Литсеть ЛитСеть
• Поэзия • Проза • Критика • Конкурсы • Игры • Общение
Главное меню
Поиск
Случайные данные
Вход
Рубрики
Поэзия [45790]
Проза [9864]
У автора произведений: 3
Показано произведений: 1-3

Остановка
Большая (мне по пояс) бездомная собака поочередно обходит всех незнакомых. Чует пес, что у меня ничего нет съестного, знает, что я жлоб, и грустно обходит стороной. Эта собака не заискивает хвостом перед очередным спонсором, а просто выразительно смотрит в глаза. Получив кусок, сразу, без всяких эмоций деликатно его берет, относит за ограждение павильона и уже там смакует.
И больше на остановке никаких развлечений.
Все знакомые давно всё порассказали. Новостей нет. Новых знакомых заводить ради новых новостей смешно. Мне один раз повезло: автобусный знакомый помог дешево купить кондиционер, когда они были нарасхват. На следующий день, как я и подозревал, выпал град и жара кончилась в том году навсегда. Я даже знаю почему: не обмыл покупку с тем самым знакомым.
С каждым зеленым сигналом, через проспект - очередное вливание, и на остановке нашего брата прибывает.
Всякие мысли вылезают из щелей и щекочут.

Транспорт
А с транспортом стало заметно хуже.
Лет 10 назад ростовские власти сынициировали покупку шведского секонд-хенда в Эстонии. Теперь эти автобусы вымирают уверенно и неотвратимо, как динозавры. Новенькие турецкие «Мерседесы», купленные тогда же, оказались российского качества. Трамваи вообще не покупают с советских времен. Наверное, на такой покупке особо не наваришь.
Зато купили голландские троллейбусы! Целых 4 штуки! Юркие, синие, с голландской рекламой на боках. Правда, тоже секонд-хенд, но не Эстонский. Их покрасили зеленой русской рекламой, и они сразу стали, как новенькие!
А еще один троллейбус городу подарила Белоруссия! Подозреваю, в качестве мотыля. Но мы тоже не лыком шиты: уже 4 года думаем: а на хрена нам белорусские троллейбусы?

Маршрутка
Есть еще маршрутки. Их много. Мелкие. В которые в час пик набивается людей, как селедок в бочку. Я со своими габаритами стоять в маршрутке не могу. Даже на коленях. Лучше на автобусе стоя.
Моему району не повезло: хозяин газелек явно не в фаворе у властей. Маршруты проложены в объезд центра по забитым пробками улицам. Дорого и неудобно. А по центральной улице ездят маршрутки более достойных хозяев.
Я редко ими пользуюсь, чтоб попасть на работу. Разве что ради утреннего моциона.

Монорельс
Кстати, постепенно под самыми благовидными предлогами с транспортного рынка Ростова исчезают мелкие компании, в чем почему-то заинтересованы городские власти. Оно понятно, что хочется, чтоб все пассажирские деньги попали в соответствующий карман. Тенденция к концентрации городского транспорта в двух (по-русски почему-то – «в одних») руках наводит на неприличные мысли. А с транспортом все хуже.
Зато появился прожект монорельса (одна ветка на самом благополучном направлении), деньги на сотворение которой обязательно истратят на что-то другое, такое же полезное. Как например, истратили 6 млн. баксов на суперсовременную переукладку рельсов на одном из проспектов для трамвая, от которого вскоре останется один дух.
Темы для митингов коммунистов как будто специально кто-то придумывает.

Метро
Дорогостоящее светлое прошлое.
Когда понадобится, его обязательно пообещают построит. И еще не раз.

Троллейбус
Сохатыми пользуются стандартные пенсионеры: он дешевле. Иногда сюда попадают и простые смертные.
Но на голландском троллейбусе я иногда специально езжу. Он такой мягонький и удобный и пока еще не такой ободранный, как русские, кожу с которых обдирают сразу.

Трамвай
Единственный вид транспорта, в котором пенсионеров-бесплатников не называют «м;сором» (не путать с «мусор;ми»).
Замечу, что и вообще в Ростове трамваи – транспорт пенсионеров: туда другой не рискнет заглянуть: заколоченные фанерой окна (как в блокадном Ленинграде), фанерные сиденья (похоже, похоже выпиленные школьниками на уроках труда), мягкое наружное освещение и крест-накрест заколоченная одна дверь из трех. Но пенсионеры у нас готовы и на хлеб, и в воду.

Пригородный автобус
Вообще-то обмелевающий поток общетранспорта частично наполняет струя пригородных автобусов, которые в черте города ведут себя вызывающе нагло, будто они городские. Помню, что проезд из г. Аксая до ж/д вокзала Ростова стоил 4 руб., но от окраины Ростова (где-то середина маршрута) до ж/д вокзала – полновесные 5 руб. Когда я ехал домой, я всегда покупал билет до Аксая, но по пути вспоминал, что мне срочно надо выйти раньше. И экономил таким обманом целый руп. Потом, конечно, это было замечено, цену сделали одинаковую. Конечно, не 4 руб. И эта моя статья дохода иссякла.
Эти автобусы на своей исторической родине бегали на междугородних маршрутах. И не южнее северного полярного круга. Стекла – двойные стеклопакеты, залитые бронебойной резиной; вентиляционные люки лишь намечены, форточек нет, чтоб снегом не забивало салон. А принудительную индивидуальную вентиляцию (трубки, что над каждым мягким креслом) в Эстонии явно забыли починить. Поэтому проезд в таком автобусе в южном городе все одно, что посещение сауны. Всего 5 руб. за сеанс с частичным набором услуг. Во-первых, пар, а во вторых, – активный массаж выпяченных частей тела выбирающимися на волю пассажирами.

Городской автобус
Но сегодня первым подполз городской автобус. Подвезло. Тот самый турецкий «Мерс». Я так и говорю: меня на работу возят в белом длинном «Мерседесе» с красными поручнями.
Набились.
Думаю дальше.

Водилы
В Ростове люд выпускают через переднюю дверь. Как правило, эта дверь узенькая, чтоб водила успел схватить за руку злоумышленника, ну или, на худой конец, прищемил его дверью в назидание. Процедура оплаты проезда выдачу билета на руки не предусматривает: суешь в маленькое окошко монеты или купюру, а назад в лучшем случае получаешь сдачу. Эта прогрессивная система побуждает водил страшно не любить льготников.
Мне особенно нравится, когда сдачу мне вручает холеная чуть ли не наманикюренная рука водилы с парой крупных золотых перстней-печаток. Я осторожно, с трепетом и с ощущением вины беру сдачу. Ни разу не замечал у водил грязных или обкусанных ногтей. И все жду, когда это они себе, наконец, сподобятся купить золотых браслетов и лайковых перчаток.
Иногда к водиле в кабину набиваются его знакомые. Я люблю слушать в пути их красочные разговоры о недостойной их мизерной зарплате; благо, что микрофоны в таких случаях не выключаются.
Иногда рядом с водилой может сидеть прекрасная дева. Она даже порывается принимать за проезд. Но редко. Зато водила ради прекрасной дамы может выкинуть все, что угодно. И меркантильные интересы при этом водиле побоку. Например, случается, что водитель на середине маршрута сообщает в салон, что автобус срочно сломался, а после того, как наивные пассажиры выползут, – отвозит даму по указанному адресу. Полагаю, что после такого проявления любви и уважения, дамы явно становятся благосклоннее.

Хозяин
Кстати, такое водилы могут проделывать не только ради прекрасного пола.
Однажды пассажиров ссадили на середине маршрута, поскольку хозяин по сотовому приказал всех бесплатно вышвырнуть и ехать на более ответственный участок. Это был царский подарок. Для меня: я доехал, и денег с меня не взяли!

Кондуктор
Этот реликт периода до развитого социализма еще сохранился. Например, в пригородных автобусах. Или в сочлененных городских.
Самое любопытное: кондукторами кишмя кишат пригородные электрички! Они с собой даже таскают кассовые аппараты и продают самые настоящие напечатанные в реале билеты! Но я отклонился от автобуса.
Как правило, функция автобусного кондуктора заключается в том, что он сидит на переднем сиденье и собирает с просачивающихся мимо него пассажиров плату за проезд. Бывают смешные кондукторы, которые бродят по салону. И даже дают билет. А одна даже благодарила за покупку и крестила вслед.
А еще кондуктор утрамбовывает. Наивный, он полагает, что если начать орать благим матом, то кто-то поступится относительной свободой и уплотнится. Но иногда срабатывает: когда у нее уж очень противный голос, чтоб заткнулась. Но хозяева четко знают, кого можно брать на эту собачью работу.
Разновидностей кондукторов несколько. Иногда это крепкие мужики, которые вытрясут мелочь из любого, а сопротивляющимся еще и морду набьют. Иногда – хрупкие девушки, со спины стеснительные, но зубастые и злые на фас. Иногда поджарые молодые подкованные каратэстые парни. И даже подростки, которых в школах научили обсчитывать. Полагаю, что последние – из рабочей династии водилы.
Толстых теток с багровым фингалом и с кожаной сумкой на брюхе уже не встретишь. Сейчас на боку кондуктора, рядом с мобилой, – элегантная поясная сумочка. Мужики же деньги рассовывают по карманам. Например, в правом брюк – десятки, в левом – пятидесятки, на груди - ближе к сердцу – сотни и т.д. В общем, величина купюр - по достоинству места на теле. Если мужик за сотней лезет в левый карман, значит, его бабы любят.

Пассажиры
Это еще как повезет.
Контингент на моей остановке набивается в зависимости от часа плюс-минус 5 минут.
До 8. Едут пенсионеры, которым надо занять очередь в какое-то муниципальное-собесовское место. Или едут на дачи. Это те, которые не дождались троллейбуса.
В 8:05 в автобусе преобладают особы сильного пола. Едут с ночных смен и в дневные смены. Разговоры солидно крутятся вокруг производственных проблем типа «а на х*я мне это нужно!»
Ровно в 8:10 в автобус впархивают девушки и восходят женщины. Ну, процентов 75 точно. В отличие от других общественных мест, в автобусах женщины не матерятся. Стесняются. Ехать в это время – смертоубийство для парфюмерных аллергиков и астматиков.
В 8:15 школьники и школьницы, которые едут в лицеи и школы. И казачата и казачатки. Как правило, этот малой народ носит ранцы за плечами, которые для удобства не снимаются в транспорте и которыми безбожно таранится и калечится остальной люд. Хорошо еще, что казачата без холодного оружия.

Пассажиры
Классифицируются по любимому месту.
Молодежь с боем берет сидячие места.
Пожилым нравится забить на всех и тромбом забить проход у кабины водилы. Всем плохо, когда тромб отрывается.
Я вообще не сажусь: боюсь, что молодежь неправильно поймет. Мне нравится в сторонке устроиться спиной к окну и лицом к людям. Причинное место надежно защищено сумкой. И интересно наблюдать.
Некоторые поворачиваются ко всему автобусному сообществу задом и тупо любуются природой, все еще мелькающей за окном.
Кондуктору нравится, чтоб все пассажиры стояли ёлочкой. В этом случае экономится пространство нерезинового автобуса.
Есть любопытный контингент, который любит стоять в дверях. Таким нравится, когда их толкают и на них рычат. Они так снимают стресс. Или наоборот. В общем, кому как.
Самые любопытные – дверные парочки. Этих двоих – обнимающихся, целующихся (верю, что сексуальная революция подвигнет их и на большее) - практически невозможно обойти, облететь сверху, проползти снизу или просклизнуть между ними. Обычно в промежутках между поцелуями они вяло советуют воспользоваться другими дверями. Особый случай – когда дверные парочки начинают выяснять отношения. Этот цирк – лакомое блюдо. Пешеходы оборачиваются. Можно даже ставить на победителя. И на пикантную подробность особого рода.

Льготники
Это несчастный тип пассажира. Особенно пенсионеры. В подтверждение своих неотъемлемых прав надо выстоять какие-то очереди, потом не забывать документы дома, выслушивать кучу нелицеприятных слов от сотрудников общественного транспорта. Особенно им достается за то, что многие просто косят под пенсионеров. И подозреваются в обмане все!
В частные автобусы пенсионеры избегают заходить, иное - разве что пенсионеры, которые решили свести счеты с жизнью.
Еще льготники – всяческие депутаты всяческих Дум, муниципальные служащие и всякие гос. служащие. Их привилегии дразнят черную кость более всего. Хорошо, что никто из них, не в пример другим малообеспеченным слоям общества, общественным транспортом не пользуется.
А в пригородных автобусах, которые едут по городу как самые настоящие городские автобусы, действуют иные правила! Редко какой льготник долетит незамеченным до середины маршрута. Эти автобусы сильно продвинуты в сторону капитализма. Там даже ментов заставляют платить!

Льготники
Вообще-то, можно отменить льготы, а пенсионерам, например, доплачивать на транспорт. Но, во-первых, пенсионеры будут тратить эти деньги и не на транспорт. Во вторых, для получения надбавки пенсионерам придется выстаивать дополнительные очереди, что накалит. А особенно накалит, если выяснится, что у пенсионера нет справки о позарезно-нужной езде в трамвае маршрута № 3. В третьих, размер этой надбавки будет такой, чтоб не разорить государство до конца.
Лучше ничего не менять.

Остановка
Приехали.
Здесь, в центре города, собаки не побираются. Да и на этой остановке мне уже недосуг крутить собакам хвосты. Бегу от остановки прочь, на работу. Все мысли – прочь!
Кстати, помню, как одна собака самостоятельно ездила автобусами несколько дней. Заходила, ехала несколько остановок, выходила. Искала, видать, своего единственного, доброго, хлебосольного хозяина, который ее потерял? бросил? умер? Водилы не рисковали брать с нее за проезд. Собака все-таки.

Октябрь 2003
Мемуары | Просмотров: 1036 | Автор: Морж | Дата: 05/09/13 22:01 | Комментариев: 1

Она: Это я.
Она: Да, я дома.
Она: В субботу приехала. Отдохнула всем телом и всей душой!
Она: Там было весело.
Она: Там был этот, как его… Витёк из Батайского отделения… Ну, он по грузовым…
Она: У него ещё нос приплюснутый. Я его никогда не видела, а там встретила. Прикольный мужик.
Она: Веселил, я до сих пор смеюсь в отпаде. Шутник. Ну, он высокий такой, ростом с Петра… Не с царя, а с кума! Нос у него приплюснутый…

Над моей головой – надпись:
ПРИ АВАРИИ СТЕКЛО РАЗБИТЬ МОЛОТКОМ
Молотка, как обычно, нет. Надпись ниже маркером:
ИЛИ ГОЛОВОЙ

Я люблю читать надписи в маршрутках. Одно время водилы просто соревновались остротами.
«Место удара головой»
«Просьба семечки, орехи и бананы есть вместе с кожурой»
«Где-то здеся остановится где-то тама»
«Тише скажешь – дальше будешь»
«Экипажу требуется стюардесса»
«По салону не бегать»
«Называйте остановку орально»

Особо водил волновали вечно ломающиеся двери, в чём были виноваты, естественно, пассажиры:
«Кто хлопнет дверью, тот станет льготником»
«Дверями и ушами не хлопать» (рядом нарисовано подобающее изображение лицо пассажира со слоновьими ушами – вид явно из кабины водителя).
«За удар дверью – удар монтировкой»

Однажды я сдуру сидел возле выхода, а мои спутники - сплошь рождены в лифте. И надо же, так хлопнул за последим, что дверь открылась только монтировкой. А мне довольный водила сказал: «Ну, влетел ты... Плати за ремонт!» Хорошо, что со мной была жена: «Не нравится, как пассажиры закрывают двери, закрывай их сам!»

После этого случая (ну, вру, конечно) двери действительно стали закрываться (и открываться) сами.
И вообще все эти таблички пропали, появились кнопочки остановки. Жмёшь – у водилы раздается соловьиная трель, и он как под гипнозом жмёт на тормоз.
Впрочем, кнопочки оказались никому ненужными: все приучены к оралу.
Нужно поколение пассажиров, чтоб научить доставать водил пальцем, а не связками.

Она: Отдохнула замечательно. Всякие ванны и лечебные процедуры. Нарзаны там каждый день пила.
Она: Да, нет, какое там «вылечили»! Разве мне поможешь!?
Она: А Витёк такой ухажёр! Ну он работает в Батайске, он зам по грузовому. У него нос приплюснутый. Как скажет – так все валяются.
Она: Да нет, он такой прикольный.
Она: А как старух разыгрывал – все валялись.

Я поворачиваю голову и пытаюсь рассмотреть в отражение стекла возраст пассажирки. Судя по голосу, она – неплохо сохранившаяся изюминка от ягодки опять.

Она: Завтра уже на работу.

Вспомнил, как в маршрутку в пятницу вечером вваливается пожилой, тучный, усатый мужик, плюхается в кресло и весело произносит: «Скорее бы проснуться утром в понедельник – и на работу!»
Но бывают случаи повеселее. Как сегодня.

Она: У него ещё нос приплюснутый. Я его пару раз видела раньше, но не разговаривала, а там встретилась. Прикольный мужик. Он с грузового, заместитель, ты должен его помнить.
Она: Нет, пока не звонил.

Достаю свой телефон.
Я: Привет, как дела?
Я: Да в маршрутке.
Она: Было несколько экскурсий.
Я: Что ты, весело! За мной сидит прикольная тётка, она всю маршрутку развлекает своими амурными приключениями на курорте.
Она: В Провал ходили.
Я: Только что сказала, что в Пятигорске. Ты думал, что с Канар едут на маршрутках? Наверное, что-то у неё с желудочно-кишечным трактом: она нарзаном только что не писает. Нет, с нервной системой у неё всё как раз в порядке. «Синдром болтливости» вылечить не удалось. Это хроническое.
Она: Да! Я что тебе звоню! Мне в субботу пришла СМС, что кто-то в больнице.
Я: Она уже пятого знакомого спрашивает, что ей делать: у неё через СМС требуют деньги.
Она: Да, типа, деньги кончились. Да, типа, послать на номер 200 рублей.
Я: Все ей говорят: не обращай внимания, но у неё это самая главная новость. Как это «не обращай»?
Она: Я с субботы обзваниваю всех знакомых: а вдруг правда?
Я: Сначала она рассказывает, как ей было хорошо на курорте с каким-то Витьком с орлиным носом…
Она: Не с орлиным, а с приплюснутым… Это я не тебе! Так что же мне делать? Заявлять в милицию? Я уже несколько раз звонила по тому номеру: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа».
Я: Судя по всему, это он хочет с неё деньги в качестве компенсации...
Она: И СМСки туда посылала. Ответа нету.
Я: А она 200 рублей зажала. Наверное, ему с ней было не так весело, как она тут всей маршрутке рассказывает.
Она: Ой! Запикало! Телефон разряжается!
Я: Уже даже её трубка не выдержала, начала азбукой Морзе SOS передавать. Представь себе уши бедных пассажиров!
Она: Ладно, пока-пока! Я так и сделаю, как ты посоветовал! Да и моя остановка!

Протискивается мимо, вытирает походя о меня свои огромные набитые пакеты и произносит: «Как это неприлично – подслушивать чужие разговоры!»
Я: Ой, оказывается она наш разговор подслушивала! Представь себе это хамство!
Я: Что за народ!
Я: Что за город!
Я: Невозможно даже спокойно поговорить по телефону!
Она: Дома нужно говорить по телефону! Водитель, остановите на остановке! Водитель! Я к вам обращаюсь! – и с достоинством вышла.

Я очень люблю вежливость русских пассажиров.
- Мне бы на Вятской?
- ОстанОвите, пожалуйста, на Вологодской?
- Мне бы на следующей? Остановите?
Не просто орально, но и с реверансом.

Вспомнил ещё одно объявление: «Уважаемые пассажиры, стоя ехать запрещается, так как ГИБДД, в случае аварии, требует, чтобы количество трупов не превышало количество сидячих мест!»
Сегодня я еду позже обычного на пару часов, и в маршрутке все сидят.
Обычно водила набивает маршрутку стояком за ту же цену с тела.
Когда происходит ДТП, наше доблестное ГИБДД пару дней собирает с водил маршруток по этому поводу дань. На третий день все приходит в норму. Говорят, что все штрафы за перевозку стоячих пассажиров выплачиваются до начала рейса в организованном порядке. После ДТП возникают непредвиденные расходы, что удается компенсировать дополнительными взносами. Расходы пока удаётся покрывать за пару-тройку дней.
Самое смешное, что автобусы и троллейбусы (про трамваи вообще молчу) в Ростове вымирают, как пенсионеры, и рождаемость снижается. Ну просто в демографическом порядке. Число маршруток невозможно увеличить, чтоб не создавать пробки. Спасение от пробок нашли в том, что часть маршруток утром и вечером снимают с маршрутов и на них перевозят бесчисленных мелких чиновников районного, городского и областного масштаба. Зато стали опять говорить о выделении средств для четвертого (за последние 20 лет) проекта рытья метро (если не считать проектов скоростного трамвая и даже монорельсовой дороги).

Но!
В прошлом году проезд в городском транспорте снизили на целый рубль! Этим может гордиться далеко не каждый город!

Я очнулся. Ах, как было хорошо в этом забытье!
Как я над ней славно похихикал во сне!

Она: Ой! Запикало! Телефон разряжается!
Я: Уже даже трубка не выдержала, начала азбукой Морзе SOS передавать. - и это всё, на что я осмелился...
Она: Пока-пока! Я тебе перезвоню.
Протискивается мимо, вытирает походя о меня свои огромные набитые пакеты.
Она: Водитель, остановите на остановке! Водитель! Я к вам обращаюсь!
И дама с достоинством вышла.
И почему я ехал дальше, чем она?

Если сказать честно, то мне гораздо больше нравится, когда молоденькие девушки делятся своими сердечными тайнами с подругами. Это настоящие романы! Я обычно рыдаю. Рыдаю весь вечер, всю ночь. Подушку утром вывешиваю на балкон на пять прищепок: с четырёх она срывается и бомбой летит вниз с девятого этажа. Жена всегда думает, когда я приползаю домой в таком состоянии, что у меня окончательный разрыв с очередной любовницей.

Но об этом – в следующий раз.

Ноябрь 2009
Мемуары | Просмотров: 1064 | Автор: Морж | Дата: 05/09/13 21:41 | Комментариев: 2

Мой любимый трамвайный маршрут, конечно, – пятнадцатый. Двухвагонный, деревянный, с длинной штангой с колёсиком, из под-которого в сырую погоду красиво вылетали тучи синих искр. И никаких китайских петард не надо было. А когда на провода ещё и намерзало, то трамвай был настоящим разъезжающим праздником на рельсах. Явно с него срисованы современные клипы в Дедом Морозом с Кока-Колой под мышкой.

Я пятнадцатый трамвай помню с детства.

К шестидесятым годам построили высоченный путепровод через Темерницкую пойму от улицы Московской до будущего проспекта Стачки (который назывался тогда просто: Балка). Сегодня под этим путепроводом речка, улица и ещё один путепровод. А тогда по мосту из общественного транспорта ездил только пятнадцатый трамвай. Он доходил до толкучки, которая была в районе сегодняшней площади Дружинников.

Саму толкучку я помню плохо: ноги, ноги, ноги, черно-серая толпа надо мной. Тогда люди одевались не с супермаркетов, вещевых рынков, а с толкучки. Толкучка – это вам не какой-нибудь секонд-хенд! Это был целый мир, с которым тщетно боролся (до определённого времени) советский строй. Это потом, в «зажиточные» советские времена развитого социализма появилась иная форма товарообмена: по знакомству.

Чтоб сесть на пятнадцатый трамвай надо было спуститься у Переходного моста (где-то валяется фотка со мной-мальцом, сидящим на перилах того моста), перейти на ту сторону Балки и влезть в трамвай, лучше в первый вагон (там меньше болтало). Прямо посреди Балки была главная опора моста, и трамвай её широко объезжал. Тут и была остановка.

Троллейбусы появились позже, когда начали строить Западный микрорайон. Тогда и пятнадцатый трамвай продлили до новостроек. А толкучку «разогнали». Там построили кинотеатр и кафешку, а на пустыре за кинотеартром – огромный небоскрёб аж в 10 этажей. А ещё появилось отделение милиции (я там однажды побывал). И площадь в народе назвали «площадью трёх птиц»: «Сокол», «Чайка» и «Чёрный ворон».

Кинотеатр «Сокол» был выстроен из белого кирпича с силуэтом тачанки из красного кирпича на длинной стене (получилось что-то типа мозаики). А как туда ходил народ! На вечерние сеансы было не купить билетов! А на утренние – детские – несколько раз нас приводили классом. Там читали умные лекции перед кино, проводили торжественные мероприятия с флагами и горнами.

«О, Латвия моя, простор полей обильных,
Серебряных лесов и горизонтов синих!» – читал я под знаменем Латвийской ССР со сцены перед огромным экраном. А одному мальчику стало плохо, и он упал вместе со своим знаменем. Вот не запомнил, какой именно ССР.

К Латвии у меня вообще трепетное отношение. Силуэт Риги над рекой – с её шпилями соборов, мостами – могу нарисовать с закрытыми глазами. Наверное, в прошлой жизни я жил в Риге (на другом берегу). Но если по-честному, у нас была радиола «Даугава». Там этот силуэт был нарисован на крышке, которая открывала широкий зев для пластинок. Я очень любил слушать пластинки. И одной из любимых была «Снегурочка»:

А ночь морозная светла,
А вся земля белым - бела.
Своей Снегурочке Метелица
На шубке кружева сплела.
А ночь светла, а ночь светла,
Наверно, ты, моя волшебница,
Из сказки в эту ночь пришла.

Там были непонятные строки про то, что снег не тает на висках. Я даже проверял: тает, и ещё как тает!

Только много позже с помощью интернета я узнал, что музыка была Пахмутовой, слова Гребенникова, которые «отредактировал» Добронравов, ставший «главным» автором. Да и кто бы тогда разрешил записать на пластинку песню какой-то вчерашней студентки Пахмутовой и выскочки Гребенникова?

Думаю, если бы я услышал эту песню в исполнении Лемешева (дрожащий старческий голосок) или Баскова (мало того, что исполнил на хихи, так ещё и оторвал замечательный финал), то вряд ли она мне понравилась. А вот Нечаев – это как раз то! Как он произносит слово «час»: мягкое протяжное «ч», осторожное глубокое «а», чуть слышное «с». А его форшлаг в слове «поёт»!.. Вот такие деревенские парни были в СССР, которые работали чернорабочими на постройке Центрального телеграфа, чтоб потом там записывать свои песни... Нынешняя молодежь не та, им сразу надо стать директором банка и получать там деньги. И ездить на мерсе, а не на трамвае (это я по-старчески брюзжу, не обращайте внимания).

А тогда на трамвае пятнадцать, даже потом, когда стало аж три номера троллейбусов, всё равно продолжали ездить, он пользовался популярностью. Пустили даже второй маршрут – четырнадцатый. Это случилось, когда кондукторы из трамваев пропали, а билеты продавали водители. Так что сегодняшние капиталистические замашки, когда пассажиров обилечивают водители, имеют глубокие коммунистические корни.

Но сначала появился транспорт без кондукторов. Надо было кинуть деньги в кассу и оторвать билет. Были даже стихи:
«Автобус без кондуктора» – написано снаружи» – забыл автора. Там ещё было про то, что совесть должна стать «суровым контролёром».

Не стала. Прибавили обычных контролёров. Они даже перестали ходить по вагону. Спокойно себе дожидались трамвая на остановке и требовали у выходящих предъявить билет. Кто не спрятался – того с диким ором везли куда-то для оплаты штрафа.

Потом стали продавать талоны (у тех же водителей). Эти зелёненькие листки (больше старых билетов в четыре раза) пассажиры самостоятельно компостировали специальными аппаратиками. Естественно, прибавилось и контролёров.

Потом появились богатые (это которые взяли трамвай в аренду) и они завели кондукторов – крепких мужичков, которые за одно трамбовали пассажиров. Но такие арендованные трамваи быстро исчезли.

Потом плюнули на контролёров, а за дело принялись водители, выпускавшие пассажиров через переднюю дверь за плату.

Теперь те же водители за деньги впускают пассажиров.

Завтра вернут кондукторов, а пассажиры, наконец, будут входить и выходить через понравившиеся им двери.

Круговорот кондукторов в природе.

Когда СССР не стало, не стало и моего любимого маршрута (и четырнадцатого тоже). Проспект стал только для автомобилей. А рельсы сорвали и продали в Турцию. Говорят, что советский металл, из которого делали рельсы, был очень качественный, а главное – укатанный...

Переходной мост через Балку вёл к «дому-гиганту» (такие строили до войны, и в Ростове их было несколько штук). Этот дом стоял на самой вершине горы, а за ним начинался крутой спуск к Темерничке. Спуск был извит улочками, застроен одно-двухэтажным махонькими домиками, огороженными заборчиками. Одна улочка даже имела аллейку из стоящих рядком акаций посерёдке. Съездов для транспорта на резиновых колёсах было всего пара штук, а в основном – пешеходные «тропы», лестницы, мостки... Места были замечательные: зимой там всегда прорывало водопровод, и спуски превращались в настоящие ледяные горки. Там, в самом низу, за каменными заборами шла железная дорога, стояли корпуса паровозо-ремонтного завода (бывшие царские Владикавказские мастерские), был построен спортивный зал, куда я бегал играть в баскетбол (этот зал потом сгорел), был клуб, столовая (прохожие шли и видели через окна, как повара кашеварят глубоко внизу), был хороший магазин, в который я ходил с бабушкой за продуктами. А ещё там был Дворец (железнодорожников) и трамвай номер семь.

Представить себе более нелепый маршрут невозможно. Трамвай мало того, что петляет вслед за всеми закоулочками, он ещё по-альпинистски взбирается на крутые горы. А спуск даже страшней. Возле самого Дворца гора чуть не отвесная, путь делает крутой поворот, и там трамвай соскакивал с рельсов, ехал по земле с метр, а потом опять становился на рельсы (это мне рассказал друг, лично это испытавший). На этом спуске даже будку поставили, где сидела тётка, которая на рельсы ставила «башмак». Трамвай останавливался, тётка выходила из будки, убирала «башмак» железным крюком, а после того, как трамвай проезжал, ставила его тем же крюком обратно.

Трамвай номер семь всегда был одновагонным. Сначала деревянным советским, потом железным советским, а потом – чешским социалистическим. Два вагона точно бы не проехали по этому маршруту ни туда, ни обратно. Скоро и пятнадцатый трамвай – после безвременной потери кондукторов – стал одновагонным.

И этот седьмой маршрут жив до сих пор! Нет пока такого транспорта, который бы мог преодолевать Затемерницкие препятствия, которые с лёгкостью берёт трамвай!

А если поехать по Балке вниз, на восток, то пятнадцатый маршрут привозил в «город». Трамвай переезжал мост, резко поворачивал направо и по краю отвесного склона доезжал до улицы Станиславского. Потом было уже проще, дальше шли прямые Ростовские улицы «города» – так называли центр (и до сих пор называют). Слово «город» в смысле «центр» оказалось вовсе не эксклюзивным для Ростов-на-Дону, как я когда-то думал с гордостью. Булгаков употреблял это слово для Киева. Уже давно куча станиц, посёлков, поселений и сёл вросли в город, стали его плотью, а центр так и остался тем самым единственным «городом» в городе.

Трамвай пятнадцать ехал до Ворошиловского проспекта по маршруту трамвая номер один, поворачивал на маршрут номер четыре, а потом возле собора возвращался на свой путь. Так он очень удобно въезжал в центр города и выезжал. Где-то на этом маршруте был деревянный молочный магазин. И бабушка меня туда возила. Что мы там покупали, я не помню. Но очередь помню. Когда построили Ворошиловский мост через Дон, трамвай пятнадцать стал мешать, и его разворот перенесли к Центральному рынку.

В городе можно было пересесть на другие трамваи. Например, трамвай номер пять ехал в Рабочий городок, откуда можно было попасть в зоопарк. Маршрут я запомнил потому, что там было пересечение с улицей Горького, по которой ходили другие трамваи. Так сказать, поперёк. Было интересно: а как они не сталкиваются? И были съезды-разъезды, рельсы крутились там во все стороны, стрелок было не мерено, трамваи скакали на стрелках, как зайцы. Но самое интересное, что рельсы на середине улицы пересекались под прямым углом и на них были удивительные канавки.
Теперь пятого маршрута нет. Рельсы до Рабочего городка убрали и продали в Турцию.

А ещё по Будённовскому – какую-то часть маршрута вместе с пятёркой – ходил трамвай до Чкаловского посёлка, номер тринадцать. И этот трамвай проезжал возле стадиона СКА.

Я был уже большим мальчиком. Как-то решили пойти на футбол (наслушались разговоров футбольных знатоков в парке Горького на «пятачке»). Сначала я поехал на разведку сам. И даже купил билеты. А потом в футбольный день мы поехали уже вдвоём с другом.

Мы сошли с пятнадцатого маршрута, дождались трамвая номер тринадцать, еле влезли в него. Оказалось, что трамваем пользуются и другие болельщики, и было довольно тесно (чем дальше – тем тесней).

Трамвай тут поворачивал на стрелке на Будённовский проспект. У каждого вагоновожатого (это слово давно умерло в русском языке, оставшись в «Рассеянном»:
– Глубокоуважаемый
Вагоноуважатый!
Вагоноуважаемый
Глубокоуважатый! ) был особенный замечательный ломик, которым переводились стрелки. Я уважал вагоноуважатого и за этот ломик, который стоял в кабине.

В тот раз водитель вышла из трамвая, перевела стрелку, еле-еле протиснулась в кабину, раздвинув гроздь болельщиков, и сразу «дала газу». Трамвай дёрнулся, но тут же резко остановился. Передняя дверь опять открылась и бледная как смерть вагоновожатая, не выпуская ломик из рук (не успела поставить, наверное), вытолкала болельщиков и выскочила из вагона.

А на улице творилась что-то ужасное: трамвай, оказывается, наехал на ногу одному мужику с палочкой. Мужик стоял возле стрелки, матерился трёхэтажным и стучал по трамваю палочкой. Из трамваев (нашего и других) высыпал народ. Кричали: нужно вызвать скорую! Кричали: перетяните ему ногу чем-нибудь, чтоб кровь остановить!.. Вагоновожатая стояла, прислонившись к морде трамвая, отмахивалась от палочки ломиком, внимала потерпевшему и постепенно приходила в себя. Было очень подозрительно. Мужик не падал от боли, хотя вот она, отрезанная, раздобленная ступня. Ни кровинки из ноги не вытекло. А мужик продолжал материться и кричал что-то про протез.
Конечно: трамвай переехал ему именно протез. Не знаю, заплатила вагоновожатая за причинённый материальный и моральный ущерб или нет, но смеху было много. И вагоновожатая влезла со своим ломиком обратно, закрыла двери и повезла толпу на футбол. Есть вещи и поважнее сломанного протеза. Нечего свои протезы под трамвай совать! Как «башмаки»!

Хотя потом я узнал, сколько крови требовалось инвалидам, чтоб протез «достать».

Этот трамвай номер тринадцать тоже исчез с карты города. Догадайтесь, куда исчезли рельсы.

А на трамвае номер шесть я ездил в музыкальную школу. Хотя ехать было всего пару остановок и можно было пробежать пешком. Но зимой, когда дул холодный сырой Ростовский ветер, ездил только трамваем. И собирал билеты в карман пальто. В конце концов билетов там набилось столько, что перестали помещаться, и я начал их складывать в другой.

Я соврал, что ездил только на шестёрке. Попадались и четвёрки, даже чаще. Но именно в шестёрке ко мне подошёл контролёр. И потребовал билет. Я вытащил и показал. Контролёр сказал, что это билет с другого трамвая.

Со мной такое уже было. В каком-то классе мы ездили в театр классом. И конечно, деньги на обратный проезд я растратил на что-то, кажется, на стакан газировки. В салоне был кондуктор, которому я сунул старый билет. Конечно, это был неправильный билет. Я резонно возразил: а Вы откуда знаете, ведь на билетах цифры разные! Учительница, конечно, вмешалась, пристыдила, и кондуктор отстал.

Но в трамвае номер шесть я уже знал, что цифры хоть и разные, но не настолько. Я доставал контролёру билет за билетом и всё никак не мог эту тётку удовлетворить. В конце концов ей надоело. Она открыла окно и выбросила все билеты на улицу. Они красиво разноцветно полетели. Потом сказала: «Доставай ещё!» Я достал. Билеты опять полетели в окно. Она сказала: «Ещё есть?» «Ага!» – наивно ответил я и отдал ещё жменьку билетов. В общем, моя коллекция трамвайных билетов пошла прахом.. В конце концов контролёр сказала: «Ты не заплатил!». Я резонно ответил: «Заплатил, но вы выбросили билет в окно! Я сам видел!». Тётка посмеялась. Она была уверена, что я – «заяц», не понимая, что зайцы столько билетов никогда бы не накопили. Всё-таки эти взрослые – глупые люди.

Маршрут номер шесть умер последним. Парадокс в том, что хотя рельсы с этого маршрута тоже продали, но он долго умудрялся ездить по «чужим».

Когда-то я написал стихотворение о встрече в Краснодаре с женщиной, которая в юности училась в Ростове и ездила в своё музыкальное училище на трамвае. Там были такие слова:

А я сидел с приятной дамой-провинциалкой
и говорил, пока мы ехали до нужной мне площади:
в Ростове трамваи вымерли, как лошади,
а дама отвечала: мне очень, очень и очень жалко.

Критик не прошёл мимо банальной рифмы «лошади-площади». И не заметил нарочитости этой банальности, Главное – трамваи в Ростове вымирают. Из восемнадцати маршрутов пережили век Ростовского трамвая только пять. Ненужными они оказались в век маршруток. На трамваи сейчас трудно даже просто попасть. Их всего-то на колёсах меньше сорока на 60 километров пути – по пол трамвая на километр... Если все выползут. И ходят они как пенсионеры: на остановке стоят по пять минут, чтоб отдышаться, между остановками ползут со скоростью хромого пешехода. Ездят они по неухоженным в своей массе улицам: на основные магистрали, сверкающие стеклом и иностранными буквами, трамвай не пускают. Чтоб не портил урбанистическую картинку. Жалко, очень, очень и очень жалко: с трамваем умирает и Ростов, тот, мой, старый, молодой. Как, наверное, умирает свой город для каждого. С возрастом. Может, так и должно быть?

Гибели трамваев способствовали пробки. Точнее, наоборот, это трамваи способствовали пробкам. И по этой придуманной «причине» их забивали. Интересно, Ростовский «подвижной состав» попал в Турцию или Эстонию, которая в девяностых занимала третье место в мире по экспорту цветных металлов?

Зато теперь, в двухтысячные городские власти стали вкладывать в рельсы нешуточные деньги. Точнее, не в рельсы, а в то, что под ними. Сначала реконструировали путь по Будённовскому. За шесть миллионов баксов. Теперь проект застал врасплох улицу Горького. Всего один миллиард рублей. Трамвай будет ездить, как по маслу. И даже маневрировать среди ленд роверов.

Любопытно, что трамваи на улице Горького (при царе – Сенная) в одном месте ездили по... кладбищу. Во время вскрытия мостовой недавно откопали даже один гроб с мумией, а второй с костями. Неудачное было место упокоения... И как-то не по себе: трамвай будет продолжать ходить по кладбищу. Впрочем, Ростову не привыкать: Дворец спорта – на кладбище, Публичная библиотека – на месте расстрелов... Ой! Куда это меня завезли саркастические рельсы?

А маршрут номер один, хоть и в усечённом варианте (рельсов реализовали всего километров на пять), но продолжает чахоточно здравствовать. Правда, время славного трамвайного прошлого у этого маршрута прошло... Маршрут был очень длинным. Наверное, самым длинным. И трамваев ходило много. Больше всех. Они даже не помещались все в депо в Нахичивани. Часть трамваев вечером ехала на Западный... И этот идущий в парк первый трамвай стал причиной моей сердечной драмы: он разлучил навсегда меня с одной девушкой. Я ей пообещал, что доедем прямо до дома без пересадок. А трамвай взял и свернул не в тот парк. Такого девушки не прощают.

Вот и закончу. В надежде, что нас потомки простят за то, что трамвай не уберегли. Славный это вид. Красно-жёлтый. С мощными фарами. Гудящий. Искрящийся. Весёлый. Хоть вид для России и инвазивный, но хорошо было прижился и стал родным. Был полезным. Стал ненужным. Ростовский трамвай – это вид, просящийся в красную книгу. Занесём? Или вынесем?

Август 2013
Мемуары | Просмотров: 1128 | Автор: Морж | Дата: 05/09/13 21:35 | Комментариев: 0