Книжный шкаф Митрилиан

Главная | Художественная литература | Познавательная литература
Творчество интересных людей | Мои тексты | Всячина | Отзывы | Ссылки
Всякая всячина

Пародии Александра Иванова

(из сборника "Птичку жалко", ООО "Гамма-Пресс 2000", 2000, ISBN 5-9223-0016-4)

Дерзновенность

     Жизнь коротка. Бессмертье дерзновенно.
     Сжигает осень тысячи палитр.
     И, раздвигая мир, скала Шопена
     Во мне самой торжественно парит.
          Екатерина Шевелева

Здоровье ухудшалось постепенно,
Районный врач подозревал гастрит.
Но оказалось, что скала Шопена
Во мне самой торжественно парит.

Ночами я особенно в ударе,
Волшебный скрип я издаю во сне;
Но это просто скрипка Страдивари
Сама собой пиликает во мне.

И без того был организм издерган,
В глазах темно, и в голове туман...
И вот уже во мне не просто орган —
Нашли собора Домского орган!

Потом нашли палитру Модильяни,
Елисавет Петровны канапе,
Подтяжки Фета, галстук Мастроянни,
Автограф Евтушенко и т.п.

Врачи ломали головы. Однако
Рентгеноснимок тайну выдает:
Представьте, что во мне сидит собака
Качалова! И лапу подает!

Не просто изучить мою натуру,
Зато теперь я обучаю всласть,
Во-первых, как войти в литературу
И, во-вторых, в историю попасть.

Перегрев в Пицунде

     И снова бью стекло в замызганном кафе.
     И снова хлещет кровь из ровного пореза.
     И совесть, как палач, на аутодафе
     ведет, пока жива, до полного пареза
          Виктор Широков

В Пицунде наяву я вижу страшный сон,
я вижу наяву то господа, то черта.
Я весь кровоточу, и доктор Кацнельсон
доказывает мне безнравственность аборта.

Непросто сочинить пугающий стишок,
Но тайна жутких строк мне с юности знакома.
На аутодафе закономерен шок,
а проще говоря — отключка или кома.

Что ни строка — удар и до кости порез.
Поэзия, увы, ты вся — езда в больницу.
А то еще мигрень, истерика, парез,
А иногда понос на целую страницу.

Читатели мои! Все это — чушь и дичь,
я просто ваш палач с рассвета до захода.
Не важно, что у вас столбняк и паралич,
меня читайте до летального исхода!

Давай не говорить

     Давай не говорить о лете,
     лоскутик памяти порви.
     Сегодня нет со мной на свете
     ни колоска твоей любви.
          Марина Тарасова

Судьбы моей поникли перья,
любви загнулся колосок.
Порвалась ниточка доверья,
и выпал дружбы волосок.

Подохла в клетке птичка страсти,
котенок ласки не поет.
И щепочка былого счастья
в корыте памяти плывет.

Давай погасим наши муки,
обиды тряпочку порви.
Меж нами дырочка разлуки
и нет ни корочки любви.

Ты не смотри на это косо,
как ясный полдень на грозу.
Ведь я нашла отличный способ
немножко выжимать слезу...

Высокий звон

     Косматый облак надо мной кочует,
     И ввысь уходят светлые стволы.
          Валентин Сидоров

В худой котомк
        поклав ржаное хлебо,
Я ухожу туда,
        где птичья звон.
И вижу над собою
        синий небо,
Косматый облак
        и высокий крон.

Я дома здесь.
        Я здесь пришел не в гости.
Снимаю кепк,
        одетый набекрень.
Веселый птичк,
        помахивая хвостик,
Высвистывает мой стихотворень.

Зеленый травк
        ложится под ногами,
И сам к бумаге
        тянется рука.

И я шепчу
        дрожащие губами:
"Велик могучим русский языка!"

Береза

     Березы — это женщины земли.
          Ирина Снегова

Да, я береза. Ласковая сень
Моя — приют заманчивый до всхлипа.
Мне безразлично, что какой-то пень
Сказал, что не береза я, а липа.

И нипочем ни стужа мне, ни зной,
Я все расту: пускай погода злится.
Я наливаюсь каждою весной,
Чтоб в "Августе"(*) талантливо излиться.

Пусть критик
        на плетень наводит тень,
Пусть шевелит зловредными губами.
Мы, женщины-березы, каждый день
Общаемся с мужчинами-дубами.

-----
(*) "Август" — книга стихов И.Снеговой
-----

Заколдованный круг

     Площадь круга... Площадь круга. Два пи эр...
     — Где вы служите, подруга?
     — В АПН...
          Юрий Ряшенцев

Говорит моя подруга чуть дыша:
— Где учился ты, голуба, в ЦПШ?(*)

Чашу знаний осушил ты не до дна,
Два пи эр — не площадь круга, а длина,
И не круга, а окружности притом;
Учат в классе это, кажется, в шестом.

Ну, поэты! Удивительный народ!
И наука их, как видно, не берет.
Их в банальности никак не упрекнешь,
Никаким ключом их тайн не отомкнешь.

Все б резвиться им, голубчикам, дерзать...
Образованность все хочут показать...

-----
(*)ЦПШ — церковноприходская школа.
-----

Сыр-бор

     ...я люблю тебя этой любовью воды
     что коснется ноги, как сырыми губами.

     ...моя весна — моя сырая карта...

     Но день проходит стороной -
             гудком сырого парохода.

     ...нектар блаженно добывать
     сырыми, теплыми губами.

     В сырых его очах по солнышку блестит.

     Я вот только сырого коня загоню...
          Николай Панченко

Проснусь в сыром и стылом декабре,
С усильем разогну сырые ноги,
В сыром желудке — мокрые миноги,
и хочется подушку укусить.

Потом опять — то плаваю, то сплю
и не пойму — то бубны или пики
в сыром мозгу.
Серьезные улики!
И странно — почему я отсырел?

Казалось бы — давно уж не дитя -
Ни мокрой соски, ни сырых пеленок,
которые хоть выжми. Не ребенок!
И сыромятного нет на меня ремня.
Я весь сырой!
Сырые губы, нос,
любовь сыра, как Сырдарья весною,
все сыростью пропахло областною,
и не понять,
        из-за чего сыр-бор!

И чтоб сырыми
        не бывать очам,
В постель—как в ванну!—не ложитесь
        навзничь,
сырых стихов вы не глотайте
        на ночь
и чаще просыпайтесь по ночам.

После сладкого сна

     Непрерывно,
     С детства,
     Изначально
     Душу непутевую мою
     Я с утра кладу на наковальню,
     Молотом ожесточенно бью.
          Анисим Кронгауз

Многие
(писать о том противно;
Знаю я немало слабых душ!)
День свой начинают примитивно -
Чистят зубы,
Принимают душ.

Я же, встав с постели,
Изначально
Сам с собою начинаю бой.
Голову кладу на наковальню,
Молот поднимаю над собой.

Опускаю...
Так проходят годы.
Результаты, в общем, неплохи:
Промахнусь — берусь за переводы,
Попаду —
сажусь писать стихи...

Слово

     Спускалась женщина к реке,
     красива и рыжеголова,
     Я для нее одно лишь слово
     писал на выжженом песке.
          Андрей Дементьев

Я помню девочку одну,
мы с ней учились вместе в школе.
Я ей писал, чего же боле?..
Готов признать свою вину.

Я слов на ветер не бросал,
не огорчался при отпоре.
Я ей застенчиво писал
одно лишь слово на заборе.

С тех пор прошло немало лет,
жаль, повторить то слово, право,
сегодня не имею права
как гражданин, отец, поэт...

Шаги в историю

     Вдруг на плечо ко мне ложится
     Донского Дмитрия рука.

     И стены каменные слышат
     Мои и Дмитрия шаги.
          Юрий Головин

Мечтая приобщиться к чуду,
враг ежедневной суеты,
я постоянно был и буду
с родной историей на "ты".

Идем Москвою — руки в брюки
(вокруг сплошная лепота!) -
два Юры — я и Долгорукий,
и с нами — Ваня Калита.

Доходим до Замоскворечья,
я вдохновеньем обуян,
чуть притомились, а навстречу
идет еще один Иван.

А Калита — мужик серьезный,
он говорит Ивану: — Ишь,
ты что-то нынче, Ванька, грозный,
войти в историю хотишь?

Идем... На солнце плеши греем,
поют в Зарядье соловьи...
Войти в сторию сумеем -
я и попутчики мои.

Авторский проект Митрилиан
При перепубликации ссылка на источник обязательна.