Прежде, чем высказаться о каждом рассказе, обращу внимание на две вещи, одна из которых меня порадовала, а другая – не очень.

Порадовало, что оба автора обстоятельно подошли к заданию и написали всамделишные рассказы – с сюжетом, героями, композицией, авторской идеей и выводами.

Но как-то не порадовал подход к раскрытию идеи и в первом, и во втором случае: слишком, слишком, слишком много сказано, просто чрезмерно! Рассказы полностью заполнены и тщательно разжёваны, не оставляя читателям ни малейшего шанса дать собственную оценку и сделать самостоятельные выводы, да и просто поразмыслить.

Всё сделали за них авторы. А ведь в любом произведении важно не то, что сказано, а то, что недосказано, что заставляет читателя думать, строить собственные ассоциации, примерять на себя образы героев, судить и оправдывать, сопереживать. Недаром считается, что одна из главных задач автора – указать нужное направление, подтолкнуть на правильный путь.

Даже самый очевидный и банальный намёк, касающийся авторской задумки, много лучше, чем её донесение прямым текстом.

Впрочем, героев, условия и ситуации авторы создали добросовестно, а дальше – словно растерялись «посередине спектакля», вышли из-за кулис и начали подробно втолковывать: что, к чему, зачем, и какие из этого следует сделать выводы. Но ведь читатель, если он не полный дурак, сам во всём прекрасно разберётся! Это всё равно, что загадать загадку «Зимой и летом одним цветом?», и тут же самому воскликнуть: «Да это же ёлка, ёлки-палки!», а вдобавок – подробно рассказать, почему ёлка одним цветом, чтобы, не ровен час, читатель не сделал каких-нибудь ошибочных выводов.

На протяжении всего конкурса я экспериментировал с разными подходами к системе оценки работ, условно упрощая её всё больше, пока не вернулся к традиционным от 1 до 10 баллов за всё в кучу. Даже «раздельный учёт» за технику и за художественную ценность в конечном итоге давал «достаточную погрешность» и я частенько ловил себя на мысли, что итоговая оценка – вовсе не та, которую я бы поставил, оценивая конкурсные работы в общем и целом. Слишком уж всё взаимосвязано – и техническая, и художественная часть – на уровне восприятия.

А теперь – чуть более подробно о самих рассказах.
 

«Обычное понятие».

Рассказ о том, как люди на войне постепенно привыкают к бомбёжкам и обстрелам, перейдя определённый психологический порог чувствительности, в том числе чувства страха, и начинают воспринимать ужасы боевых действий как часть повседневного быта. С той лишь разницей, что не знаешь, будешь ты жив в следующую минуту или погибнешь. А может, погибнет кто-то из близких.

Подход к теме классический, но, повторюсь, слишком много говорится прямым текстом. А ведь достаточно даже просто визуального ряда.

Вот площадь у торгового центра после обстрела, вот обезумевшая от горя мать, раскачивающаяся над своим убитым ребёнком, испуганные лица свидетелей драмы. А вот, всего какой-то час спустя, жизнь возвращается в прежнее русло: торговцы перебирают испорченный обстрелом товар, вяло ругаясь, прохожие идут по своим делам, кто-то даёт интервью репортёрам… Сама по себе эта картинка уже о многом говорит и не требует лишних комментариев.

Над названием я бы посоветовал ещё подумать. Слово «понятие» кажется в нём не слишком уместным, не отражающим смысл.

Ведь для людей происходящее вокруг – не понятие, а жизнь и смерть, обычная война, в конце концов, если подчёркивать её схожесть с другими войнами, проводить параллели.

Теперь о героях. Они – журналисты, делающие репортажи из горячих точек. Названия мест опускаются намеренно. Дело не в политкорректности; не давая чёткой топографической привязки, автор намекает, что по большому счёту никто не застрахован от войны, которая завтра может прийти в твою страну, твой город, постучаться в твой дом. Мир, кажущийся таким прочным в мирное время, всего лишь иллюзия, зыбкая и эфемерная.

Главный герой – опытный прожжённый журналист. Героиня, очевидно, совсем молодая стажёрка, ещё и пороха не нюхавшая.

Эту разность восприятия автор начал было обыгрывать, попытался вдохнуть в персонажей жизнь, индивидуальности, но… весьма быстро начал использовать героев просто как свои глаза, уши и голос, рассказывающий по большому счёту и так понятные вещи.

Впрочем, хотя и слишком явно, проводится и другая интересная мысль: да, люди перешагнули болевой порог, смирились с неизбежным, волна насилия и горя настолько захлестнула их с головой, что больше всего хочется мирных «пасторальных» сюжетов, хоть про цветочную клумбу. Лишь бы ненадолго отвлечься и переключиться, вспомнить, какой она была, жизнь до войны, с тысячью привычными мелочами, которые по-настоящему начинаешь ценить, потеряв всё и смирившись с неизбежным.

Оценка: 6 баллов.
 

«Чайка».

Рассказ мелодраматичен, но неплохо подобраны и обыграны главные персонажи. История о девушке, которая потеряла в одночасье всё и осталась одна с ребёнком-инвалидом на руках. Её главный страх – не страх высоты, который даётся в качестве фона, а страх неизвестности и пустоты, в которую она шагнула. И только преодолев в себе этот внутренний страх, по сравнению с которым американские горки и случай на крыше дома кажутся уже такой мелочью, она обретает свободу и уверенность, а потом и личное счастье.

Немного критики.

В рассказе, во-первых, слишком много ненужных отступлений и подробностей. Не стоит заблуждаться, что, чем больше «воды», тем рассказ «глубже». Думаю, если его сократить процентов на тридцать (историю с котёнком – так вообще вдвое), рассказ ничего не потеряет, наоборот, только приобретёт.

Неплохо было бы поработать и над частностями. Например, даже здорового ребёнка в возрасте двух-трёх лет не пустят на американские горки из соображений техники безопасности. Типаж бывшего мужа, отказавшегося от ребёнка-инвалида, показан совершенно неубедительно. Ну не может такой замечательный человек, нежно заботившийся о жене и буквально носивший её на руках, выдвинуть такой жестокий ультиматум: «или я, или ребёнок-инвалид». Должна была быть в нём какая-то серьёзная червоточина, тревожащая видимую идиллию и проявившаяся в самый сложный момент в жизни героини.

Что же касается финала, здесь розовая «мыльнооперность» просто зашкаливает все предельно допустимые пределы.

Рассказ смело можно было закончить на фразе: «Идем, солнышко, — вздохнула та, с трудом переставив пудовые от страха ноги и мягко толкнув (инвалидную) коляску.» Или хотя бы здесь: «Теплая волна поднялась снизу и укутала Ларису в мягкий кокон никогда раньше не изведанных ощущений. Скрученный в жгут страх умер. Просто умер, растворившись в этой парной волне.»

Понятно, что все авторы переживают за своих героев и искренне желают им добра (даже если вынуждены их убивать или заставлять страдать), но преодоление главного страха, встреча со старой подругой, будущим замечательным мужем, видение радуги (куда уж красноречивей и шаблонней!), чудесное исцеление сына. И всё это – в последних строчках финала! Честно говоря, для «полноты картины», пожалуй, не хватает разве что многомиллионного наследства, свалившегося, как снег на голову, рождения тройни от любимого человека, а также бывшего мужа, пристыженно валяющегося в ногах героини и молящего о прощении.

Оценка: 5 баллов.