Как-то на отдыхе я познакомился с одним заядлым рыбаком. Под ласковым полуденным солнышком, выспавшиеся и бодрые, мы обрабатывали ночной улов. Я – искушённый рыбный гурман – завёл вдруг разговор о способах приготовления икры. Мой собеседник внимал мне вполуха и, дождавшись паузы, серьёзно заявил:
– Я не ем икру.
– Почему? – искренне удивился я.
– Это же дети. Как можно?.. – произнёс рыбак с необыкновенной теплотой и нежностью, ловко потроша при этом «родителей» и пересыпая их солью.

К чему это я? В нашем обществе дружно осуждается, например, хамство или сквернословие, а лицемерие и ханжество считаются чем-то вроде вредных привычек – хорошего ноль, но терпеть можно.
Я приобрёл эту привычку в далёком детстве. Уже не помню точно, в чём тогда провинился, но, пойманный за руку, неожиданно для себя заорал:
– Это не я!
Если бы тогда прозвучало «а кто?», я бы вряд ли решился соврать, но меня благополучно отпустили. С той поры привычка говорить полуправду засела во мне накрепко. Я редко врал, потому что врать плохо, но лицемерил постоянно… с чистой совестью и светлыми намерениями.

Шли годы. По утрам передо мной в зеркале ванной комнаты вместо детской мордашки стало появляться лохматое чудище, усыпанное прыщами, а после первого использования бритвы там вдруг нарисовался вполне симпатичный молодой человек с правильными чертами лица и лёгкой поволокой в глазах.
– Хм! – сказал я и пошёл нравиться женщинам.
Удивительно, но я и вправду нравился и девушкам, и бабушкам. Моя привычка играла в этом решающую роль. В нужный момент вместо «сгинь, страшилище!» она заставляла произносить:
– Здравствуйте, Нина Эдуардовна. Вы сегодня как солнце!
– Опять льстишь, бессовестный! – строго обрывала Нина Эдуардовна, а взгляд её при этом теплел и становился слегка грустным.

Нельзя сказать, что я был очень прилежным школьником, просто голова была достаточно светлой для хорошего аттестата, а родительских связей вполне хватило, чтобы впихнуть меня в медицинский вуз и обеспечить там относительную неуязвимость. Там я впервые узнал, что «хирургия» в буквальном переводе означает «рукоделие», а педики – вовсе не гомосексуалисты, а студенты педиатрического факультета. Там многое было впервые… Первая любовь. Потом, очень скоро меня впервые настигла вторая любовь. Потом я перестал считать и на всякий случай впервые посетил кафедру кожных и венерических болезней, где встретил неведомую по счёту роковую любовь. Я видел её раньше и запомнил. Теперь же обстоятельства сводили нас вместе. Мне говорили, что её зовут Роза, а потом добавляли татарские отчество и фамилию, где «-тдиновна» было самым легкопроизносимым сочетанием. Конечно, я запомнил только имя и, войдя в кабинет, так и сказал:
– Здравствуйте, Роза!
Видимо, чувство возникло между нами немедленно, потому что Роза – молодой доцент, начинающий начальник, чей папа ходил где-то в самых верхах – встретила пассаж будущего стоматолога ласковым:
– Здравствуйте, незнакомец!
– Простите, я не представился… – зачастил я и осёкся, поймав её взгляд.
Говорят, мол, глаза мечут искры, молнии, стрелы… У Розы это были скорее бумеранги, которые возвращались назад, нанизав на себя мои мысли, строгали меня слой за слоем, обнажая сущность.
– Извините, Роза, я не запомнил ваше отчество.
– И незачем. Что вам нужно от меня, незнакомец?
Боже, как хотелось сказать с придыханием: «Вы слышали Моцарта? Реквием, парс лакримоза – сильнейшая вещь!» Но внутри будто щёлкнул тумблер автопилота, переведя крутое пике в спокойный полёт по классической схеме «свидание-ужин-постель». Я так и не узнал, любила меня Роза по-настоящему, или это была блажь. Мы почти не прятались. Кажется, её муж знал о наших отношениях, но ничего не делал, чтобы их прекратить, только однажды вдруг срочно переехал в Москву и забрал Розу с собой. Не было ни прощания, ни звонка, ни записки, будто посреди представления внезапно уронили занавес. Я ждал неприятностей. Однако, ничего страшного не случилось, напротив, в учёбе удавалось счастливо миновать всяческие несправедливости, придирки, будто меня невидимо опекали и не давали в обиду. Я достойно закончил вуз и даже получил очень хорошее распределение в одну из городских поликлиник.

Скажу честно, качество работы стоматолога не так просто проверить. Если снаружи пломба выглядит замечательно, это не значит, что она поставлена правильно. Иной пациент и не догадывается, что пломбы у него быстро выпадают не в силу особенностей организма, а потому что доктор халтурит. Множество раз я лицемерно сочувствовал им, говоря про недостаток кальция или дурную наследственность, хотя прекрасно видел свои ошибки. Каюсь принародно – виноват! Искупить готов! Жаль, не знаю, чем… Слышите? Мои слова – не писк задавленной совести. Впервые за много лет они звучат громко, как иерихонские трубы, в силу стечения обстоятельств.

Благодаря моде на психическое здоровье в нашей поликлинике однажды появилась штатная единица психотерапевта. Занимали её разные люди, ничем особенным себя не проявляли и долго не держались. Потом появился он. Я мысленно окрестил его Геракл. Он был крепок не только телосложением. Взгляд его подчинял и руководил, а голос властвовал безоговорочно. Словом, это был душеправ от бога. Когда я впервые услышал его «…истреблять душевные неравновесия!» с мощным ударением на первом слове, то моментально нашёл в себе неравновесия и захотел их истребить.

В назначенный час мы – скромная кучка адептов душевной гармонии – уселись полукругом в казённых креслах и приготовились внимать целительным речам Геракла. Мне студентом приходилось изучать эту область, но довольно поверхностно. Я ожидал каких-то прелюдий, осторожных попыток контакта, общения в виде «вопрос-ответ», но Геракл уже только приветствием смял нас и подчинил своей воле.

Как ни напрягал я впоследствии память, сам сеанс вспомнить не мог, лишь окончательный вердикт ведущего закольцованным кадром вращался в уме:
– … вы навсегда избавлены от вредных привычек. А теперь закройте рты и идите с миром.
Я ощутил во рту язык, сухой от моего беспокойного дыхания, прошепелявил «спасибо» и с миром ушёл.

Теперь представьте, что вы внезапно начали говорить то, что думаете, и не в силах при этом даже промолчать. В считанные дни я стал изгоем в коллективе, а через пару недель вынужденно уволился по собственному желанию. Излечив меня от лицемерия, Геракл не удосужился даже намекнуть о том, что мне дальше делать и как жить. Слава богу, в нашем городе сохранилась газета с полузабытым названием «Правда». Я приполз в редакцию после месяца тщетных попыток трудоустроиться. Приняли только в «Правде» и даже выплатили аванс, спасший меня от голодной смерти. А я ведь действительно неплохо владею пером! Сейчас допишу этот рассказ и отнесу главному редактору, точнее, редакторше. Симпатичная женщина, неглупая, влюблена в своего помощника. Он моложе её лет на десять, смазливый «даун» и редкостный бездарь. Обязательно скажу ей об этом.

Вот так, уважаемые читатели. Хотя… если честно, читателишки, ценители хреновы. Вам бы только критику наводить. Ненавижу!

---

Задание дуэли:
Юмористическая проза.
Широкая тема "Вредная привычка".
До 10 тыс. знаков, включая пробелы.
Срок: три недели, т.е. до 23:59 мск 8 августа.