Знают все, что Пушкин бог!
Но (кольнуло в правый бок)
Я в его увидел сказке
И ошибки, и замазки,
И неточностей мешок.
Исправляю сей грешок
И прошу за то поэта
Не сживать меня со света -
Просто из-под небеси
Пару раз сказать "мерси".

Жил-был царь. Собой красавец,
Всех девиц пленял усами,
Грозный взгляд из-под бровей -
В общем, голубых кровей.
Волосатых рук дубины
Чувства девственной Альбины
Пробудили. Непорочно
Родила Альбина дочку.
Через десять месяцов
Понесла и семь мальцов.
Одного лишь царска взгляда
Ей для родов было надо.
Восьмерых родив с трудом,
Взглядом встретилась с царем
И, упав от восхищенья,
Вмиг скончалась от смущенья.
По Альбине царь рыдал,
Тонким чувствам волю дал,
Но спустя всего полгода -
По велению народа! -
За себя берет другую,
Стерву хитрую и злую.
После девственной Альбины,
Восхищенной и невинной,
Захотел его величе
Взять девицу без приличий.
Лишь себя девица эта
Почитала среди света.
Ей психолог, доктор Греч,
Записал такую речь:
"Нет тебя прекрасней в мире,
Грудью больше, станом шире
И румянее лицом.
Угощайся леденцом."
Эту запись перед ночью,
На польщение охоча,
У открытого окна
Сладко слушала она.
Только вдруг беда настала:
Дочь Альбины подрастала,
Хорошела, как левкой,
Погружала в непокой
Дни царицы горделивой,
Не давала быть счастливой.
Как-то раз в июньский вечер
Достаёт царица Греча,
Флешку выставила в прибор,
Греч заводит разговор:
"Дева есть прекрасней в мире -
Грудью больше, станом шире
И румянее лицом,
Угощайся леденцом,"
Резко вздрогнула царица:
"Как она не постыдится
Быть прекрасней и милей
РОдной мачехи своей".
И подумав, баба злая,
В диком гневе страшно лая,
Составляет адский план -
Позавидует Каплан.
Семь юнцов к себе сзывает
И как будто раскрывает
Им секреты про сестру:
"Не в бреду и не в жару
Тайны все передавала
В МИД Буттана и Неппала.
И теперь там будут знать,
Как умело воевать,
Как взрастить большой арбуз
Среди сочных кукуруз.
Как воспитывать детишек,
Прибыли иметь излишек.
В общем, все, чем милый край
Славен в мире через край.
Вы её, врага народа,
Вмиг лишите кислорода,
Или нет - уж лучше в лес,
Чтоб ничейный нос не влез.
Вы сестру в гнездо змеино
Бросьте. Сверху героина
Набросайте, и домой.
Смерть шпионке!" "Боже мой, -
Говорит тут старший братец, -
Ничего себе развратец.
Чтоб сестрица нашей крови
(Тута он присупил брови)
Предала свою страну?!
Смерть предательнице! Ну,
Одеваемся, ребяты,
И ведем её куда-то,
Где змеиное гнездо.
Пусть заплатит от и до
За проделки роковые,
За предательства лихие,
За убыток для страны
И за прочие вины."
Только младший брат не верит:
"Что вы, братцы? Что мы, звери?
Ту, с кем мы играли в прятки,
И в пятнашки, и в лошадки,
Лютой смертию казнить?
Да не может изменить
Наша родная сестрица
Ни отчизне, ни столице.
Не таков у ней замес!
Устыдились братья:"Yes"
И решили в путь с сестрою -
Непроглядною порою
Удалиться в лес сосновый,
Тама дом построить новый
И преславно жить в лесу -
Пить вино, есть колбасу,
На охоту выезжать,
С женами детей рожать,
Как придёт пора влюбиться
А царевна, словно птица,
Облетая их избу,
Разукрасит их судьбу,
Приберет везде и всюду,
После вымоет посуду,
После простирнет одежу
И обед сварганит тоже.
Чтоб ей было веселей,
наловили ей зверей.
Больше всех краса-девчонка
Полюбила лягушонка -
Как с родным с ним говорила,
Комаров ему варила
И ходила с ним скакать
Или в салочки играть.
Так и зажили они.
Побежали быстро дни.
А царица издалека
Все планирует жестоко,
Как царевну погубить,
Чтобы в мире лучшей быть.
Вот одежу из Неппала
В Интернете заказала,
Приоделася и в путь:
"Знамо, справлюсь как-нибудь."
Вот и терем среди леса -
Семь парней и та - "принцесса".
В дверь царица постучала,
Поклонилася сначала,
А потом к царевне слово:
"Вот тебе оплата снова.
То, что ты передавала,
Изменило полНеппала -
Наша армия сильна,
Образованна страна,
Наши юноши умелы,
Арбузы и дыни зрелы.
Все тебе благодаря"
И колечко ей даря
Золотое с изумрудом,
Вдруг исчезла - там, за прудом.
"Значит, все же, ты шпионка", -
Старший брат промолвил звонко.
Остальные - тут как тут -
Умирать её ведут.
Привели сестру в пещеру:
"За святую нашу веру
Прикуем тебя к стене,
("Братцы, нет греха на мне.")
Двери мы на вход навесим.
Оставайся в тёмном лесе.
Да помилует господь
Пусть хоть душу, а не плоть"
Семь засовов закрывают,
Слушать боле не желают
Оправдания её,
Ворочаются в жильё.
Только верный лягушонок,
Друг её ночей бессонных
И забав счастливых дней,
Остаётся у дверей.
Скачет, прыгает и в двери
Бьётся до кровопотери,
Только дверь не поддается,
Над зелененьким смеётся,
Но и он себе не промах.
Из лягушек, мне знакомых,
Он настойчивее всех -
Отомстит дверям за смех.
Наконец, на день двадцатый,
Вход открыт. Полуизмятый,
Весь в ужасных синяках,
Он скакнул в пещеру. Ах!
Все жива его подружка -
Под глазами полукружья,
Обтрепались кружева,
Исхудала. Но жива!
Говорит ему: "Друг милый,
Кто ты, что с такою силой
Дверь тяжелую разбил?"
Тута плач её пробил,
И она, рыдая тяжко,
Повалилася, бедняжка, -
На пещерную траву
Положила голову.
Но внезапно чудо снова:
Пали тяжкие оковы,
И, свободна вся как есть,
Позволяет себя весть
На бескрайние просторы.
Лягушонок, тот, который
Спас её, идёт, разбит,
Тихо, нежно говорит:
"Принцем жил я по соседству,
Заколдован был я с детства,
Но теперь за подвиг свой
Снова буду принц живой,"
Тут он стал таким прекрасным,
На царевну взглядом страстным
Посмотрел и взял в полон
Наш зелёный Аполлон.
В терем к братьям воротились,
Те немного посердились,
Но, узнав про ложь царицы,
Повинились пред сестрицей.
Каждый молвил' "Виноват."
Собрались в один отряд
И поехали без страха,
Злую мачеху ждёт плаха,
А она, меж тем, под вечер,
Запустила флешку с Гречем
И услышала слова,
Закружилась голова:
"Дева есть прекрасней в мире,
Грудью больше, станом шире
И румянее лицом.
Угощайся леденцом".
И, не вынеся тоски,
Сердце рвётся на куски.
Тут и дети подоспели,
К свадьбе пироги поспели,
А уж прочая еда
Во дворце была всегда.
Я там был. Наелся плотно,
От еды устала глотка.
Взял вина запить блины,
Да залил себе штаны.