Егор проснулся внезапно, как от толчка. Сел на кровать, соображая который час. Сердце гулко бухает в груди. В комнате полумрак. В голове всплыли обрывки сна. Приснится же такое… Он торопливо сунул ноги в тапочки, чувствуя, как пот стекает по лицу. Устремился к открытой форточке и, отдернув занавеску, стал жадно глотать воздух перекошенным ртом. Снилась какая-то жуть: эшафот с виселицей, гильотина с острым окровавленным ножом, отрубленные части тела, голова с высунутым синим языком и мертвым взглядом. От этого взгляда Егор и проснулся.
***
А начиналось все вполне хорошо. Возвращаясь в пятницу домой после работы, напевал про себя полюбившийся мотивчик. Уже войдя в подъезд и поднимаясь по ступенькам, услышал сигнал мобильника. Вдавив пальцем кнопку, прочитал на осветившемся экране “ Уведомление. Березину Егору Сергеевичу. 12.06. вам необходимо явиться в 14:00 по адресу: ул. Угданская, 6 в качестве Исполнителя по делу Абрамцева Антона Викторовича. Копия сообщения выслана на вашу электронную почту”.
Из головы сразу выдуло все мысли, хорошее настроение как “рукой сняло”. Он перечитал сообщение еще раз. Где-то наверху хлопнула дверь, послышались торопливые шаги. Егор ухватился за перила. Пересилив нахлынувшую слабость, поднялся на площадку лестничного пролета.

Попасть ключом в замочную скважину удалось со второго раза. Бросив борсетку на пуфик в коридоре, прошел на кухню. Машинально поставил чайник на плиту, чиркнул спичкой. Пламя жадно принялось лизать дно чайника.
Первой мыслью было “Ну почему я?”. Из комнаты прибежал кот Ерёма, красавец сибирской породы. Стал путаться и тереться в ногах. Егор дрогнувшей рукой вытащил из холодильника молоко, плеснул коту в миску.
“Что же делать?” - подумал он. И чтобы как-то отвлечься засуетился на кухне, разогревая на сковородке макароны “по-флотски”.

Народ на референдуме проголосовал за возвращение смертной казни. И все бы ничего, но приводить приговор в исполнение должны были сами граждане по компьютерной выборке. За отказ – могли и посадить. Теперь этот приговор надлежало выполнить Егору. Кое-как проглотив ужин, Егор поспешил в комнату, где стоял компьютер. Он жил один в двухкомнатной квартире на третьем этаже пятиэтажного дома. Квартира досталась ему от бабушки, умершей пять лет назад. Родители давно переехали в деревню.

Проходя через зал, Егор скользнул взглядом по стене, где висят фотографии. Симпатичный белоголовый мальчишка с серыми глазами на руках у миловидной женщины. Здесь ему пять лет. На следующей фотографии он, уже подросток, рядом с мужчиной в военной форме. Еще пара снимков: он с приятелями и одна - институтский выпуск, где он стоит позади всех, как самый высокий.

Ерема, в игривой позе “а вы так не умеете” боком (приподняв филейную часть), надув хвост и выгнув спину, смотрел со спинки кресла на Егора круглыми желтыми глазами. Но Егору не до игр с котом.
Усевшись на стул, привычно надавил кнопку системного блока. На экране раскрылся рабочий стол. Шурша мышкой по выдвижной панели стола, вошел в почту. Ничего нового там не было. “Сообщение” в точности как в телефоне. Егор просмотрел новости, погоду. Стараясь не думать о завтрашнем дне, включил сериальный фильм “Доктор Хаус”. Но почему-то теперь фильм казался ему зловещим. На середине серии Егор выключил компьютер, досадуя на доктора, гения и наркомана. И почему наркоманов не перестреляют всех? Еще фильмы про них снимают!” - подумалось ему. Он ощутил неприятный холодок внизу живота. Слово “перестреляют” наводило на мысли о том, что ему предстояло сделать завтра. Долго не мог уснуть, ворочаясь в кровати. Не выдержав, принял таблетку и забылся зыбким сном.

***
Ломкие тени скользили по стенам, сгущаясь в углах. Егора знобило. Липкие лапы кошмара не отпускали его. Чтобы прийти в себя - побрел в ванную. Из зеркала глянуло утомленное бессонницей лицо. Плеснув холодной воды в глаза, вгляделся в отражение. Лучше не стало. Он вернулся в комнату, часы на столике показывали три ночи. За окном подул легкий ветерок, чуть слышно зашелестели листья. Занавеска то спадала, то надувалась от ветра, казалась живой. Егор заходил из угла в угол, пытаясь подавить панику. В какой-то момент ему показалось, что тени на стене неестественно удлинились. Он отступил к столу и замер. Возможно, ему стоило поехать куда-нибудь в бар или к другу, а не оставаться одному в пустой квартире. “Как это делают: расстрел? Эвтаназия?”- мелькали мысли. Про это в сообщении ничего не говорилось. Ему вспомнилось из истории про палачей, кажется, у них это было семейное дело. От отца к сыну. Палачей никто не любил, более того, – их ненавидели и боялись.

На лице опять выступила испарина. Егор вышел в зал, здесь было прохладнее, включил бра. Свет мягко окутал комнату, не освещая углов. Ни сидеть, ни лежать он не мог. Принялся ходить по залу: от балконной двери к столу у стены. Опять вспомнился жуткий сон. Где-то за стеной заплакал ребенок. С улицы послышались чьи-то шаги, смех и обрывки музыки. Через минуту все стихло в отдалении. Ноги сами собой привели его в коридор, где он оставил борсетку с телефоном. Вернувшись в зал, набрал номер друга и коллеги-программиста по работе. Мобильник долго молчал. Наконец в телефоне послышалось тихое шуршание, что-то звякнуло. Друг отозвался сонным голосом:

- Это кто?
- Максим, это Егор… ты мне нужен. Срочно!
- Слушай, имей совесть, - пробормотал Максим, явно засыпая, - четыре утра…

Что-то мохнатое коснулось ноги. По спине побежали мурашки. Еще не осознав, что произошло, Егор дико заорал “А-а-а”. Одним прыжком взлетел на стол. Стол опасно заскрипел. Мобильник выпал из ослабевшей руки, звучно стукнув о пол. Сердце сделало двойное сальто и забилось, как птица в клетке. Казалось, прошла целая вечность, когда из-под стола показался обалдевший Ерёма. Обнюхав мобильник, поднял морду и встретился взглядом с Егором. С минуту они смотрели друг на друга. Кот не выдержал первым.

- Мяю? – вопросил он, поражаясь реакции хозяина.
Всякое бывало, но чтоб такое… Егор неловко переступил ногами, недружелюбно оглядел кота.
- Брысь, с-скотина! – с чувством сказал он.
Ерема, все еще недоумевая, презрительно дёрнул хвостом и независимо потрусил в коридор. Егор на трясущихся ногах спрыгнул со стола, подхватив мобильник с пола, прижал к уху.

- Алло! Егор! Алло! – надрывался Максим в телефоне, проснувшись окончательно.
- Максим, это я… - выдохнул Егор.
- Что там у тебя происходит? Кто кричал?
Чувство паники медленно отступало. Егор, все еще под впечатлением, прошел по комнате.
- Макс, ты приедешь? Меня избрали Исполнителем приговора…
В телефоне повисла тишина, затем что-то зашуршало, послышалось шумное дыхание.
- Егор, никуда не уходи! Я скоро приеду. Слышишь?
- Слышу…

Натянув джинсы и футболку, Егор подошел к балконной двери, вгляделся в темноту. Ветерок раскачивал ветки деревьев, делая их похожими на мохнатые лапы, машущие ему из сумерек. Он видел часть освещенного двора: площадку для машин, подъезд, скамейки и асфальтированную дорожку. Минут через десять по асфальту зашуршали шины, скрипнули тормоза. К дому подъехала серая иномарка.
Егор поспешил в коридор. Максим, загорелый черноглазый шатен, шумно ввалился в дверь. Они обменялись крепким рукопожатием.

- Ну, ты и напугал меня, - сказал он разуваясь.
- Чай будешь? – спросил Егор.
Пока на плите закипал чайник, Максим прочитал сообщение, повертел телефон в руках.
- И что ты решил?
Они сидели за кухонным столом, Максим у окна, Егор спиной к дверному проему.
- Я даже не голосовал в тот день, лежал с температурой, - сказал Егор.
- Ну?
- Вот и ну…
- А если бы не болел? – заинтересованно спросил Макс. – Как решил бы?
Егор не хотел отвечать на вопрос, мучивший его с вечера. Шумно передвинул табурет к столу, сел поудобнее.
- Если просто высшая мера – тут я за, двумя руками.
- А в чём проблема? – не отставал Максим.
Как тут объяснишь? У Егора опять появился холодок внизу живота.
- Возможно, я и за, но не так… не с таким условием. Почему это должны делать мы?
- Кажется, понимаю, - кивнул Максим. – Все мы так – сначала все как один, а как до дела – в кусты.
У Егора затеплились кончики ушей. Когда ты в толпе - скандировать легче. Тут тебя и поддержат и поднимут, если упадешь, и даже куртку почистят, шапку поправят, слова правильные скажут. А вот когда ты один…
- Педофилов, маньяков-садистов, наркоманов, алкашей, - продолжил мысль Егор, - стрелял бы без суда сам, но попадаются не только они.
- А все остальные невинно осужденные? – Макс прищурил глаза.
- Макс, я не об этом. Ведь бывают судебные ошибки…
- У каждой ошибки есть имя и фамилия, - назидательно сказал Макс, - это не я сказал, а Берия.
На плите свистнул чайник, и Егор захлопотал вокруг стола, расставляя чашки и угощение.
- В судах не дураки сидят.
Максим отхлебнул из кружки и потянулся за конфетой.
- А если все же ошиблись? – не отступал Егор. – Вдруг у судьи настроение плохое было или подкупили?
- Что-то я не пойму, - сказал Максим. – При чем здесь ты? Ошиблись-то они!
- Но ведь если я его… умерщвлю, а потом окажется, что он не виноват?
Егор уже был не рад, что затеял этот разговор.
- Ты о себе подумай - отвечать за чужие ошибки, а тебе ведь придётся.
- Да не могу я, - жалобно сказал Егор, - как с этим жить потом? Даже если он виноват, я что на убийцу похож? Вот скажи мне честно, похож?
- Иди к черту, - ответил Макс. – А как они тебя выбрали?
- Выбирает компьютер, ты же знаешь. Если бы я был охотником или спецназовцем, на худой конец, военным или полицейским. Вот на войне все понятно: или ты или тебя. И потом, он же свой…
- Какой же он свой? - зло сказал Макс. - Если нам же и гадит. Вот встретит тебя такой “свой” вечером в темном переулке, думаешь, пожалеет?
Максим зашуршал оберткой от конфеты, взял печенье из вазочки. Егор вдруг обнаружил, что Ерёмы подозрительно нигде неслышно. Обычно он крутится возле стола, выпрашивая кусочки.
- Кис, кис, кис,- позвал он.
Ерёма гордо молчал. (Конечно, сперва “скотина”, а потом “киса-киса”).
- Ты кота не видел? – спросил он у Максима.
Максим покачал головой, встал из-за стола. Переставил кружку в раковину, потянулся к полке со стаканами. Взял один, налил воды из-под крана, пригубил, затем поставил на разделочный столик.
- Сейчас поищем твоего кота, - сказал он, направляясь в коридор.
- Он в шкафу, - через минуту сообщил Макс. – Иди сюда, киса…
Егор хотел крикнуть, чтобы Максим не трогал его, но было поздно. В прихожей шумно завозились, застучали вешалки, что-то тяжелое полетело на пол. Раздался сдавленный рык кота, затем взвыл Макс. О пол грянуло сильнее, раздался треск раздираемой одежды. Егор, предчувствуя недоброе, ринулся в коридор. Макс на четвереньках застыл посреди коридора, на него из шкафа попадали вешалки с зимней одеждой, шарфы и шапки. Последним упал семи килограммовый Ерёма. Увидев Егора, панически буксанув на полу, кот скрылся с места преступления.

- Ах ты, гад! – крикнул Макс коту в спину. - Я на тебя в суд подам!
С потолка сердито застучали. Егор помог растрёпанному Максу выбраться из-под одежды, рывком поставил его на ноги.
- Он мне всю лысину исцарапал,- пожаловался Максим.
Егор заверил друга, что никакой лысины у него нет, а если будет, то нескоро.
В дверь настойчиво зазвонили.
- А вот и полиция, - радостно сообщил Максим Ерёме, выглядывающему из-за ближайшей колоды.
Егор открыл дверь, встал, загораживая проем. На площадке стояли двое: сосед слева, приземистый мужичок с пивным брюшком и с намечающейся лысиной, и соседка снизу, в кокетливо запахнутом бежевом халатике.
Егор оказался выше соседа на голову и значительно шире в плечах. Он попытался улыбнуться. Соседка, закрыв рот ладошкой, отступила на шаг. Что уж там отразилось на его лице, он не знал.
- У нас труба лопнула, - почему-то сказал он, чувствуя, как уши становятся горячими. – Воду уже перекрыли.
Соседка развернулась к лестнице, и стала торопливо спускаться вниз. Оставшись без группы поддержки, сосед неуверенно спросил:
- Э-э, помощь нужна?
Сзади напирали: Макс, чтобы сдать кота, Ерёма – узнать, что там происходит без него. Егор заверил, что все самое страшное позади, поблагодарил соседа, захлопнул дверь. Соседи наше все.

Он комком всунул выпавшую одежду в шкаф, прикрыл дверцы. Они вернулись на кухню за стол. Максим уселся с реабилитированным Еремой на стул у окна, Егор на свое место. Кот громко урчал, всячески показывая свое благорасположение. Какое-то время Егор разглядывал обоих. Встрепанного Максима и довольного Ерему. В какой-то миг его скрутило от смеха, словно кто-то нажал невидимую кнопку. Егор не мог остановиться, уже и слезы бежали по лицу, и дышать стало трудно. Максим спустил кота на пол и внимательно смотрел на друга. Очевидно, ничего смешного он не находил. Сказалась напряженная ночь… Когда Егор от смеха схватился за грудь, Макс резко встал, схватил стакан с водой и плеснул ему в лицо. От неожиданности Егор резко дернулся на стуле, стул зашатался, ножки не выдержали и подломились. Егор с грохотом полетел на пол. Смех резко оборвался.
Он тут же вскочил на ноги. Максим боком отступал к окну. Егор, было, двинулся в его сторону.
- Вторая труба лопнула? - догадливо спросил Максим, намекая на соседей.
Когда страсти улеглись, а безнадзорный Ерема расхаживал по разделочному столу, радостно задрав хвост, Егор спросил в пространство:
- Напиться, что ли? Или руки себе переломать?
- Не дури, - сказал Максим. – Зачем калечиться? Ведь его приговорили, он уже труп. Не ты так другой его… Кстати, а как их там - в расход?
Егор не знал, и знать не хотел. Да и какая разница? Максим зорко смотрел за ним.
- Что-то ты неважно выглядишь, - сказал он, - Может скорую вызвать?
- Не надо.
- Тогда на балкон? – предложил друг.
- Еще не всех соседей разбудили? – в тон ему ответил Егор.
Он махнул рукой. И, главное, никто и ничто не поможет. В словах Максима был свой резон. Кто ему этот, как его там – Абрамцев Антон Викторович? И что он там сделал. Уж не садист ли?
- Макс, а ты бы хотел знать, за что его?
- А зачем? – не понял Максим. – Меньше знаешь – крепче спишь.
“Да уж крепче” – подумал Егор. Но от слов друга стало как-то легче. Зачем себя накручивать? Раз проголосовали, никуда не денешься. Но какая-то мысль не давала ему покоя. Почему компьютер выбрал его?
- Может, поспим? – предложил Макс, кивая за окно. – Рано еще.
- Ты ложись, - согласился Егор. – Я уже не усну.
Максим пристроился в зале на диване и быстро заснул. Егор разбудил его ближе к обеду.
- Пора, - сказал он.
Максим, сбегал в ванную: сполоснул лицо, пригладил волосы. Придирчиво оглядел наряд Егора, поправил воротничок летней рубашки.
Егор нарочито долго возился возле двери, закрывая замок. Стали спускаться. В кармане пискнул мобильник. Егор машинально достал его. Опять сообщение! “Березину Егору Сергеевичу. Приносим свои извинения, произошла ошибка. Ранее отправленное сообщение не имеет законного действия”. Егор тихо опустился на край ступеньки.

Егор собирал вещи с остервенением: комкал ни в чем не повинные рубашки, бросал небрежно нижнее белье, правда, брюки сложил аккуратно, уложив на дно чемодана. В какое-то мгновение ему показалось, что мигнул свет. Но, не показалось, свет постепенно гас в соседних домах. Оставшись в темноте, он с досадой опустился на диван. Когда ушел Максим, он взломал базу данных центрального компьютера. Его полный тезка жил в северной части города. Значит, казнить придется ему. Максим не раздумывал ни секунды. Пусть его вычислят, пусть поймают, но за это время он успеет многое… Вирус написался очень быстро, конечно, было страшно запускать его в систему. Компьютер отвечал за все коммуникации. Что сейчас творится в мире! Но почему так радостно и легко на душе? Одно время он думал, что компьютер принимал решения самостоятельно, но, пообщавшись с ним, понял, что за ним скрываются самые обыкновенные люди, со своими тараканами в голове. Почему выбор, кому казнить, поручили компьютеру? Та же рулетка, как в казино. Какому извращенцу пришло это в голову? Разве, что любителю поиграть в этом самом казино. И как на такое согласились голосовавшие? Он проверил результаты голосования, и убедился, что большинство просто не пришли, а раз не пришли, автоматически попали в категорию проголосовавших. У нас же, молчание – знак согласия. Это был обман! У Егора вспотели ладони. Чудовищный обман! Система работала, как в старые добрые времена. И программа была составлена так, неважно, сколько и кто пришел, результат – большинство «за».

Свет включился через тридцать минут. Егор подхватил чемодан, переноску с котом, в последний раз оглядел квартиру. На космодроме долго смотрел через огромную витрину на город. Город жил своей размеренной жизнью, мигали светофоры, ездили машины, горели многочисленные рекламы. Через час вычислят его квартиру, через полтора - спецназ окружит его дом. Что с ним могут сделать? Егору привиделось, что его казнят, как преступника, покусившегося на систему, а исполнять приговор будет его друг Макс. Звонок мобильного заставил его вздрогнуть. Егор, поколебавшись, поднес трубку к уху.
- Егор, не улетай! – услышал он голос Максима. – Народ вышел на площадь, все против смертной казни. Кто-то взломал базу данных, все результаты голосования подтасованы, это все обман!
«Кто-то», - горько усмехнулся Егор. Пожалуй, в такой суматохе про него могут и забыть. Но, береженого бог бережет.
- Максим, я вернусь, как только примут закон об отмене смертной казни.
Посадка на рейсовый звездолет Земля - Луна прошла без происшествий. Егор удобно разместился в отсеке, выпустил кота. На Луне тоже нужны программисты. А вернуться можно всегда.