Запутавшись в чужих упрёках,
Барахтаясь в своих грехах,
Мой дух, съедаемый пороком
Всё жил, не превращаясь в прах.
Держался так, что быт и люди
Хлестали душу пуще дум,
Я как вода в глухом сосуде
Еще был чист, еще был юн.
Страх бичевал, стыд конопатил
Разломы непотребных дней…
Молил: «Пусть будет всё иначе,
Но только с гибелью моей».
Я был готов с судьбой расстаться,
Конец реальный – был не мил:
Как просто в мыслях обнажаться,
Когда греха не совершил.
С зарёй переводил дыханье,
Цель намечал в просторе дня –
И жизнь была как испытанье,
И зазывала смерть меня.
Я между ними колебался,
Я к верной цели близок был,
И тут же с целью расставался
Пред начертанием могил.
Взросло невзрачное, худое
В глубинах сущности моей,
А светлое и неземное –
Всё было во сто крат слабей.
Чем ближе ощущал возможность,
Что стану праведней других,
Тем глубже проявлялась ложность
Абсурдных помыслах моих.
Так я терплю, не обращаясь
К вчерашним действиям и дням,
Вперед стремиться не стараюсь –
Застыл на месте. Взглядом к вам.