* * *
осеннее озерное
олегу
одетый с головы до пят
в вощеный
небеленый хлопок,
сон –
чуток, короток и робок –
озерною тревогой смят.
не спится.
растворить окно.
рассвет,
как мой немецкий,
сносен.
охотники вонзают в осень
чего им денно не дано.
когда ж ружейный залп умолк,
послышалось:
«не быть добру…» -
и
ручьев поверхностные струи
напоминают мне дымок,
стрелки в котором
под «аве,
мария!»
намертво уснули…
чу!
мать моя сидит на стуле
в тяжелой утренней траве.
как раньше,
речь ее проста:
«пришла пора опасть каштанам…»
и мне не кажется нежданным
пар,
выходящий изо рта.
«ах, мама,
холодает!
не
забыла ль, что настала осень?..»
да только покачнулся мосин,
висящий на моей стене.
не спится.
озеро в дыму.
над ним упругой уткой взвился
последний залп…
и выход фирса
уже не нужен.
никому.
2004
* * *
зимнее озерное
Светла, спокойна и легка,
зима над озером нависла.
Ее бубенчатые числа
услышаны издалека.
Скрипит отчаянно снежок
и сбрасывается с елок.
Однажды некто здесь поселок
разбил и ненависть разжег.
Теперь здесь всякий двор на чер-
ноту наложен и разрушен.
А кронный лес, покрытый рюшем,
таит отверстия пещер.
Рисунки снеженных дорог
здесь прекращают проявляться.
И прячут небеса, как яйца,
в себе единственный желток.
Здесь лица выглядят старей.
Шаги – еще замысловатей.
Здесь жихарями у кроватей
нависли тени матерей.
Здесь возле каждого дворца
поставленные на аллеи
не липы – Кассиусы Клеи
от ветров защищаются.
Обрызгивая свой карниз,
луной качая и лампадой,
здесь время превращает в падаль
иные изыски из изб.
Полозья окунув в снега,
здесь вор несет в глазах усталых,
как огоньки в витых шандалах
слюнявит ветреный слуга.
Его хозяйка, госпожа,
орудует о спицу спицей.
И сын ее зверинолицый
грызет телятину с ножа.
Глубин касаясь и темнот,
как будто огненная розга,
когтистая рука подростка
каллиграфически ведет,
как публика наперебой
хлопками немощь растачала,
и в падающие с начала
зимы тела входила боль,
и вместе с каждою авро-
рою за петухами пели
и в маслянистые купели
спускали матери тавро...
2005
* * *
весеннее озерное
«вторая строчка вводит схему рифм...»
и.бродский
а.п.
как тело в нож автомобиль в ключи
вонзается и жаждает упиться
своею мыслью как самоубийца
включи его включи его включи
под утро берег более высок
над озером не облака полати
и рукоплещет тишине в халате
махровом как амфитеатр лесок
за благодатью скорбь за гладью скол
картинку держит изнутри опора
к концу обзора в форму разговора
подтаявшая ночь стекает с гор
к водителю что в сторону плевка
отбрасывает дверь автомобиля
как жертву его мучает фобия
воды его походка нелегка
автомобиль давно уже прогрет
давно уже побитый жизнью тяжкой
водитель увлекается затяжкой
курение идет ему во вред
он проклинает и меня и груз
он заикается и он подходит к-к-раю
я нагибаюсь слово подбираю
водителя окликнуть не берусь
и вот о боже первые лучи
и озеро как блюдце раскололось
о падающее тепло и голос
включи его включи его включи
так присказка сменяется на быль
подошвы возвращаются по этим
камням на скрип сиденья что ж поедем
как скажешь зашуршит автомобиль
юродствуй в прятки со слепцом играй
толкай меня толкай в нездешний номер
ты думаешь ты много сэкономил
с моим отъездом необжитый к-к-рай
2006
* * *
летнее озерное
«лето – зима души...»
с.комлев
...в этот вечер пили много у костра и не брало лихорадила тревога над травою перелога на французский лад браво а когда остыли угли и подуло с берегов вылили напареули детвору переобули закопали стариков и отчалили на ружья женщин уложив в ногах и у каждого у мужа выедала нутрь наружа мерно было слышно как сердце словно бражник в банке мельтешит у кормчего и казался падший ангел богартом из касабланки но не делал ничего и ласкал любой кивок у сосен скалы и пески и как легкие тревогу то и дело руки в воду выпускали лепестки а когда гребец ослабил хватку и спросил нельзя ли напиться вдоволь снайпер сквозь туман попал в деся...
2006