Я, признаюсь, просто обожаю тишину. Даже долгое время жил в единении с природой. Красота! Только птицы поют на ветках, только ручей журчит, только ветер листья деревьев причёсывает. Помнишь? Эх, откуда тебе... Выйду, бывало, утром на пригорок, вижу — оленята несмышлёные пасутся. И ведь не боятся меня! Подойду, поглажу их, побегаем с ними наперегонки. А потом молока оленихи наберу. Вкусное — слов нет.
Если солнце днём слишком горячо, лягу в тени фигового дерева. Плоды его сладкие, сочные. Сам выращивал! Я, вообще, садовод от бога. Помнишь, какие у меня груши были? Размером с две ладони. Беру плод в руки, разламываю пополам, откусываю мякоть. Сок по рукам и губам стекает. А вкус... оторваться невозможно. Ну и что, что липкое! Бегу к водопаду, ныряю в прохладную воду. Да я вообще мог всё время нагишом ходить! А что? Никого же нет рядом. Не жизнь, а рай!
Правда, как-то ночью сердце прихватило. Болело очень. Отключился. А когда очнулся, оказалось, что торакотомию перенёс. Так ведь мы с тобой и познакомились. Помнишь? Конечно, помнишь. Я потом без тебя — никуда. Вместе рассвет встречаем, вместе трапезничаем, вместе садом нашим занимаемся. Я же тебя и научил звериные языки понимать. Помнишь, как по-медвежьи будет «Осторожно, пчёлы». Забыла? Эх, ты... А ведь когда-то свободно и по-лисьи, и по-рыбьи, и по-птичьи, и по-змеиному умела.
И всё было замечательно в нашем с тобой саду: погода тёплая, приятная; звёрьё милое, доверчивое; урожаи круглый год. Деревья гнулись от тяжести плодов. И только одно деревце странное было — мелкие яблочки. Помнишь, ты первая попробовала и ещё сказала: «фу, кислятина», но меня тоже заставила откусить. Мол, если отравимся, то вместе. А я что? Я - дурачок, влюблённный в тебя, готов был на любую глупость. И чем всё закончилось? Пришёл грозный хозяин сада, стал громы и молнии метать, и выгнал нас.
Теперь вот живём в джунглях, но каменных. Нагишом не побегаешь — заберут в психушку. Да и холодно на улице. Но мы по-прежнему с тобой вместе, и только иногда, сидя при свечах (во всём доме нет света) на маленькой кухне за чашкой чая, мы вспоминаем как всё прекрасно начиналось.
Комментарий: Торакотомия, на мой взгляд, выбивается из стилистики текста. В остальном – чудесно! Оценка: 1 место.
Предсказание
Фотоателье было расположено на тихой улочке, примыкающей к шумному проспекту, и его вывеска не бросалась в глаза. Но в нём работал очень хороший мастер, фотохудожник. Евгений, так звали мастера, любил свое дело и не нуждался в рекламе. Его рекомендовали друг другу сами посетители. Поэтому мастер принимал всех с благодарностью, зная, что получил от предыдущего клиента хорошую характеристику. -Проходите, присаживайтесь, - сказал фотограф, пропуская на стул для клиентов высокую, стройную, тоненькую девушку. Налаживая аппаратуру, он смотрел, как лучше дать свет, и разглядывал при этом клиентку. Девушке было лет девятнадцать. Ее волосы были темно-каштанового цвета и завитки уложенных локонов напоминали корону. У нее были большие чуть раскосые карие глаза, полные любопытства. Белые круглые перламутровые серьги подчеркивали слегка смуглое лицо. На девушке было черное платье с отливающей синевой блестящей вставкой. В настроении клиентки чувствовалась восторженность, внутренняя утонченность, и фотограф подумал, что она увлекается музыкой или пишет стихи, и, наверное, сегодня у нее знаменательное событие. Мастер готовился к конкурсному показу своих работ и в последнее время работал очень много, тщательно отбирая самые лучшие свои фотографии. «Жаль, что фото будет черно-белое», - подумал он, размышляя, под каким углом сфотографировать девушку. Наконец он выбрал такой ракурс, при котором взгляд был направлен не прямо, а как бы немного в сторону, будто девушка смотрит вдаль. Фотография получилась очень красивая. Когда девушка пришла за готовым фото, она выглядела более просто и буднично – волосы не были уложены, но спускались на плечи мягкими волнами, скромное, но красивое платье завершало ее образ. Девушка спешила, была слегка озабочена, из ее сумки выглядывал рулон ватмана. Но фотография вернула ее во вчерашнее настроение, и снимком она осталась очень довольна. Фотограф успел заметить, какая приятная у девушки улыбка. Утром телефонный звонок прозвучал, как сирена, - так часто бывает, когда ждешь чего-то, от напряжения отвлекаешься, и вдруг ожидаемое происходит. Евгений получил приглашение на просмотр лучших работ для отбора на выставку, уже нужно было идти. Быстро пересмотрев подготовленные раньше снимки, он добавил к ним еще новые, среди которых было и фото девушки с белыми перламутровыми серьгами. Какое-то непонятное предчувствие мешало ему взять эту фотографию, но Евгений не придал этому значения и положил фото к остальным выставочным работам. Выйдя на улицу, он увидел неподалёку толпу людей. Откуда-то взялся столик – его раньше здесь не было. Появилась даже вывеска «Гадаю, предсказываю судьбу, можно по фотографии». Колоритной внешности цыганка раскладывала карты на столике. Никто из толпы пока не решался узнать свою судьбу. Евгению пришлось идти через эту толпу, и вдруг миловидная женщина потянула его за рукав: -У Вас столько снимков, - давайте покажем. Пусть погадает. Не успел Евгений опомниться, как женщина потянула из папки фотографию девушки в черном платье. У фотографа на секунду промелькнул внутренний протест, но фото было уже в руках у цыганки. Всеобщее любопытство словно передалось ему от толпы, чем-то заинтересовала его девушка, и фотограф тоже захотел узнать ее судьбу. Цыганка посмотрела на карты и сказала: - У этой девушки два имени - одно дано ей матерью, а другое бабушкой. Эти имена несут и разные судьбы. Мать предназначала дочери быть любимой женщиной, а бабушка - доброй матерью и хорошей хозяйкой. Обе желали ей добра. Но эти два имени – это две разные судьбы! Каждую надо прожить отдельно. В ее жизни будут двое мужчин. Первый будет любить ее всю жизнь, но они не будут вместе. А жить она будет с тем, которого встретит позже. И еще цыганка сказала, что до тех пор, пока судьба человека не озвучена, он может свою судьбу изменить, а после этого уже нет. Она пойдет по назначенному сценарию. И прикрыв глаза, цыганка забормотала: - Могущественные Пески Времени стирают грани прошлого, настоящего и будущего. Тот, кто посягнет на их владычество, призовет проклятье на свое племя, и ни богатство, ни власть не остановят неумолимого течения минут. Фотограф забрал у цыганки снимок и подумал, что если ее пророчества - правда, то он нечаянно, просто из любопытства и подстегиваемый толпой зрителей, вмешался в чужую судьбу, не имея на это права. Теперь, если верить предсказанию цыганки, девушка встретит свою большую любовь, предназначенную судьбой, и потеряет ее. И у нее не будет возможности выбора, и это он лишил ее этого. А проживет она обычную жизнь с человеком, который возможно будет ее любить, но не подарит ей того спектра чувств, которого она заслуживает и на которое способна ответить. Но стоит ли верить цыганке? Евгений чувствовал, что в словах гадалки была такая энергия, такая уверенность, что больше не сомневался – все будет именно так, как она предсказала. Он вспомнил, что нужно спешить на выставку, а толпа быстро рассеялась – никто больше не хотел предсказаний, вдруг сбудутся.
Комментарий: В первом абзаце три раза «мастер», по-моему, многовато. «стройную, тоненькую девушку.» - масло масляное. «Девушке было лет девятнадцать. Ее волосы были темно-каштанового цвета и завитки уложенных локонов напоминали корону. У нее были большие чуть раскосые карие глаза, полные любопытства. Белые круглые перламутровые серьги подчеркивали слегка смуглое лицо. На девушке было черное платье с отливающей синевой блестящей вставкой.» - слишком много «былок» (производных от «быть»), это не хорошо. «волосы не были уложены, но спускались на плечи мягкими волнами, скромное, но красивое платье завершало ее образ.» - союзы «но» один за другим звучат нехорошо. Первый бы заменить на «и», перед «скромное» поставить бы союз «а». «Евгений получил приглашение на просмотр лучших работ для отбора на выставку, уже нужно было идти.» - выделенное перефразировать бы, например: «и уже опаздовал.» или «и нужно было спешно собираться». Повествование, на мой взгляд, выглядит оборванным. Он похож на зачие чего-то большего. Также он мало, по-моему, соответствует теме. Оценка: 3 место.
Троллейбус
Улица именовалась проспектом. Но, конечно, никакой это не был проспект, а была обычная улица. Уложенная еще дореволюционным булыжником, брусчаткой, на протяжении нашего квартала она круто поднималась в гору, затем выравнивалась. И пол-лета и первую половину осени каждый день по ней проезжали бортовые грузовики, полные арбузов, дынь, тыкв или капусты. И каждый день подростки постарше выходили «на охоту». В те минуты, когда машина, замедляя ход, взбиралась на гору, старшие цеплялись, подвешивались к заднему борту и снимали «добычу»; после чего шли в ближайшие дворы и продавали жителям по дешевке. С нескольких машин собиралась неплохая сумма. Чтобы снять не один, а несколько арбузов, нужна была «банда», помощники. Вот тут мы, младшая пацанва, и были задействованы. Частенько арбузы выскальзывали из рук, падали и, разбиваясь, разлетались кусками по брусчатке. До ближайших дождей весь подъем был загажен, заляпан как свежими, так и давно высохшими пятнами. Мухи, мошки, осы тоже оказывались при деле. Дворники сметали, сгребали ошметки, но пятна оставались. Конечно, водители знали об этом, но никогда не устраивали скандала.
Года через три, ко времени, когда и я мог бы уже цепляться за борт и быть «старшим», дорогу асфальтировали (центр города все-таки) а грузовики пустили другим маршрутом. А вскоре и вовсе мы переехали. Теперь до школы мне приходилось идти не пешком, а добираться через полгорода с пересадкой двумя троллейбусами. Утром троллейбус набивался под завязку. На остановке проезжал дальше или останавливался ближе – чтобы хоть как-то уберечься от толпы ожидающих. Часть толпы все же бежала к нему, за ним, чтоб хоть как-то ухватиться за поручень, повиснуть в дверях, продавить стоящих на подножке «жлобов» внутрь салона. Я был быстр, сообразителен, худ и гибок, и мне почти всегда удавалось зацепиться – не вдавить, так вдавиться между висящих тел. И пусть не пришлось мне висеть на борту грузовика, зато пришлось повисеть на подножках троллейбусов. Водители ругались, иногда останавливались где-то между остановками, выходили, чтобы хоть как-то, хоть руками закрыть двери. Но часто так и ехали – с висящими мешками, гроздьями человеческих тел. Однажды парень, с папкой в одной руке (возможно, студент), неудачно перехватившись за поручень, свалился с подножки на дорогу прямо на ходу. Папка, бумаги – все разлетелось. Слава богу, никто на него не наехал. Троллейбус не остановился, и я, удаляясь, смотрел, как студент, неловко перевернувшись, встает на ноги, собирает бумаги... Тогда, еще на брусчатом «проспекте», точно так же сорвался один из «старших». Грузовик, ехавший следом, резко остановился. Водитель, выскочив из машины, ругаясь и с монтировкой в руке, погнался за нами. Да куда там... Это был единственный случай, когда водитель хоть как-то отреагировал на «грабеж». Видно, все-таки напрягала их наша «охота».
Комментарий: «А вскоре и вовсе мы переехали.» - по-моему, правильнее «А вскоре мы и вовсе переехали.» «Часть толпы все же бежала к нему, за ним, чтоб хоть как-то ухватиться за поручень» - одно из двух: или «к нему», или «за ним». «чтобы хоть как-то, хоть руками закрыть двери.» - И снова, в выделенном, я бы оставила что-то одно. В целом неплохая зарисовочка о прошлом героя, но после прочтения осталось ощущение сумбура и неоконченности – логично, что промысел в «банде» привил герою ловкость для штурма троллейбуса, но к чему снова воспоминания о водителе грузовика с монтировкой, если речь идёт о троллейбусе? Оценка: 3 место.
Дженни и Джек
Джек затянулся как в последний раз. Возможно это и была его последняя затяжка. Пачка сигарет опустела (как и улицы когда-то оживлённого города), а до того, как он найдёт новую пачку в каком-нибудь полуразграбленном магазине, его наверняка заживо сожрут они. Ходячие мертвецы. Зомби. Гниющие трупы, возомнившие себя живыми. Впрочем, была перспектива и похуже. Стать таким же как они. Быть укушенным и недоумереть. Всего один укус и душа начинала сгорать как птица феникс, а после... Человек превращался в прямоходящий зверский голод, который как вирус распространялся по Земле, поедая всё живое, выгрызая зубами в книге бытия свою историю. Джек выкинул бычок в окно и посмотрел на спящую беременную жену, что лежала на старом диване под рваным пледом на котором был изображён Геракл. «Вот его помощь сейчас была бы не лишней, это был бы его 13-ый подвиг» – подумал Джек и снова посмотрел на лицо Дженни. «Интересно, что ей снится? Полчища зомби? Или как она качает на руках нашего ребёнка? А может ей снится то время, когда люди были просто людьми, хорошим, плохими, хитрыми, жестокими, но людьми…» Джек закрыл глаза и вспомнил тот день, когда всё началось. Он с Дженни сидел у костра. Его друг Джордж флиртовал с сестрой Дженни возле леса у озера на фоне заходящего Солнца. Пикник вчетвером по случаю дня рождения Джека. Сегодня 3:0 в его пользу. 30 кругов вокруг Солнца на маленьком голубом шаре. - Джек, у меня для тебя подарок – загадочно проговорила Дженни и улыбнулась. - Твоя улыбка – лучший подарок – парировал Джек. - Ах, Джек – засмеялась Дженни – Сегодня такой замечательный день… - Согласен. Смотри, Джордж с Лизой не тратят время зря… - Поцелуй на фоне заката, какая банальность. - Ага, секс в палатке – это тоже очень банально, и я планирую ночью забаналиться с тобой по полной! - Джек! У тебя только секс на уме! – воскликнула Дженни, но её возмущение было притворным. Она любила Джека, обожала заниматься с ним любовью… И теперь эта любовь дала плоды. Дженни была беременна и счастлива. Позавчера она узнала, что в их в семье будет прибавление и ждала подходящий момент, чтобы рассказать об этом мужу. Это и был её подарок на день рождения. Новая жизнь. Вдруг она услышала крик. Лизы и Джорджа больше не было у озера. Лес выдохнул в небо стаю птиц. Из кустов выбежала Лиза, бледная и превратившаяся в сам страх. Джек вскочил и помчался ей навстречу. У Дженни вдруг заболел живот, и она осталась сидеть у костра. - Что случилось? Где Джордж? – выпалил Джек. - Скорей в машину! На нас напали каннибалы!! Они убили Джорджа, а один из них укусил меня за руку – по лицу Лизы текли слёзы, а вместе с ними утекала и её жизнь, но она ещё даже не догадывалась об этом. - Какие каннибалы, Лиз!? Вы что опять курили с Джорджем траву? - Да, мы курили эту чёртову траву! Но это не галлюцинации, Джек… Прошу поехали отсюда! – взмолилась она. - Мы никуда не поедем без Джорджа. Стой здесь я схожу поищу его. Джек посмотрел в сторону леса и ему почему-то стало не по себе. Он сделать лишь три шага и увидел, как из-за деревьев навстречу вышли странные люди в грязных одеждах с опустошёнными взглядами и с лицами, перепачканными кровью. Кровью Джорджа. - Все в машину, быстро! – прокричал Джек. Дженни не верила своим глазам. Точно - она просто спит и ей снится очередной кошмар. Сейчас она проснётся и всё будет хорошо. Надо только проснуться. Языки пламени, как живые, завораживающе танцевали на дровах. Дженни смотрела на огонь и упрямо про себя твердила - «Это сон, это сон…» Но странные люди - каннибалы? - никуда не исчезали. Они были всё ближе и ближе, и они несли на своих плечах в этот мир новую суровую реальность. - Дженни, вставай, нам надо убираться отсюда! – Джек схватил её за руку и потащил к машине. К спасательной шлюпке на колёсах. Джек лишь смутно помнил, как они наконец добрались до автомобиля, как он дрожащей рукой поворачивал ключ в замке зажигания, как рванул вперёд, видя в зеркале заднего вида кровожадную толпу, что совсем недавно заживо съела бедного Джорджа. Лиза плакала и почёсывала укушенную руку. Дженни же потеряла сознание и лежала на заднем сиденье как труп. Джек открыл глаза. Дженни лежала на диване под охраной нарисованного Геракла. Он улыбнулся. Он, Джек, сделает всё, чтобы защитить свою семью. Но всё что у него имелось – это пара ножей, кастет, бейсбольная бита и охотничье ружьё, которое он нашёл в этом доме, когда они впервые заночевали здесь. На полу кухни были засохшие пятна крови, видимо предыдущему хозяину ружьё не помогло… «Боже, как мы будут воспитывать ребёнка в этом мире, превратившемся в царство Аида?» Он посмотрел в окно. Два мертвяка гуляли по трассе как парочка влюблённых, обдолбанных запрещёнными веществами. Джек взял в руки ружьё. Он привык измерять время оставшейся жизни в патронах. Сейчас им оставалось жить ещё 52 патрона. Неплохо. В любом случае живым он им не дастся. Два патрона у него всегда были про запас – два билета из этого ада, для себя и для Дженни. В окне нарисовалась голова зомби. Джек выстрелил. Осталось жить ещё ровно 51 патрон.
Комментарий: Несколько препинаков разбежалось, вернуть бы их на место. Неплохая минька по тематике постапокалипсиса. Финал зачётный. Оценка: 2 место.
Знакомая незнакомка
Известно, что многие дети, достигнув определённого возраста, интересуются, как познакомились их родители, как развивались отношения. Наши дети – не исключение: даже сейчас, когда приезжают в гости уже со своими детьми, не преминут попросить рассказать нашу историю снова и снова. Мы наигранно возмущаемся, да сколько, мол, можно, но в очередной раз с удовольствием уступаем. Тем более, что с некоторых пор регулярно добавляем подробности в рассказ и демонстрируем небольшое слайд-шоу на мониторе компьютера с фантазийными ремарками: вот здесь перешли улицу, здесь папа споткнулся о валяющийся кирпич, а вот с этого балкона за нами пристально наблюдала бабулечка, попивая чаёк с плюшками.
Моя версия и версия жены в основном совпадают, но слегка разнятся в деталях. Например, от кого пахло духами, а от кого винцом, или чьи брюки забрызгал проехавший по лужице подросток-велосипедист… Есть ещё десяток-полтора подобных мелочей, споры по которым удлиняют время рассказа, непременно подымая настроение.
Предлагаю более точный и лаконичный мужской вариант. Меня зовут Михаил, жену Галина.
Мы учились в одном классе. Часто искали глазами друг друга, но оказавшись рядом, смущались, а Галя даже краснела под всё понимающими взглядами одноклассников. Такие взаимоотношения сохранялись до девятого класса, когда я, волнуясь и путая слова, пригласил Галю в кино. Оказалось, что нам легко и интересно общаться: я был уверен, что блистал остроумием, а она смеялась, впрочем, не стесняясь подшутить надо мной, что вовсе не обижало, а сближало – и наконец, сблизило до поцелуя, после которого любые взгляды и намёки одноклассников перестали иметь значение.
Школа, выдав аттестаты зрелости, проводила во взрослую жизнь. Мы не представляли себя друг без друга, мечтали о свадьбе. Родители с обеих сторон воспротивились, предложив сначала «встать на ноги»: получить образование или профессию, проверить первую любовь на прочность.
Поступили в учебные заведения в разных городах. Другое окружение, свобода и возможности больших городов захлестнули новыми интересами. Письма становились реже и реже, а когда встретились на каникулах, то оказалось, что огонёк недавней любви не обжигающий, как прежде, к тому же далеко не всеми новостями хотелось поделиться…
Десять лет гонялся то за длинным рублём, то за личным счастьем в короткой юбке. Но рубль попадался не длинный, а короткая юбка – не счастье вовсе…
Вернулся в родной город. Родители - рады, поддерживали во всём, помогли найти работу. Не по специальности, грузчиком на товарной станции. Трудные времена - говорят в подобных случаях. Приходилось, как сегодня, задерживаться из-за разгрузки «внеплановых» вагонов. Всегда шёл домой пешком, районный центр – городок не из крупных, тысяч двадцать жителей. Лёгкий летний ветерок остужал горячку жаркого дня, приводил в порядок мысли.
За выносным столиком кафе не мог не заметить женщину, застывшую в одном положении, задумчиво смотревшую в никуда. Перед ней – явно остывший кофе. Присмотрелся внимательнее.
«Неужели Галина?» – не поверив глазам, спросил себя.
Пройдя мимо, обернулся и еле слышно прошептал:
- Галина, малышка… - её рост в сто шестьдесят сантиметров против моих ста восьмидесяти позволял такое обращение.
Встрепенувшись, женщина привстала:
- Михаил?!
За столиком долго разглядывали друг друга. Молча. Девичья угловатость выгодно сменилась женственными чертами. Находил много знакомого в блуждающей улыбке, манере подпирать голову руками, поправлять волосы. Но также отметил нечто незнакомое. Что именно, не мог разобрать из-за волнения, пленившего меня.
По очереди с долей разочарования поведали о своих кусочках биографии после разрыва. Решили помянуть их бутылочкой лёгкого вина.
После первого бокала естественным образом пришло время «А помнишь?..» - и в первую же минуту оборвалось: покраснев, Галина буквально убежала, подхватив сумочку. Я не последовал за ней: маленькими глоточками допил вино, вдруг потерявшее вкус, рассчитался с официантом, медленно, понурив голову, побрёл в направлении дома, сжимая записанный на салфетке номер телефона.
Дело в том, что сразу стало ясно, что это не та Галина, «моя малышка»: с женщиной, пять минут назад сидевшей напротив, учились в разных школах, при этом разница в возрасте составляла четыре года, и мы не могли быть даже знакомыми.
Как бы то ни было, Галина мне понравилась. Приблизительно через неделю решился позвонить. После долгих уговоров получил согласие на новую встречу, приобретшую статус свидания.
Надо ли говорить, что я сделал всё возможное и невозможное, чтобы не упустить свою судьбу в брючном костюме…
Комментарии: Всё бы отлично, но вот здесь «чтобы не упустить свою судьбу в брючном костюме…» вдруг возник брючный костюм. Откуда? Логично было бы упомянуть его в сцене, где герой впервые увидел героиню – «не мог не заметить женщину, в элегантном брючном костюме, застывшую в одном положении (звучит не хорошо, лучше, таки, «словно в ступоре»), задумчиво смотревшую в никуда.» Интересный поворот в повествовании. ЗдОрово! Оценка: 2 место.
Первый акт
Место действия: Израиль. Шёл 92-й год. Я искала работу. Первую… Год непродуктивного битья головой об стенку научил меня многому. Поэтому на вопрос потенциального работодателя, знаю ли я компьютер, не раздумывая, уверенно кивнула головой. K тому времени у меня в активе был недельный курс пользователя двухгодичной давности. Больше я с электроникой дела не имела, но это было неважно. Важно было то, что меня, наконец-то, приняли! Как назавтра я искала кнопочку, ползая под столом, чтобы включить этот страшный чёрный ящик — отдельная песня, благо я прибежала пораньше, и никто не видел моих титанических усилий. Позже пришёл мальчик из техподдержки — объяснять новую программу, адаптированную к специфике конторы. Я смотрела на него глазами загипнотизированного кролика, автоматически записывая как можно больше информации. Программа была новой, на ней ещё никто не работал, и моя беспомощность выглядела вполне пристойно. Вечером, я заполошно орала в телефонную трубку родственнику, бывшему ай-тишнику, который временно подрабатывал уборкой синагог: «Миша, выручай!» Иврит и английский были у меня в зачаточном состоянии. Ни Windows, ни Google ещё не изобрели, возможно, они уже и существовали где-то, но не в наших краях. Я с головой нырнула в дебри DOSа, осваивая его по ночам, с нуля, периодически выплывая на поверхность, чтобы закатить истерику или швырнуть тяжёлый предмет в мужа. Муж уворачивался, мужественно снося побои. Днём же я с умным и доброжелательным видом, спрятав круги под глазами за тональным кремом и толстыми стёклами очков, старательно стучала по клавиатуре, занося какие-то данные, под руководством терпеливого мальчика. Недельки через две на авансцене появился босс, оценил цепким взглядом ситуацию и уединился в кабинете. Перед уходом домой он нарисовался снова и протянул лист бумаги. «Увольнение» — обреченно решила я и попыталась сфокусировать взгляд на тексте. Ничего не получалось… То есть текст я видела, но закорючки не складывались в слова. Видя моё выражение лица, начальник пояснил: «Я набросал программку, пока был в отпуске, внеси её к компьютер». «Конечно» — на автомате ответила я, лихорадочно соображая, где у по ночам чёртового ящика прорезь, чтоб вставить эту бумаженцию. Спасла меня от самоубийства фраза Миши, примчавшегося в очередной раз мне на выручку. «Запомни, у компа мощнейшая защита от дураков, не трусь, хуже не будет» — вещал он тоном заклинателя змей. И я поверила, тем более что он тут же вызвался провести сокращённо-ускоренный курс программирования. Вскоре я стала бить по клавиатуре намного уверенней, и даже помогла кому-то из сотрудников. Где-то через три месяца терпеливый мальчик не появился на работе. На мой удивлённый взгляд соседка ответила: «Босс отказался от техподдержки, сказал, теперь у нас есть ты» ... Конец первого акта.
Комментарии: «Ни Windows, ни Google ещё не изобрели, возможно, они уже и существовали где-то, но не в наших краях.» - здесь правильнее сказать, не не изобрели, а что героиня не знала ни про Windows, ни Google.
«где у по ночам чёртового ящика» - опечатка?
«На мой удивлённый взгляд соседка ответила: «Босс отказался от техподдержки, сказал, теперь у нас есть ты» ...» - это вот самый цимес!)) Замурчательно получилось! Оценка: 1 место.
Шерше-ля-фам
Уже смеркалось, когда группа из трех альпинистов по глубокому снегу наконец-то добралась до небольшой площадки на уступе горы, где можно было поставить палатку для ночлега. Утоптав снег, и с трудом натянув палатку, которую срывало сильными порывами ветра, парни забросили вовнутрь рюкзаки и решили поужинать консервами в палатке, не разжигая огня, и ложиться спать. Ночь была холодной, да других и не бывает зимой на высоте выше трех тысяч метров. За тонкими стенками палатки из парашютного шелка завывал ветер. Запакованные в пуховые спальники альпинисты старались согреть свои «коконы» собственными телами, прижимаясь друг к другу. Пока тела не согрелись, сон не шел, и чтобы согреть хотя бы атмосферу, Виктор начал балагурить: – Эх, братцы, вот не занесло бы нас сюда в заснеженные горы, сидели бы сейчас дома, смотрели ящик, пили горячий чай с имбирем да обнимали теплую жену! Так нет же – сидит внутри эдакая неведомая сила и нашептывает «лучше гор, лучше гор». А вот кто её тебе подсадил и не помнишь уже, и не знаешь. – А я помню, – отозвался из своего спальника Николай, – очень даже хорошо помню. Курсе на втором… или третьем… – А говоришь, что хорошо помнишь, – подключился к разговору Санька. – На втором, конечно! На третьем я уже на Шхельду поднимался. Так вот, слушайте… Был я обычным студентом-очкариком – по ночам грыз гранит науки в общаге, днем спал на лекциях, в перерывах заглядывался на девчонок в мини-юбках, списывал экзамены со шпор. В общем, все как у людей. Но учеба в студенческой жизни совсем не главное, как вы понимаете. Мы все учились понемногу, чему вот вспомнить не могу. Всё самое важное для студента происходит вне занятий. Так вот, была еще общественная деятельность – собрания, политинформации, выступления, встречи, концерты, соревнования – всё это должно было занимать студентов вне учебы, чтобы их бурлящая молодая энергия не нашла себе выхода в неправильное общественно вредное русло… Аня… точно, ее звали Анька. – А тебя Петька! Ты на чапаевскую тему не съезжай! – вставил свои пять копеек Санька. – Училась в нашей группе, но странная немного. Все девчонки в юбках – она в брюках. Часто внезапно пропадала на неделю, две, потом также внезапно появлялась – похудевшая, загорелая, с горящими глазами-фарами. Говорили, что она ходит в горы, но я как-то это пропускал мимо ушей, как и сам образ этой девчонки. И вот однажды политинформацию должна была проводить эта Анька. Она вышла на середину аудитории к доске, повернулась к нам и говорит: «Сегодня вас ждет необычный выпуск последних новостей – это будут новости альпинизма». И начала рассказывать… Она рассказывала о восхождениях на вершины Кавказа и Памира, рассказывала в мелких деталях и подробностях так живо, что казалось я сам шел в тяжелых триконях по леднику, вбивал крючья в щели между камнями, срывался со скалы в связке и повисал на веревке, которую держал в свезенных до крови ладонях мой верный товарищ. Не знаю, как другие, а я слушал, не отрывая от Аньки глаз, и, наверное, отвесив челюсть, и чувствовал, как вливается в меня поток горячей энергии, приятно обволакивая что-то в груди. Я не всё понимал, из того, что Аня говорила, многие термины слышал впервые, но во мне все сильнее и сильнее зрело и разрасталось «обязательно пойду в горы, обязательно пойду!» И весной я и еще двое ребят из нашей группы (значит, не у одного меня отвисла челюсть) отправились под руководством Аньки в свой первый поход по Кабардино-Балкарии. А засевшая во мне неведомая сила не отпускает с тех пор уже двадцать лет, и всё гонит и гонит меня в горы. Да я, признаться, ей никогда и не сопротивлялся. – Шерше-ля-фам, как говорится, – резюмировал Виктор. – Ну, что ж – поищем этих «фам» сегодня в снах на высоте три двести. Только, парни, не увлекаться! Завтра ранний подъем и свидание с ооочень серьёзной дамой с ооочень красивым именем Непокоренная Вершина. Голоса в палатке умолкли, и скоро Николай услышал сонное сопение товарища справа и товарища слева. А ему не спалось. Воспоминания выплывали новыми и новыми лицами, словно их приносил и уносил свистящий за палаткой ветер. И некоторые из них, он знал, навсегда остались в горах.
Комментарии: В первом абзаце три раза «палатка» - подправить бы. И в следующем снова она, там можно выбросить без ущерба смыслу: «тонкими стенками палатки из парашютного шелка». В остальном – хорошо! Оценка: 2 место.
Элвис & Аня
Вечер. Крыша. Хлипкий парапет, который может не удержать. А надо ли? Когда потеряла всё и осталась одна во Вселенной, зачем цепляться за жизнь? Аня стояла, закрыв глаза и раскинув руки. Тихо покачивалась на ветру. Слушала город, шумный и суетливый, не умолкающий даже ночью. Слушала себя, пытаясь собраться с духом. Кажется, всё уже решила, но что-то внутри не давало сделать последний шаг. Какая-то назойливая мысль пыталась достучаться до сознания. Женщине почему-то было важно её услышать. Она попробовала сконцентрироваться и через какое-то время сумела вычленить эту мысль из потока других. Точнее, не мысль. Воспоминание. …Он кричал так пронзительно и громко, что Анино сердце испуганно сжалось, заставив её остановиться. Здесь и сейчас решалась его судьба: погибнуть под колесом автомобиля, от зубов уличной псины или банального обезвоживания. А он отчаянно хотел жить. Поэтому истошно кричал, ничего не видя, не зная, кто он, где он и что происходит. Только ощущая маленьким тельцем горячий воздух и обжигающие солнечные лучи. Эта неистовая воля к жизни не позволила девушке пройти мимо. Ей понадобилась пара минут, чтобы отыскать его. Было совершенно не понятно, как существо оказалось на стихийной парковке возле супермаркета. Аня еле разглядела, что это – крошечный котёнок, недавно родившийся, у которого ещё не отпала пуповина. Весь в уличной пыли, с заплывшими глазами и тонким прутиком хвоста, он походил на уродливую крысу. Малыш поместился в ладошке и, о чудо, почти сразу замолчал, ощутив человеческое тепло. Разве можно было его оставить? Дела как-то сразу отошли на второй план, уступив насущным вопросам: как его помыть, можно ли дать магазинного молока, отнести сначала к ветеринару или сразу домой… …Почему сейчас ей вспомнилось именно это? Говорят, что в предчувствии смерти вся жизнь пролетает перед глазами. А в её памяти крутился только один эпизод. Стоя на крыше восемнадцатиэтажки, готовая сигануть вниз, Аня думала об Элвисе - своём найдёныше. Его отчаянное желание жить звучало в голове пронзительным криком о помощи. Это был и её собственный крик. На минуту закрыв глаза, женщина представила себя новорожденным котёнком на асфальте – слепым, бессильным, ничего не понимающим… но с огромной волей к жизни. Малышом, которому страшно и хочется кричать изо всех сил, до последнего вздоха. Которому понадобилось чудо, чтобы не умереть. А что нужно ей? Ведь она – не беспомощный зверёк. И всё ещё способна сделать выбор. Уйти или бороться. Прыгнуть или остаться. Жить или… …Может, воспоминание об Элвисе и есть то самое чудо?
Комментарии: Кратко, но ёмко. Отличная минечка! Оценка: 1 место.
YESTODAY
За дверью жила мелодия. Волшебная. Будоражившая кровь всем молодым 60-х. «Yesterday». Биттлз. С минуту слушаю и жму на звонок. Щёлкает один замок, другой и в приоткрытую дверь, насколько это позволяет цепочка, показывается сверхупитанное лицо моего одноклассника Веньки Петлякова. - Привет, Петля, разговор есть. Выйдешь? - Щас, музон выключу. На лавочке у дома я начал без обиняков: - Короче, тебе 15 рэ, мне - твой пласт с битлами. Идёт? Веня медленно дожевал бутерброд и проведя пухлой ладонью по таким же пухлым губам, спросил: - А ты хоть знаешь, сколько берут за такой диск в Москве? Двести рэ! Почти как за джинсы. - Да ладно, Вень, не жмись – позарез надо! Отец твой не двести же платил. Все знали, что Венькин папа работает шофёром во внешторге и порой привозил из Европы что нибудь и для сына. - Короче, всё! – Петляков хлопнул себя по девичьим коленям, - слушай маму и Хиля! И засмеялся своей, как ему показалось, очень удачной шутке. Но я не отступал: Ну, хорошо, я ещё пятерик постараюсь добыть. Идёт? Венька с минуту поразмышлял и вдруг спросил: - Помню, у тебя бинокль был. Такой здоровенный, настоящий. Вот, если на двадцатку его положишь, то битлы твои! - Да ты… Ты, Петля, знаешь, кто? Барыга ты, вот кто! Этот бинокль мне дядя родной подарил. Он его ещё с войны берёг, а я его тебе за кусок пластмассы? - Ну, тогда как хочешь… Или, постой! А давай так – ты мне на месяц бинокль даёшь, а я тебе на это время – пластинку. А то мы на днях все в отпуск едем. На море. И бинокль бы мне там пригодился. Через полчаса, с заветным диском я уже шёл к своей Тоне, к своей первой любови, которая обожала битлов. Особенно песню «Yesterday». Вчера…
Комментарии: «Венькин папа работает шофёром во внешторге» - по-моему, «Внешторг» с заглавной пишется. Препинаки поправить бы – кое-где лишние, а где-то не хватает. Эхх, что угодно отдашь за первую любовь)
Оценка: 2 место.
Воздушная карусель
На праздничные выходные мы компанией приехали отдохнуть в деревню. Пока взрослые наводили порядок в доме, наши дети гурьбой носились по саду, напоминая выпущенных из клетки обезьянок. К ужину все устали – и от работы, и от игры. Ребятню даже не пришлось уговаривать укладываться спать. Взобравшись широкую кровать, уместились все вшестером, и стали возиться, как котята. В этой поездке я был с трёхлетней дочкой. Не успел я улечься – Анечка с рёвом бежит ко мне – обидели! Она начала хныкать-жаловаться. Пришлось успокаивать – в городской жизни это обычно делала мама, так что мне было непросто. Я увлёкся педагогикой, всё говорил-говорил ей что-то шёпотом, сам не заметил, что она уже крепко спит. Прислушавшись, понял: в доме заснули все. Видимо, существует естественный момент подсознательного спонтанного человеческого перехода ко сну. Вроде как у цветов: они коллективно закрывают свои чашечки и остаются в «спящем режиме» до первых солнечных лучей. А я за собственной болтовнёй пропустил этот волшебно-незаметный момент, и теперь – попробуй засни! Никогда не подозревал, что это бывает так трудно. И вот я таращу глаза в полумрак и слушаю тишину. А знаете, какая тишина в деревне?! Тишина такая, что непонятные звуки, как большие рыбы, выныривают из ниоткуда, становятся огромными и совершенно не дают уснуть. Вот этот звук – «дззииик-дззииик» – и раз, и другой… А эти трели: «тирли-тирли-тртртрллль» – прямо соловей подпольный! Неужели так разговаривают мыши? А красиво, ничего не скажешь! Искусство! Праздник там у них, мышиная свадьба, что ли? А то ещё хором грянут?! Перебудят народ! Да нет, наших пушками теперь не разбудишь. Вот мне бы умудриться уснуть!.. Я уже сто раз пожалел, что приехал сюда – вот тебе и хвалёный отдых на природе – одно мучение! Вдруг стало светло – в окно выкатилась жёлтая слепоглазая луна с лицом пророчицы Ванги. Какой тут сон?! – Ну привет, космическая ведунья! Расскажи, усну ли я сегодня? Или коротать мне бессонную ночь под звуки подпольной филармонии, с тобою тэт-а-тэт? Все нормальные люди утром встанут отдохнувшие и бодрые, а я… Луна, видимо, не найдя во мне достойного собеседника, укатилась прочь, и стало совсем неуютно. Нахлынули странные ощущения, чем не экранизация Гоголя – шорохи, бормотание чьё-то, как-будто радио… Но нет же никакого радио… По стене метнулась странная тень, отчего-то завертелась самодельная игрушка, привешенная к потолку. Такая штука, наподобие китайской «музыки ветра», только эта была беззвучной: на кольце вместо звонких трубочек на ниточках привязаны денежные купюры, скорей всего не настоящие. С чего эта воздушная карусель вертится и качается в разные стороны, как будто её кто-то специально дёргает? В доме – никакого сквозняка, и форточки закрыты? И тут весь дом заходил ходуном, как сказочная избушка на курьих ножках – поворачивается к лесу то задом, то передом, то вприсядку выплясывает. Мне стало жутко. Захотелось заорать, перебудить всех – ну что за ёлки-палки, я же не псих, не псих я, что происходит?! Если бы не дочка – наверное, и заорал бы вслух. А так – орал беззвучно. Кому? Наверное, режиссёру этого мракобесия: – Да дайте же уснуть наконец! Прекратите этот концерт! Пожааалуйстааааа!!! И тут пришёл кот. Умостился так, что я его не видел. Только чувствую: почти невесомой лапкой перебирает мои волосы, как это делала бабушка, особенно когда я-маленький хворал. Вот так же тихо сядет в изголовье, приглаживает мои вихры и укладывает их рядком, как в песне: «волос к волосу кладёт», шепчет что-то еле слышно. И я крепко засыпал до самого утра, и выздоравливал. Бабушка мурлыкала колыбельную, то ли кот нашёптывал заговор мне на здоровье, но где-то на ласковой ноте мой смятенный разум незаметно успокоился. Проснулся я утром бодрым и радостным, совсем как в детстве. И даже не сразу понял, проснувшись, где я, потому что вынырнул в реальность из самого доброго детского сновидения. Решил полюбопытствовать у хозяев дома о вчерашних ночных диковинках: что это за подпольная филармония? Неужели так мыши по ночам поют? Ну, думаю, посмеются – так сведу к шутке, но мне наперебой стали рассказывать, что в ночном оркестре на скрипке солировал сверчок, а искусная певунья – это жаба: она живёт под полом, по ночам выходит погулять, и песни её нежные похожи на птичьи. – А потом ко мне пришёл кот – продолжил я. Хозяева переглянулись: оказывается, в доме уже несколько лет котов не держали. – Это, наверное, наш домовуша тебя баюкал. – Он очень любит, когда мы здесь собираемся – скучает без людей. А тут – столько народу сразу – он радуется, выходит поиграть-пообщаться… Ну, и страху напустить может, если кто ему не по нраву… Тут вдруг воздушная карусель, которая вчера так перепугала меня, завертелась ни с того ни с сего, потом раскачалась из стороны в сторону, потом опять пошла кругом, каждый раз по-новому. – Ну вот, видишь! – хозяева развеселились, – видишь, знак подаёт! Он очень любит кружиться на этой карусели. Сразу полюбил, как только мы её здесь повесили: видимо, решил, что сделали специально для него. Вот так радость свою проявляет, показывает нам представление. Я видел. И не верил. Потому что это в моей голове не укладывается. А воздушная карусель не останавливаясь, то кружилась, то ходила ходуном, как и вчера…
Комментарии: «Пока взрослые наводили порядок в доме, наши дети гурьбой носились по саду,» - «наши» лишнее уточнение, чужих детей, вроде, не предусматривалось. «Взобравшись широкую кровать» - опечатка, пропущен предлог «на» перед «широкую». Хороший, качественный, высокохудожественный текст. Оценка: 1 место.
Та Ши Ко, спасибо огромное! ))) Но... Мне есть что сказать!
«А вскоре и вовсе мы переехали» – по-моему, правильнее «А вскоре мы и вовсе переехали». Так и так правильно.
«Часть толпы все же бежала к нему, за ним, чтоб хоть как-то ухватиться за поручень» – одно из двух: или «к нему», или «за ним». К нему – это когда троллейбус не доехал до остановки, за ним – когда протянул далеко за остановку.
«чтобы хоть как-то, хоть руками закрыть двери.» – И снова, в выделенном, я бы оставила что-то одно. Так и сделал в исправленном тексте. Но согласиться с замечанием (как таковым) не могу. Т.е. исправил я текст совсем по другой причине.
В целом неплохая зарисовочка о прошлом героя, но после прочтения осталось ощущение сумбура и неоконченности – логично, что промысел в «банде» привил герою ловкость для штурма троллейбуса, но к чему снова воспоминания о водителе грузовика с монтировкой, если речь идёт о троллейбусе? «Промысел» не мог привить герою ловкости для штурма троллейбуса – герой был мал и в цеплянии за борт грузовика не практиковался. Зачем снова водитель грузовика?.. Этот вопрос уже задавали, и я его никак понять не могу – ведь очевидны параллели этих двух частей рассказа (там же все сказано прямым текстом).
Та не за что) Насчёт правок: вы - автор, вам и решать. Насчёт финала: к сожалению, для меня параллели не очевидны. Или вы имеете ввиду параллель в том, что водитель троллейбуса руками упихивал пассажиров, а водитель грузовика с монтировкой бегал за своими "пассажирами"? Так здесь, по-моему, не параллель, а перпендикуляр)
Ну я погуглила и узнала, что тогда первый только изобрели, а до второго не дошли ещё, поэтому и предложила такой вариант текста. Не за что. Хорошо ведь написано. Да и "«Босс отказался от техподдержки, сказал, теперь у нас есть ты» ...»"(с) прям про моё начальство)))
Проворонила обзор к 1 туру - только нашла вот.
Спасибище!
Ошибки - да: писала бегом, просила ведущего подождать, посылала рано утром - не отредактировала путём, каюсь, доведу до ума - опубликую на страничке.
Та Ши Ко, спасибо огромное! )))
«А вскоре и вовсе мы переехали» – по-моему, правильнее «А вскоре мы и вовсе переехали».
Так и так правильно.
«Часть толпы все же бежала к нему, за ним, чтоб хоть как-то ухватиться за поручень» – одно из двух: или «к нему», или «за ним».
К нему – это когда троллейбус не доехал до остановки, за ним – когда протянул далеко за остановку.
«чтобы хоть как-то, хоть руками закрыть двери.» – И снова, в выделенном, я бы оставила что-то одно.
Так и сделал в исправленном тексте. Но согласиться с замечанием (как таковым) не могу. Т.е. исправил я текст совсем по другой причине.
В целом неплохая зарисовочка о прошлом героя, но после прочтения осталось ощущение сумбура и неоконченности – логично, что промысел в «банде» привил герою ловкость для штурма троллейбуса, но к чему снова воспоминания о водителе грузовика с монтировкой, если речь идёт о троллейбусе?
«Промысел» не мог привить герою ловкости для штурма троллейбуса – герой был мал и в цеплянии за борт грузовика не практиковался.
Зачем снова водитель грузовика?.. Этот вопрос уже задавали, и я его никак понять не могу – ведь очевидны параллели этих двух частей рассказа (там же все сказано прямым текстом).
Насчёт правок: вы - автор, вам и решать.
Насчёт финала: к сожалению, для меня параллели не очевидны. Или вы имеете ввиду параллель в том, что водитель троллейбуса руками упихивал пассажиров, а водитель грузовика с монтировкой бегал за своими "пассажирами"? Так здесь, по-моему, не параллель, а перпендикуляр)
Да, торакотомия немного современнее, чем описываемые в тексте события :)
Но мне понравилась картинка :)
А на Windows тогда не работали - он был в зачаточном состоянии
Не за что. Хорошо ведь написано. Да и "«Босс отказался от техподдержки, сказал, теперь у нас есть ты» ...»"(с) прям про моё начальство)))