Девочке — шторки. За пудровым флёром
мир за окном «в Бенуа» акварелен.
Цвет у цветов на постели пастелен...
Девочке — шторки. Девушке — шторы.

На бутерброде, пшенично ковровом,
солнце вальяжится сыром расплавленным.
Шторы беспечны — под солнцем в пергаменты
сохнут надежды. Высохнут скоро.

Женщине грустной гардины. Что оберег.
Женщина видеть не хочет заборы,
грани высоток, просветы-зазоры
там, где когда-то текли в её светлое
артериально проспекты. «Наверно, не
стоит смотреть в разорённое». В сговоре
створы-гардины и веки тяжёлые.

...Сумрак. Ковёр с вековою проплешиной
ленно целует портьеру, волочится
по-стариковски. Но грузно-атласная —
золотом шита — дремотится пассия.

Спит и хозяйка. И в снах хороводится
с бывшими милыми, с прежними нежными.
Свет. «Ах, позвольте! Спектакль не доигран, и...
разве антракт?» «Да конец, уж как водится.
Эй?! Там, на сцене! Финал. Занавешивай».