Тот, кто приходит ко мне в окно любит это делать тогда, когда я меньше всего его жду. А точнее сказать, вообще не жду. Но он регулярно появляется за моей спиной, если я вижу то, что заставляет меня задуматься. Вот и сейчас, где-то слева он смотрит на странную картину, которую нам предложил осмыслить один весьма любопытный паренёк. - Чем любопытный? – тут же спрашивает меня гость, уловив мои мысли, и осуждающе заявляет, сдвигая к краю стола коробку с зефиром, - Обязательно заедать созерцание очередного художественного маразма весьма не полезным продуктом? - Отстань, - отмахиваюсь я и с удовольствием запиваю зефир крепким кофе. Мои спят, и потому кофе честно свистнут и сварен именно той крепости, какую я люблю. - Ладно…, - вздыхает тот, кто приходит ко мне в окно, - Выхватишь не от меня. Но ты учти, они расстроятся. - Кто? – машинально переспрашиваю я, продолжая изучать одиноко слезящийся глаз в чёрно-бордовом небе песчано-каменистой пустыни. - Те, кто боятся тебя потерять, – вздыхает гость и возвращается к заданному вопросу, - Так чем любопытен тот паренёк? Кофе закончился, но я не рискую сварить вторую чашку, потому что он прав: не стоит огорчать близких. - Погоди, - прошу я своего собеседника и иду на кухню. Стараясь не греметь, я мою турку, чашку и открываю окно, чтобы выветрить запах «преступления». Кухонная штора колышется. Но это – не ветер. Она колышется в противоположном сквозняку направлении. Это мой гость отодвинул её от спящего на подоконнике сфинкса, чтобы тот не проснулся. Кот не любит, когда он приходит и становится неадекватным: шипит, яростно дерёт когтями ковёр на полу и скидывает на пол всё, что сможет сдвинуть на столе. Но сегодня кошак устал после дневной прогулки, потому не чувствует его присутствия и продолжает дрыхнуть. Я возвращаюсь в комнату к одинокому оку в пустыне. - Хочешь, я сам тебе скажу, чем любопытен тот паренёк? – хмыкает мне в ухо тот, кто приходит ко мне в окно. - Ну, скажи, - соглашаюсь я и закуриваю, приготовившись слушать. - Он такой же одинокий, как вы все, кто хоть что-то увидел в этой картине. - Не гони, - возражаю я, - Ему в его годы также сложно считать себя одиноким, как и мне, имея столько любящих и верных друзей рядом. Гость вздыхает и шепчет: - А это и есть самое глубокое одиночество… Одиночество в кругу материала. - Чего?! – давлюсь я от неожиданности сигаретным дымом. - Материала, - повторяет мой гость и снисходительно поясняет, - На земле не так уж много людей. В основном – полулюди и материал, который вдобавок ещё и не понял, что он материал. И совсем не важно - сколько лет твоему пареньку, или тебе, или тем самодостаточным и неординарным, что присутствуют рядом. Все вы молча принимаете своё одиночество. Я начинаю злиться: - Пошёл ты знаешь куда? Я совсем не склонен считать своих близких материалом. - Нет…Они то, как раз, люди…, - реабилитируется тот, кто приходит ко мне в окно, - Материал вас избегает, а чаще всего нападает из-за угла и бьёт тогда и туда, где вы меньше всего защищены. Злость затихает, потому что я хоть и не совсем понимаю, но чувствую, что он прав. Гость хихикает, как Лепрекон и продолжает аргументировать свои заключения: - Вот возьми, к примеру, своего друга там. Он настолько богат знаниями, что не может их применить без ущерба для себя. - Как это? – недоумеваю я. - А очень просто, - поясняет гость, - Один шаг, верный или неверный, и он тут же получит удар от тех, кто думает, что они - не материал. Но получит он его в лицо, потому что им так приятнее. - Да… Это так и есть… - А то! – самодовольно восклицает гость и продолжает, - А твой друг здесь? Не находишь, что ему от своих защищаться, защищая тебя, больнее, чем от чужих? Хотя это - более сложный вопрос… Я молча тянусь к сигарете, но пачка падает из рук на пол. - Не стоит так много, - назидательно шепчет гость. Я вздыхаю и открываю Ворд. Надо же написать что-нибудь интересное на маразм с глазом.Гость опять хихикает: - Напиши, что слезами того, кто видит больше многих, можно оживить пустыню и заставить цвести кактусы. - Ты хочешь сказать, что автор картинки – не материал? - любопытствую я. - Именно… Он – такой же, как вы. - Это какой? - Сумасшедший, позволивший себе быть самим собой. - Ну, спасибо, брат, - улыбаюсь я, - Красиво ты нас сделал. - Это не я вас сделал, - возражает гость. - А кто? - Тот, кто отпустил вас от себя в эту пустыню. Это его глаз на картине. А все вы – его слёзы… Так… Мне это уже начинает надоедать. Я – нормальный, обычный человек, пусть даже материал, если так угодно, и не претендую ни на какую особенность в этом мире! Тот, кто приходит в окно, уже не хихикает, а откровенно хохочет: - Именно так! И ты, и тот паренёк, и твои два друга, и тот, кто нарисовал эту картину, и все те, кто рядом – НОРМАЛЬНЫЕ! А те, кто считают себя исключением из правил, как раз наоборот! Вкурил, вояка? - Ага. Сейчас вкурю, - усмехаюсь я и поднимаю с пола пачку сигарет. - Ну, отравись немного, - ухмыляется гость и ехидничает, - Только имей в виду, что от пули закрыть тебя легче, чем от слова и никотина. Не находишь сам, что они коварнее в этом смысле? Тьфу, ты чёрт… Вот ведь вредный! - Я - не вредный, а справедливый и умный, - хихикает по-лепреконски гость и сварливо шепчет: - У-у-у… Проснулся тот, кто знает кто вы и кто я… В комнату, нахально и самостоятельно открыв дверь, заруливает кот. - Ну, покеда, «писатель», - прощается тот, кто приходит в окно, и растворяется. Кот запрыгивает на подоконник и скребёт когтями по стеклу. Его глаза сейчас такие же, как чёрно-бордовое небо в одинокой каменисто-песчаной пустыне…
Опубликовано: 07/07/15, 01:08
| Просмотров: 885
Загрузка...
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
