Недавно СМИ на главных полосах сообщили о сенсационной находке. Кузбасский шахтер Иван Пухов, разыскивая в шахте «Неглубокая» последние куски угля, наткнулся на манускрипт, писанный на чистом арамейском языке. Недолго думая, Пухов взял бумаги к себе домой и с трудом, с помощью своего друга, слесаря местного ЖЭКа Подчуфарова, перевел документ, который он после долгих раздумий и не без вкуса назвал «Ивангелие». Предлагаем вниманию читателей этот перевод, заметив, что ряд мест Ивангелия от долгого лежания в угольных пластах стал нечитаемым и непереводимым.

«…и смастерив Адама и Еву, Тот, кто создал все и вся, расхохотался, ополоснул руки водой, ливомой из кувшина Cвятым Петром, и залюбовался делом мозгов и органов своих.
- Хорошо! – воскликнул он, хлопнул Петра по плечу и брызнул ему в лицо водой, всплеснув руками. С благоговением, не вытирая воду, смотрел Петр на своего Бригадира и Наставника.
- О Бригадир и Наставник, - наконец прошептал он, - но чем будут заниматься эти двое, когда придут в себя?
Тот, кто создал все и вся, задумался. Их нельзя оставлять без дела и одних, - наконец решил он. В его голове мелькнула мысль о чудесной огромной птице, которая будет блюсти нравственность первых людей на свете и одновременно служить им развлечением.

Он отрезал локон волос Евы и вырвал коренной зуб Адама, сел вдали под неким плодоносящим деревом, названия которого он не знал, и из всего этого, а также белой глины создал огромную, размером с проплывающее мимо небесное облако, роскошную ярко-белую птицу. Птица тут же ожила и, стесняясь, засунула голову под крыло.
- Ну что ты, что ты, - успокоительно сказал Тот, кто создал все и вся, и погладил птицу по перышками. Она сразу стала ему мила.
Создатель стал подбирать птице имя, но в этот момент из-за куста раздался крик Евы и звериное рычание Адама. Создатель сразу забыл про птичье имя и бросился на крик. Мучающийся одышкой святой Петр пытался бежать за ним по пятам, но отстал порядком. Когда они прибежали к кусту, парочка уже стояла, взявшись за руки. И у Адама, и у Евы на теле красовалось по фиговому листику. Оба они старались не смотреть Создателю в глаза.
- Опоздал, - понял Создатель, скрипнув зубами. Смотреть на него было с каждой минутой все страшнее. Первым делом он срубил фигу, позволившую сорвать с себя листы, затем апперкотом в челюсть послал вниз на Землю Адама. Ева прыгнула за любимым сама, показав Создателю и всем Святым язык.

Бледный и грозный, несколько лет, Тот, кто создал все и вся, ходил взад и вперед по Эдемскому саду и, наконец, вернулся к красавице-птице, которая, от нечего делать, по собственному желанию заведовала Эдемской библиотекой.
Ты будешь моим мстителем, - сквозь зубы процедил он. – Адам и Ева уже начали активно плодиться и размножаться, а их дети возделывают землю в поте лица своего и отдыхают вечером в публичных домах и курильнях опиума. Твоя задача – преследовать грешников и кидать в них с небес двухпудовые гири, ящик с метизами и просто шаровые молнии. На немногих же праведников бросай пастилу, рахат-лукум и презервативы. Да не сядут их дети им на головы, да будет сладок их десерт после немногочисленных грешных, но супружеских ночей.
- А как меня зовут, Наставник? - смущенно спросила птица. От неловкости из ее глаз закапали слезки, похожие на бриллианты.
- Взяток не беру, - пошутил Создатель. Птица была настолько милой, что сердиться на нее было просто невозможно.
Святой же Петр наклонился и осторожно потрогал слезку, которая тут же лопнула, оставив на его пальце соленый след.
- Да прекратите, наконец, этот апокалипсис, дайте поспать, - сердито закричал из окна прелестного дачного домика симпатичный мужчина в ночном колпаке.
- Извини, Иоанн, - расстроился Создатель. Петр же исподтишка кинул в бессонного мужчину грецким орехом и попал.
- Тебе давно пора писать, Иоанн, - укоризненно заметил он. В колпаке тут же послушался и уселся за письменный стол.

- Тебя будут звать Пеликанг, - между тем сообщил Создатель птице. – Ты будешь летать по небу и питаться водными тварями, которых я в изобилии создам для тебя.
Поначалу Пеликанг расстроилась. Она хотела, чтобы ее звали Акка Кнебекайзе, поскольку с момента своего создания уже успела прочитать «Путешествие Мартина», но, услышав об изобилии водных тварей, махнула крылом на мечту.

И началась ее работа. Птица вылетала из дома в Эдеме, нагруженная, как ишак, проклинающий своего декханина, но идущий по жаркой пустынной тропе. Не счесть грешников, посланных в ад метким броском Пеликанг. В ужасе, с воем, неслись они в свои хижины, завидев огромную птицу с гирями в лапах. Теперь-то они были бы рады изменить свое поведение и вести себя примерно, но Пеликанг не знала пощады.
Зато как же радовались праведники. Дети бросали вверх цветы, чтобы получить побольше пастилы, взрослые падали на колени, чтобы выпросить побольше презервативов и снизить экономическое давление на семью.
Пеликанг всегда была рада помочь этим людям. Среди них попадались и интеллигенты, хотя очень редко. Художникам и писателям птица бросала выдираемые из своей груди творческие перья. Владелец такого пера тут же становился гением, и его картины и книги превращались в бестселлеры.
Годы наказаний и поощрений неслись стрелой. Пеликанг становилось все тяжелее летать на большие расстояния и таскать ящики с метизами. Да и зрение… Несколько раз она ошиблась и кинула двухпудовую гирю вместо грешника в праведника.
Трудно описать, что происходило в ее душе после таких ошибок. Печальная и поникшая пришла она в очередной раз к своему Наставнику.
- Я ошиблась, о…, - шепнула она. – Пощадите.
Наставник рассмеялся и потрепал Пеликанг по крылышку.
- Чепуха, - сказал он, - не ошибается тот, кто ничего не делает.
Возраст, - рассуждал Наставник, - ухудшает зрение, потому ты и попадаешь не в тех, кого надо. Но здесь я тебе ничем не могу помочь, я же не офтальмолог. Мы сделаем вот что…
Наставник помахал руками и что-то пошептал. Пеликанг резко менялась на глазах. Из большой белой очаровательной птицы она превращалась в длинноногое длинношеее существо с милыми длинными ресницами и пучком перьев, едва прикрывающим ягодицы.
- Гав! – вдруг крикнул Наставник, и птица непроизвольно спрятала голову в невесть откуда взявшийся вокруг песок.
- Это будет твой инстинкт, - объяснил Наставник. – А имя твое да будет – тут он слегка задумался – да будет – он откусил от стрелки зеленого лука, которую поднес ему святой Петр – да будет оно Стравус! Теперь тебе не надо летать над Землей и пытаться с высоты узнавать людей. Ты будешь бегать быстро как молния, догонять грешников и праведников, вглядываться в их лица, идентифицировать и потом делать что велено. Без пудовых гирь и метизов ты будешь просто тюкать нехороших людей по голове клювом, а праведникам дарить небольшие коробочки с помадкой, которые ты будешь носить в рюкзачке за спиной.

И для Птицы началась новая жизнь. Простая, как правда, и ответственная, как охранник военного завода. Затюканные грешники усеивали поверхность Земли, праведники объедались помадкой, вытирая измазанный рот руками.
После дневной смены Стравус поджимала под себя ноги и ложилась отдохнуть. Иногда она несла яйца, но за детьми не следила, поскольку эту миссию взял на себя святой Павел. Он учил птенцов языкам, арифметике и гдеографии.
Иоанн объяснял малышам болтанику и рассказывал, когда наступит апокалипсис, привлекли упирающегося Иону, которого заставили преподавать строение внутренностей морских млекопитающих. Лука отвечал за чистописание, остальные тоже не ленились и преподавали кто в чем был горазд.

А годы шли, и Стравус бегала все медленнее и медленнее, да и людей она теперь с трудом узнавала, даже когда смотрела на них вплотную. Но она не волновалась. Целое семейство молодых птичек помогало ей в работе, вначале в качестве Пеликангов, затем – Стравусов.
И когда Наставник захлопнул ее книгу, она даже не расстроилась, она знала, что выполняла волю Наставника и делала людям только добро.
На обложке она успела прочитать имя автора – Юрий Борисов.

Быстро взгляните вверх – над вами с двухпудовыми гирями парят молодые Пеликанг! Оглянитесь – длинноногие Стравус несутся за вами!
Но вам ведь нечего бояться»…

Дальше неразборчиво.