Я городская - каблуки от семи сэмэ и выше, маникюр/педикюр, губки бантиком, мизинчик изящно оттопыриваю, когда кофий пью... Что, повелись? Купились, да? Всё ерунда, кроме каблуков. Каблуки - вечная любовь и моя прелесть! Но речь не о них.
Когда мы с мужем только-только переехали жить в деревню, я к местным условиям адаптировалась на раз. Всё приняла: и душ летом на улице, и кошака, который без устали и фанатично метил мои туфли, и даже ветер, что приносил к нам во двор воздух со всех окрестных свиноферм... Не смогла я принять только людей. Точнее, их поведение - наглое, невоспитанное и беспринципное.
Выходишь с утречка на огород, зеваешь, потягиваешься, глядь, а баба Нюра с соседней улицы картошечку выкапывает. Твою. На твоём огороде.
- О! Хозяйка! Поздно встаёшь. Я тут давно уже работаю. Проверяю, у кого картоха хуже уродилась. У тебя или у меня? Пока у тебя. Ещё кустов несколько подкопаю. Ага?
- Ага.., - мямлю я, впав в ступор от такого нежданчика.
Или выходишь из ванной завёрнутая в полотенце, скидываешь его на ходу, тянешь руку за халатиком, а за спиной голос дяди Васи, соседа слева:
- Слышь, это, а ты в машинках стиральных разбираешься? Нет? Десять минут стирает и всё, останавливается. Что делать-то? Пошли, посмотришь?
Офигев от ситуэйшен, надеваю халат, застёгиваю, иду, смотрю, ахаю, охаю и посылаю дядю Васю в крайний дом до Танюхи. А я кроме неё никого особо ещё и не знаю!
Но полный абзац произошёл у меня с десятилетним Лёхой из дома напротив. Иду я как-то в местный супер-пупер-гипер-мини-эконом-маркет, а навстречу пацанёнок - худой, замызганный, жалкий. Руку трясущуюся тянет, глаза закатывает и говорит с ме-е-едленным финским акцентом:
- На хле-е-ебу-у-ше-е-ек да-а-ай! Пло-о-охо гаварю-ю-ю. Пра-а-асти-и-и.
Достаю стольник, кладу ему в грязную ладонь. А пацан берёт денежку, сверкает детскими наивными глазами и ржёт мне в лицо:
- Ну вы даёте, тёть Марусь! Сто рублей просто так! Я к вам как-нибудь ещё приду...
А-фи-геть! Да, муж тоже надо мной смеялся, когда вечером с работы пришёл. Ну, и ладно.
А потом было вот что. Поехала я как-то в райцентр по делам. И когда с делами было покончено, а до обратного автобуса оставалось минут двадцать, я увидела её... Рыбу! Это была такая рыба! Такая... Я смотрю на неё, она на меня... Как под гипнозом. Эйфория! Сердце ты-дыщ о рёбра, ты-дыщ со всей силы!
А я не говорила, нет? Кроме каблуков, есть у меня ещё одна прелесть - рыба!
Вобщем, прям, напротив автостанции стоит машина, возле неё раскладной прилавок, а за прилавком ладный такой мужичок, который как раз и торгует этой самой моей рыбой. Щуки, караси, толстолобики. Спинки тугие, бока блестят. Ах! А внизу ценник - двести пятьдесят рэ за кэгэ. А в кошельке триста. И всё! Дело швах. Рыба передо мной, в автобус вот-вот объявят посадку... И я решаюсь. Иду поближе - походка от бедра, грудь вперёд, губки бантиком... - и, "включив" блондинку, начинаю безбожно торговаться и флиртовать!
Через несколько минут продавец подаёт мне пакет с прекрасным огромным толстолобиком, проданным с умопомрачительной скидкой (триста рэ за почти три килограмма!) и так игриво спрашивает номер моего телефона... И вот картина Репина "Расплата" - мы оба держим пакет с моей рыбой, я тяну, он не отпускает:
- А как же номерок? Мы же договорились?
И тут я закатываю глаза, болезненно трясу рукой и безобразно растягивая слова, выдаю:
- Н-не-е-е пом-м-мню-ю-ю стока-а-а циф-фе-е-ер...
Продавец, опешив, отпускает пакет, и я, обнимая добычу, пулей лечу в сторону подъехавшего уже автобуса!
И знаете что? Этот толстолобик был самым вкусным. Честно.
А пацану Лёхе я теперь каждый раз при встрече подмигиваю и корчу рожи. Да, он думает, что я дурочка. Ну, и ладно.