Всем привет!
Башня объявляет конкурс стихов и прозаических миниатюр на тему разного мировосприятия в зависимости от возраста. Заявки-произведения должны быть не просто о возрасте, как "явлении" :) , нет, участник должен взять какой-то определенный возраст и написать произведение от имени ЛГ в этом возрасте или от имени близких (людей/вещей) ЛГ в этом возрасте.
Для вдохновения:
Приём на конкурс продлится до 16/06/25.
Ведущая конкурса - Talya_Na.
Конкурс анонимный, стихи и проза должны быть новыми, ранее неопубликованными, произведения подаются через анонимную заявку под манифестом.
Башня оставляет за собой право не принять произведение, написанное на злобу дня, низкой художественной ценности и т.д.
Лимит стихов - от одного автора принимается до 3 работ.
В порядке флуда и для обсуждения в комментариях (если повезет) можно подать уже опубликованные произведения.
Удачи!
Опубликовано: 08/06/25, 23:50 | Последнее редактирование: Talya_Na 07/07/25, 10:19
| Просмотров: 655 | Комментариев: 52
Марара и Алёна Мамина разделили 2-е место и награждаются кубками и 100 баллами каждая.
Поздравляем!
Алёна, мои поздравления!
Пелагея, мне очень понравился Ваш рассказ!
Нас мало, но мы в тельняшках!
Наташа, спасибо за конкурс!
Тема была непростой, но мы рискнули
Спасибо Марине за добрые слова в адрес моей миниатюры)
Поздравляю призëров,
Админам спасибо за интересный конкурс и высокую оценку.
Буду приходить ещë.
Ушки всем ^_^
Всё добавлено.
Сегодня - последний день приёма (до 24.00)
[Что ж станется в ночь на 31-е?, в "недопервую четверть" …?]
Велосипед
Киев, Борщаговка. 1974 год. Весна.
Мне - двенадцать, и папа подарил мне велосипед "Ласточку". Я смотрю на него со странной смесью восторга и опасения: подчинится ли мне когда-нибудь это чудо современной техники?
Я кажусь себе чертовски неловкой и неспортивной; я сутулюсь и совсем не вписываюсь в кампанию своих активных весёлых ровесников-однокласников. Они это прекрасно понимают. Меня не травят, не дразнят, но и никогда не принимают в свои игры, считая, что я - не от мира сего. И это справедливо: я пребываю большею частью в блистающем мире своих фантазий, слегка перекроенным из реалий моих любимых книг. В этом фантастическом мире я - главная героиня; я всегда нахожусь в эпицентре ярких потрясающих событий, я всегда окружёна смелыми остроумными парнями, - не чета одноклассникам. Эти парни не ухаживают за мной - я всегда одета по-мальчишески, но они признают во мне равного, если не лидера: ведь у меня всё очень ловко выходит, - и нестись галопом на лошадях, и дерзить сильным мира сего, и выигрывать в любых дуэлях с любым сколь угодно сильным противником.
В обычном, реальном мире, в котором я вынуждена существовать, я тоже сжимаю в руках эфес шпаги, вернее, рапиры - родители по моей пылкой просьбе записали меня в кружок фехтования, но как я ни стараюсь, успехи мои в тренировочных поединках более, чем скромны. Я проигрываю все бои, а Марина Григорьевна - мой тренер - назвала меня "задохликом" и никак не сделает из меня "человека".
И вот - велосипед! Папа очень горд своим подарком: он почти полдня возится, подгоняя под мой рост седло и подкачивая шины, и я загоняю свои страхи в самый дальний угол своей души, изображая острое желание сесть и проехаться по улице. У других же это как-то выходит! Наконец-то мы выходим на улицу, и я забираюсь в седло. Но стоит мне оторвать ступню от асфальта и перенести её на педаль, как велосипед начинает опасно крениться, и я бы непременно грохнулась, если бы не надёжные папины руки: одна держит руль, вторая лежит на багажнике. Баланс тут же восстановлен; я могу со всем кофортом крутить педали, не заботясь о равновесии: папа идёт рядом и не допустит, чтобы в этот торжественный день я разбила себе нос. Когда я кручу педали слишком быстро, папа переходит на бег - как никак, а он в юности был замечательным гимнастом. Папа и сейчас может крутить солнце на брусьях и кольцах, и пройтись по квартире вниз головой - для него пара пустяков.
Папа - моя полная противоположность. Неизменный центр и душа любой кампании, тамада в любом застольи, мой папа мечтал, наверное, не о такой дочери, как я. Его искренне пугают моя интравертность, моя инертность, отсутствие друзей и подружек, отсутствие женского кокетства и желания себя приукрасить. Во мне, двенадцатилетней, вечно утонувшей в книгах, он не без оснований с ужасом видит будущую синечулочницу, эдакую старую деву,так и не создавшую собственной семьи. Моя младшая сестра, поющая соловушкой, красящая ноготки красным карандашом и пропадающая во дворе с утра до ночи с подружками, куда больше меня отвечает его представлениям о том, какой должна быть девочка-идеал. А я - не дочь, а сплошное разочарование. И всё же мой папа - это мой папа.
И когда мне заманулось год назад полезть на почти отвесную скалу на Винницком пляже, он сорвался с места и полз следом за мной до самого верха, цепко всматриваясь в каждое моё движение, шопотом подсказывая куда ставить дрожащую руку или ногу. А потом, побледневший, повёл меня вниз другими, куда более безопасными тропами, бурча потихоньку: "Не думал я, что вновь сюда полезу, да ещё потеряв всякую форму...".
Да и Днепр мы с ним уже два раза переплывали, пусть не в самой широкой его части; и я знала, что я могу, если захочу, переплыть Днепр, пусть и плаваю я наполовину брассом, наполовину по-собачьи.
А теперь папа помогает мне овладеть велосипедом...
(продолжение ниже)
Дело, правда, идёт со скрипом: мы каждый день выходим по вечерам на улицу. Папина рука, державшая руль, уже руль не держит, но на багажнике она поселилась, кажется, навсегда. И стоит этой руке на минуту-другую от багажника оторваться, как велосипед виляет в сторону, а я поспешно спрыгиваю с педалей на землю. Чему-чему, а этому я научилась быстро. Я в глубине сердца искренне удивляюсь папиному терпению: ведь уже полмесяца прошло, а я всё не могу держать баланс! Но папа не отступается...
Вот и сейчас он вышел со мною на улицу, но его окликнул сосед, и беседа, кажется, будет длиться целую вечность. Сперва я покорно жду окончания трёпа, но папа - человек увлекающийся, особенно, когда речь о сравнении умений игроков киевского "Динамо". Не дождавшись, я автоматически крутанула педаль, и велосипед поехал; папиной руки на багажнике нет, а я всё равно не падаю! Такое ощущение, что я лечу над землёй: скольжу без малейшего усилия! Никакого сравнения ни с ходьбой, ни с бегом. Мало того, мне даже удалось, не упав, развернуться и вернуться назад, к папе.
- Папа, смотри, я сама еду! - восклицаю я с восторгом, а папа, кивнув, небрежно бросает собеседнику:
- Это - моя старшенькая. Глядите, какая умница: лишь села и сразу поехала! - и уже мне с весёлой улыбкой.- Так я пошёл! Я тебе больше тут не нужен...
С этого момента жизнь моя преображается: каждый вечер я свожу по лестнице со второго этажа своего железного коня и сажусь в седло. Мир несётся мне навстречу, и он уже не кажется мне скучным или привычным: ведь я лечу как на крыльях. Странно вообще-то: с тех пор я много раз летала на самолётах, однажды прыгала с парашютом, и попробовала себя в парении на дельтаплане, но такой потрясающей лёгкости и счастья, как во время этих небольших велосипедных прогулок я никогда уже не испытала. Даже когда взяла в рент велосипед лет через тридцать с гаком. Нет, я не разучалась крутить педали, да и баланс как-то сохраняла, но божественная лёгкость куда-то девалась. Наверное, она присуща лишь юности...
то ли помню, то ли вру
В 54-м старшему вернули партбилет по делу "Ленинградскому".
А дядька по тому же "делу" выжившим покинул лагеря. И с той поры смиренно жил в неблизкой деревеньке Смородинке и баловал лепёшками сушёной ароматной из леска малины.
Потом случилась осень 57-го и в училище с Докладом старших ознакомили, а те, полусекретно, нас.
Портреты сгинули в чулан каптёрки. А подполковник помполит стал заикаться в беспокойстве.
С тех пор, свой возраст комсомольский пережив к "Весне по Пражски", прежние мозгокружения изжив, на всё и всех, как кажется, гляжу по постблокадному, по-Ленинградски.
_______
чозаху
чозаху
"приходи иногда – нет случайнее слов –
из мечты приходи, из созвездия снов,
наяву ведь уже не получится... ", - N 20 конкурсного "беспредел"
Вспомни, малышка,
любовь - это сущая ху,
всегда хочется быть вместе и верить-верить.
Она же предпочитает себя наверху -
трезвым и цивилизованным миссионером.
Но скупа она или пьяной феей щедра -
для неё, этой су,
очень важны слëзы, ласки,
матовая беззащитность колена, бедра -
что бусы на голое тело у папуаски.
Трясись же,
эй!
Бабская нежность, кольцом в носу
танцуй до дна под звуки бубна свой лунный месяц
(нас будет двое!?)
Пили, дура, некрепкий сук!
Для этой нелю не буйня ли -
навек и вместе?
И все же, малышка, то лучшая из валют,
впариваемая нам по свыше данному курсу.
Ты и я обязаны этой опасной нелю
лёгкостью птахи небесной.
А это так вкусно!
Случится, малышка,
поблекнут белила дня,
но ты не смиряйся.
Готовы ли мы на шалость?
Найди в себе нынешней
лю -
это та фигня
в которую некогда верилось не игралось.
Фатальное
ФАТАЛЬНОЕ
Мы с тобою больше не встретимся
приблизительно никогда:
и песок сквозь пальцы разветрился,
и в реке утекла вода.
Пусть недолго мы вместе пробыли,
мне хватило душевных мук.
Ну какая "любовь до гроба", блин?!
Ну какой ты "надëжный друг"?
Еле теплится жизни искорка,
сердце впало в анабиоз,
разум голые чувства вытолкал
неприкрытыми на мороз.
На потеху всем, как посмешище,
мир не видел щедрее жертв.
Ну, давай, и мозги мне съешь ещё,
и причисли к разряду стерв.
Знаю, эго ничем не лечится.
Не поможешь ему, хотя...
я-то вижу в тебе, как мечется
перепуганное дитя.
бесвребрённоё:
Петрович в 46 построил новый дом.
Дом-крепость, Замок на углу Фонтанки с Мойкой.
И целых 40 дней по-царски прожил в нём,
ударственно апоплекснувшись. Путча волей.
Здесь, в 46, Читальный, бывший Тронный, зал
двусветнооко на Фонтанку обращённый
Морской библиотеки часто посещал,
пока Союз, апоплекснувшись Перестройкой,
подваливаясь, алкосухо отмечал
сорокооднолетие Победы горько.
В сей срок бес, впившись в бок седеющей Стране,
надеждой обольстил огрел насытил, бойко
пересчитав по ходу рёбра перемен.
Скажу, прикинувшись лирическим героем,
что в 46, спрягая время перемен,
бес страстно, как Стране, и мне все рёбра строем
настроить на волну влюблённости сумел,
начав с моей неверной половинки сбоя,
с ушедшей в 37 к женатому жены,
с разделом за надцать совместно нажитого:
котомки там и сям и самиздажных книг.
В фонтанках птичьих слов "про Главное" другое
[Говоруна генсекты, меченого на
престол сообразительностями ума]
её, неверные, утопли. Не слышны.
В саду соседнем Летнем шорохи былого
октябрьским листолётом в нежить снесены.
Обременённый предложений перебором
с другими, беспокоя призраки весны,
гуляю, слушая чужих судеб укоры,
сочувствуя и проявляя интерес
к прилечь с Очередной, дабы её извечный
довольно недовольный ломких губ разрез
сменить, пусть ненадолгой, целовливо-встречной
гримаской удовлетворения в протест
схождениям случаяний, и всё бы если б…
Да нет,— межрёберная невралгия бесит.
_______
Анонимные заявки принимаются до 25/06
в 33:
**
ну нет,
ты, вроде, мир постиг, снося невзгоды,
измену, каверзы, страстей изводы,
глухой развод и радости приплода,
сложив своё учение-завет
в не первом приближении до истин,
его беспошлинно и бескорыстно
нести готов, став чуть ли не поэт…,
ну да,
ты — житель города:
тобой играют люди, боги, годы
всегда
и пусть…,
бо в этом жизни вкус:
ты сам — игрец велением Природы