У, лис, сивый! Опять усвистал с утречка! На работу, как на битву, в командировку, как в кругосветку, по пабам, как по мирам параллельным с такими же хулиганами. А мне что делать? Где впечатления, где жизнь занимательная – дом-кухня-детский сад. Ах, всё, ничего мне не светит, и опять надо в магазин, ораву вечером кормить. Не хочу, а надо, а мне бы в Дорогу, чтоб сказка, чтоб… Ой, ладно, пошла уже, я не надолго.
Что-то после ночного ливня арык полноводный, почти река, вода тёмная, холодная, горная. Дорога знакома до камешков, тут вот, киоск стоял, мороженое продавали в хрустящих стаканчиках на вес, при тебе накладывали; там был обувной, сейчас прививочный; школа на месте, детский сад в руинах. А я? Я кто – прошлая или теперешняя? Ты на кого разгавкался, мопсик, в цербера играешь? Не собираюсь я нападать на твоего хозяина… а где хозяин-то? А, вон, у ворот сидит, на собаку не смотрит, с прохожих монетки на выпивку стреляет, меня не заметил.
У магазина весенняя уличная торговля – зелень, ранняя ягода, рассада. Бархатцы, петунья, ой, и астры, и цветут уже. Ну вот, у меня закончилось неначатое лето – на тротуаре продавали рассаду из цветущих астр. Примета у меня такая, лето заканчивается не по календарю, а когда первые астры увижу. И не изменить уже ничего. Магазин, да, что там магазин, купила кусок мамонта и ладно. Домой пора, на запад, в закатную сторону. Решила чуточку другой дорогой возвращаться. А там по-весеннему заросшие палисадники, почти джунгли, и пума на голубей охотится. Затаилась, целится, тут сбоку движение – прыжок – под лапами бабочка. А на меня пьяный от солнца самец комара налетел, неповоротливый, как первые фанерные аэропланы.
Но запад свою дикость ещё не исчерпал, впереди по дороге разворачивался вестерн. Два ковбоя и юная беззащитная леди. Старший стрелял из кольта и приказывал своему напарнику держать оборону. Я оказалась на линии огня, пули свистели сле-справа, поклажа мешала уклониться, но невидимое поле защищало меня. Я подняла руку, прицелилась указательным пальцем, ба-бах, пуля чиркнула по ковбойской шляпе.
- Мы воюем не с вами, - вскричали они. – в ту сторону убежали враги!
- Хорошо, - ответила я. – удачи.
Листья и их тени перешёптывались и примеряли цвета друг друга. Уже не зелёный и серый, как на детском рисунке, а яркий металлически блестящий цвет, нанизавший на гвоздь солнечного луча все оттенки мира. В арыке вода уже быстро струилась, не переливаясь через бордюры на дорогу. Жизнь тоже вернулась в привычную колею. К ужину будет колбаса из мустанга и сыр из молока буйвола, ну, и жаркое из мамонта, чего уж. Дома меня не было сорок минут.