Лонг-лист конкурса ЛАП 3 с комментариями Анны Лисициной

&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&

1.
Библейские окрестности


Весною жизнь гораздо лакомей.
По всем оттаявшим углам
Бомжи с бродячими собаками
Свободу делят пополам.

В зеркальных окнах город множится.
Калейдоскопье лиц и спин.
Бредут бездомные двуножества
В компании безродных псин.

Луч золотой с лазурной скатерти
Упав, мне выдал невзначай
Их путь от свалки и до паперти –
От входа в ад до входа в рай.

По шкуре блохи растасованы.
Давно пропит нательный крест...
Живут бомжовые и псовые
Меж этих двух библейских мест.

Там денно, нощно, не набегами,
Раб божий твари божьей рад.
А та – породе человековой,
Хвостом виляет: «Как ты, брат?»

Компания по лужам хлюпает,
Пропойца стольник мой берёт.
Смеётся сука желтозубая,
А я грущу на кой-то чёрт.

*
Напомнило Блока. Очень импонирует стройность и последовательность выдержки основных образов, которая сочетается с умело прописанными деталями («двуножества», «калейдоскопье», «По шкуре блохи растасованы»). Есть мелкие погрешности с образным рядом (например, 3-я строфа – каким образом луч, упавший(!) со скатерти, «выдаёт невзначай» путь из ада в рай? Почему свалка – вход в ад? Как можно быть «радым набегами»? И т. п. Плюс технически «весноЮ» – явная натяжка под ритм). Кстати, о ритме: избранный 4-стопный ямб не везде гладкий, сбиваются опорные стопы, причём на одном и том же слове: «в компаниИ бездомных псин», «компаниЯ по лужам хлюпает». Со знаками препинания тоже есть промашки: например, «А та – породе человековой, / Хвостом виляет: «Как ты, брат?»» в запятой после «человековой» не нуждается.

+++++++++++++++++++++++++++++++

2.
Глядя на старые фотографии


Вечность ломается, словно весенняя льдина,
Время-река продолжает размеренный бег.
Пасмурный вечер и пламя в камине старинном,
Дым папирос поднимается кольцами вверх,

Поздно уже, только мне, как обычно, не спится -
Молча сижу у огня и листаю альбом.
Старые снимки - вся жизнь в пожелтевших страницах -
Тихо шуршат, начиная рассказ о былом.

Снова смотрю, и далёкое кажется близким,
Каждый застывший момент - всё как есть, без прикрас.
В форменном платье по улице я-гимназистка
За руку с мамой степенно иду в первый класс.

Бал выпускной - плавно кружатся пары по залу -
Кажется, венскому вальсу не будет конца.
Двор лазарета - сестра милосердья устало
Слёзы и пот утирает ладонью с лица.

Старая церковь - я только что в ней обвенчалась,
Под руку с мужем иду от деревни до дач.
Проводы. Женщины машут руками с причала -
Снова война. Лазарет. Я уже военврач.

Вдовьи одежды - от чёрного цвета не деться -
Кресло, свеча и потрёпанный томик Басё...
... Вдруг незаметно кольнуло иголкой у сердца -
Яркая вспышка, затем темнота... Вот и всё.

*
Чтение стихотворения напоминало процесс просмотра слайдов с отпуска в гостях: для хозяев они наполнены эмоциями и смыслами, и даже самый бесхитростный снимок с телефона, имеющий до и после ещё 20 вариаций как итог «а ну отойди правее и ещё раз сфоткай, как я подпрыгиваю вместе с волной», кажется неповторимым и «неприкосновенным». А вот большинство гостей традиционно старается смыться ещё до начала сего сакрального действа, т. к. все сюжеты, герои и повороты уже давно знакомы и не настолько значимы, как для принимающей стороны. Я, разумеется, дочитала до конца и не один раз, но оригинальности хотя бы в деталях и сложности образного ряда для меня явно не хватило.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++

3.
Когда приходит настоящая беда


Когда приходит настоящая беда,
слова, что тени – не являют полной сути.
Фальшивость фраз подчас, уводит в никуда,
и риск огромен, словно в бездне, утонуть в них.

И – раствориться, приручив пытаясь боль,
анестезируясь вакциной пустословья…

Ты, вопреки всему, молчать себе позволь,
чтоб тишина свернулась кошкой в изголовье.

Пусть хватит веры изменить свою судьбу,
беспрекословный приговор сменив на милость.

Реальность вздрогнет, отменив своё табу,
дав тишине налиться мудростью и силой.

*
Впечатления аналогичны впечатлениям от стихотворения №2, плюс имеет место «шрамированность» инородными по стилю научными терминами, причём местами «шрамы» довольно логически неаккуратны (в частности, вакцина и анестезия – это о разном, и «анестезироваться вакциной», равно как и «вакцинироваться анестезией» – это нонсенс).

+++++++++++++++++++++++++++++++++++

4.
Бабка Таисья


Всё у неё не так: и одно плечо
выше – главнее, значит – плеча другого.
Бабкой Таисьей ведется иной отсчёт
нового года: не с Рождества Христова,
с белой пречистой осени - знай, стучит
ветками старых яблонь, как будто вяжет
сумрачный день или яблоки-кумачи:
падают сами, никто не ворует даже.
Сыплется мелкий дождь, похож на кутью.
Бабка Таисья мнёт шерстяную нитку,
что-то бормочет. Спустила опять петлю,
и на одной петле дребезжит калитка
Тихо уходит в землю – невидим, плох –
старый домишко бывшей соседки Фроси.

В тёмном углу шелестит тараканий бог –
мол, сохраню и бабку, и эту осень.

*
Отлично исполнено: насыщено, и при этом никаких противоречий между образами. Небольшая проблема только со строкой «Сыплется мелкий дождь, похож на кутью» – несмотря на то, что логаэдный ритм слегка «гуляет» (слог плюс, слог минус) по всему стихотворению, она выбивается по звучанию, т. к. естественным произношением будет «сЫплется мЕлкий дОждь, похОж на кутьЮ», и поэтому так и просится сказать «Сыплется мелкий дождь, на кутью похож», так получается в ритме. И относительно весомая (но единственная таковая) проблема – с финалом: кто есть «тараканий бог»? Если это Белбог, представитель языческого славянского пантеона, покровительствующий тараканам и мухам (вера в которого соответствует упомянутым религиозным взглядам ЛГ), то по углам он не шелестит, т. к. в человеческих домах не обитает и людям является только в человекоподобном образе преклонных лет, не по чину ему такое; если же имелся в виду домовой, который как раз может не чураться подобных действий, то он тараканов терпеть не может и их богом быть, соответственно, тоже.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++

5.
За дверью

За старой дверью все иначе -
Ни тьмы, ни туч.
Но многозначный код утрачен,
Потерян ключ.

Там вдохновение и радость
Всегда с людьми.
Там – удивительное рядом
И светел мир.

А здесь – удушливые ночи,
Тревожно здесь…
А там, за скважиной замочной –
Весенний лес.

Там бесконечные просторы
И щебет птиц.
А здесь - чужих невнятный говор,
Гримасы лиц.

Там - свежих листьев легкий шорох,
Спокойно там.
Не слышно города большого
Глухой тамтам.

Но не пробраться торопливо -
Закрыт портал.
А здесь - пожары, войны, взрывы
И пустота.

И ни ответов, ни итогов,
Ни нужных слов…
А там - поля, холмы, дорога
И так светло.

Многозначные коды и порталы доблестно сражались против ключей, скважин и глухих тамтамов, в результате чего, помимо потерь в рядах знаков препинания и проникновения в ряды строк злостных плеоназмов («гримасы лиц») и повторов («И светел мир», «И так светло»), стихотворение пока что скорее «мертво», чем живо.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

6.
За ветром перемен


По пахнущим безумием снегам… Ирина Корнетова

Который день скулит промозглый март. А снег – нытьё простуженной природы.
И солнца нет, чтоб вновь сойти с ума от палевых закатов сумасбродных.
Ни шумных ручейков, ни первых стай. Мой город, одичавший от мороза,
молчит, но только знаю, он устал от снежных надоедливых психозов,
мечтая о тепле и о весне – забором, тротуаром, храмом каждым.
И я грущу с собой наедине, замёрзшая, и каждой клеткой жажду
душистых трав и ветра перемен, который бы, решимостью ведомый,
ворвался в прочный круг потёртых стен, чтоб к жизни нас вернуть от зимней дрёмы.

…Но город оказался не готов, как будто свил тугой незримый кокон,
и смотрит, изнывая от снегов, потухшими глазами жёлтых окон.
А я, вдохнув пришедшую весну, распахиваю ставни, двери, душу.
Прощай, мой дом, иначе я свихнусь! Мне этот вихрь, ты слышишь, очень нужен!
Зовёт в дорогу ягодный рассвет, за ним счастливый день щебечет сладко.
Тому, кто слишком часто видел смерть вблизи (не за кладбищенской оградкой),
до боли, до сердечных аритмий тот ветер важен, словно откровенье.
Прости, тоскливый город, и пойми: не хочется с твоей сливаться тенью.

Я верю, что зима была дана, чтоб выжить и понять, как ценно счастье,
как реки, пробуждаясь ото сна, вдыхают зыбкий миг, что был во власти
бесовских вьюг. Сквозь пасмурную хмарь спешу за вихрем – стужи снять оковы.
…Но третий год подряд промозглый март, безумный снег, да то же небо… снова.

*
Аналогично стихотворениям №№ 2 и 3 с небольшими поправками на всё-таки присутствующую красоту и оригинальность отдельных образов: сумасбродные палевые закаты, одичавший от мороза город, сладко щебечущий счастливый день… Жаль, что общая канва – «зима, холодный март, скучно / грустно, смерть, сонно, стужа, вьюга, «пасмурная хмарь» (масло масляное), хочется весны, тепла, ягодных рассветов, движения и просто подышать нормально» – как это всё уже знакомо и неинтересно.
++++++++++++++++++++++++++++++++

7.
Дом родной


У дома родного особенный запах:
Там комната тёплого света полна,
Там сумерки дремлют на пальмовых лапах
И ходит по лестнице там тишина.

Текучи, как патока, сладки минуты.
В часах потихоньку секунды стучат.
В заботе незыблемы тапок уюты,
Чаи и душистый берёзовый чад.

Мой дом! Ты всё тот же в любви без упрёка –
Спасатель, спаситель от сглазов и порч.
Встречаешь, как прежде, меня издалёка:
В своём всепрощении – блудную дочь.

Простишь расставанье, обиды, измену,
Приветишь, укутаешь, светлый лицом.
Я все неприятности – грязную пену
Оставлю опять у тебя за крыльцом

И снова вспушусь, как весенняя верба.
Янтарный затеплится свет из окна –
И всё нипочём мне, и всё без ущерба:
Хранима и тылом надёжным сильна.

*
Значимость и оригинальность темы в целом и отдельных образов для стороннего более-менее компетентного читателя – аналогично стихотворению №2. «Тапок уюты» и «тылом надёжным сильна» – а это можно сразу класть пародисту под ёлочку (или комнатную пальму).

++++++++++++++++++++++++++++++++

8.
Дрожишь людьми, домами, площадями


Дрожишь людьми, домами, площадями.
Частицей на весах, крылом без сил.
О тот, кто есть, когда бы он - спросил.
Сказала бы: "Живу, как небо в яме".

Сколь часто я, ненужная для жизни,
Просила: "Кто-то там, коль - есть, подай.
Мне право слова между крайних дат.
Прислушайся, - болезненное вызнай".

За час до этого, в шкафу посуда.
Звенит. Бренчит оконное стекло.
Словам, что крыльям, - ветренно, светло.
И боязливо...Пусть меня осудят:

За писчий гон, гримаску многоточий.
За то, что не дымит моя свеча.
Благодарю того, кто есть за час.
За право отдавать междатный прочерк.

Трём бабочкам, чей зуд неодолимый.
Любовь, надежду, веру, меж страниц.
Моих ничтожных виршей сохранил.
И наделил их голосом и силой.

Я не жива до зряшного, до Этого.
Мой голос-почерк тоньше волоска.
Зудит рука, возможно не писать.
Когда - сильна и бабочками ведаешь?

*
Из плюсов: начало хорошее, в первой строфе шикарные образы. В общем, классическое «начали за здравие…», а продолжение известно. Из минусов прежде всего хочется упомянуть о том, что: 5-стопный ямб в опорных стопах ощутимо не везде стабилен; знаки препинания расставлены ну очень вольно; «междатный» – неологизм сомнительной благозвучности и художественности; при чтении о «бабочках» в голове крутится название потенциальной пародии «Трое в книжке, не считая неодолимого зуда».

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

9.
Дом родной


Уезжайте из этой страны
Поскорей и как можно подальше,
Здесь давно никому не нужны
Ни таланты, ни гении даже.
Ни ребёнок, ни старец, ни шут,
Что смешить не желая, пророчит.
Все фатально рождённые тут,
Все бездарно лишённые отчеств
Не нужны, потому что - зачем?
Замыкайтесь в себе, интроверты:
У столпов вертикальных систем
Не растут параллельные ветви.
А коль речи наружу текут,
Закрывайте сомнения краник:
Экстравертам - дубинка и кнут,
Всем, кто выбрал не правильный пряник.

Уезжайте из этой страны,
Замещённой мирком виртуальным.
Не надейтесь достичь тишины
И хозяйством прожить натуральным.
Тишина - не для сказочных скреп,
Уповать на затишье нелепо,
Но вжирающий бездну судеб
Саундтрек для реального склепа.
Здесь - как будто уже и не здесь,
Но за гранью реального мира,
Замутнённая времени взвесь
Проплывает бесчувственно мимо.
Только в редкие дни, иногда,
По расчисленной ложью орбите,
Расступается гниль и вода
Под кругами ненужных событий.

Уезжайте из этой страны,
Где бесчисленны мёртвые души,
Где от карликов тени длинны,
Словно в полночь ослиные уши,
Арифметикой жжёт шапито
Избира-завирально-воскресной:
Если в списках не вычеркнут кто -
Значит, жив для статистики местной.
А статистика - подлая вещь,
Что царит над работой и бытом:
От неё ты не сможешь убечь,
Даже будучи трижды убитым.
От подсохшей зелёнки пупа
До строки погребального шифра
Ты - в расчерченном списке графа
И в колонках послушная цифра.

Уезжайте из этой страны,
О величии не балаболя.
Широты, высоты, глубины
Не для вас уготована воля.
Кто попал мимо граф - тот и граф,
Тот и гриф, кто летает без грифа.
Разменяв на безнравственность нрав,
Вне игры только пиво игриво.
И под шоу безбашенных звон,
И под звоны старинных соборов
Здесь простой человек погружён
В маяту - укорачивать норов,
Укорачивать, словно петлю,
Прикреплённую к низкому своду,
Опираясь на слово "Люблю",
На последнюю в жизни свободу.

Уезжайте из этой страны,
Где по душным речам пропаганды
Все вы дочери или сыны,
Но едва ли - для правящей банды.
Для чего здесь герой и поэт,
Для чего здесь учёный и пахарь?
Здесь повсюду пахана портрет
Невесёлостью плесени пахнет.
Здесь безлично считают народ
Только цифрами электората.
Здесь каприз малахольных господ
Исполняет на лире Эрата*,
На литсайтах священный обряд -
Отфутболить гражданственность в урны:
"О политике" не говорят
В околичностях литературных.

Уезжайте из этой страны,
Изменить её косность не в силах.
Здесь ударят по вам - со спины,
Всё живое утопят в распилах.
По периметру липких тенёт
Расставляют атлантами катов**.
Если где-то душа и сверкнёт,
Всё святое оценят в откатах.
Посмотри: не случайно, не вдруг
Там, где собраны двое и трое,
Замыкают дубинками круг
"Боевые" эрзацы героя.
Велика ли для нас "благодать":
Подсыхая над ранами коркой,
Ты не можешь тому сострадать,
Кто унижен, раздавлен и попран.

Уезжайте из этой страны,
На колёсах надежд уезжайте.
Бесконечность тюремной стены
По привычке ладонью не жальте.
Налегке, без оглядки назад,
Под собою мосты запалите.
Я лишь старый усталый солдат,
И нисколько, увы, не политик.
Не в пивной утыкаясь ларёк,
Не о птичках поя на литсайте,
Я ведь этой страны не нарёк.
Посмотрите вокруг и узнайте.
Видит Бог, чемодан и вокзал
И осклабленно-наглые каты -
Я об этой стране рассказал
Не вблизи политической карты.

Если ж вам дорога та земля,
Где могилу себе присмотрели,
Где готовы сойти до нуля
И в молитве, и в песне, и в теле,
Где мерзавцев несытая тля -
Горло, чуждое рукопожатий,
Воля ваша - тогда вы, как я,
Ждите лучшего, не уезжайте.
____________________________________
* Эрата - муза лирической поэзии у древних греков.
** Кат - кто не знает, палач.

*
Видно знание автора об аллитерациях, иногда удачные и уместные, а иногда непонятные попытки их использовать (как в случае с «Кто попал мимо граф - тот и граф, / Тот и гриф, кто летает без грифа.» – почему граф «попадает мимо граф», если социальный вес и свобода действий в описанной общепринятой системе должен зависеть как раз от документальной фиксации преимуществ, и неужели не слышно, что вторая строка, помимо аналогичной абсурдности с т. з. соответствия описанной системы, имеет звучание «тот игрив, кто летает без грифа»?). Видно и частые попытки строительства афористичных рифмованных выражений – тоже иногда успешные, а иногда удивительные. Если анализировать «удивительность», то от «Замыкайтесь в себе, интроверты: / У столпов вертикальных систем / Не растут параллельные ветви» (интроверты – это уже по определению замкнутые люди, а у столпов вообще ветви не растут, а если вдруг, допустим, и «выросли», и не параллельные, то они пересекаются, а раз они пересекаются, то для призыва «замыкаться в себе» оснований нет) до «Горло, чуждое рукопожатий» (очень, наверное, интересный орган – горло, к рукопожатиям приспособленное) можно найти ещё много интересных перлов мысли, но это уже будет на очень-очень много букв.

++++++++++++++++++++++++++++++

10.
не"Прогулка" с неШагалом


Шотландский плед и мартини Бьянко,
мольберт и кисти… Прищурив очи,
она – мазок за мазком – пророчит
себе – бессмертье, а мне – по пьянке
судьбы простынку поганить соло,
таращить тщетно глаза до глюков –
а вдруг и третий разжмурю в муках
и с нею вместе траву лиловой,
а солнце синим увижу тоже?..
Шесть лап кузнечик на грудь ей ляпнул,
подол с коленей срывает рьяно
бесстыжий ветер. До грешной дрожи
корёжит зависть мой южный полюс.
Она ж рифмует с бутылью длинной
мою унылость в чудной картине –
почти «Прогулка» – Шагала отблеск.
Ей слышен времени голос вещий,
взлетает смело над миром бледным!
А я запутался в клетках пледа,
и лишь синица в руке трепещет…
Ну, не Шагал я! Фотограф – годный.
Домой шагаю, скелет сутуля,
а там тоскуют пустые стулья,
да вьются мухи над банкой шпротной…

*
Идея и выдержанный в тонкостях ироничный посыл стихотворения мне импонируют, а вот чрезмерная эклектичность стиля (перефразируя известное, можно сказать, что ЛГ по своей речи «то князь, то грязь») и несоответствие лексики образу ЛГ (в частности, ну не будет фотограф говорить о художнице, что она «рифмует» бутыль с унылостью – это слова поэта или «претензии на поэта») – наоборот, скорее отталкивает.

++++++++++++++++++++++++++++++

11.
Вербное воскресенье

А нынче кован день из хрусталя:
Сосульками украшен и лучами,
И весь звенит, восторженно нечаян,
Весенней ясной синей нотой "ля"...
И сердце вторит звонко в унисон:
"Весна, весна! Мне б выпрыгнуть наружу
И зайцем золотым купаться в луже!"
Смеюсь, лечу, почти что невесом,
Над ручейками плачущих снегов,
Над кутерьмой синично-воробьиной -
Вперёд и вверх - к небесному овину,
В котором много сложено снопов -
Им поклониться поясно. И я
Когда-то лягу срезанным (поспелым),
Навечно распростившись с бренным телом -
Родное примет матушка-земля.
Светло-светло, хрустально. Отпусти.
Здесь радость распускается, как верба
Пушистая и нежная. Не требуй,
Но ощути себя в Его горсти
Хотя б на сумасбродный краткий миг -
Тот миг, что суетою не стреножен.
Весенний ветер ощущаю кожей
А глубины, конечно, не постиг.

*
Мелкие шероховатости присутствуют: в частности, «Светло-светло, хрустально. Отпусти.» содержит смысловой повтор первых строк и странное обращение к… а кому? Чудо-трава в стихотворении не фигурирует, кто кого куда отпустить должен?:) И «суетоЮ» явная ритмовтычка. Но в целом настрой стихотворения очень подкупает тем, что вот это «Смеюсь, лечу, почти что невесом» в каждом движении мысли передано ощутимо и по-настоящему легко, я бы даже сказала – зримо-акварельно со всеми этими душами-«снопами» в небесном овине и поясными поклонами им.
+++++++++++++++++++++++++++++

12.
Старая церковь в Плёсе


На погосте старообрядческом,
Где могилки идут гуськом,
С краю леса карга корячится
Над поваленным сушняком.

Церковь в центре погоста старая –
Бывший сказочный теремок.
Стекла окон черны нагарами.
Не подвешен на дверь замок.
Половицы скрипят неласково.
Сделать шаг дальше двери – страх.
Словно в доме, обжитом сказками –
Нечисть прыснет во всех углах.

Запах дров, штукатурки, ладана…
Потускневшая роспись стен...
Под окладами неразгаданным
Меркнет сумрак библейских сцен.
Свет проходит сквозь окна искоса
На горшки и на кочергу.
За окном на погостном выкосе
Три березки видны в кругу.

Как у карлика – горбик месяца.
А под взглядом его вот-вот
Валуны-черепа засветятся
И болотом в окно пахнет.

С мая месяца печь не топлена.
Тронешь – кажется ледяной.
Коврик, тысячу раз заштопанный,
Постлан, видимо, той каргой.

Вот она и сама с поленьями:
« Хочешь голову, что ли, с плеч?
Разбираться с тобой нет времени –
На лопату тебя, да в печь ».

*
Отдаю должное: идея передать живучесть язычества с помощью образа «церкви как бывшего сказочного теремка» весьма уместна и плодотворна, более мелкие образы (три берёзки, черепа со светящимися глазницами, зловещий горбатый карлик-месяц…) тоже удачно состыкованы, и финал очень эмоционально-живой, настоящая «высшая точка», одновременно пугающая и смешащая в хорошем смысле. Но знакома ли автору поговорка «боится, как чёрт ладана»? Видимо, нет, иначе запах ладана и предчувствие нечисти из всех углов (кстати, зачем и сказки-то обидели? «Словно в доме, обжитом сказками...». Далеко не только нечистью они известны), равно как и сумрак с библейскими сценами, в одном стихотворении не сочетались бы по очевидным причинам. Есть местами и «вода»: «На погосте…, / Где могилки…» – смысловой повтор; «Свет проходит сквозь окна искоса / На горшки и на кочергу.» – и что? Непохоже на принципиальную деталь именно ведьмовского быта. Вот.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

13.
Клятва


Меня не изменит ни пряник, ни кнут,
Не стану со временем стервой косматой,
О том, что другой собирался посватать,
Сказать не дерзну...

Под вечер не вспомню ни ссор, ни обид.
Клянусь, из детей, бесконечно желанных,
Не делать ни моцартов, ни перельманов,
А просто любить...

Возьми меня в жёны, ответь мне: «Беру!»,
Ты будешь свободен от сложного быта,
А я, как природа, — честна и открыта,
Пока не умру.

*
Какая концентрация отсутствия в женщине-ЛГ самоуважения, однако…

++++++++++++++++++++++++++++++++++

14.
И стёклышко, и пёрышко, и фантик


Цвела джида, журчал степной арык –
Я помню это место, где зарыт
Мой детский клад – секретик мой заветный.
Под выпуклым бутылочным стеклом
Лежало голубиное перо
На смятой золотинке от конфеты.

Земля была покорна и легка,
Как гречневая мамина мука.
Её так много – всем на свете хватит
Лугов, полей и маковых степей.
Я знала, что могу доверить ей
И стёклышко, и пёрышко, и фантик.

Я помню осень. Сад. Горит листва,
Ползёт позёмкой пепел от костра,
Ложась на оперенье мёртвой птицы.
И хрупкий мир, что не был мной спасён,
Послушно лёг в голодный чернозём
И в кукольной коробке уместился.

Стихотворение, чистое во всех отношениях: по аналогии с названием – ни пафоса, ни лжи, ни спекуляций:)

++++++++++++++++++++++++++++++++++++
15.
Над пропастью во лжи


Пусть высохнут целебные ручьи,
последний виноградник станет пеплом,
есть сотня основательных причин
не замечать безветрие и пекло,
желать тебя, лелеять миражи,
твоё дыханье чувствовать спиною.

Ты думаешь, над пропастью во лжи
страшнее, чем над пропастью иною?
Нет! Правда хороша, когда она –
печатное издание, которым
скрывают обнажение окна,
пока швея выкраивает шторы.
И даже если всё предрешено –
мы кружим в архимедовой спирали.
И снова будет в амфорах вино,
и полная луна в прохладной дали.

*
«ДыханЬе» и «спиноЮ-иноЮ», конечно, не комильфо, и за правду обидно, но образность шикарная от и до.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
16.
лисье


эй, товарищ из сказки!
приближаться не стоит…
придержал бы ты ласки -
укушу... и до крови…
помнить всех, где взять силы,
память - лисья неволя…
видеть невыносимо
мне пшеничное поле...
нет давно людям веры,
к ним любви... и надежды...
ты - по счету сто первый,
а желанья все те же:
(да… забава такая
есть у маленьких принцев)
в душу, как бы играя,
влезть.... потом раствориться...

мысль бредовую выкинь
стать заботливым братцем...
я желаю быть диким,
я устал приручаться…

*
В плоскости эмоциональности стихотворение смотрится скорее выигрышно, но в плоскости техники ощутимо не хватает оригинальности в мелких деталях – именно в мелких, т. к. посыл «не подходи ко мне, иначе больно укушу, я весь такой обиженный и дикий», обыгранный с помощью образов из «Маленького принца», только этими образами и остаётся интересен, а на них наслаиваются предсказуемые рифмы, местами странно расставленные знаки препинания и слишком простые, нехудожественные и недосказанные формулировки (например, «нет давно людям веры, / к ним любви... и надежды...» – помимо простоты, получается, что нет «надежды к людям», а это звучит неправильно, а в строках «в душу, как бы играя, / влезть.... потом раствориться...» растворение будто происходит тоже в душе и как бы играя, и это тоже странное построение поэтического высказывания).

+++++++++++++++++++++++++++++++++

17.
Две Арагви


На дорогах камни, блестя боками,
выгибали спины под каблуками.
Хорошо, что дождь заставал врасплох нас,
барабанным боем тревожа окна -
обнимались крепко под чьей-то крышей,
и никто не видел нас и не слышал.

Аромат лепешек всех форм и видов
щекотал нам ноздри - смотри, завидуй!
И сплетались руки, как две Арагви,
и хотелось вечной любви ( а разве
это так уж глупо - мечтать о вечном?)
И бежали улицы нам навстречу.

*
Ох, много вопросов… Как камни могли «выгибать спины» под каблуками – это же с какой силой на них наступать надо было? Вряд ли человек на такое способен даже в состоянии сильного эмоционального возбуждения. Почему хорошо, что дождь заставал врасплох? Под крышей дождь не падает, и если под ней кто-то стоит, то из окна всё прекрасно видно, т. к. вода своей пеленой закрывает любовников от глаз и, допустим, от ушей тоже только со стороны улицы, на которой во время сильного ливня обычно никого нет. Как ноздри могут смотреть и завидовать (а именно к этой мысли подводит построение соответствующего предложения)? Почему руки сплетались именно «как две Арагви» – одна загорела и была за Чёрную, а вторая нет, и была за Белую?.. К тому же, эти две реки нигде не «сплетаются», а текут строго бок о бок, благодаря чему они и известны и интересны туристам... Финальная строка по своему предназначению для меня тоже невнятна.

++++++++++++++++++++++++++++++

18.
Детско-родительское


Пишут: стучите, и вам откроют. Верят: кто ищет, всегда обрящет...

— Мам, почитай мне про муми-троллей!
— Где же он ходит, козёл гулящий...

Если в моторе свеча истёрта, искра, рождаясь, внезапно тухнет.

— Мама, смотри, у меня пятёрка!
— Эй, почему не помыта кухня?!

Веры в себя изнутри не слышно, теплится где-то, едва живая...

— Вовка меня обозвал мартышкой!
— Да, не красавица ты. Бывает.

Сколько на сердце смертей-рождений, столько на старенькой чашке сколов.

— Мама, на свадьбу не хватит денег...
— Всё потому, что твой папа — сволочь!

Судьбы вершит никакой не случай — строят своими руками люди.

— Доча, клади кирпичи получше!

— Мама, за что ты меня не любишь?..

*
Отлично скомпонованная и ёмкая психологическая лирика. Немного удивляет «выскакивание» специализированного автомобильного образа на фоне остальных, более общих афористичных выражений перед диалогом (чашка – довольно расхожий предмет для аналогий, чего о свече в моторе не скажешь), и слова «сколько» и «столько» хочется поменять местами (т. е. чтобы «Столько на сердце смертей-рождений, сколько на старенькой чашке сколов»).
++++++++++++++++++++++++++++++++

19.
Стихия в городе


Он был безжалостно-жестоким,
на город налетевший град -
лупил наотмашь стёкла окон,
на крышах выбивал набат.
Топтал газоны, хулиганил -
казалось сотня жеребят,
неслась невидимой в тумане,
с пути сметая всё подряд.
Внезапно обернулся ливнем -
промокли разом всё и все,
фырча водой, автомобили,
китами плыли по шоссе.
Мигали жёлтым светофоры,
глаза закрыли фонари
на то, как длинный поезд скорый
свой бег замедлил раза в три.

Я газ нажав, нырнула в темень,
молясь безвучно всем богам...
А Ной в ковчеге в это время
меня по правой обогнал.

*
Дождь как сотня (но почему только и именно сотня?) жеребят, автомобили-киты, закрывшие глаза на бег поезда фонари, неожиданно выскочивший на финал ковчег... Хорошо, но мало, нет в стихотворении накала эмоций, соответствующих описанной силе стихии, всё как-то смазано транспортной «бытовухой», один Ной за всех отдувается. После «казалось» пропущена запятая и «безЗвучно».

+++++++++++++++++++++++++++

20.
Мундиаль


Весь мир взволнован! И недаром:
Москва охвачена кошмаром,
Футболу отдана!
Повсюду радостные лица,
И наша матушка-столица
Азартом яростным искрится,
Болельщиков полна!

Какая буря! Страсти в клочья!
Страна ликует днём и ночью!
Живём под крики "ГОЛ"!
И как с цепи сорвался город:
Забыт и сон, и даже голод,
Пенсионер отныне молод,
Жизнь - в рубрике "Футбол"!

Пускай в футболе я невежда,
Но у меня жива надежда:
Ведь случай - верный друг.
Мы с каждым матчем всё сильнее,
А хорошенько поболеем,
Хоть Уругвай не одолели,
Но прочих всё же... Вдруг?

*
С таких подражаний хорошо пробовать начинать писать, но вот на «лучшего автора проекта» претендовать всё же предусмотрительнее со стихотворениями, где более выражен собственный почерк.
++++++++++++++++++++++++++++++++++

21.
Ватерлоо


Пьём водку, пьём компот, микстуру, чай,
Общаемся, работаем, скучаем.
И вдруг мы вспоминаем невзначай –
Проходит жизнь, а мы не замечаем.

Мы – жители окраин и столиц,
Весёлые вруны и острословы...
Но каждого ждёт свой Аустерлиц,
И каждого своё ждёт Ватерлоо.

Живём, как будто вечность впереди,
Не думаем что послезавтра будет,
И Бог уже, наверно, не стыдит,
А думает, - Ну что поделать? Люди!

Но я не призываю падать ниц,
И отрекаться от всего былого.
Ведь каждого ждёт свой Аустерлиц,
И каждого своё ждёт Ватерлоо.

Давайте помнить – мы не навсегда, –
И наслаждаться местом и минутой.
Банально – утекает, как вода,
Всё прочное и вечное, как будто.

Так мало в мире просветлённых лиц,
Так много в нём холодного и злого,
У каждого есть свой Аустерлиц,
У каждого своё есть Ватерлоо.

Нет-нет, конечно, я не пессимист,
Но грустно иногда бывает всё же:
Летишь куда-то, как осенний лист,
И задержать полёт никак не можешь.

У этого полёта нет границ,
Но он один, и не дано второго...
У каждого был свой Аустерлиц,
И непременно будет Ватерлоо.

*
В стихотворении многовато смысловых повторов, не несущих значимой информационной нагрузки отдельных слов и даже частей предложений (например, «Мы – жители окраин и столиц» – вот что здесь принципиально важного? А если было бы «городов и сёл», «домов и шалашей», «стран и регионов», читатели заметили бы «нехватку» смысла?), ритмовтычек в начале строк, слишком простых для поэтического текста формулировок и потёртых образов: «Пьём…, пьём…, и вдруг невзначай… наверно, не стыдит…» (т. е., может, всё-таки стыдит?), постоянные «Но… И… Не… А… Так… У…», всё утекает как вода, сам летишь как осенний лист... Под гитару, должна заметить, да под душевную компанию звучало бы вполне сносно.
+++++++++++++++++++++++++++++++++

22.
Sos!


Этот мрачный город-горемыка
На меня глядит как злобный пёс,
В голове роятся осы-мысли...
Sos!

Сердце - в сонме туч, а небо - в шрамах;
Нигилизм-сорняк в душе пророс.
Скоро Бог в Раю откроет краны...
Sos!

Ветер-хейтер нервы листьям трепет;
Кухня - тесный ад семейных ссор,
Жрутся ржавью быта наши скрепы...
Sos!

Булка с маком, неокрепший мокко,
Терпкий вкус дешёвых папирос...
Мне сейчас промозгло-одиноко.
Sos!

Выпил водки, нет уже надежды:
Я целую суку-боль взасос
И иду... Иду ко дну. Ну, где ты? -
Sos!

*
«В огороде нигилизм, а в городе хейтер». Очень эклектично и, к сожалению, с неприглядным налётом незрелых попсовых песен и стишков.
++++++++++++++++++++++++++++++++++