Всё, что в жизни происходит,
Происходит не случайно.
У всего что происходит
Есть какой-то свой резон.
Ты, проснувшись на рассвете
Выглядишь совсем печальной.
Знать опять тебе приснился
Этот яркий, странный сон.

Ты во сне была красива
Невозможной красотою.
До того была красива,
“Что не можно глаз отвесть”.
Принцы с рыцарями вместе
За тобою шли толпою
Предлагая руку, сердце,
Земли, золото и честь.

Только ты не уступала,
Ты до них не снисходила.
Всё ждала, когда любимый
Наконец придёт домой.
И уснула незаметно,
И во сне вообразила
Жизнь, пронзительно иную,
Мир, отчаянно другой.

В нём твой принц прищёл с работы
В непотребном, пьяном виде,
А когда ты укорила
Руку на тебя поднял.
Ты рыдала и стонала
От бессилья и обиды
И наплакавшись уснула.
Сон опять всё поменял.

Под венец ты шла с красавцем,
Победившем на турнире,
Он смотрел и наглядеться
На тебя никак не мог.
Все мечты твои сбывались
В этом безупречном мире,
И события сплетались
В удивительный венок.

Так, ликуя и печалясь,
Ты проходишь сквозь мгновенья,
В двух мирах попеременно,
Чередуя свет и мрак.
И не можешь удержаться
Ты в чудесном к сожаленью,
И не можешь оставаться
Ты в безрадостном никак.

И решения проблемы
Нету даже в перспективе.
О несовершенстве мира
Людям бестолку скорбеть.
Так устроено на свете,
Да, увы, несправедливо.
Жизнь – ведь это ненадолго,
Надо просто потерпеть . . . .

Весна! Крестьянин слезши с печки
И почесав взопревший пах
На покосившемся крылечке
Присел с улыбкой на устах.

Смотрел на вешнюю природу
С природой ощущая связь.
Душа просилась на свободу,
К невыразимому стремясь.

Задрав штаны бежать куда-то
Он был как пионер готов.
Но он не мог! Одни заплаты
Давно остались от штанов.

В зелёных кронах ветер свищет,
Ручей по камушкам журчит.
А он, он счастия не ищет,
Он похмелиться норовит.

Вот мальчик бегает, играет
С облезлой Жучкой у ручья.
Малец пока ещё не знает
Высоких истин пития!

А подрастёт и будет тоже
В заплатанных портках ходить.
Уж он тогда ему поможет,
Научит Бахуса любить.

Так мысли в голове неспешно
И неназойливо бегут.
Всему свой срок. Оно конечно.
А нынче птицы гнёзда вьют!

Жена опять его ругает,
Что крыша старая течёт.
А он природу созерцает
И озаренья свыше ждёт.

Он на жену не рассердился,
Ему с ней спорить не резон.
Сегодня кум прийти грозился
И принести свой самогон.

За жизнь нелёгкую награда –
Возможность выпить и забыть.
Он выпьет. Будет всё, как надо.
Так, как должно по правде быть.

Неправильно, нечестно всё на свете.
И замысел творца пойди пойми.
Всё лучшее уходит нашим детям,
А как же мы?!

И скушно и грустно, и не с кем принять
На грудь грамм по триста в охотку.
Года молодые свои вспоминать
Под мягко идущую водку.

Подружек горячих, что были тогда
Представить и молвить в запале,
Что их бы, да нам бы, сейчас бы сюда,
Уж мы бы тут шороху дали!

Нет, надо друзей поскорей пригласить,
Поставить на стол угощенье.
Налить. Опрокинуть. Вдохнуть. Закусить.
Прочувствовать это мгновенье.

Оставив тревоги, заботы и боль
Хотя бы на время забыться.
И лёгкостью, что подарил алкоголь
Всем вместе сполна насладиться.

Нас носит как щепки в реке бытия,
Вокруг всё туманно и сложно.
И как же прекрасно когда есть друзья
С которыми пьянствовать можно.

Когда-то написал Шекспир,
Тем самым вызывая споры,
Что окружающий нас мир
Театр, а люди в нём актёры.

Нам в это верится с трудом,
Расставим правильно акценты.
Скорее сумасшедший дом
Наш мир, а мы в нём пациенты.

Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,

Дурень, Парису сказал, ты Трою подставил, скотина!

Многие души могучие славных героев низринул,

Лучше бы ты от коклюша в детстве копыта откинул!

Первую и третью строчку украл - «Илиада», I, 1—2; пер. Н. Гнедича.

Вторую и четвертую добавил

Ворона, в басне у Крылова,
Когда лисице “Кар!” сказала,
Свой сыр конечно потеряла,
Но обрела свободу слова!

Открытое письмо автору романа «Евгений Онегин», Александру Сергеевичу Пушкину, от Евгения Онегина.

За что ты так меня ославил?
Когда б я был, как ты, поэт,
Я б уважать себя заставил,
Подкорректировав сюжет.

Я понимаю, то, другое,
Орлова, Вяземская, Керн . . .
Но для меня то, как героя,
Какой mon cher ami пример!

Я воле автора послушен,
Осознавая, что не прав,
Увы, остался равнодушен
Письмо Татьяны прочитав.

А должен «облико морале»
Был, как писатель ни крути,
Поцеловаться с ней вначале,
А после под венец вести!

Я не любитель придираться,
Но изо всех стараясь сил
Так и не смог сам разобраться,
Зачем я Ленского убил?!

А что в конце? Я извиняюсь!
Ну совершеннейшая чушь!
Я там с Татьяной объясняюсь,
И тут, . . . как раз, . . . заходит . . . муж . . .

По мне, ужасно несолидно,
Как в пошлый анекдот попал.
Вам, Александр Сергеич, стыдно
Должно быть за такой финал!

Роман не лучшее из ваших сочинений.
Засим, имею честь откланяться.
Евгений.

Нас любовь всегда на подвиги зовёт
И скажу я вам как есть, не обману.
Если муж с женой на оперу идёт,
Значит ОЧЕНЬ любит он жену.

Где-то там, в небесах,
Свет,
И надежды живут
Там.
Но дороги туда
Нет.
Не земле вековать
Нам.

Даже если и есть
Бог,
Даже если он нас
Ждал,
То закончился тот
Срок,
Что когда-то он нам
Дал.

И в ответе за всё
Мы.
Ведь устроена жизнь
Так.
Чтобы выбраться из
Тьмы,
Надо сделать на свет
Шаг.

Притупилась давно
Боль,
И ползёт череда
Дней.
Продолжаем играть
Роль,
И сроднились уже
С ней.

В наших душах угас
Пыл.
Мы решили, что жизнь -
Сон.
И, наверное, смысл
Был,
Но от нас ускользнул
Он.

Творец не замечает нас,
А может, смотрит и смеётся.
Нам жизнь даётся только раз
И всё равно не удаётся!

***

Безжалостной судьбе в угоду
В года сплетаются недели.
Ах, как же быстро пролетели
Бесцельно прожитые годы!

Решили мы с женою
Расслабиться разок.
Тряхнули стариною –
Посыпался песок.

Спорили о женщинах великие умы,
Оказалось всё намного проще:
Женщины – они почти такие же, как мы,
Разве что приятнее на ощупь.

Охотился на женщин словно зверь,
Всё бегал и не мог остановиться.
Но постарел, не может бегать, и теперь
Он вынужден за ними волочиться.

Пророк пророчил и ярился,
Но словом всё не обошлось.
Он сам ужасно удивился,
Когда пророчество сбылось.

Винни в жизни так мил и невинен!
Не шалит, не ругается вслух.
Только выпив, становится Винни
Злым и сумрачным Винни О’Пух.

Ему, пожившему немало,
Теперь, когда уже не двадцать,
Недомоганье не давало
Красивых женщин домогаться.

О предпочтениях своих
Скажу как есть, не обману.
Парней так много холостых,
А я люблю свою жену!

В двух случаях пьют мужики,
Кляня нашей жизни оковы:
От горя – когда им хреново,
Когда всё нормально – с тоски.

Не тратьте время на сомненья
И сожаленья о судьбе.
Ведь жизнь – короткое мгновенье,
Принадлежащее тебе.

Мгновенье тьмы, мгновенье света,
Невыносимое подчас.
Вот оно есть, вот его нету,
Но это всё, что есть у нас.

Существованье бесконечно,
Конечны мы, вот в чём беда!
Сейчас – и есть вся наша вечность,
Другой не будет никогда.

Уходящего дня заживающий шрам,
Наступающей ночи открытая рана.
Я построил хрустальный, диковинный храм
Из порывов души и из клочьев тумана.

И вошёл в него сам, и придумал других,
И раздал им смешные и страшные роли.
И смотрел с высоты на себя и на них,
Не способных уйти из уютной неволи.

Но закончился сон, так похожий на бред,
Завершилось нечаянное приключенье.
Уходяшего дня остывающий след,
Наступающей ночи прикосновенье.

Ах как далёки были сорок пять!
Когда гулял улыбчивый и юный
И на гитаре шёлковые струны
Не уставал всю ночь перебирать.

Какой дорога ровною была!
Сама под ноги весело ложилась,
И голова от лёгкости кружилась,
И вера в чудо доброе жила.

Я всех любил и всеми был любим,
По жизни шёл не ведая сомнений,
Не замечая прожитых мгновений
И этот дивный мир считал своим.

Прошли года безликой чередой,
И всё вокруг как будто потускнело.
Уже подводит собственное тело,
И мир вокруг теперь уже не мой.

Ах как далёки стали сорок пять!
Пусть жизнь тогда подарков не дарила,
Но у меня ещё хватало силы
Любым невзгодам противостоять.

Я состоялся и заматерел,
Оброс семьёй, друзьями и врагами
И опыт накопившийся с годами
Использовать при случае умел.

Но прошлое, лишь в памяти оно!
Берут меня сомнения порою,
Что всё это случилось не со мною,
Да и не в жизни вовсе, а в кино.

Прорежет ночь звезды упавшей след,
Прервётся фильм задолго до финала.
И я уйду из зрительного зала
Не зная чем закончится сюжет.

Пишешь первую строчку,
Сзади горят мосты.
Мир сжимается в точку,
Имя которой – ты.

С богом идя на встречу,
Раскрепощён и рад,
Ты расправляешь плечи
И поднимаешь взгляд.

И, как венец творенья,
Из твоего ребра
Новое стихотворенье
Выходит из-под пера.