросам перестать грести… Ни звука не донеслось до нас, кроме музыки оркестра, который я, странно сказать, услышала впервые за все это время. О, эти храбрые музыканты! Как чудесны они были! Они играли живые мелодии, рэгтайм, до самого конца. Только всепоглощающий океан мог утопить их в тишине… Оркестр играл «Ближе к Тебе, Господи», я отчетливо это слышала. Конец был совсем близок».
Снова Мэй Фатрелл:
«Он тонул под реквием «Ближе к Тебе, Господи», исполняемый оркестром. Величайшее судно, отправившееся под воду на глубину 4 километра».
Мари Жерван, пассажирка второго класса:
«Нос уже погрузился. Мы все еще могли слышать, как оркестр играет прекрасный гимн – «Ближе к Тебе, Господи», к которому мы присоединились всем сердцем»
Пожалуй, лучшим аргументом, что Хартли перед самым концом выбрал исполнение именно «Ближе к Тебе, Господи», являются слова его близкого друга и коллеги Элвана Муди, с которым Хартли даже успел поиграть на «Мавритании». Интересно, что Хартли даже предложил Муди играть с ним на «Титанике», но тот отказался.
Незадолго до отправления «Титаника», Муди спросил Хартли: «Что ты будешь делать, если вдруг окажешься на тонущем судне?»
На что Хартли ответил: «Лучшее, что я смогу сделать – это сыграть (гимн) «O God, Our Help In Ages Past» или «Ближе к Тебе, Господи».
Уже после катастрофы Муди сказал:
«Когда я прочитал в газетах, что Хартли спокойно принял смерть под звуки «Ближе к Тебе, Господи», я сразу поверил этому. Если бы речь шла о другом гимне, я бы засомневался, но этому сразу поверил. Это именно то, что он бы сыграл».
При этом, важно отметить, какую именно версию этого гимна мог играть Хартли. Как и в случае с «Осенью», вариантов было несколько. Одна из них так называемая версия «Bethany», написанная в 1856 году Лоуэллом Мэйсоном. Эта версия была скорее популярна у американцев и именно она звучит в фильме «Титаник» Джеймса Кэмерона.
Еще одной популярной версией данной композиции является вариант «Horbury» авторства Джона Дайка и написанная им в 1861 году. Именно ее играет оркестр в фильме «Последняя Ночь Титаника» 1958 года.
Но скорее всего, Хартли играл немного другую версию , так называемую «Propior Deo», написанную Артуром Салливаном в 1872 году. Написана она была для британских методистов, и что важно – Хартли сам был методистом, он регулярно посещал методистские службы. Так что более чем вероятно, что когда он начал играть «Ближе к Тебе, Господи», он выбрал именно версию «Propior Deo».
Что же касается «последней» мелодии, которую играли на «Титанике», то это, по моему мнению, не так принципиально. Ведь главное, что оркестр действительно играл до самого конца, и в свои последние минуты хотел быть ближе к Богу. И чтобы примирить всех сторонников той или иной версии, стоит напоследок процитировать слова пассажирки Хелен Кэнди, которые могут поставить окончательную точку в споре:
«На судне еще оставались сотни людей. Раненый нос судна погрузился под воду, единственное остававшаяся над водой палуба была на корме, и на этом маленьком клочке сбились в кучу те, кто ожидали своей смерти в тишине и смирении. А над ними всеми раздавались звуки оркестра – сначала «Осени», а затем «Ближе к Тебе, Господи».
Показания очевидцев могут сделать много сюрпризов, если в них вчитаться. Именно это и случилось при создании данного материала – многое из того, о чем мы привыкли думать, когда речь заходит об оркестре, оказалось не таким однозначным. Более того, было сделано немало открытий, которые в общей сумме можно изложить так:
Сколько на «Титанике» было оркестров и где они обычно играли? – Два оркестра: квинтет и трио. Первый традиционно играл в Зале для приёмов первого класса на палубе D, во втором классе на палубе С и Холле первого класса на шлюпочной палубе. Трио же играло исключительно в кормовом Зале для приемов первого класса.
Играли ли оба оркестра во время крушения? – Да, оба оркестра играли одновременно во время гибели «Титаника». Квинтет играл в Холле первого класса в полном составе. Трио также играло в своем привычном месте – в Ресепшене.
Играли ли оба оркестра вместе во время крушения? — Нет никаких данных, которые бы свидетельствовали о том, что в итоге все восемь музыкантов собрались вместе и играли. Слова пассажиров наоборот говорят лишь о пятерке музыкантов на шлюпочной палубе.
Играл ли квинтет снаружи на палубе, как нам обычно показывают в фильмах? Нет. Квинтет, начиная с половины первого ночи, играл исключительно внутри холла и в другие помещения не перемещался – у него была сильная привязка к пианино. При этом, есть вероятность, что для последней мелодии музыканты все же вышли на палубу (хотя прямых доказательств этому нет).
Какую последнюю мелодию играл квинтет Уоллеса Хартли? – «Пальму первенства» между собой делят «Осень», и «Ближе к Тебе, Господи», но скорее всего, именно последняя была выбрана Хартли. При этом, важно, что это была версия «Propior Deo».
Играл ли оркестр до самого конца? – Да, несомненно. И для всего мира они навсегда останутся героями.
Напоследок хочется пролить свет на то, что именно сподвигло меня на написание данного материала. Наверное, это не сколько стремление снова «разрушить мифы» (хотя это, конечно, играет здесь важную роль), сколько некоторое ощущение несправедливости. Несправедливости из-за того, что героями в ту ночь считали только квинтет. Но ведь и струнное трио, музыканты которого даже не предпринимали попыток спастись, тоже играли и вселяли спокойствие пассажирам чуть ли не до самого конца. И надеюсь, что с этого момента справедливость восторжествует, и эти трое — Хьюм, Кринс и Брику – будут в глазах людей такими же героями, как и Хартли, Тэйлор, Вудворт, Кларк и Бредли. Все восемь музыкантов, без исключения, были героями до конца.
Мемориальная доска в память о всех музыкантах «Титаника». Установлена в Саутгемптоне.
Максим Полищук, Специально для ИИСТ и «Лайнера-Легенды Титаника»
При использовании материалов статьи, обязательно указание на источник.
Источники:
On Board RMS Titanic, George Behe (2012)
On a Sea of Glass, Tad Fitch (2012)
TTSM (2008)
Ресурс: titanicpiano.blogspot.com
Ресурс: encyclopedia-titanica.org