Двое стояли в закатных лучах солнца и их силуэты на пирсе казались сотканными из тьмы. Она - прижавшись к нему спиной и чуть запрокинув голову, так, будто она все время хотела увидеть его лицо. Он… Он обхватил ее руками и его губы, целуя, касались ее волос. Время от времени он зарывался носом в них и вдыхал запах, будто пытался запомнить его на века. Она пошевелилась в его объятьях, устраиваясь поудобнее, и вздохнула. - Ты постарайся не забыть меня на этот раз. - Я никогда тебя не забываю. - Никогда, - она выдохнула слово и обвила его руки своими. - Мне просто не сразу удается тебя узнать. - Мне тоже… Не могу же я заглядывать в глаза каждому встречному? - Да, это было бы по меньшей мере странно, - усмехнулся он, целуя ее в висок. Она потерлась щекой о его плечо и опять вздохнула. - Пора. - Я не буду разжимать рук. Может, на этот раз мы окажемся где-нибудь поблизости? - Давай. Силуэт на пирсе окутался переливающейся радугой и взорвался искрами. Когда сноп искр растаял в воздухе, на пирсе уже никого не было…
- Тужьтесь мадам, тужьтесь! Поздравляю, мадам, у Вас мальчик! - О, какое счастье, доктор, мой муж так хотел сына. Только… Аааааааааааааа! - роженицу прервал очередной спазм потуг. - О, боже, мадам! Тущьтесь! У Вас еще и девочка!...
Когда доктор подвез каталку с новорожденными к родильному столу, младенцы лежали, глядя друг на друга. «Ты?..» «Прости, любимая - наверное, руки надо было все-таки разжать…»
Наказание первое - "Однажды"
Опять этот холодный липкий пот… Судя по сжавшим одеяло пальцам, снова были сны. «А не надо было так рано ложиться спать. Отдохнуть она захотела! Довела б себя до изнеможения и спала бы спокойно, как бревно на солнышке. А теперь что?» - А ничто, пойду, воды попью и спать! «Ну, попей-попей!» - переругиваться самой с собой надоело. Пить действительно хотелось и, выбравшись из кокона одеяла, она пошлепала в одном тапке на кухню. А что делать? Второй-то уполз под кровать и если его оттуда выуживать, то все - больше не уснуть! Добравшись до вожделенного чайника, вдруг родила мысль: «А может ну ее, воду? Может по кофейку - и не портить ночь?» - С ума сошла? Ты когда высыпалась последний раз? Пей и марш в койку! «В койку, в койку, в койку! Пошла!» - то ли себе, то ли подсознанию ответила она и вернулась в постель. Встряхнула одеяло и блаженно вытянулась. - Хорошо! «Хорошо» - отозвался внутренний голос, и она закрыла глаза…
…Он снова был здесь. Снова, как и прежде, сидел на стуле у ее кровати, «оседлав» его задом наперед и скрестив руки на спинке стула. Луна светила ему в спину и лица невозможно было разглядеть. Просто черное пятно с изредка проблескивающими глазами. Она села на кровати, сжав одеяло руками и подтащив его к подбородку. - Привет! - Привет! Ты может, перестанешь ко мне ходить? - Не могу. - Это же ты, я знаю! Пожалуйста, выйди на свет. Я очень хочу видеть твое лицо! - Ты уверенна, что узнаешь? - Если это ты, то - да.
…Опять. Опять холодный пот и одеяло, сжатое пальцами до ломоты в суставах.
Но однажды... Я точно знаю - однажды я проснусь. Проснусь и увижу, что ты так и остался сном... Всегда сидящим в этом сне на стуле задом наперед, небрежно облокотившимся на спинку, оседланного тобой стула. И – луна, которая каждую ночь играет с нами в свои игры, светя тебе в спину так, что я не вижу твоего лица. А ты говоришь со мной, и я уверенна, что знаю твой голос. Нет, не так... Я всегда знала твой голос. Однажды ты встанешь и подойдешь или ко мне, или к окну, и я - увижу. Увижу твои глаза и, наконец, пойму - тебя ли я жду всю жизнь? Или ты просто не даешь мне забыть себя? Или наше время еще не пришло? Однажды...
Наказание второе - "Кара"
Сегодня утренний Париж улыбался, как робкая девушка. Он сидел за столиком любимого бистро и пил кофе с круассаном. Только что, стуча каблучками по мостовой, его покинула очередная «Эллен-Мадлен». Он не всегда запоминал их имена. Очередная «не она». То, что она находится где-то рядом, он ощущал уже год, с того момента, как сошел с поезда на вокзале Монпарнас. Год он встречался и расставался со многими девушками. И свое первое в Париже "прощай" сказал именно за этим столиком, что с тех пор уже стало традицией. В чашке оставалось на последний глоток. Сейчас он сделает последнюю затяжку, допьет свой кофе и уйдет. Уйдет снова ее искать. Он-то помнит ее, но она - нет. Ей, ей надо взглянуть в его глаза и тогда он поймает это мгновенное узнавание и сможет спокойно вздохнуть: "Нашел…" Память стучала в висках и, почему-то, именно в этом кафе ее удары были особенно сильны.. Вдохнув терпкого парижского воздуха - волнующей смеси запаха кофе, аромата первых цветов и распускающихся листьев - он повернул голову. Эта пара, как всегда, здесь. Девушка, с какими-то пушисто-светлыми волосами, и мужчина старше ее лет... лет на двадцать. Они разговаривали наклонив головы друг к другу, она что-то отвечала, изредка раздавался ее смех. Ее смех. Смех, в котором не было радости, а лишь звук треснувшего хрусталя, будто бы она все время сомневалась - имеет ли право смеяться. Он достал бумажник. Сложив купюру вдвое и бросив ее на блюдце, придавил чашкой. Девушка подняла руку - поправить выбившийся локон, и на какой-то миг ее рука застыла у волос. Как тогда… Она? Так близко?
Он встал и решительно направился к их столику. Момент ухода ее спутника он прозевал - она была одна. - Здравствуйте! - Здравствуйте, - она опустила руку в белой кружевной перчатке на стол и не подняла на него глаз. - Посмотрите на меня. «Посмотри на меня! Посмотри на меня!!!» Неожиданно девушка вскрикнула, и ее рука сжала скатерть на столике. Чашка покатилась на край, упала и разбилась. Ее крик… Так кричат птицы, кружа над разоренным гнездом. А потом она подняла лицо и, не открывая глаз, повернулась к нему…
- …Ли! Не бойся я здесь. Сударь, вы напугали мою жену. Она не может посмотреть на Вас. Она слепа. В этот момент она, та, которую только что назвали Ли, открыла глаза и он их увидел. Глаза, в которых нет жизни. Глаза, которые его никогда не увидят. - Простите! Я видимо обознался, - он наклонился и поцеловал ее руку. Он все-таки нашел ее... Но, ему предстояло прожить еще одну жизнь без нее.
*********************************** Двое стояли в закатных лучах солнца и их силуэты на пирсе казались сотканными из тьмы. Она - прижавшись к нему спиной и чуть запрокинув голову, так, будто она все время хотела увидеть его лицо. А он обхватил ее руками и, целуя, время от времени прикасался губами к рыжей, выбившейся из прически, пряди. А потом зарывался носом в ее волосы и вдыхал запах, будто пытаясь запомнить его на века. Пошевелившись в его объятьях, она устроилась поудобней и вздохнула. - Ты постарайся не забыть меня на этот раз. - Я никогда тебя не забываю. - Ни-ко-гда, - она выдохнула слово и обвила его руки своими. - Мне просто не сразу удается тебя узнать... - Мне тоже… Не могу же я заглядывать в глаза каждому встречному? - Да, это было бы, по меньшей мере, странно, - усмехнулся он, целуя ее в висок. Она потерлась щекой о его плечо и опять вздохнула. - Пора. - Пожалуйста, смотри на меня, когда мы будем уходить. - Нет. У меня больше нет сил. И это ничего не изменит. Пусть уж будет так, как он решил. - Пусть. Но, все же смотри на меня. Я хочу видеть твою любовь. Мне так будет легче. Пожалуйста. - Хорошо, - она медленно подняла на него взгляд... Силуэт на пирсе окутался переливающейся радугой и взорвался искрами. Когда сноп искр растаял в воздухе, на пирсе уже никого не было…
Мира... Я не понял позы. в которой стоит героиня: "Она - прижавшись к нему спиной и положив голову ему на грудь и чуть приподняв подбородок, так, будто она все время хотела увидеть выражение его глаз."... а далее - он целует её в затылок… в висок... На каком уровне и где его голова, в лицо которой "чуть подняв подбородок" может заглянуть героиня? И роды: странно удивление акушеров, что есть ещё один ребёнок, странна речь героини "Ах, какое счастье!..." Вы сами рожали? Неужели это представимо как первые слова только что родившей женщины? Я могу представить: "Покажите…", но патетику, "ахи" – нет… Кстати, после родов детей обычно сушат… а не сразу на каталку. Которую к тому же везут откуда-то к родильному столу… зачем-то… Дети где-то в другом месте родились? Ведь паузы (судя по рассказу) нет… Мне показался неестественным Ваш рассказ... ( Слишком патетичен... схематичен... Но я бы не написал, если бы не считал, что сюжет, идея – имеют потенциал. И всё это – моё личное мнение... не более того...
Привет... Начнем с позы. Вот фото... Теперь представьте, что девушка чуть приподняла подбородок и смотрит в лицо парню. Представили? Это очень естественно получается, если девушка ниже на голову парня. Из собственного опыта знаю. Как и о родах... Это такое счастье, когда наконец закончились схватки и потуги. А теперь о "Закате". Это странная вещь для меня. Для меня самой. Я прекрасно понимаю, что она неправильная и абсолютно не каноническая. Первые две картины появились, как эта двойня, неожиданно для меня самой. Правда с разрывом в полгода. Только когда "Кара", опять же спустя месяца три, написалась за десять минут, без всяких предварительных раздумий о сюжете и фабуле до меня наконец дошло, что круг замкнулся и я закольцевала реинкарнацию этой пары. Я до сих пор не могу поправить в "Закате" ни слова. Все четыре года, что он живет в разных временах и ситуациях. Вот такой странный закат в который уходят двое уже без надежды, что им повезет прожить человеческую жизнь в объятьях друг друга.
И не извиняйтесь за высказанное мнение. Это хорошо, когда люди разговаривают и делятся своими впечатлениями. Я очень рада.
Фотографию я вижу... теперь смотрите: она поднимает подбородок. Она его лицо и глаза видит? Нет. Она смотрит вбок. Не видит она лица. Далее: как в такой позе поцеловать её в висок? Он должен иметь очень длинную шею... Насчёт родов. Мира, я присутствовал на родах - и своей дочери, и не только... Я понимаю, радость... но... "Ах, какое счастье!..." - всё-таки как-то излишне патетично звучит. Что касается внезапности для врачей двойни. акушеры же сердце слушают. Трубка есть такая, короткая - её в лоб упирают и двигают. При этом следят за движением плода. Сейчас и приборчики есть, электронные, хотя раньше не было. Врачи же слышат - двойня там или нет... Но я не возражаю против Вашим решением. Вы - автор. Я высказываю своё мнение, не более. Повторюсь, тема интересная. Только в решении этой темы - как мне всё-таки кажется - есть недоработки. ) С уважением! )
Это сейчас приборчики и УЗИ. Четыре реинкарнации... Четыре человеческие жизни. Сколько? Лет по 60-70. Это лет двести в минус? Куда попали? Конец восемнадцатого - начало девятнадцатого? Как там диагностировали двойню? Прослушивали сердцебиение? А если сердца бьются в унисон? К тому же дамы в те времена не оголялись перед эскулапами. Моральные устои не позволяли. А роды? Каждая женщина рожает по своему, не смотря на повторяемость ситуации. Помните великолепную сцену у Юлиана Семенова в "Семнадцати мгновениях весны"? Каждая женщина кричит "мама" на своем родном языке? Почему "мама"? Я вообще не кричала, мне было стыдно перед врачом, принимавшим роды. По капризу судьбы им оказался герой моей первой школьной любви, которого я не видела 10 лет до этого. Вот сцепила зубы и молчала? Семенов не прав? Он солгал? Нет. Ему было нужно так сказать для развития сюжета, он и сказал. И миллионы зрителей верят до сих пор, что женщины кричат на родном языке именно это слово. Да, что я? Я не правило, я обычно исключение. Но почему никому не приходит в голову, что роженица может вырасти в многонациональной семье? Где отец, например, татарин, мать украинка? И в семье принято говорить на обоих языках?
Недоработки, конечно есть. Но вряд ли я буду править эту вещь. Если только эти двое сами подскажут
ну тогда немного истории с цитатами.. Во-первых, каталка для новорожденных называется кювез. Слово французкого происхождения. Почему французского? Потому , что "Становление акушерства как самостоятельной клинической дисциплины началось во Франции на рубеже XVII-XVIII вв. В значительной степени этому способствовала организация акушерских клиник. Первая из них была открыта в Париже (XVII в.) в госпитале Hotel-Dieu. Здесь сформировалась первая школа французских акушеров, предложивших несколько новых акушерских операций и инструментов. XVIII век явился периодом становления акушерства в Англии, Голландии, Германии, Франции, России и других странах. Так, в 1729 г. в Страсбурге был открыт первый в Европе родильный дом-клиника. В 1751 г. в Геттингене была организована первая университетская акушерская клиника, где обучали студентов. В Париже существовало только одно училище для акушерок. В 1728 году открыто родовспомогательное заведение в Страсбурге, В Англии первое родовспомогательное заведение было открыто в 1765 году. В Германии первое училище для акушерок учредил в Берлине в 1751 г. Фридрих Великий; в том же году было открыто второе.
Посмотреть полностью: http://www.spletnik.ru/blogs....i" (с) Кстати, первый кювез, а этим названием теперь называют и просто каталки для новорожденных и боксы для выхаживания недоношенных детей, был представлен на ярмарке медицинских товаров в... восемнадцатом веке французом Лайоном. Так, что и здесь я оказалась права, хотя до сегодняшнего дня этой предыстории не знала. Знала только правильное название. Копала однажды для другого рассказа.
Видите ли... если бы я собиралась написать историческую новеллу, или бы я писала с точными привязками к тому временному срезу, как например в "Старике". Вот там я была точна в деталях, даже в марке водки, но в "Закате" такая задача не ставилась. Здесь важна пустота, которая возникает, если встреча с единственным или единственной не происходит. А рюшечки и бантики исторического костюма здесь не важны. Когда люди смотрят в глаза друг другу, они не видят бородавки на подбородке. Здесь герои смотрят в глаза.
А вот это я понимаю... Я почему и говорю: мне понравилась мысль, которую Вы ухватили. И пусть, с моей точки зрения, реализация "не ахти", но сама идея - замечательна! )
И роды: странно удивление акушеров, что есть ещё один ребёнок, странна речь героини "Ах, какое счастье!..." Вы сами рожали? Неужели это представимо как первые слова только что родившей женщины? Я могу представить: "Покажите…", но патетику, "ахи" – нет… Кстати, после родов детей обычно сушат… а не сразу на каталку. Которую к тому же везут откуда-то к родильному столу… зачем-то… Дети где-то в другом месте родились? Ведь паузы (судя по рассказу) нет…
Мне показался неестественным Ваш рассказ... (
Слишком патетичен... схематичен...
Но я бы не написал, если бы не считал, что сюжет, идея – имеют потенциал.
И всё это – моё личное мнение... не более того...
Теперь представьте, что девушка чуть приподняла подбородок и смотрит в лицо парню. Представили? Это очень естественно получается, если девушка ниже на голову парня. Из собственного опыта знаю. Как и о родах... Это такое счастье, когда наконец закончились схватки и потуги.
А теперь о "Закате". Это странная вещь для меня. Для меня самой. Я прекрасно понимаю, что она неправильная и абсолютно не каноническая. Первые две картины появились, как эта двойня, неожиданно для меня самой. Правда с разрывом в полгода. Только когда "Кара", опять же спустя месяца три, написалась за десять минут, без всяких предварительных раздумий о сюжете и фабуле до меня наконец дошло, что круг замкнулся и я закольцевала реинкарнацию этой пары. Я до сих пор не могу поправить в "Закате" ни слова. Все четыре года, что он живет в разных временах и ситуациях. Вот такой странный закат в который уходят двое уже без надежды, что им повезет прожить человеческую жизнь в объятьях друг друга.
И не извиняйтесь за высказанное мнение. Это хорошо, когда люди разговаривают и делятся своими впечатлениями. Я очень рада.
Насчёт родов. Мира, я присутствовал на родах - и своей дочери, и не только... Я понимаю, радость... но... "Ах, какое счастье!..." - всё-таки как-то излишне патетично звучит. Что касается внезапности для врачей двойни. акушеры же сердце слушают. Трубка есть такая, короткая - её в лоб упирают и двигают. При этом следят за движением плода. Сейчас и приборчики есть, электронные, хотя раньше не было. Врачи же слышат - двойня там или нет...
Но я не возражаю против Вашим решением. Вы - автор. Я высказываю своё мнение, не более. Повторюсь, тема интересная. Только в решении этой темы - как мне всё-таки кажется - есть недоработки. )
С уважением! )
А роды? Каждая женщина рожает по своему, не смотря на повторяемость ситуации. Помните великолепную сцену у Юлиана Семенова в "Семнадцати мгновениях весны"? Каждая женщина кричит "мама" на своем родном языке? Почему "мама"? Я вообще не кричала, мне было стыдно перед врачом, принимавшим роды. По капризу судьбы им оказался герой моей первой школьной любви, которого я не видела 10 лет до этого. Вот сцепила зубы и молчала? Семенов не прав? Он солгал? Нет. Ему было нужно так сказать для развития сюжета, он и сказал. И миллионы зрителей верят до сих пор, что женщины кричат на родном языке именно это слово. Да, что я? Я не правило, я обычно исключение. Но почему никому не приходит в голову, что роженица может вырасти в многонациональной семье? Где отец, например, татарин, мать украинка? И в семье принято говорить на обоих языках?
Недоработки, конечно есть. Но вряд ли я буду править эту вещь. Если только эти двое сами подскажут
Посмотреть полностью: http://www.spletnik.ru/blogs....i" (с) Кстати, первый кювез, а этим названием теперь называют и просто каталки для новорожденных и боксы для выхаживания недоношенных детей, был представлен на ярмарке медицинских товаров в... восемнадцатом веке французом Лайоном. Так, что и здесь я оказалась права, хотя до сегодняшнего дня этой предыстории не знала. Знала только правильное название. Копала однажды для другого рассказа.
Сейчас гляну, освежу память. )