Дорогой Иосиф Виссарионович!
У меня идёт пыль… У меня висит ночь.
Сегодня прошла пять кругов ада:
Французский в пятом, французский в шестом,
Французский в седьмом и так дальше. Не надо,
Иосиф, мне говорить о том,
Насколько юным революционерам
Французские революционеры служат примером
И как велика
Роль языка.
Я намедни случайно зашла в интернет –
Революции нет.
Поползли кое-где границы на картах.
Мир молчит, как Семён за последней партой,
Говорит ерунду, как Кирилл за первой…
А история, Боже, такая стерва!
Врёт, коварно грассируя, теша слух:
Больше не братья Ниф-Ниф и Нуф-Нуф.
Потом снова братья. И вновь не братья.
Устала, Иосиф… Купила платье.
Не себе, конечно. Себе – не стоит.
Внучке. Как раньше, платье простое.
Главное – внучка не пьёт, не курит.
Среди пираний растёт акулой.
А как же иначе, скажи, Иосиф?
Здесь поломают и в яму бросят.
Здесь демократия, страшно, Дарвин.
Я даже в церковь зашла недавно.
Прости. Не смотри так. У них проблемы
На наши похожи: верят всё время
В то, чего нет… И ещё признаюсь:
Читала Бродского. Каюсь. Каюсь…
С ним не согласна: ведь тьма снаружи
Хуже, чем тьма внутри комнаты. Хуже.
Знаешь, Иосиф, нам лучше расстаться.
Сколько сейчас навалилось проблем…
Меня перекинут на младшие классы:
Забываю французский. C` est ne tres bien.
Значит - старею. А ты - вечно молод.
Чувствуешь, как задрожала рука?
Прячу портрет – и приходит холод.
Мой чёрно-белый скайп…