В детстве я была наглой клептоманкой. Но этот порок незамедлительно наказывался страхом разоблачения и неловким хранением украденного.

Первый раз я украла карболитовую чайную чашечку из кукольного набора соседки Таньки. Я спрятала её в трусы и, придерживая там рукой, появилась дома.
-Сикать хочешь? – спросила бабушка и отняла мои руки от трусов.

Чашечка брякнулась на пол, подпрыгнула и встала на попа. Я испугалась и захлюпала носом. Бабушка всё поняла.
- Вон, Аркашка, Танькин отец, улицу переходит! Видать, к нам направляется, кружку вертать сворованную…

Я забилась в угол и заревела в голос. Бабушка слушала- слушала и посоветовала:
- Иди к ихней ограде, брось кружку в дырку и убегай.
Я так и сделала. Пришла радостная домой и получила полотенцем по мордахе, так сказать, постфактум.

*

Когда я училась в классе пятом, кто-то отдал мне поношенную натуральную каракулевую шубку. Мать подремонтировала петельки, перешила пуговицы, и я стала важничать, идя в шубке по улице.

Но был у этой вещи небольшой недостаток: с невидимой стороны правого рукава была изрядная проплешина, как будто прежний хозяин или хозяйка, спускаясь по лестнице, сильно налегали правой рукой на перила.

Я старалась ходить, прижимая выпрямленную правую руку к боку, как протезную. Чтобы не увидели, что шубка с дефектом.

Всегда, когда мы шли вместе с Томкой, и если кто-то из встреченных знакомых говорил: «Галя, какая у тебя шубка шикарная!» - подружка хватала мою правую руку и задирала её вверх, чтоб продемонстрировать лысый рукав. А я краснея, оправдывалась: Я её сильно долго ношу, с двух лет!» А Томка тут же добавляла: «Она врёт, ей недавно на бедность подали!»