Литсеть ЛитСеть
• Поэзия • Проза • Критика • Конкурсы • Игры • Общение
Главное меню
Поиск
Случайные данные
Вход
В борьбе обретешь ты...
Проза пользователей
Автор: Семен_Губницкий
В борьбе обретешь ты...
(двойной литпроцесс с классиком и престижными журналами)

_____ Сейчас ведь надо по башке молотком бить,
_____ чтобы обратить на себя внимание.
_____ (В. Пелевин)

...право свое, если кто забыл. На внимание литературного мира, если кто не догадался. Ну вот, глубокоуважаемый читатель, на шутку настроились. Теперь неотъемлемая преамбула.
Несколько лет назад Семēн Г. (то есть я) сочинил измышление «Семēн Г. и Пелевин В.». Поскольку оно очень даже необычное (и местами сатирически заостренное), автор приложил изрядные усилия, чтобы получить на него рецензии настоящих литературных экспертов. Одну полновесную рецензию он таки добыл, но поскольку она была в целом благосклонной (и местами хвалебной) решил ею не ограничиваться. Через пару лет представился случай подсунуть измышление главному редактору известного литературного журнала...

Глубокоуважаемая Редакция [журнала «Вопросы литературы»]!
Благодарю Вас за обязательность ответов (я их бесплатно получал дважды). Это очень редкое качество в наше время, безнадежно испорченное деньгами.
Изрядное количество месяцев тому назад я своеобразно откликнулся на любезное приглашение глубокоуважаемого Г. Шульпякова в путешествие. И получил (не от него лично) обнадеживающий ответ: «Мы обязательно ответим». Теперь редакции приходится отдуваться за, безусловно, очень занятого ГШ. Я терпеливо ждал, хотя в моем возрасте это не так уж легко. Теперь я буду полностью удовлетворен (и, естественно, искренне благодарен), если кто-либо из сотрудников «ВЛ» выдаст не самую короткую профессиональную рецензию на мое измышление «Семēн Г. и Пелевин В.».
С наилучшими пожеланиями Журналу.
Семēн Губницкий, 70,5 лет.

* * * дословный «пересказ» предыдущего послания * * *

Путешествие это всегда контакт с Другим — пейзажем, культурой, религией, бытом, человеком. Однако главный неизвестный в любом путешествии – это всегда сам автор. Путешествуя, мы познаём себя, в этом и заключается смысл Другого. И не только в пространстве, но и во времени.
— Что происходит и в литературе, ведь она познаёт человека в тех же координатах?
— Как использовать сюжеты, которые нам дарит подобного рода перемещение?
— О том, как переплетается пространство и время и как это происходит на его творческой кухне?
Участие бесплатное, нужно только пройти регистрацию.
Глеб Шульпяков

Уважаемый Глеб Шульпяков!
Благодарю Вас за приглашение в путешествие, от которого я вынужден отказаться по причинам, изложенным далее. Но на некоторые из поставленных Вами вопросов я уже давненько (себе) ответил.
Если Вы сочтете эти ответы достаточно убедительными, я не буду возражать против их публикации, например в журнале «Новая Юность». :)
С наилучшими пожеланиями.
Семēн Губницкий

* * * * *

...главный неизвестный в любом путешествии —
это всегда сам автор. Путешествуя, мы познаём себя...
(Г. Шульпяков)

Несостоявшееся путешествие во внутренний мир
(миниатюрморт с широким использованием цитат)

— «Каждый человек живет в своем собственном субъективном мире», — закинул крючок внутренний голос, закавыченно процитировав неизвестно кого.
— И только Г. живет в не принадлежащем ему внешнем мире — чужом и объективном, — не повелся на мормышку его единственный слушатель.
— «Но что этот каждый человек знает о себе?» — цитатно провоцировал голос.
— Согласен, ничего! — не остановил его оппонент. — Ну, разве что количество костей и хромосом...
— «Как ему разобраться в своем внутреннем мире? Как понять себя?» — завел старую царскую пластинку Азеф.
— А надобно ли? «Вот в чем вопрос».
— «А жизненный опыт, который заключен в нашем внутреннем мире, — благо или балласт?»
— Тут все ясно: «Мои года — мое богатство», а опыт — «сын ошибок трудных».
— «Лучшие умы человечества бьются над этими вопросами».
— Бьются-то они, бьются, причем давненько, но ответов, которые народ мог бы прагматично положить в гороховый суп или как-то иначе пристроить к повседневной практике бытия, что-то не видать. «Лучше бы помогли материально»! — подвел итог дискуссии потенциальный путешественник.
Кое-кому из глубокоуважаемых писателей не терпится совершить «путешествие во внутренний мир человека, в безбрежный океан, где человек подобен первооткрывателю в познании и понимании самого себя», но опытный Г. категорически против этого, поскольку «в этом бурном внутреннем океане ищущую душу ожидает немало» неприятных «неожиданностей». Другими словами, он наотрез отказался будить спящую в нем собаку.
Приняв это ответственное решение, Г. с успокоенным сердцем отправился обедать. В привычном внешнем мире, а конкретнее — в кухне.

Состоявшееся путешествие во внутренний мир
(миниатюрморт, сочиненный в соавторстве с великими людьми)

Обычно Г. живет в объективном внешнем мире. (И там же обедает: в творческой кухне, за овальным столом из черного дерева, покрытом белоснежной скатертью.) По ходу литературной жизни внутренний голос не раз соблазнял Г. предложением бесплатно посетить иной — внутренний! — мир, но он всегда благоразумно отклонял заманчивое, опасаясь разбудить спящую в нем собаку. Но однажды внутри Г. что-то щелкнуло и изменилось, и он с весьма сомнительной целью самопознания решился таки совершить путешествие в свой субъективный внутренний мир.
В прошлом Г. имел некоторое касательство к наукам. Вот почему он неординарно решил, что научный подход к пониманию себя требует обзорного изучения глубоких мыслей выдающихся людей. Но не пассивного соглашательства с ними, а энергичной полемики, поскольку именно в споре рождается истина о внутреннем мире Г.
«Итак, наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи самопознаватели», — привычно полуцитатно воззвал к себе отважный путешественник.

Евгений Богат: «Пока человек существует, он будет себя открывать».
Путешествующий Г.: «И оттуда — из себя! — наливать Другим».

Айрис Мердок: «Естественная тенденция человеческой души — охрана собственного «я»».
Г.: «В естественных границах собственного тела».

Карл Юнг: «Идущий к самому себе рискует встретиться с самим собой».
Г.: «Но этот риск — благородное дело».

Герман Гессе: «Не существует иной реальности, кроме той, которая в нас самих».
Г.: «Хотел на днях сыграть партийку в бисер, но в реальности самого себя не нашел соперника».

Франсуа Мориак: «Даже когда мы уверены, что ненавидим себя, мы не перестаем себя любить».
Г.: «И когда мы уверены, что любим себя, мы не перестаем себя любить. Обобщая, мы любим себя всегда».

Олег Рой: «Какая разница, что о нас говорят? Какая разница, что происходит вокруг? Ведь значение имеет только то, что происходит внутри нас. Только это действительно важно и только это определяет нашу судьбу».
Г.: «На днях Интернет сошел с ума. Беззастенчиво врет, что жена какого-то Олега ему изменяет... с орангутангом».

Стефан Цвейг: «Кто однажды обрел самого себя, тот уже ничего на этом свете утратить не может. И кто однажды понял человека в себе, тот понимает всех людей».
Г.: «Однажды ночью, случайно проснувшись, я обрел себя и, кажется, понял человека в себе. Начал проверять, понимаю ли теперь ВСЕХ людей, но снова заснул».

На этом научный подход исчерпал себя, а Г., благополучно завершив нелегкое путешествие, вернулся в привычный мир. И вовремя: его обед, источая незаурядные запахи, уже разлегся на овальном столе из черного дерева, покрытом белоснежной скатертью.

* * * * *

Благодарю Вас за то, что прочитали мою «спаренную» шутку до конца.
А теперь — всерьез. (Смайлик улыбки.) Раз уж так получилось, нагловато прошу Вас потратить на меня еще несколько (не более десяти) минут и, прочитав (тоже до конца), высказаться (мне будет достаточно и пяти Ваших строчек) о нижеприведенном тексте.

Семēн Г. и Пелевин В.
(неожиданное пересечение двух писательских судеб)
[вяловатый литпроцесс с полуучастием классика]

С писателем-фантастом Пелевиным В. (точнее с его творчеством) Семēн Г. (то есть я) познакомился в зрелом возрасте, значительно позже, чем с его коллегами по фантастическому цеху Брэдбери Р. и Стругацкими (А. и Б.). Первое впечатление от фантазмов писателя Пелевина у читателя Г., с детства взращенного на отборном литературном корме, было положительным. В последующие десятилетия оба они продвигались по жизни, сохраняя свои статусы (писателя и читателя). Потом внутри Г. что-то случилось, и он тоже стал писателем. Сначала Г. создал десять книг шахматной тематики (на чем заработал себе так себе титул — академика шахматного искусства), но на этом он не остановился. Ближе к пенсионному возрасту Г. перескочил на художественную литературу. (А направление он себе выбрал очень смешное — юмористика.) Но произведения маститого Пелевина новичок Г. продолжал читать (в частности, «Жизнь насекомых»), сохраняя (и даже наращивая) положительное впечатление.
И вот как-то раз, уже будучи пенсионером, взрослеющий писатель Г. сочинил... «Сагу о Насекомых», фигурантами которой были люди: папа отца (по фамилии Насекомых) сам отец (тоже Насекомых, изначально имевший имя Сенька, но в зрелом возрасте переименовавшийся почему-то в Эзопа), его сын (Эзоп Насекомых от рождения и до самого конца саги) и дочь сына (Эмма, естественно, с девичьей фамилией Насекомых).
И вот в этой-то саге и проклюнулся стебелек будущего литпроцесса в виде следующего пассажа-гримаски.

«На определенном этапе физического развития Н.-отец летал. Во сне, естественно.
«Отлетев на несколько метров от Кремлевской стены, Н. оглянулся на собратьев по перу. Артур с Арктуром превратились в небольших комаров нехарактерного цвета «а снег идет», когда-то доводившего до слез Сергея Есенина; теперь они с бледной завистью глядели на своего спутника, покачиваясь в потоке воздуха, восходящем от нагретой за день Красной площади».
В зрелые годы Н.-отец читал много технической литературы по инсектному предмету (Чуковский, Кафка, ПЕЛЕВИН...) В дальнейшем им же частенько возвращал перевертыши и аллюзии.
«Проснувшись однажды вечером после спокойного дневного сна, Н. обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшного коммивояжера. […] Когда за окном все посветлело, я еще жил. Потом голова моя помимо моей воли совсем распустилась, и я слабо вздохнул»».

«Нет ли тут малой толики «бледной зависти» к уже полуклассику-фантасту?» — мог бы спросить любопытный читатель уже писателя Г. «Конечно же, нет», — ответил бы Г. вопросившему.
Насекомое (допустим, комар) не завидует ни слону, ни киту. И дело тут не в размерах (таланте), а в разных средах обитания. (У тех, кто с крыльями, ценится умение неординарно шутить. В этом аспекте Г. ощущал себя отнюдь не комаром...)
Прошло еще несколько лет, и Пелевин потряс многих (в том числе и Г.) своим романом «iPhuck 10». Пока большинство этих многих «зависли» в состоянии потрясения, Г. сочинил юмористический текст-рефлексию (белый дактиль, если уж на то пошло) под названием «Лот 356» и выставил его в Сеть, куда только смог. И это еще куда ни шло. Но этот Г., первооткрыватель жанра «литпроцесс», если кто не знает, решил (решился!) создать еще одно произведение в указанном жанре. С этой целью он послал уже классику Пелевину свое произведение с сопроводительным письмецом.
Текст письмеца непременно будет приведен, но сперва напомню суть нового жанра.

«У обычного литератора ведь как — изготовил текст (например, роман) и отправил его куда-нибудь (например, в «Новый мир»). В лучшем случае этот удачливый литератор получает однословный отказ, и на этом все скучно кончается. Весьма невзрачный литпроцесс. И у словатора (то есть у меня) так бывало (не в смысле романа, а в смысле «Нового мира»)...
Но иногда этому словатору удавалось совершить жуткий прорыв — его измышления получали не однословные отклики, и он умудрялся завязать вокруг да около того или иного опуса более или менее оживленную дискуссию. А потом эта дискуссия становилась... неотъемлемой частью нового, непременно юмористического, произведения в жанре «литпроцесс»».

А теперь обещанное письмецо и соответствующий белый дактиль.

Уважаемый Виктор Пелевин!
Находясь под глубоким благотворным влиянием Вашего последнего романа, выражаю Вам свою благодарность и прилагаю дактиль-рефлексию «Лот 356». Надеюсь, Вы отнесетесь к ней благосклонно.
Семēн Г., сведения о котором, при желании, можно найти в Википедии.

Лот 356
(Из серии «Мастер-класс неподсудного плагиата»)

Над фреской была крупная надпись:
ПОДВИГ № 12
ПУТИН ПОХИЩАЕТ РАДУГУ У ПИДАРАСОВ
(В. Пелевин, «iPhuck 10»)

Автор имеет намеренье сразу и честно признаться, что он уважает Культуру и славит ее же в своих измышленьях (стихами и прозой).
Мало того, этот автор почти ежедневно порхает по выставкам всяким, где можно увидеть, услышать и даже учуять все то, что зовется новейшим искусством во всех его формах и жанрах, включая перформансов ад и содом инсталляций.
Волей судьбы он недавно прочел уникальный романчик, где фабула крутится возле таинственных лотов. Иначе сказать — недоступных, отчасти подпольных, вершин современного арта.
Все это так в одну кучу сгреблось, что любитель искусства не смог не поддаться соблазну представить (СВОИМИ словами) один впечатливший его экспонат.

Крупная фреска вросла в трехметровый кусочек бетонной стены, на которой видны поврежденья и плесень, царапины, дырки от пуль и граффити вандалов, но в целом она хорошо сохранилась.
Мастер безвестный сумел воплотить в, так сказать, полотне суперсложный законченный образ, используя странную технику в духе плакатов, а грубая мáзка широкою кистью придала объекту культуры военный уклон примитивного стиля. (А впрочем, я мало что смыслю в теории цвета и выплеска красок на жесткую, мягкую, гибкую или иную поверхность, и этим пассажем, хочу лишь слегка намекнуть, что и я шит не лыком (способен гуторить высокой научности штилем), и этим вполне ограничусь.)
Голый по пояс мужчина несется куда-то на северо-запад на фоне холмов (допускаю, в столицу Урала). При этом он крепкими ляжками мощно сжимает шерстистую спину медведя отнюдь не партийного вида.
Тут же отмечу, что белого цвета окрас у любителя меда, любимца народа, который когда-то был славен своими гигантами слова и мысли (ну, типа Толстого), а также балетом и спортом.
Жаль, что последний в приведенном списке буквально в последние годы в связи с неприятностью жуткой теперь невозможно без слез состраданья смотреть на аренах и в телике тоже, поскольку внутри головы непременно всплывают скандалы. (Все знают: единым источником оных является допинг, да будь он неладен и проклят.)
Тут, обнаружив изрядный отход от намеченной линии «гипса», поспешно хватаю отпущенный было штурвал и с усильем сдвигаю его от себя и своих же спортивных пристрастий-эмоций в ином направлении.
Только успешный маневр возвратит-обратит нас не общим лицом (выраженье!) к указанной стенке с таинственной фреской, мы тут же поймаем себя — непременно поймаем! — на чувственной мысли, что именно в этот момент наш мужчина (позволим себе повториться: почти полуголый, однако, по моде, в бейсболке), с лицом непреклонным, стандартно славянского типа, и вроде бы даже знакомым, свершает двенадцатый подвиг. (И сразу приходит на ум сопоставить число с олимпийским Гераклом и зимними играми чистого разума, чести и совести в Сочи... А впрочем, давайте разумно курорт сей оставим в покое. До лета...)
Зоркое око уловит, что торс седока благородных пропорций, к тому ж восхитительно развит в физическом смысле. Возможно, занятья кунг-фу, бушидо и подобные ...борства, которыми так хорошо заниматься в районе горы Фудзиямы (а то в Петрограде), явились основой успешности тела. С другой стороны же, размерами торса, а также конечностей, всадник (напомним забывшему — мчится на белом медведе; дополним: медведе-самце, что подчеркнуто грубо посредством отростка, что выписан славно с клинической мощью деталей) прискорбно далек от Геракла.
Черт с ним (с отростком). Намного важнее мешок, притороченный — скрепом духовности — к телу (медведя).
Сам по себе тот мешок из старинной дерюги никчемно невзрачен, но истина глубже. Поскольку мешок, как душа, нараспашку, то зритель (надеемся, он не дальтоник) увидит набор примитивов (под коими я понимаю отрезки и дуги, кружки и квадраты, серпы, молотки, наковальни, короче все то, что хранит инструмент «Фотошопа»). Спектральный анализ мешка (и души) показал доминанту трехцветья. Два первых, конечно же, белый и синий. А третий... Ан нет! Не скажу, нагнетая интригу. (Легко догадается умный.)
Так иль иначе, но радость (а если позволить себе перегнуть пресловутую палку, то — счастье) от яркости красок, условно объятых мешком, обуяет, практически, каждого зрителя фрески.
Радуга тоже имелась в мешке. (Я по ходу напомню всем тем, кто не в теме, что сей колоритный земной феномен на бесплатной основе холста многократно задействован русским бомондом кистей и мольбертов. И чтобы не быть голословным легко назову: Айвазовский, Куинджи и Сомов, Саврасов, Кустодиев... Список готов удлинить, но не буду. Малевич творил же иначе: банальности радуги он предпочел черноцветье квадрата.) И так получалось, что гипербогатство тонов и оттенков наружу успешно рвалось из мешка, оседая на склонах холмов в запредельно причудливых формах и видах огромных цветов (sic! размером с деревья), летающих пчел и стрекоз, а в сиреневой дымке парили лазурные птицы. (Другими словами — «природа была изобильна»...) И, глядя на них, в аллюзивном французском углу утирал голубую слезинку воссевший на тигре таможенник. Ру...
Сзади медведя (то бишь на востоке), в сабвейных ущельях и каменных джунглях, виднелись уныло-свирепые злобно-порочные рожи пиндосов — владельцев (законных?) всех радостей жизни. Все знают, достались они им в эпоху пиратства, веков угнетенья колоний и ужасов рабства. По ходу нельзя не отметить удачную скупку землицы (с названием остров Манхэттен)...
Сперта — похищена! — радуга. Скручены пальчики дулей у всадника. Накось, мол, выкуси! Вот почему эти рожи и были «чуть-чуть и слегка» недовольны. И кстати, тех рож намалевано ровно полсотни (неужто с намеком?). Мне мыслится, Босх и Илья Глазунов угорели б от зависти, если б увидеть смогли тех пиндосов. (Бывают у видных людей и такие паттерны эмоций.)
Все элементы на фреске дотошно представил вам автор. Настала пора озаботиться тонкими смыслами. Полный вперед!

Дерзостный всадник, которого мы не забыли, отнюдь не томится своим преступленьем и даже гордится собой. Но зачем (для кого) он ее (эту радугу) слямзил, рискуя своей репутацией в мире? Ответ однозначен: он хочет дать Счастье родному Народу. Ведь Радуга, кроме названия секции юных художников в доме народного творчества, также есть символ сакральный и высшей притом категории.
Радуга — это не только улыбка природы в связи с окончанием летнего ливня (тут вспомним Хуциева), это империи беленький свет, что недавно распался так глупо на части под натиском этносов, наций и кланов.
Радугу можно еще трактовать и как сеть магазинов, на полках которых разложены сотни изящнейших смыслов-товаров любого окраса.
Но интеллект (то бишь разума скальпель) искусно нам вырежет самое главное — в радуге скрыт генетический код! Первозданный, с далеких гуманных планет и без местных паршивых мутаций! Такой вот открылся заветный подарок народу!
Вроде бы, подвиг удался?! Но только не ведает всадник-простак о ловушке коварной пиндосов: открыв белорадужный ящик-мешочек Пандоры, исконный и в целом хороший народ очень крепко рискует утратить навек домотканно-посконный и добропорядочный секс продолжения рода, погрязнуть (по грудь) в девиациях «гомо», а также трансгендерных практик. Вот так-то...
И в заключение, несколько слов посвящу «пидарасам» (созвучно «пиндосам»), поскольку присутствует термин обидный в названии фрески.
В смысле культурного мема соавторство здесь несомненно: Никита Сергеич! Ведь именно он пояснил «пидарасам» (и будущим геям) в Манеже бульдозерный риск отклонения от реализма в подвалы Лубянки...

Post... или Phuck... или как там его... Nota bene!
Давеча сон мне приснился почти что реальный. Как будто бы в баре Пен-клуба на гипсовом стуле трехногом расселся двуногий Пелевин. В квадратных глазах — удивленье. Возможно под действием водки, лицо его пухнет (иль тает?) в улыбке. И тут укрупнение плана. Еще и еще. И становится ясно, что классик читает сие измышленье. И, вроде бы, даже смеется!

По некоторым признакам Пелевин сие измышление прочитал. Удостоверившись в этом, Г., перефразируя одного крупного государственного модератора, воскликнул: «Лед тронулся, товарищи по перу! Литпроцесс пошел!» Но... (Ох уж это но...) Прочитать-то Пелевин прочитал, НО не откликнулся...
Тогда стойкий литературный боец Г. сочинил юмористическое стихотворение-рефлексию (пятистопный анапест, если уж на то пошло) под названием «Полулингводудосное» и опять-таки выставил его в Сеть (куда только смог). А затем (по традиции) он послал Пелевину и это свое произведение (с сопроводительным письмецом).

Уважаемый Виктор Пелевин!
В восхищении от Вашего (определения) лингводудоса не смог удержаться от того, чтобы его не переполовинить. Прилагаю (ценя Ваше время, в последний раз) свое «Полулингводудосное» и оставляю (в живых) Надежду, что у Вас найдется два-три слова на отклик.
Семēн Г., «сведения о котором, при желании...»

Полулингводудосное

_____ Суть лингводудоса — создание и использование
_____ языковых конструктов, не отражающих ничего,
_____ кроме комбинаторных возможностей языка...
_____ (В. Пелевин, «iPhuck 10»)

Перманентное горе (иль счастье?!) земных пребываний
направляет на вспаханный Космос сознания вектор.
Босоногий старик без айфона не тужит. В нирване
смотрит кадры: крах ветхих годов, новь заветного века.

Бесконечной спиралью развитья философов рати
был посажен росток когнитивный; он цвел нарративом,
переходом количеств и качеств (туда и обратно),
задавая табу бес-сомненью в умах нерадивых.

Шепоток подсознанья услышав, зарубит старушку
Родион, отобрав пресловутый топор у Егора.
Но айфакный Порфирий за ним установит «наружку»
и прищучит легко экзистенцией Кьерке-Тагора...

Сотни лет по пустыням познанья шагали верблюды...
Обустраивал бункер нацистам геноссе Хайдеггер...
Старый диптих «пространство» + «время» отринул компьютер...
Перегрелась коробка у мозга? Возможно, плох... штекер.

Лингводудоса суть есть создание ярких конструктов *)
языка, отражающих бездну возможностей комби...
наций слов и укладки их в строчное ложе Прокруста.
Полусмыслов адепты оформились в тайное лобби.

Время... выйти на кухню — отведать из крабов салатик;
выпить рюмку, хорошею прозой унять зуд аксонов,
прекратив размышления в стиле заумных схоластик...
Лично мне по душе — и уму! — бочкотарный Аксенов.

Неотъемлемый комментарий
*) Лингводудос (по В. Пелевину) — «по сути, это лингвистическая ddos-атака, пытающаяся «подвесить» человеческий ум, заставляя его непрерывно сканировать и анализировать малопонятные комбинации слов с огромным числом возможных смутных полусмыслов».
Но этот рифмованный ПОЛУЛИНГВОДУДОС имеет более гуманную цель — заставить человеческий (читательский) ум улыбчиво восхищаться силлабо-тоническим продуктом юмористического сознания автора.

«Ну, и?..» — мог бы спросить все тот же любопытный читатель писателя Г.
«По некоторым признакам классик Пелевин и сие измышление прочитал. НО — по традиции! — не откликнулся...» — честно бы ответил Г. вопросившему.
НО это уже не имеет никакого значения, ибо, несмотря на «вялость» литпроцесса, Г. успешно решил поставленную перед собой ЗАДАЧУ ЛИТЕРАТУРНУЮ. Какую именно? Э-э-э, нет. Соображайте, глубокоуважаемый читатель, своей неординарной головой!

* * * * *

Настырный Семēн Г. таки добился своего — ему ответили: и «Новая Юность», и старые «Вопросы литературы».

Уважаемый Семён (извините, мне неизвестно Ваше отчество), ниже Вы можете видеть ответ Г. Шульпякова на Ваше обращение:
«Уважаемый Семён Губницкий, здравствуйте! Простите, что не сразу откликнулся. С интересом прочитал ваш текст. Написано ярко, талантливо. Вы очень хорошо чувствуете язык, иногда он звучит на уровне Саши Соколова. Однако юмористическая окраска всего сочинения как-то обесценивает ваше усердие. Иногда кажется, что это пальба из пушки по воробьям. Увы, в нашем журнале (Новая Юность) мы не печатаем сатиры и юмора — даже в таких изысканных, остроумных формах как Ваши. Да и творчество Пелевина находится за пределами интересов — как моих, так и редакционных. Всего Вам доброго!
Ваш Глеб Шульпяков».

Что же касается Вашей просьбы к редакции журнала «Вопросы литературы», то мы, являясь журналом критики и литературоведения, не работаем с художественными текстами и такого рода комментарии не даём.
РЕД.

* * * * *

Уважаемый Глеб Шульпяков, уважаемая Редакция!
Я полностью удовлетворен Вашими ответами и желаю всего наилучшего.
Слава Литературе!
Семēн Губницкий.

Конец успешного литпроцесса. (Неотъемлемый смайлик улыбки.)
Опубликовано: 21/03/21, 20:00 | Последнее редактирование: Ирина_МелNik 25/02/23, 10:53 | Просмотров: 387
Загрузка...
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Рубрики
Рассказы [1131]
Миниатюры [1144]
Обзоры [1450]
Статьи [457]
Эссе [210]
Критика [97]
Сказки [246]
Байки [54]
Сатира [33]
Фельетоны [14]
Юмористическая проза [156]
Мемуары [54]
Документальная проза [84]
Эпистолы [25]
Новеллы [65]
Подражания [10]
Афоризмы [25]
Фантастика [162]
Мистика [77]
Ужасы [11]
Эротическая проза [5]
Галиматья [299]
Повести [233]
Романы [75]
Пьесы [33]
Прозаические переводы [3]
Конкурсы [17]
Литературные игры [40]
Тренинги [3]
Завершенные конкурсы, игры и тренинги [2358]
Тесты [22]
Диспуты и опросы [113]
Анонсы и новости [109]
Объявления [105]
Литературные манифесты [261]
Проза без рубрики [487]
Проза пользователей [194]