Не знаю как все мои однокурсники, но лично я всегда думал, что даже ради одних наших полевых практик специальность мы выбрали не зря. Счастливее нас были только географы с их дальними практиками по Сибири, Уралу, Средней Азии и еще черт знает в каких турлах, но нам тоже было неплохо – почти целый июнь на 1 и 2 курсе и пара недель на 5-м – жили на специально организованной для практики базе посреди леса, полностью (приятно было так думать) отрезанные от цивилизации.

Звалась глухая и разнообразная местность вокруг базы национальным парком, но «парком» ее назвать ни у кого язык не поворачивался – потому как отдаленный намек на цивилизацию наблюдался только в виде редких проселочных дорог да малозаметных тропинок, протоптанных поколениями студенческих экскурсий. Еще на берегах некоторых озер встречались места выгула отдыхающих и порой даже замечены были машины, рыбаки и аборигены, а также загадочные молчаливые одинокие дядьки с собаками и ружьями – впоследствии мы узнали, что это патрули охраны парка. Кстати, о них наш пошлый сочинитель Макс написал страшилку для девушек (о Максе – потом, это вообще личность неординарная и достойная отдельного рассказа):

Не ходи одна по лесу –
Там какой-то бродит дядька
С волосатою собакой,
С волосатою ногой.
Вдруг в кустах он притаился,
Палку он в ручонках держит –
Ею он тебя как трахнет!
И сама не рада будешь!

В общем, мы были одиноки и заброшены. До поселка пехом было часа полтора, редко кто туда бегал, разве что для расширения рациона, но обычно, если уж совсем приспичивало, пользовались маленькой деревенькой поблизости – древней, дикой совсем, даже еще с колодцами-журавлями, гусями на дороге и банями по-черному… Не сказать чтоб местные бабки сильно любили глумных студентов, однако разжиться парным молочком, яйцами и самогонкой у них можно было всегда, не отказывали – мы ж платили по городским ценам.

База была организована давно и довольно основательно и имела стандартное барачное устройство: два жилых корпуса для девчонок – один для перваков, другой, такскыть, улучшенной планировки, – для "дедушек"/девушек со 2 и 5 курсов, один лабораторный корпус (громкое название, на самом деле было-то всего 4 лаборатории, остальные комнаты занимала мужская часть населения), большая столовая, она же склад, и чуть поодаль – барак для преподавателей, еще более цивилизованный, чем прочие, но точно так же, как и все, с печным отоплением и удобствами во дворе (а вернее, в лесу))). Посередине между четырьмя этими бараками было единственное на много километров вокруг заасфальтированное пространство (если не считать дороги местного значения неподалеку) – плац для общих сборищ (официальных), а для неофициальных мы предпочитали волейбольную площадку. Остальная инфраструктура базы второстепенна и пока внимания недостойна.

Почти во все стороны (кроме стороны деревни с ее огородами и выгонами) тянулись чудовищные по дикости и естественности леса всех видов, здоровенные торфяные топи с большим количеством клюквы и стаями комаров непредставимых размеров, и все это перемежалось бесчисленными озерами самой разной величины и степени запущенности – от огромных, чистейших, с песчаными пляжами, где мы тайно ловили раков по ночам на факел, до мелких, заросших мхом настолько, что у них даже не было берегов – только страшенные плывуны вокруг нескольких метров воды в центре. Благодать… Зверья тьма, не говоря уже о птицах и более мелких гадах – от зайцев, лисиц и кабанов, обычных, в принципе, по всей области, до косуль, лосей, рысей, волков и даже медведей, говорят. Но мы мало кого видели – потому как шум от нашего жизнерадостного топота по лесу был запределен даже для всякого более-менее нормального ежика, не говоря уже о ком-то покрупнее. Однако отсутствие зверья нас как-то меньше всего волновало – жизнь и так была бурной и удивительной.