Он был, конечно, не совершенный - как и все мы, грешные.
Но было нечто, что Бродский ставил выше всего. Выше политики, от которой всегда дистанцировался, выше "справедливости", ради которой люди готовы уничтожать своих собратьев. И даже выше "правды", которую люди, считающие, что "у каждого своя правда", превратили в инструмент мести, обличения, ненависти, и в конце концов -трансформировали в оголтелую ложь, в клевету.

Это "нечто", которое для Бродского выше всего, трудно понять тем, кто привык пересчитывать "идеалы" в карманах гениев, подсчитывать свидетельства чужих успехов, как будто это какие-то грехи. Кто любит сводить счеты, давить на тех кто рядом, плевать в тех, кто выше ростом...

Выше всего у Бродского стоит - доброта. А доброта - как тысячелепестковый лотос - бесконечно раскрывается, выпуская на свет лепестки - любовь и милосердие, прощение и снисходительность... Бережное отношение к памяти, своей и чужой. Умение промолчать о плохом, акцентируя внимание на хорошем... Этот список потенциальных добродетелей бесконечен, как бесконечны ступени человеческого самосовершенствования.

Он пережил незаслуженный позор, тяжелейшие ситуации, спровоцированные разными людьми. Одни руководствовались карьеризмом, другие - банальной завистью, третьи - гордыней, четвертые были просто инициативными дураками. Несправедливость проехала по нему катком. Но Бродский никогда не роптал ни на страну, ни на тех, кто приложил массу усилий, чтобы погубить его - как поэта, как личность, как гражданина. Он никогда не говорил плохо ни о Сталине, ни о Хрущове, ни о Брежневе. Ему дали Нобелевскую премию, пытаясь слепить из него "Солженицына номер два". Но он так и не бросил ни единого камня в сторону страны, из которой его просто вышвырнули - хотя он не совершил никакого преступления, кроме того, что был - большой поэт, с огромным талантом. Он не стал ничего доказывать людям, упорно подменявшем слово "поэт" - словом "тунеядец". Хотя и это было неправдой - Бродский не боялся никакой работы. Просто - это была обычная (увы), хорошо организованная, отрепетированная подлость. У этой подлости есть конкретные фамилии, которые Бродский так и не озвучил, не предал огласке и анафеме - никогда.

Я думал: почему? Ведь так легко было написать на Западе все что угодно. Но Бродский вместо грязи, которую было принято лить у "приличных литераторов-эмигрантов" - пишет шокирующее пророческое стихотворение "На независимость Украины", в 1991 году (в 92м он сам прочтет его на одном из поэтических выступлений https://youtu.be/grFRNnPePJw, хотя до сих пор некоторые люди доказывают, что никаких документальных следов того, что стихи принадлежат Бродскому - якобы нет). В этом стихе он прямо выразил своё отношение к распаду Союза, к предательству в Беловежской пуще... В то время мало кто понимал масштабы этой катастрофы.

В 1992 написано на английском стихотворение - о Боснии. И что только не пытались впихнуть в его содержание "горемыки-критики". Стих на английском был написан. Критики ёрзали, переиначивали смысл, как могли. Каких только "призывов" не выискивали - политически лояльных и "правильных". Англоязыкая публика не могла это проглотить. Бродский же на вопросы такого рода - просто не отвечал.

Мотив Боснии

Просто помни, что пока
тянешь скотч и ждёшь звонка,
мошку хлопнешь, чешешь уд —
их убьют.

В городках потешных пусть
от снарядов и от пуль
прячется невинный люд —
их убьют.

В тех неведомых местах
крикнуть напоследок страх
не даёт, тугой как жгут —
их убьют.

Раз тобою избран сноб,
чей политкорректный трёп
ложь возводит в абсолют —
их убьют.

Брат славянский, лепота
столь невместна, что летать
ангелы страшатся тут.
Их убьют.

Взгляд Истории таков,
что — по Каину — тишком
в пищу выбрать норовит
кто убит.

Помни же, свой матч следя,
и баюкая дитя,
и вникая в курс валют —
их убьют.

Время, суд бесстрастный чей
делит жертв и палачей,
числит тех, кто не причём —
палачом.

Bosnia Tune

As you sip your brand of scotch,
crush a roach, or scratch your crotch,
as your hand adjusts your tie,
people die.

In the towns with funny names,
hit by bullets, caught in flames,
by and large not knowing why,
people die.

In small places you don’t know
of, yet big for having no
chance to scream or say goodbye,
people die.

People die as you elect
brand-new dudes who preach neglect,
self-restraint, etc. — whereby
people die.

Too far off to practice love
for thy neighbor/brother Slav,
where your cherubs dread to fly,
people die.

While the statues disagree,
Cain’s version, history
for its fuel tends to buy
those who die.

As you watch the athletes score,
check your latest statement, or
sing your child a lullaby,
people die.

Time, whose sharp bloodthirsty quill
parts the killed from those who kill,
will pronounce the latter band
as your brand.

[1992]
Он был умный и не страдал самообманами, хорошо понимал к чему дело идет. Еще когда запылала Югославия.

Бродский велик, не вмещается он ни в какие берега, ни в какие "очередные политические доктрины" и "психологические стереотипы". Иногда кажется, что он и сам себе противоречит, не вмещаясь сам в себя...
В его стихах есть главное: нежность по отношению к жизни. Бесконечное терпение. Искренность и сдержанность. Смирение человека, понявшего - что такое Судьба, и несгибаемость стоика. И верность истине. И конечно - великолепный дар формулировать сложные мысли - в простых и ясных формах. К этому надо было прийти... Это был трудный путь.

Для человека-идущего, каким был Бродский, странно было бы оставаться тем, молодым, человеком, который тогда не догадывался о том, насколько подло и несправедливо устроен мир. В этом смысле он следовал Евангелию: живой человек должен расти и идти вперед, не копошась в прошлом, не ища виноватых, не сводя счеты с тем, что уже прошло...

Бродский всегда делился с миром лучшим, что имел. Стихами, мыслями, деньгами. Потому и не накопил ничего - умер случайно, не позаботился о страховке. Забыл, что медицина на Западе не то, что в Союзе... Говорят, поэт до смерти сохранил советские привычки - скромно жил, неприхотлив был в пище и одежде, основную часть денег тратил на книги и поездки. Впрочем, о его жизни мало кто знал. Не любил Бродский рассказывать о себе, и впускал в свою жизнь и дом - только тех, которым доверял. Таких людей - считанные единицы.

В его интервью речь о чём угодно, кроме себя самого - о встречах с А. А. Ахматовой (память о них Бродский хранил как драгоценность). О русском народе, который Бродский любил, и уважал - за терпение и страдание. Потому что и сам был терпеливым в страдании. Бродский был глубоко русским человеком - не только в отношение языка, который был боготворим писателем. Но и по внутренней духовной структуре. У него был русский стержень внутри, который не позволял ныть и жаловаться, припоминать старые обиды и сводить счеты с кем бы то ни было. Бродский был русским поэтом до глубины души. Как бы не злопыхали на сей счет сегодняшние "праведники", литературные лилипуты, вдруг с невероятной прытью взявшиеся выставлять "нравственные оценки" Гулливерам.

____________________________________________________________________________________________
Решил написать о нем, потому что заметил очень неприятную тенденцию: Бродского снова пытаются заплевать и затоптать, вменяя поэту в вину даже то, что он умер не в одной из больниц Васильевского острова, о котором когда-то написал: "На Васильевский остров я приду умирать". Поводом для этого служит все: и юношеские стишки-безделушки, и то, что похоронен в Италии, а не вернулся, "как Солженицын", в Россию. Рассматривают его стихи, выискивая в них несуществующие смыслы. Поднимают вопросы о том, что Бродский - не достоин быть "русским поэтом". И главное - выискиваются какие-то "аргументы"... Блюстители "нравственности Бродского" предлагают исключить его из русской поэзии - за то, что он "неправильный" поэт, и "недостаточно русский". На полном серьезе.

Хотел три слова написать - получилось много...
Одним из подарков, которые Бродский любил дарить людям, стали его шесть принципов жизни. Мне кажется, нам всем стоит перечитать этот текст. Он мудрый и целебный.
Вспомнить о том, что все-таки главное в жизни. О доброте. Такая вот пилюля человечности - в остервенелом от себя самого мире.
_______________________________________________________________________
ШЕСТЬ ГЛАВНЫХ ПРИНЦИПОВ ИОСИФА БРОДСКОГО

Отрывок из знаменитой речи Иосифа Бродского, которую он произнес на стадионе в декабре 1988 года перед выпускниками Мичиганского университета.

1. Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы.
Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы: историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу луны, детство, несвоевременную высадку на горшок — меню обширное и скучное.
В момент, когда вы возлагаете вину на что-то, вы подрываете собственную решимость что-нибудь изменить и увеличиваете вакуум безответственности, который так любят заполнять демоны и демагоги, ибо парализованная воля — не радость для ангелов.
Вообще, старайтесь уважать жизнь не только за ее прелести, но и за ее трудности. Они составляют часть игры, и хорошо в них то, что они не являются обманом. Всякий раз, когда вы в отчаянии или на грани отчаяния, когда у вас неприятности или затруднения, помните: это жизнь говорит с вами на единственном хорошо ей известном языке.

2. Умейте прощать
Мир, в который мы вступили, не имеет хорошей репутации. Это не милое местечко, как вы вскоре обнаружите, и я сомневаюсь, что оно станет намного приятнее к тому времени, когда вы его покинете.
Однако это единственный мир, имеющийся в наличии: альтернативы не существует, а если бы она и существовала, то нет гарантии, что она была бы намного лучше этой. Поэтому старайтесь не обращать внимания на тех, кто попытается сделать вашу жизнь несчастной. Таких будет много — как в официальной должности, так и самоназначенных.
То, что делают ваши неприятели, приобретает свое значение или важность от того, как вы на это реагируете. Поэтому промчитесь сквозь или мимо них, как если бы они были желтым, а не красным светом. Так вы избавите клетки вашего мозга от бесполезного возбуждения. Переключите канал: вы не можете прекратить вещание этой сети, но в ваших силах по крайней мере уменьшить ее рейтинг.

3. Сосредоточьтесь на точности вашего языка. Старайтесь расширять свой словарь и обращаться с ним так, как вы обращаетесь с вашим банковским счетом. Уделяйте ему много внимания и старайтесь увеличить свои дивиденды.
Цель в том, чтобы дать вам возможность выразить себя как можно полнее и точнее. Одним словом, цель — ваше равновесие. Ибо накопление невыговоренного, невысказанного должным образом может привести к неврозу.
Чтобы этого избежать, не обязательно превращаться в книжного червя. Надо просто приобрести словарь и читать его каждый день, а иногда — и книги стихов. Они достаточно дешевы, но даже самые дорогие среди них стоят гораздо меньше, чем один визит к психиатру.

4. Старайтесь быть добрыми к своим родителям. Если это звучит слишком похоже на «Почитай отца твоего и мать твою», то прошу прощения. Я лишь хочу сказать: старайтесь не восставать против них, ибо, по всей вероятности, они умрут раньше вас, так что вы можете избавить себя по крайней мере от этого источника вины, если не горя.
Если вам необходимо бунтовать со всеми этими «я-не-возьму-у-вас-ни-гроша», бунтуйте против тех, кто не столь легко раним. Родители — слишком близкая мишень (так же, впрочем, как братья, сестры, жены или мужья). Дистанция такова, что вы не можете промахнуться.

5. Старайтесь не слишком полагаться на политиков. Не столько потому, что они неумны или бесчестны, как чаще всего бывает, но из-за масштаба их работы, который слишком велик даже для лучших среди них. Они могут несколько уменьшить социальное зло, но не искоренить его. Каким бы существенным ни было улучшение, с этической точки зрения оно всегда будет пренебрежимо мало, потому что всегда будут те, — хотя бы один человек, — кто не получит выгоды от этого улучшения.

Мир несовершенен. Золотого века никогда не было и не будет. В свете этого — или, скорее, в потемках — вы должны полагаться на собственную домашнюю стряпню, то есть управлять миром самостоятельно. Но даже в пределах вашего собственного пирога вы должны приготовиться к тому, что вам, по всей вероятности, придется отведать в равной мере и благодарности, и разочарования.

6. Старайтесь быть скромными.
Уже и сейчас нас слишком много — и очень скоро будет много больше. Это карабканье на место под солнцем обязательно происходит за счет других. То, что вам приходится наступать кому-то на ноги, не означает, что вы должны стоять на их плечах. Так что, если вы хотите стать богатыми, или знаменитыми, или и тем и другим, — в добрый час, но не отдавайтесь этому целиком.

Всегда помните, что рядом с вами всегда кто-то есть — ближний. Никто не просит вас любить его, но старайтесь не слишком его беспокоить и не делать ему больно. На худой конец, постарайтесь вспомнить, из какого далека — от звезд, из глубин Вселенной, возможно, с ее противоположного конца — пришла просьба не делать этого, равно как и идея возлюбить ближнего, как самого себя.

_______________________________________________________________________________________________
Иосиф Бродский.
Отрывок из знаменитой речи, которую он произнес на стадионе в декабре 1988 года перед выпускниками Мичиганского университета.

Ну и его письмо Брежневу, перед отъездом. Оно ставит жирный крест на его "антисоветчине" и "неблагодарности" по отношению к стране, которую он не переставал любить никогда.

Из письма Бродского Брежневу:

«Единственная правота — доброта. От зла, от гнева, от ненависти — пусть именуемых праведными — никто не выигрывает. Мы все приговорены к одному и тому же: к смерти. Умру я, пишущий эти строки, умрете Вы, их читающий. Останутся наши дела, но и они подвергнутся разрушению. Поэтому никто не должен мешать друг другу делать его дело».

Уважаемый Леонид Ильич,

покидая Россию не по собственной воле, о чем Вам, может быть, известно, я решаюсь обратиться к Вам с просьбой, право на которую мне дает твердое сознание того, что все, что сделано мною за 15 лет литературной работы, служит и еще послужит только к славе русской культуры, ничему другому. Я хочу просить Вас дать возможность сохранить мое существование, мое присутствие в литературном процессе. Хотя бы в качестве переводчика — в том качестве, в котором я до сих пор и выступал.

Смею думать, что работа моя была хорошей работой, и я мог бы и дальше приносить пользу. В конце концов, сто лет назад такое практиковалось. Я принадлежу к русской культуре, я сознаю себя ее частью, слагаемым, и никакая перемена места на конечный результат повлиять не сможет. Язык — вещь более древняя и более неизбежная, чем государство. Я принадлежу русскому языку, а что касается государства, то, с моей точки зрения, мерой патриотизма писателя является то, как он пишет на языке народа, среди которого живет, а не клятвы с трибуны.

Мне горько уезжать из России. Я здесь родился, вырос, жил, и всем, что имею за душой, я обязан ей. Все плохое, что выпадало на мою долю, с лихвой перекрывалось хорошим, и я никогда не чувствовал себя обиженным Отечеством. Не чувствую и сейчас. Ибо, переставая быть гражданином СССР, я не перестаю быть русским поэтом. Я верю, что я вернусь; поэты всегда возвращаются: во плоти или на бумаге.

Я хочу верить и в то, и в другое. Люди вышли из того возраста, когда прав был сильный. Для этого на свете слишком много слабых.

Единственная правота — доброта. От зла, от гнева, от ненависти — пусть именуемых праведными — никто не выигрывает. Мы все приговорены к одному и тому же: к смерти. Умру я, пишущий эти строки, умрете Вы, их читающий. Останутся наши дела, но и они подвергнутся разрушению. Поэтому никто не должен мешать друг другу делать его дело.

Условия существования слишком тяжелы, чтобы их еще усложнять. Я надеюсь, Вы поймете меня правильно, поймете, о чем я прошу.

Я прошу дать мне возможность и дальше существовать в русской литературе, на русской земле. Я думаю, что ни в чем не виноват перед своей Родиной. Напротив, я думаю, что во многом прав. Я не знаю, каков будет Ваш ответ на мою просьбу, будет ли он иметь место вообще. Жаль, что не написал Вам раньше, а теперь уже и времени не осталось. Но скажу Вам, что в любом случае, даже если моему народу не нужно мое тело, душа моя ему еще пригодится.

Иосиф Бродский, июнь 1972