Приём работ завершён.

Голосование откроется ближе к вечеру/ночи/утру.

◇ признани'ё-моё:

"в мед-карте карту вин
истекших лет и зим
язвим полустаканом
признал нутром своим"

Отчего "вдруг" разъялся СовСоюз?
В очередной раз засвербило этим в очереди за сан-курортной картой: бо снова пора нервишки-то окуроротить.
И вот, с мед-картой возрастного разложения в руках, раскинув карты памяти яко гадальные, по раскладу и следам-помятиям уяснил банальноё: По всему, бишь — по инерции.., типа по примеру вселенского ускоренного немонотонно-пульсирующего разлёта, ибо:
"одолением инерций трения
пустота вспухает ускорением
разбегания накрученных галактик
затемнив энергий накопление"

И ведь не без личного (каюсь ли?) соучастия.
["тёмным накоплением материи
пухнут дыры чёрные растерянно
трещины рифтуют скорлупу планеты
следствием вселенной растяжения"]
В позапрошлой жизни это выглядело так:

Где-то лет за 20 до расхлопа Союза вдруг оказалось, что он как бы отстаёт и в создании карт для освоения Континентального шельфа. Совмин закинул эту проблему "морским" структурам, те увернулись и создание оных карт поручили гражданской картографии. Её Начальник ("Двадцать Первый Министр" при Правительстве) для 'освоения' отпущенного на проблему немалого перспективного бюджета решил, что на шельф будут продолжены обычные топографические карты, привычные геологам. Отказался от предложенных ему хлопот обзаведения "топографическим" флотом, полагая решать задачи арендованными судами в логике: "если нужно ехать, то зачем покупать и обслуживать авто, когда есть такси" (хотя такси для морских съёмок у сэсэев* вроде как никогда не бывало).

Ведомство выпустило временную инструкцию по топографической съёмке шельфа, предлагавшую отображать дно по сухопутному: так, будто бы воды нет [вовсе неверно с географической кочки зрения!],
разбросало "съёмочные" задачи по своим предприятиям в регионах и
порешило озаботить свой центральный НИИ кучей прикладных разработок.
Даже учредило специальный отдел на периферии, — в Ленинграде**, откуда и соучаствовал в процессе.
Московские коллеги запросили потенциальных потребителей карт шельфа об их пожеланиях по качествам таковых и полученные ответы 'сбросило' нам в Питер. На обобщение и приведение в соответствие с мнением Ведомства. Да ещё и с учётом иноземного опыта.
А это уже не прикладная наука, а некое искусство, ибо как раз морским геологам (и нашим, и американским) нужны были существенно иные карты, чем те, которые готово было творить Ведомство.
Попытка тихим намёком донести эту 'странность' до секции Коллегии была воспринята лишь как повод к почёсыванию лысин и прославлению учёной самостоятельности Ленинградского подразделения.
Что скорее раздражало, чем радовало.

Тогда просто стал готовить необходимые приятелям геологам карты рельефа морского дна на договорных основах. И они выходили на пару-тройку порядков дешевле, чем ведомственные топографические, по уже невременным инструкциям деланные.
Но для ряда конкретных целей ведомственные карты даже очень подходили. К примеру — под будущие инженерные изыскания или для морских заповедников, ежели в их создании специалисты нетопографы участвовали.

Считаясь чуть ли не идеологом топокарт шельфа для и про себя именовал их "утопографическими" и как-то на встрече морских геологов спросил у директора рижского института морских изысканий, что им нужно от наших карт. Он глянул на меня с сомнением и порекомендовал проконсультироваться у ... и назвал мою фамилию. Тут и познакомились. Потом выяснилось, что изыскатели на своих нефте-газоразведочных площадках ещё раз свою подробную съёмку выполняют. Ну, и для них на договорных основах особенности методики просчитывал-выдумывал.
Но уже из иной, приакадемический структуры, избегая полемики и перестроечно ясного осознания возникшей
"этической проблемы" творцов морских топокарт.
А тридцать лет спустя в обзоре достижений к столетнему юбилею Службы (как теперь именуется ведомство или Главное управление) уныло обнаружил отсутствие даже намёка на топографические карты шельфа.

Потому ли рухнул СовСоюз? Да нет, разумеется.
Да нет., Но... не без того

"Жду, как «лосось натуральный в вине»,
Что вскроет меня весна"
/Ю.Ю. Шевчук
_____
*_позаимствовано у Льва Н. Гумилёва, с его географической докторской защиты 1975 г.
**_по слухам, бо московский ЦНИИ уже превысил все криптонормы по числу сотрудников, подозрительных по пятому пункту

Борис, ответ на ваш вопрос "когда? ":
- В течении нескольких недель.
Но!
Карты просто кричат о каких-то разногласиях с упрямым и неуступчивым человеком!
Стремитесь к компромиссу. И всё будет хорошо.

(Но лично я стояла бы на своём!)

ОКК!! [О!, Как Круто!],
СпасиБ!,
Но не оставляю надежды сравнить сей прогноз с более оптимистичными, хотя и понедельничными, показаниями кукушки...

PS:
А, быть может, это на другое "когда?" ответка такая? Поищу...

Кто я, чтобы спорить с кукушкой!

"как известно" лестный (или не очень) лесной счёт ведёт кукушкин самец, то есть кукиш, а, стало быть и относиться к его прогнозу следует соответственно имиджу его имени, т.е. кукишнооо?!

Вот теперь я точно запуталась.

Боже... как много я не знаю...
Дорогой Борис, спасибо огромное!
Если бы меня спросили: "как ты себе представляешь
Бориса Старче?", то ответ был бы таким:
"Борис, это - энциклопедическое, очень полное и, тем не менее, захватывающее собрание знаний":)))
Спасибо!

Ох,
боюсь крайне "односторонняя полнота" сия не только профессионально-поверхностна, остаревша, но и отрепетированно имиджна...

С благодарностию за лестное внимание!,

А что за скромность такая?
Всего один анонимный вопрос от анонимного участника!
Неужели настолько мы все не любопытны?
Неужели ведущей (ой! это же я!) придётся принимать карательные меры?

Напоминаю:

Каждый участник конкурса может задать любой волнующий его вопрос (и даже сделать это анонимно). А ведущая, в свою очередь, даст ответ с помощью карт Таро. Тема-то ведь - карты!)

не самый сложный для тарографии, но истинно волнительный вопрос:
когда?..

Ура! Борис, спасибо за смелость!
Ответ будет завтра утром.) А то я пока на работе.))

Есть три вопроса:
- Что было?
- Что будет?
- Чем сердце успокоится?

Всё, Александр, взяла и вас на заметку.))
Утро у меня только начинается, так что... Нет, ещё даже не начинается.
Через пару часов начнётся.))

А вот и утро наступило! Пойду ответы на ваши вопросы у карт спрашивать.

Отчего "разъялся" Союз? Может быть, в какой-то степени и из таких отдельных неувязок в организации дел. А может быть, так "карта легла"
Интересную страничку вы, Борис, открыли для меня в этой абсолютно мне незнакомой области познания. Учёные, исследователи, экспедиции, обобщение прошлых сведений - всё это часть (наверное !) увлекательной научной деятельности, к которой вы были причастны.

Антарктида
Антарктида – мечта исследователей из всех академий. Таинственный материк, созвучный другому, столь же таинственному и неизвестному. Вы с ним не можете быть незнакомы, Антарктида. Ты разрешаешь жизни пользоваться только узкой своей полоской на побережье. Так же, как Атлантида оставила людям лишь крупицы своих знаний.
Так какая же ты? Никакие фотографии не заменят этого момента – первого свидания. Я томлюсь, как влюблённый. Первый айсберг мы повстречали почти месяц назад. Небольшой, усталый от жары, кусок льда плыл себе мимо. Мы рассматривали его в бинокль. Потом были другие – больше и меньше, далеко и совсем рядом, неповторимые, как снежинки, и голубые, как замороженное небо. К запаху моря и корабельной техники добавился запах снега – твоих духов, Антарктида.
Льда вокруг стало больше. Уже не просто шуга шуршит по обшивке, а иногда раздается скрежет от встречи с крупными льдинами. Нам везёт с погодой. Возможно, через несколько дней наша экспедиция уже будет на месте. Это не долго. Я ждал этой встречи тридцать один год. С тех пор, как уткнувшись носом в висевшую на стене карту, впервые прочел твоё имя. Антарктида.

Старый дом
Однажды в тени солнечного зайчика родилось счастье. Сначала это был комочек тополиного пуха, в который тёплый ветер вплёл чёрную кошачью шесть на удачу, потом добавил маленькое пёрышко сна и пылинку для весёлой щекотки. Счастье закружилось, взлетело над землёй, вбирая в себя огромный мир, волшебный и эфемерный, как вдруг: «бакс!» - его запечатали материальным благополучием. Немного - это, слава богу, была маленькая синица, голубиное благо потяжелее будет, а журавль, он вообще… большая птица журавль. Так появился свежий молоденький домовёнок.
А родившись, он стал невидимым, но очень любопытным и пока бездомным. И времени у него было до захода солнца – либо находишь свой дом, либо ночная мгла расколдует всё на составляющие – обычный круговорот энергий.
Домовёнок крутнулся на месте, пытаясь оглядеться, и замер. На него в упор светили два прожектора, и розовый нос создавал ветерок. Коты умеют видеть многое, а домовёнок в некотором смысле родственник, черные шерстинки были именно от этого кота.
- Рад приветствовать, сударь! С кем имею честь?
- Не знаю, я только что оформился.
- О! Очень приятно, Папуас, – представился кот.
- Взаимно! А я… А мне надо найти дом и проявить имя. Поможешь?
- Пошли, - Папуас сгрёб кончиком хвоста юное созданье, и, стараясь особо не шевелить хвостом, уверенно двинулся сквозь кусты. Дети всегда дети, даже в энергетической субстанции, шкурку надо поберечь, а то пока вылижешь, пока укладку языком сделаешь, уже и спать пора. А дел еще невпроворот, и дом, который наметил Папуас далековато, на отшибе стоит.
Это был старый трёхэтажный дом на окраине городка на высоком берегу реки. Чудесное место, но провинция, но экономическая ситуация, но ... и ещё много эти «но» заставляло коренных жителей искать счастья в крупных городах, а здесь оставалась тишина, и потихоньку замирало время.

Папуас жил в этом доме на втором этаже. Его хозяин – штурман дальнего плаванья – мог себе позволить жить в родном городе, ведь по полгода уходил в дальние рейсы – мечта, а не работа, синекура, живёт на всём готовом - с точки зрения сухопутных крыс, которые моря не нюхали. Не будешь же каждому докладывать про ночные вахты, груз ответственности штурмана, про шторма, про качку, про пиратов, наконец, про то, что к концу рейса от синевы неба и моря взвыть хочется. Работа – сон, сон – работа и всё! Круиз они себе вообразили, вояж заграничный! Соль морская – это семьдесят семь потов с каждого моряка! Но тянет, зовёт к себе это море, и жизнь без этого простора и бесконечности пыльная и скучная. Это было знакомо даже коту.
Папуас знал, что в их квартире живет домовой Бука, тихая задумчивая сущность, любит геометрические задачи и орехи. В соседнем подъезде в 5 квартире живёт Бяка, вообще-то он Акакий, но после «Шинели» Гоголя все и каждый так дразнили бедного домового, что он перестал внушать хозяевам своё имя и от обиды заранее начинал пакостить, за два века все и забыли, как зовут по-настоящему, только Бяка.
В остальных квартирах было пусто. Либо жильцов не было, а уезжая, добрые хозяева звали своих домовых с собой, а у нерадивых или непутёвых - эти следящие за благополучием дома сущности вырождались или развеивались, развоплощались. Домовой живёт долго, но не вечно, ведь даже могущественные боги Ассирии, Египта или Эллады уже не владеют миром, силу они имеют, пока живут в памяти человечества, но это несравнимо с их былым могуществом. Что уж говорить про мелкие энергетические эманации. Дриады, феи, эльфы, гномы, баньши и многие другие. У разных народов разные наблюдения за окружающим миром, в сущности, все правы, все в чём-то схожи, научно пока не проверили, но генетическая память и вера живёт и поддерживает тонкий мир.
Кажется, я отвлеклась.
Чёрный кот вернулся домой с искрой новой жизни на хвосте. Малявку надо было познакомить, ввести в общество, так сказать.
Бука, конечно, был дома, изучал карты, не игральные, а штурманские,
Бяку вызвали, стукнув по батарее.
Компания расположилась на рабочем столе, рядом с картами. Папуас сходил на кухню и принес в зубах пару орехов из корзинки в углу. Бука незаметно кивнул, благодаря кота. Бяка просочился, задев часы на стене (они тут же замерли в испуге и конечно отстали от Гринвича). Домовёнок оглядывался и прислушивался.
- Привет всем! – начал разговор Папуас. – Вот, у меня в некотором смысле племянник нашёлся. Надо жильё найти и к делу пристроить. Да, ещё имя надо. И не вредничай – это адресовалось Бяке, который раскачивал стакан с карандашами, прицеливаясь в сторону гостя.
- Ну, с жильём тут не проблема, семью подберём. А имя? – Бука огляделся. – Давайте по книге погадаем, вон лежит словарь морских терминов, а, юнга?
Папуас лапой подтолкнул книгу к краю, она, конечно, грохнулась, раскрылась и выпала закладка.
- О, бакс!
Закладкой служил бумажный доллар.
Так и назвали нового товарища – Бакс.

Про Антарктиду очень понравилось! И про Атлантиду всё читаю с большим интересом.
Миниатюрка такая миниатюрная получилась, но и запахи чувствую, и скрежет слышу...

Отличная работа!

Про "Старый дом " - классно! Читала и улыбалась.

спасибо большое))

Очень образная "Антарктида"! Усталые куски замороженного неба, непохожие друг на друга, как снежинки, айсберги.. Необыкновенно красиво!

По "Старому дому".
Можно позавидовать фантазии автора! Правда, он немного увлекается, и приходится возвращаться к прочитанному, чтобы упорядочить в голове неуёмный поток авторской импровизации

Антарктида - моя мечта:)))
Очень тянет, особенно после прочтения Вашей миниатюры - классный Текст!
Ну а уж про Домовёнка Бакса и Кота папуаса, и всех прочих совершенно живых и милых персонажей - это просто восторг! Счастлива, что прочла! Спасибо, Лори Лен!

Аноним_1

Дорожная карта

Этот цикл не написанных ещё рассказов — самая что ни на есть автобиография. Только в ней будут не те, официально востребованные, «данные», которые записывают в анкетах. Совсем-совсем не те!
Это – моя «дорожная карта памяти»: её остановки и вехи, ставшие опорой сознания и рушившие эти опоры на жизненных перекрёстках... Незабываемые сюжеты, которые можно без экрана, без билета и вайфая, «включить» и просматривать — бесплатное «кино» воспоминаний...
Подобный «кинозал» есть у каждого.
И, что греха таить, порой «сеанс просмотра» начинается самопроизвольно, без твоего на то усилия и разрешения, по какому-то неведомому триггеру...
Вот так случилось и сегодня – раз-два-три – ОСТОРОЖНО! ДВЕРИ ОТКРЫВАЮТСЯ!

Глава первая

Английский замок, трамвай, бабушка.
(И почему в эту дверь я не заглядывала так давно?!)

Память устроена удивительно: в ней ничего не теряется, и при повторных просмотрах можно обнаружить немало деталей, упущенных прежде. Упущенных, а зря: в мелочах не только дьявол, в них – и добрый наставник-подсказчик-советчик в делах сегодняшних.

Так о чём это я?!
Стояла поздняя осень 1965 года. Просчитать просто: три года мне уже исполнилось – это было ещё в мае, а в означенный день на улице выпал первый снежок: совсем тоненький слой, такой, что только хватает, прилипнуть к подошве — и оголяется асфальт, и за тобой — цепочка серых следов... по такому на санках не получится проехать – только любоваться: так волшебно играет искринками-проблесками в свете ночных фонарей!..
Но об этом — позже.

Важно заметить, что незадолго до события папа врезал в дверь новый замок. Ему пришлось долгонько потрудиться: я то смотрела-любопытствовала, то уходила в комнату, а он всё возился-«подгонял»... Потом вдруг меня позвал: «Смотри, дочь, ты уже большая, должна уметь замком пользоваться! Мало ли что?! Вот так повернёшь — он открывается, вот так — закрывается».
Мне очень нравилось, когда со мной по-взрослому разговаривают! И я старалась – смотрела внимательно: когда замок открывается — маленькая железная «собачка» (так папа эту штуку назвал) в свою «будку» прячется, а когда закрывается — «собачка» в специальную щёлку запрыгивает и не даёт двери открться.
Но одно дело – смотреть, другое – делать! Попробовала — у меня получилось и открыть, и запереть дверь.
Мне понравилось играть «собачкой».
«А теперь смотри!» – папа поднял указательный палец вверх – значит, это надо особо запомнить! – «Смотри!» – он что-то сделал, и «собачка» перестала выпрыгивать наружу, как я ни пыталась её выпустить.
«Вот очень важная деталь! – папа показал маленькую штучку, – это – фиксатор. Если его защёлкнуть при закрытом замке — замок никто снаружи не сможет открыть ключом. А если «собачку» загнать в её «будку» и зафиксировать — то замок не защёлкнется, даже если закроешь дверь. Поняла, дочь?!»
Но тут мама пришла с требованием «пора спать!», и мы с папой подчинились.
Это было в выходной.
А в будни меня укладывает спать бабушка.
Вообще-то у меня две бабушки: мамина мама — бабушка Аня, и мамина тётя – бабушка Дуся.
Больше у меня бабушек нет.
Та, которая папина мама, умерла за неделю до моего рождения. И мне дали имя в её честь. Но об этом — в другой раз.
Так вот, в будни мои родители работали и учились, учились и работали. Учились в институте «на вечернем», а работали на заводе, и я их почти не видела,
или – только утром, когда меня собирали и отводили в детский сад.
Родители сами очень торопились и заодно подгоняли меня: «скорей-скорей», повторяли противное слово «режим», а я не любила делать «скорей», и сейчас не люблю, но по привычке и требованию обстоятельств, по какому-то нечеловеческому «режиму» всё так же тороплюсь и тороплюсь, даже страшно сказать, сколько лет...
Родители так противно меня «ускоряли», что я им неоднократно заявляла (да, именно этими словами, только букву «р» не выговаривала), что пусть они САМИ торопятся и идут на свою работу-не опаздывают, а я САМА спокойно соберусь, и пойду в садик – тоже сама, потому что я и одеваться умею, и даже чулки к поясу пристёгивать...
(Представляете, уважаемый читатель, ТОГДА, в 1965году в советских магазинах колготок не продавали, а в холодное время девочки и мамы носили чулки, пристёгивающиеся к специальному пояску... Повозиться с ними приходилось!
А колготки появились чуть позже – мне тогда уже 5 лет исполнилось, когда папа привёз из Москвы, куда он ездил в командировку. У меня первой в группе появились колготки! В детсаду все, и даже воспитатели – удивлялись, завидовали и запоминали, как эта новая одежда называется, чтобы и себе достать.
В те времена обычную одежду просто покупали в магазине, а такую – новую и невиданную, — «доставали». Это я точно помню.)

Так вот, я втолковывала родителям свою идею, а родители в ответ строго велели «не болтать языком», обзывали "капушей", "спинозой", и вообще портили настроение.
Хорошо, что у меня было очень прочное настроение: мне его портят — а оно само чинится, сразу, как только портить перестают! Но всё равно противно, когда портят.

Тогда, утром, ещё первого снега не было. И вообще я этого утра точно не помню, потому что оно было совсем такое же, как и в другие будни, а я давно не любила ни утра, ни будни – понятно же, почему!
И вообще, утро здесь ни при чём – главное произошло вечером!

Из садика меня обычно забирала одна из бабушек. Они приезжали по очереди: сегодня одна, а завтра другая.
Мы жили «на шестом» – так наш район назывался, а бабушки – «в старой части города»
(ну понятно же – если бабушки – то и в "старой части"!)
Чтобы до них доехать, надо было сесть на трамвай №1 и слезть на остановке «Малый рынок», а потом идти по адресу улица Хортицкая-19.
А чтобы доехать до нас, следовало ехать прямо наоборот, до остановки «Концертный зал имени Глинки».
Бабушка приезжала согласно очереди, забирала меня из садика, приводила домой, кормила, читала мне книжку, а потом укладывала.

А утром никакой бабушки дома не было. Значит, она уезжала ночью, когда я спала! Это было как-то совершенно нечестно: я сплю, а бабушка катается в это время на трамвае!
Могла бы и с собой взять: и билета второго покупать не надо – мне же пяти лет ещё не исполнилось!
Так вот, в этот вечер меня забрала из садика бабушка Дуся,

Всё шло по-всегдашнему: ужин, читание книжки, доооолгое спатьукладывание... Я очень не любила укладываться, потому что взрослые укладывали одну меня, а сами спать не ложились – норовили продлить удовольствие вечера! Я очень любила вечера, когда не надо торопиться – так не дадут же! И тут «режим» придумают – «пораспать» называется, и – укладывают, укладывают!
С одной стороны приятно, когда тебе читают любимую книжку.
А с другой – очень даже неприятно, потому что ты точно знаешь, что читать тебе никто ничего не хочет: все жлдут, «когдатызаснёшьнаконец», а значит, хотят от тебя отделаться...
Это очень грустно: знать, что от тебя хотят поскорей отделаться.

Так вот, я уже спала, или спала не совсем, но вдруг в мою голову каким-то образом вонзилась мысль, что бабушка ушла, а я осталась одна.
Мгновенно спрыгнув с кровати — вокруг темно, только уличный фонарь сквозь штору легонько светит – позвала — никто не отозвался.
И тогда я решила: а не сходить ли мне за бабушкой? А вдруг она ещё недалеко ушла?! Я побегу и догоню, и она возьмёт меня покататься на трамвае!
Я включила свет – ну это же просто – залезть на стул и – «тык» в выключатель, быстро оделась — вот тут меня надо бы крепко похвалить, потому что я ничего не перепутала: чулки, сапожки, шапка, варежки и брать не надо — вот они: из рукавов свесились;
застегнуть все пуговицы, под воротник – шерстяной бело-красный шарф в клетку, только узелком не сзади, как взрослые мне повязывали, а спереди.
Но главное — открыть английский замок, запрятать пальцем «собачку» вовнутрь, сдвинуть фиксатор, проверить, чтобы «собачка» осталась надёжно заперта, тихонько прикрыть дверь, чтобы соседи не услышали и не наябедничали родителям или не вызвали милиционера...
На улице стояла ночь, но темноты не было: фонари ярко светили, и было совсем не страшно. Только чуть боязно и непривычно. А ещё был этот удивительный первый снег, по которому хочется топать и оставлять следы... Жаль, играть некогда — надо догонять бабушку! Топ-топ, наискосок от дома, мимо гастронома, вверх по улице Одесской... Это папа мне много раз повторял наш адрес и маршрут, по которому мы обычно ходим... Вперёд, вперёд, «полтора квартала» — до садика – а они ещё сомневались, что я могу ходить в садик сама! – потом через улицу Хмельницкого перейти – днём там «уйма машин», а сейчас – ни одной!
И – ни одного человека!
Неужели все спят?!
И я одна во всём городе не сплю?!
Стало как-то жутковато, но, как бабушка говорила, «полдороги уже пройдено, а вторая половина всегда короче первой», так что – «вперёд, заре навстречу»!

Вот и трамвайная остановка! А к остановке подходит трамвай – последний, дежурный, другие ночью не ходят, и в этот трамвай на моих глазах заходит моя бабушка Дуся — топ-топ – с бот налипший снег отряхнула и – вверх по ступенькам...
А я ещё не подошла к остановке, только приближаюсь из-за поворота, выхожу из тени больших деревьев на широкий перекрёсток, и она меня не видит, и уедет сейчас, и не...
Было досадно, но не до слёз: я бы недолго горевала — пошла бы в обратную — домой на улицу Одесскую дом 12 квартира 21, закрыла дверь на замок, разделась, легла бы спать, и никому бы ничего не рассказывала, потому что огорчать взрослых – «себе дороже».
Но у меня ещё был шанс, и я закричала:
– Ба-буш-ка-а-а-а!!! И она увидела меня, и мы побежали навстречу друг другу!
Дверь закрылась, трамвай тронулся по своему маршруту №1...
Я смотрела уходящему вслед, и мне всё-таки было жалко, что он не подождал нас...
Бабушка Дуся странным голосом спросила, как я здесь оказалась. Я стала подробно описывать, но она совсем не радовалась моим подвигам – молча вела меня за руку, при этом её рука всю дорогу сильно тряслась. Мне это не нравилось, и я даже попыталась вытащить руку из варежки на холод, но бабушка не отпустила...

Удивительно, но за этот случай взрослые меня не ругали. Так я до сих пор и не знаю, поведала ли бабушка родителям о том, что произошло, или скрыла, «чтобы не нервничали», потому что иначе «себе дороже»? Но больше она ночью не уезжала – оставалась до утра, ночевала сидя в кресле, и провожала меня в садик утром без спешки, потому что бабушка уже была на пенсии, а значит, на работу не торопилась.
Я тоже не хвастала о том никому – догадывалась, что не похвалят! Но для себя навсегда поняла, что я – вполне самостоятельный человек.
И, когда у меня появились свои дети, учитывала, что к этому возрасту они вполне могут проявить самостоятельность самым неординарным способом.
Я рассказывала им этот случай, но... только когда они стали значительно постарше...

Детям, рождённым в XXI веке, трудно понять бесстрашную самость советских подрастайцев «шестидесятников», однако у каждого времени свои приметы.

А я закрываю дверь этого воспоминания – с огромной благодарностью себе-крохотной, но такой решительной и рассудительной, хотя бабушка Дуся, наверняка, была об этом происшествии совсем другого мнения.

Записано по памяти,
на часах – 02-05/25.05/2023год.

Милота!))
И так знакомо! Как же в детстве хочется быть самостоятельными! Себя в этом возрасте не помню, но сужу по дочери. Когда у меня ноги ватные от ужаса, сердце стучит так, что шум в ушах, и такое оно большое, что дышать невозможно, а ты бежишь, зовёшь, а её нигде нет!!! От пруда до открытого погреба, от погреба до дороги... Утонула? Упала? Украли? Спасибо всевидящим соседям! Честно!
- Маруся, до Тани беги - туда Нюся прошла только что...
А ведь просто за котиком на крыльцо вышла! И, бац!, уже её нет нигде! Ааааа!
И наказывать не за что - сама проглядела, и...
Вопчем, жуть пипецная! Простите мой французский!
Ох, дорогой Аноним, разбередили вы мне рану!

Трудно читать, продвигаясь по ленте снизу вверх: прочёл последнюю треть, и думаешь, что это весь рассказ. А оно - вон оно что! Там ещё спереди вагон и маленькая тележка!

Как всё подробно запомнилось!Мы с сестрой тоже вот так однажды решили сходить "на гимонстрацию", то есть - на демонстрацию. Незнакомый дяденька, заинтересовавшийся четырёхлетними путешественницами, вернул нас домой. Хотя ушли мы довольно далеко. Уж не знаю, как он понял, чьи мы - может, на самом деле, был знаком с нашими родителями. Вот этого не помню.
А вот вам всё так запомнилось чётко. Удивительно. Наверное, помогло сильное переживание, понимание уже в те годы, что поступок был не совсем правильным

Какой чудесный рассказ о полном доверии к себе:)))
Такое чувство бывает только в раннем детстве - ты
прекрасно знаешь, что всё очень просто и тебе, несомненно, по плечу:)))
Очень понравилось, полетели воспоминания о собственном нежном возрасте, о брате, сыне... приятно вспоминать
любимых и любимое!
Спасибо огромное, дорогой Автор!

◇
словопредиё:

Кого что, а меня давно бередит замечательнейшее парапредвидение Сталинабадца Владимира Войновича [тут по сербски первый слог ударен] в тексте знаменитых «Четырнадцати минут до старта», случившимся месяцев за семь до Гагаринского облётного Подвига.

Слово здесь явно опередило (определило?) и Событие и самоё себя.
А для очеслышности сего достаточно в "заправлены в планшеты космические карты" подменить "планшеты" их собратьями, — "смартфонами".
[Ужто пример коэволюции смысов?]

И ведь такие "чудеса" никакому «КартаСлову» невмочь.
[Пока?]
___

А можно и не менять - нынешние планшеты, как более крупные собратья смартфонов, вполне себе конкурентны.

Ого! Как у вас с Марусей осмыслились старые планшеты!
Поистине, не знаешь, "как слово наше отзовётся"

Остроумно подмечено:)))
Борис, Вы, как всегда, необычно смотрите на обычное:)))

Лото

А по воскресеньям они играли в лото.
– Барабанные палочки! – меланхолично произносит сухонькая старушка, выкладывая бочонок на стол, покрытый кружевной накрахмаленной скатертью.
Небольшой кусок штукатурки срывается с потолка и, отскочив от стола, аккуратно укладывается на номер одиннадцатый на карточке слева.
– Опять за старое, дедушка! А мне из-за твоих любимых штучек чини да чини потолок! – ворчит старушка, и без паузы продолжает, доставая следующий бочонок:
– Лебединое озеро!
Жирная зелёная муха, совершенно не похожая на Одетту, садится и прилежно чистит лапки прямо на номер двадцатый в карточке справа от старушки. Так, и Пульхерия Родионовна здесь! И привычки у неё всё те же! Зимой – хлопья пыли с люстры, летом – мухи.
– Стульчик! – продолжает бесстрастно старушка. “Четвёрка” карточки напротив недолго пустует: из-за края стола выбегает, качаясь на жидких лапках, паук, замирает прямо над “стульчиком”, совершенно безучастный к чистоплотной мухе. И Герасим Макарович приковылял, не поленился!
Со стороны это выглядит странно: седая бабушка за пустым столом сама с собой играет в лото.
Но она-то знает: любимая игра сострадательной Смерти – отпустить на время своих пленников домой, поиграть в любимые игры.

Ого! Интересный ход... Есть над чем задуматься.

Да уж,концовочка!
Сценарий для ужастика.

Неожиданно...
Но пронзительно и точно.

На карте города выжили двое

Бывает так, что одно место, ничем не примечательное, умеет соединить случайных людей на карте судьбы: тех, кто должен жить, но умер, и тех, кто умер, но должен был жить.

Так. Давайте попробую начать рассказ сначала.

Бывает так, что остановка, обычная автобусная остановка на карте заурядного городка, в один прекрасный осенний банальный вечер, изменит всё, предположим в…

19:32
Водитель «Скорой помощи» (реальный флегматик, бывший терапевт, такое бывает) припарковал машину возле остановки, подъехать ближе к городской больнице у него не получилось: наводнение помешало – канализация непрямых сбросных вод накрылась медным тазом, затопило всё, несколько ручейков добежало и до остановки. Водитель, не торопясь – а к чему торопиться? – вышел из кареты (в принципе, лихач проехал бы). Позвонил реальному терапевту, но бывшему другу.
– Саня, мы рядом, стоим возле входа, во двор заехать не можем, тут потоп вселенский. Что?.. да, я пытаюсь быть спокоен… спокойным… какого хера я не могу подъехать?..
Саня был более рациональным.
– Что с больным?
– Что? не знаю… похоже на геморрагический инсульт… вроде, ты у нас доктор, тебе все карты в руки, тебе решать… Он концы откинет, если ты не явишься, там буквально не минуты, а секунды на кону. Алло? Давай быстрее. Иначе окочуриться прямо на останов-ке.

19:33
Саня, точнее, Александр Иванович, по странному стечению обстоятельств, в это время стоял на остановке. Стоял давно – на дне чугунной урны скучая, умирали четыре окурка – а Саня не был заядлым курильщиком. Вкруг остановки торчали серенькие девятиэтажки, в окнах некоторых уже мерцал ещё сиреневый цвет сумерек. Александр Иванович, который, кроме прочего, был ещё и ветеринаром по отцовской линии, огляделся. Мимо мелькали автобусы, они медленно подъезжали-уезжали, раскрывали свои двустворчатые двери-рты, захватывали прохожих и быстро превращались в точку. Саня, Александр Иванович, не зря выкурил четыре сигареты: буквально час назад он пересолил греческий салат. Девушка, причина испорченного салата, назубок знала маршрут автобуса №3. Он искал её более месяца, он изучил все карты города, он знал, что она работает водителем городского транспорта, он ежедневно приходил на остановку с надеждой увидеть её. И вот, он увидел…

19:34
Её звали Светланой. Она 12 лет работала шофёркой городского автобуса, водителем, хотя¸ судя по внешнему виду, – водительницей! Она не любила юбок, просмоленный и пропитанный октановым числом комбинезон для неё был идеальной одёжкой. Она не знала, что такое декоративная косметика и мицеллярная вода. Но, парадокс в том, что она меч-тала об интеллигенте: враче, учителе, инженере – не важно. Не о принце на белом коне. Нет, иные принципы волновали. Она мечтала о мужчине, который, в прекрасном просмоленном и пропитанном октановым числом пиджаке, однажды преподнесёт ей агатовое кольцо. Подъезжая к остановке «Поликлиника № 7», она заметила его. Он сидел на синей скамейке и курил свою четвертую сигарету. В это время…

19:34
…из салона автобуса вышел профессор. На скамейке ещё сидел студент пока ещё 3-го курса. Неклетчатое драповое пальто цвета ушедшего века тихо присело рядом с рубашкой и джинсами, которые в эту минуту выбросили четвёртую сигарету в пепельную урну. Студент проклинал свой экзамен, проклинал того, кто в зачётку поставил «два». И вот, их взгляды встретились… Их взгляды встретились, но тотчас прервались риторическим во-просом местных ценителей районных границ:
– Хэллоу, папаша, классный прикид! – нечто наглое, семнадцатилетнее нависло над драповым пальто. Профессор обернулся, тотчас другой ценитель моды вырвал из кармана драпового пальто очкарика смартфон-андроид, дал драпу.

19:34, 35 секунда.

Минуты обернулись секундами – время спешило. Студент, который сидел на синеватой скамейке автобусной остановки понял, что это его шанс. Всего лишь банальная подножка вернула профессору его айфон.

… в 19:36 на остановку подошёл худенький мальчик с собакой. Собака, кстати, почти не живая, пушистая такая, с языком, высунутым языком, туда-сюда болтающимся, бубликом свернулась на руках мальчика. Жить ей оставалось, скорее всего, немного…

...в это время, Александр Иванович, который, кроме прочего, был ещё и ветеринаром, по отцовской линии, высматривал свою любимую.
Он увидел больного усатого зверя, достал аптечку. Зверь замяукал.
---------

В этой истории все ушли ни с чем (кто-то даже умер).
Просто всё происходило в одно и то же время не на остановке,
а на остановках…

22:33. Остановка, синяя скамейка.
Бездомный собака смотрел на бездомного кота…

"тех, кто должен жить, но умер, и тех, кто умер, но должен был жить." - так все они умерли???!

Моё сознание завязалось в узелок!)))

Хроника наблюдателя за остановками:)))
Интересная мысль... про одно и то же время, и воплощение этой мысли интересное.
У Вас очень необычные тексты, бередящие душу.
Удачи и лёгкой руки!

☆☆
незаменимый:

Алексаныч заведовал соседней лабораторией и был славен повышенной оригинальностью деяний и высказываний (чуть ли не на уровне творческих плоскоземельщиков), а к тому ещё и страстным баннолюбием в экспедициях.
(Всякое лето в ущерб отпускам и прочим семейным ценностям мы, яко профи, почитали "полевым сезоном" добывания финансового урожая где-нибудь "в краю белых ночей", с их двойным полярным коэффициентом за полевые плюс морские работы. А что на полудиком берегу или на ошалевшем от бесконечных вахт (и подвахт) кораблике столь отогревает душу как нечёрная поморская банька или судовая сауна-самоделка, гордость и радость команды?)
Участник Великой Отечественной на Каспии (Рассказывал: курсантом ходил в десант на Решт, откуда по ним разок из пушки пальнули: аж каменным ядром 18-го века!..) и на Карельском (Рассказывал: ночной атакой брал полувзводом пеших разведчиков высоту "Кудрявая" по уму, а не "все скопом" по Суворовской «Науке побеждать» как до того там под финскими пулемётами "умылись кровью" две роты.), к.т.н., почти перворазрядный шахматист (Горжусь, что на местном "шахтурнире" удалось уесть его ферзя и продуть лишь "по времени", в позиции 'чуть ли не ничейной'...), бильярдист и преферансист согласно 'хорошей морской практике'..,
Но, подпавший под нелепость "Хрущовского сокращения" самым нелепым образом, просчитав на пару ходов вперёд, что "строевых" офицеров уж точно сокращать не станут и ради этого из службы обеспечения перешедший "в строй" на лейтенантскую должность (Просчитавшись: "кап два" на лейтенантской должности оказался первым "на вылет".).,
Законно занимал должность по конкурсу.

Но тут институт затеял очередную структурную оптимизацию и его лабораторию съединили с парой тематических групп, оставив Алексаныча без должности с нарушением трудового законодательства.
Завязалась тяжба. Позиция Алексаныча выглядела отменной. Он уже просчитал все ожидаемые компенсации, выгоды и преференции.,
Тогда новый директор института навестил наш переферийный Ленинградский отдел и как-то с ним договорился. Похоже — обманул. И стал к концу брежневских времён Алексаныч сотрудником "в опасной зоне на вылет" (Так уж карта легла...).,
И потому — сверхактивным:

Брался за любую работу ещё до распределения обязанностей, авансом.
Но как!.: Его предложения и варианты технологических текстов и формул были фантастически непригодны для дела, равно как и его варианты структуры документов.
Но именно в этом и заключалась исключительная чрезвычайная Алексанычева незаменимость: пока народ раздумывал, кому что да как лучше сделать, Он уже выставлял абсолютно негодный вариант.
Теперь-то становилось ясно, как не делать ни в коем случае!

Раздражения от знакомства с Алексанычевыми опусами обычно с лихвой хватало для благополучного достижения вполне приличных результатов.
Отчего Алексаныч становился неизменным формальным соучастником всех выполненных работ. Правда, — самым-самым последним в списке.
А Он, вроде-как, и не особо на то обижался, всегда и весь в загаре от запала новопрорастающих идей
_____

О, да! Есть люди, которые создают видимость работы, а зарплату получают настоящую!
Прохиндеи.)

здешний герой, скорее, из тех, кто на несколько ходов вперёд просчитывается: м.б. ему бы полезнее бы не в шахматы, а в нарды бы тренироваться бы??

Даже обидно за Алексаныча - всё просчитывал, просчитывал, да и промахивался.

А вот бывают такие слишком оригинального мышления люди.
Хороший рассказ!