Под кожаным пологом намета стояла предутренняя звенящая тишина, в которой колокольным набатом ухало сердце Гуннара. Давненько он не слышал такого тревожного, смешанного с ожиданием и волнением, звука. Пожалуй, с тех пор, когда они с Хэлтором, подстрекаемые смешками старших друзей и изрядно выпитым хмельным медом, ждали в конюшне двух молоденьких служанок. Воспоминание защекотало под ложечкой утробным смехом и всплывшими из небытия перепуганными глазами друга. Ох-хо-хо, сколько было потом тяжелых жарких перин и жарких женских тел, а вот волнения того уже не было. « Интересно, какого цвета у девчонки глаза?» - вдруг втиснулась между ударами сердца мысль. Глаз она так и не открыла. Ни тогда, когда укладывал ее тело на гору лапника. Ни тогда, когда подбросив в костер дров, он раздевал и растирал снегом ее тело. Ему было не до того. Он тер и тер ее окоченевшие руки, пока она не ответила ему слабым пожатием. Он радовался, когда ее белые обескровленные губы разжались и слабый стон боли, больше похожий на скрип двери, вырвался из ее груди, когда он вливал ей по глотку терпкий отвар. Все еще улыбающийся Хэлтор, пришел на помощь, и помог уложить девушку в согретую уже горячими камнями полость мехового спального мешка. Ну, а после того, как пыхтевший и фыркающий голый Гуннар , боясь раздавить хрупкое тело девчонки, втиснулся туда же, парни не оставили их своей заботой. Ночью, время от времени, они заходили и подкладывали хворост в костер, не давая пламени угаснуть. А огрубевшие руки воина терли и терли окоченевшее тело, отдавая ему свое тепло. Только, когда дыхание девушки стало ровным, а тело расслабилось, а ее руки сомкнулись на его спине, он выдохнул свой страх за жизнь незнакомки, и уснул рядом. А вот теперь он лежал и, боясь пошевелиться и разбудить девушку. И коротая время, разглядывал капельки пота, выступившие на ее носу…
Полог намета откинулся, и яркий солнечный луч ворвался внутрь. Вопросительно вскинув голову, с охапкой дров вошел Эйнар. « Жива?» Гуннар также беззвучно кивнул головой. Парень, молча, поворошил угли и, не спеша уложил хворост горкой, чтобы оживить дремлющее пламя догорающих углей. А когда веселые язычки жадно обняли подачку, добавил изголодавшемуся огню несколько поленей. - Хэлтор, приказал топить походную баню. Как думаешь, она сможет сама? - Проснется, увидим, - вздохнул Гуннар, провожая парня взглядом. - Ты кто? - тело девушки вдруг напряглось и пара ладоней уперлись в грудь мужчины, пытаясь отодвинуться от него. - Твоя грелка. А ты? - усмехнулся здоровяк, - парни топят баню, пойдешь? Тебе прогреться нужно. Девушка кивнула, не отрывая взгляда от лица, обнимавшего ее мужчины. - Так кто же ты? Как оказалась в лесу? Живешь рядом? Почему молчишь? Взгляд воина замер на высохшей за ночь пряди волос девушки. Ночью в отблесках костра они казались ему медно-красными, а сейчас, когда солнечные лучи дотянулись до лежанки и заиграли бликами, прыгая солнечным зайчиком по длинным прядям, рассыпавшимся по меху, он зажмурился и выдохнул, поднимая это золотое облако вверх.
- Ну молчи. Я буду звать тебя Солингер….солнечная. Давай выбираться, - он потянул за шнур стягивающий горловину мехового мешка , распуская шнуровку. - Глаза закрой! - попросила девушка. - Можно подумать я чего-то там не видел, - пробурчал под нос Гуннар, послушно закрывая глаза.
Так, что за мной глаз да глаз. Очепяток может быть много.