Город пребывал в рассветной неге.
А когда-то клялся старый егерь,
Ной здесь был с ковчегом на ночлеге,
подморозив допотопный мозг,
в гамаке качаясь между кедров,
слушал песни северного ветра,
и с глубокой верой в примаверу,
заложил булыжник в Пара-нойск.

Через тьму веков, числом под триста,
стражам Паранойска сонный пристав
зачитал указ премьер-министра:
«Дать народу - пару по нутру!»
И пошла метать контора бисер:
каждому Остапу Б. – по Кисе,
карапузу – по молочной сисе,
а гуглу́ – по яндекс точка ру.

Важенку - пятнистому оленю,
папе Карло - новое полено,
Крупскую - субъекту с ником Ленин,
и Снегурку – дедушке Моро...
По Мазине – всякому Феллини,
по моржу – сонарной афалине,
дворово́й вороне - хвост павлиний,
коромыслу - звонкое ведро.

И поэту в бане дали пару:
семиструнку, попугая ару,
пятый том премьерских мемуаров,
а волчонок из последних сил
сам приполз, и лёжа в бурой жиже
у порога, чуял - к Богу ближе…
Тот, который не стрелял, не выжил,
И волчок-подранок голосил.

«Брат, поёшь?», - сказал поэт. «Здорово!
Ежели Господь послал второго,
Ты – ему, а он - тебе дарован.
Гамлет, Гамлет, этот выход твой!»
«Протопи мне баньку»,- пел Володя.
Иноходцы вздыбленных мелодий
табуном рванулись ввысь к свободе.
Люд у бани закричал : "Живой!"

На заре глухое пенье стихло.
Спать легли премьеры и шутихи.
Кутались дубы, не справясь с тиком,
в бледно-синий креп-диагональ,
и никто не знал: приснилось это,
или вправду видели Поэта,
а мальцы нашли в снегу нагретом
сбитую подкову и ухналь.

23.01.2018