Когда это началось? Наверное, когда развелись мои родители. Я училась уже в старших классах и считала себя ужасно самостоятельной и взрослой. У нас была своя компания, мы тайком пробирались на крышу школы и покуривали травку. Она лишь поднимала настроение, было весело. Училась я сносно, и родители ко мне не цеплялись. И все бы ничего, но они затеяли развод. Чего-то им не хватило. Поначалу я думала, что они прикалываются. Куда под старость лет разводиться? Обоим под сорок!
Но оказалось, что это у них серьезно. По вечерам я слышала, как они ругаются в спальне. Мама кричала, что он неудачник и загубил ее жизнь, папа что-то тихо отвечал. Он работал воздушным таксистом, гонял с пассажирами по городу. Иногда давал мне деньги на шмотки и косметику в отличие от мамы. Мама вообще не интересовалась моей жизнью.

– Ты такая же, как твой отец! – обвиняла она каждый раз, когда наша классная жаловалась на меня.

Нас периодически ловили на крыше и промывали мозги разными беседами. Я всегда втыкала наушники в уши и натягивала капюшон. Было забавно смотреть, как училка открывает и закрывает рот, музыка глушила речь. Забавляло меня и то, что она упорно пыталась агитировать нас продолжить образование. Но что мне светило? Вышка стоила денег, которых у нас не было.

Был один парень, одноклассник, таскался за мной почем зря. Все в кино звал, а раз целоваться предложил. Я от смеха чуть не умерла. Тощий, рыжий, да еще очкарик! И имя дурацкое – Миша. Перед людьми стыдно. Когда родители развелись, он заявил мне:

– Я понимаю твои чувства.

Понимает он, блин!

– Чего, – говорю, – ты понимаешь? Иди отсюда! И, вообще, не таскайся за мной больше.

Без отца мать совсем взбесилась, орала из-за малейшего пустяка: посуду не убрала или полы не помыла. А я что – поломойка? Ответила раз, если ей так надо, пусть сама и моет, ничего не переломится. Крику было!
Школа надоела до чертиков, классная достала уже до гланд. И решила я в нее не ходить. Утром все как положено, сумку на плечо, завтрак, а сама на космодром. Нравилось мне там бывать. Особенно нравились военные, красивая форма, вежливые. Я специально близко к космолетам подходила, чтобы поглазеть на ребят в форме. Правда, заприметил меня там один уже взрослый. Шутил все, говорил, что майор в отставке. Мы с ним два раза в кафе посидели, платил он.

Наверное, я бы и дальше так ходила в космопорт, но из школы кинули по электронке письмо, мол, ваша дочь не посещает школу. Грозили отчислить. Мать собрала мои вещички и отправила к отцу, а сама занялась устройством личной жизни. Папа, конечно, «обрадовался » подарку. Он, не будь дураком, завел себе подружку. Она едва была старше меня и все про школу спрашивала, пока я не отправила ее подальше. Вот когда я оказалась на улице.

Первое время жила у подруг, но родители каждый раз вежливо так интересовались, почему я не иду домой. А куда идти? Маме не нужна, папе тем более. Пыталась на работу устроиться, но больше двух дней нигде не выдерживала. Официантка – такая работа специфическая, где каждый норовит сказать тебе сальность, а то и еще что похлеще.
Настроение было совсем на нуле, и я пошла по старой привычке в космопорт. Зависла в кафе, взяла сок и отрешилась ото всего. Вот тут-то меня и нашел бывший майор.

– Выпьешь?
А что мне было терять? Он плеснул мне в рюмку водки, я лишь поморщилась. На вид майору было как моему отцу, сорок, не меньше.

– Чего грустная?
– Жизнь такая.
– С мальчиком поссорилась?

Я фыркнула, тоже мне проблема. Майор плеснул еще водки и подмигнул.

– Жить негде.

Лицо майора ожило или мне так показалось из-за спиртного? Он весело заблестел глазами, заулыбался.

– Сколько тебе лет?

Надо сказать спасибо родителям, получилась я вполне ничего: ноги от ушей, заметная грудь, да и на лицо не урод. В свои семнадцать выглядела вполне взросло.

– Восемнадцать.

Прибавила всего год, майор поверил.

– Хочешь на меня работать? – предложил он.
– На вас? Ну, если это не поломойная работа, согласна.

Майор заулыбался еще шире, демонстрируя светло-желтые зубы.

– Я работаю спасателем. Будешь моей напарницей?

У меня сразу защекотало в носу, работать в космосе? Да за такое предложение любой другой целовал бы ноги. Но я, чтобы не показаться лохушкой, спросила.

– Цена вопроса?
– На свой космолет хватит.
– Заливаете?

Но майор смотрел более чем серьезно. Вот когда я поняла, что он и не думал шутить. Я кивнула, допила водку, и мы пошли смотреть его технику. Конечно, не новый, местами даже очень потрепанный, но все же это был космолет класса «С» – спасатель. Он стоял в самом дальнем углу космопорта на отдельной бетонной площадке. Внутри космолета было довольно чисто, короткий и широкий коридор привел нас в командорский отсек. Он кивком указал на одно из кресел, куда я и приземлилась.

– И кого вы спасаете?
– Кто в этом нуждается, – улыбнулся он.

В первый же день нам повезло – космолет засек сигнал бедствия. Небольшой торговый звездолет попал в метеоритный дождь. Поскольку район был безлюдным, мы первые услышали их. Майор прямо руки потирал. Название звездолета по-английски: «High Mary». Веселая Мэри? Спасатель состыковался с «Мэри», и майор, прихватив излучатель, коротко сказал:

– Пошли!

Я хотела было спросить, зачем ему оружие? Но майор поторопил меня. В боку «Мэри» зияла огромная дыра. Звездолету здорово досталось. В первой секции корабля никого не было, я с опаской поглядывала на темный коридор, не люблю темноту с детства. Майор не делал попыток связаться с экипажем, что, конечно, удивляло.

– Ищи грузовой отсек! – велел он мне.

Не понимая причем тут грузовой отсек, пошла по коридору направо. Под ногами мягко пружинил резиновый пол, вдоль стен я заметила мониторы и попыталась выйти на связь. Но, очевидно, повреждения были сильнее, чем я думала. Почти дойдя до широких ворот грузового отсека, услышала в отдалении крики и странный шипящий звук.
Когда я прибежала в главный отсек, майор быстро и резко ходил по овальному помещению, поводя стволом излучателя. На полу лежали окровавленные люди, один из них бился в агонии.

– Что вы делаете?

Я ощутила прилив дурноты, ноги мелко затряслись. Неужели это сделал майор?

– Собери вещи! – велел он.

Я попятилась. Не понимая, какие вещи он имел в виду и, не веря в происходящее, выскочила в коридор, но убежать не успела. Ощутила сильный удар сверху, и наступила темнота. Очнулась оттого, что кто-то с силой хлопал меня по щекам. Еще не придя в себя окончательно, почувствовала тяжесть в руках. Взглянув из-под прищуренных век, увидела излучатель. Я крепко сжимала его, руки были в чем-то липком. Каким образом он оказался у меня? Вокруг сновали люди в военной форме, они перетаскивали тела и помещали их в пластиковые мешки. Надо мной склонился пожилой врач, увидев, что я очнулась, подозвал военного в чине лейтенанта.

– Ваше имя?
– Даша.
– Как вы попали на корабль?
– Прилетела…
Меня подняли и повели куда-то в ангар. Дальше было все как во сне. На космолете военных меня поместили в закрытый бокс, обвинив в нападении на торговый звездолет. Меня допрашивали как настоящую преступницу. На излучателе оказались только мои отпечатки. Выходило, что это я одна уложила пятерых взрослых. Не стыковалось только, откуда у меня излучатель и как я оказалась на «торговце». Я описала им внешность майора и его спасательный бот. По виду переговаривающихся военных поняла, что они мне не верят.

На Землю прибыла уже в наручниках. Меня вели по космодрому четверо вооруженных бойцов, на процессию смотрели любопытные. Может, в другое время я бы и радовалась такому вниманию, но после увиденного было не по себе. Я никак не могла поверить, что майор просто бросил меня, подставив с излучателем. Суд состоялся через неделю. У нас это быстро. Папочка на суд не явился, была только мама, да и то лучше бы она не приходила. По ее лицу поняла, что она полностью на стороне правосудия. Удивила моя классная, она написала хорошую характеристику. Приходили и одноклассники. Я держалась как могла, ничем не выдавая своего состояния. По-честному, мне было страшно. Присяжные учли мое несовершеннолетие. На майора подали в розыск. Меня же осудили как соучастницу. Мне грозил немалый срок с отбытием на Деметре, планете, где содержались самые отъявленные головорезы. После отбытия срока я получала волчий билет, то есть на престижную работу рассчитывать не могла. А нет работы – нет будущего.

Перед отправкой на Деметру меня навестил Миша. Он принес мне книги, сказав, что в тюрьме можно учиться. Я только рукой махнула. Теперь я преступница, то есть отщепенец, зачем мне учиться? Мама даже провожать не пришла. Ну и черт с ней!
На Деметру летал специальный военный модуль с заметным знаком на борту: «ПЗ», перевозка заключенных. Нас было восемь – от семнадцати до тридцати, и конвой – четверо военных с излучателями и два пилота в отдельной кабине. С нами не церемонились. Да и что с нами цацкаться? Разговаривать нельзя, вставать нельзя, в туалет только в сопровождении. Мы перемигивались с парнем лет двадцати, он сел за вооруженный разбой, но на бандита не походил.
Единственное место, где можно было расслабиться, это столовая. Нас водили туда по двое. Там я впервые увидела робота-повара. Металлический, похож на человека, он приносил еду на подносе. Парень втихаря передал мне трубочку с дурью. И как только пронес?

– Меня Битом зовут.
– Даша.
– Если что понадобится, зови меня.

Иметь связи оказывалось полезным. Лететь четверо суток, и я безучастно смотрела в обзорный иллюминатор на застывшие звезды. Я хотела летать в космосе и даже мечтала, но мечта осуществилась несколько иначе.
На третьи сутки полета случилось ЧП. Я как всегда наблюдала за звездами, когда наш модуль сильно тряхнуло. Сейчас же взвыла сирена, забегали конвоиры. Мы все находились в общем помещении, я повернулась к Биту. Он крутил головой и тоже пытался понять, что произошло. Неожиданно модуль сильно накренился, меня с силой швырнуло из кресла, я полетела прямо в руки конвойного, высокого здорового малого. Бот крутился все сильнее, кто-то крикнул:

– Пожар!

Бит ударился головой о переборку и остался лежать неподвижно, остальные заметались по помещению, создавая хаос. Последнее, что я запомнила – это как держалась за металлический поручень, выскальзывающий из моих рук. Скорость бота заметно увеличилась, послышался странный свист.

– Мы падаем! – крикнул один из конвоиров.

В следующую секунду модуль с оглушительным треском развалился напополам, оголяя электронное нутро с обрывками кабелей. Я увидела яркое пламя и успела сжать подлокотники кресла.
Сознание приходило вместе с болью. Сначала я открыла глаза, пошевелила рукой. Вокруг искореженный металл и мерзкий запах горелой проводки. Вторая рука слушалась хуже. Я застонала и попыталась приподняться. Тело налилось свинцовой тяжестью. Но, слава богу, ноги оказались целы. Медленно, обдирая локти и колени, поползла из модуля. Перевалившись через край, упала на мягкий песок и замерла. Прямо в лицо мне смотрел зрачок излучателя. Его держал высокий здоровый конвойный, тот самый, что поймал меня в первый раз.

– Не стреляйте! – я подняла правую руку вверх, левая не слушалась.

Парень опустил излучатель. Ему тоже досталось, на виске я заметила запекшуюся кровь. На вид ему было не больше двадцати пяти лет, но звание носил высокое – капитан. Темные волосы, карие глаза, красивое мужественное лицо. Такие нравятся женщинам.

– Больше никто не выжил, – сказал он хрипло.

Я перевела взгляд на пейзаж перед глазами: повсюду тянулась желто-коричневая местность с мелкой травой. Далеко на горизонте маячили горы.

– Где мы?
– Бета 17.
– И что теперь?
– Модуль не починить, но здесь есть аварийный маяк. Нужно идти к нему.

До меня, наконец, дошло, что вместо тюрьмы я попала на совершенно другую планету, нас здесь двое и мы в одинаковом положении.

– Тебе надо, вот и иди.

Прозвучало грубо, но было плевать. Парень приподнял ствол, пришлось подчиниться и встать. Против лома нет приема.

– Нужно собрать всю еду и воду, – сказал он, – путь неблизкий.

Но я отказалась наотрез, там лежали трупы, и мне лишний раз не хотелось смотреть. Насмотрелась уже! Конвоир полез внутрь, а я прикинула, можно ли убежать. Но ближайшее укрытие было далеко. Что ж, можно и подождать. Наступит ночь или любой другой удобный случай. Возможно, здесь есть местные и с ними можно договориться. Не в тюрьму же возвращаться! И словно в ответ на мои мысли, конвоир охотно пояснил:

– Бежать не советую, ночи здесь холодные, да и хищники водятся. А надпись на спине сразу определит твой статус.
На мне была одежда заключенной с надписью на спине «Деметра». Я зло глянула в его сторону. Вот чертов законник! Хотя, чего от него еще ожидать? Капитан вытащил походный рюкзак и предложил мне взять еще один. Я с отвращением закинула на плечи десантный рюкзак, который повис на мне мешком. Еды было достаточно, чтобы не умереть с голода в ближайшие две недели. С водой дела обстояли хуже. Резервуар был поврежден при падении, воды осталось совсем на дне. Правда, там были большие десятилитровые бутыли, но как их унесешь?

– Здесь есть река, – сказал капитан.

Он плотно утрамбовал свой рюкзак и взялся за мой. Мне предстояло нести канистру с водой и котелок. Хотя больше всего мне хотелось остаться на месте. Еще ныло левое плечо, лямки рюкзака впились в спину.
Мы шли по унылой местности, местное светило грело слабо, но когда идешь, холода не замечаешь. Капитан шел как заведенный. Ему было куда торопиться в отличие от меня.

– Сколько тебе платят?

Он не ответил. Хорошо, поиграем в молчанку. Я уселась на траву, сейчас же в разные стороны прыснули мелкие зеленые ящерки, шурша лапками в траве. Уж, не про этих ли хищников он говорил? Пусть идет себе, а я отдохну. Но капитан остановился и выразительно глянул на меня.

– Чем быстрее дойдем, тем быстрее нас заберут.

Я намеренно проигнорировала его реплику. Ему, конечно, хотелось вернуться домой, а мне до чертиков не хотелось в тюрьму.

– Ладно, привал, – разрешил он.

Слева потянулись высокие деревья с огромными стволами. Мы шли уже четвертый час, мне захотелось в туалет.

– Можно отойти? – спросила я как можно небрежнее.

Капитан направился было со мной, но я запротестовала.

– Ты что, смотреть будешь?

Присев за ближайшим деревом, я оглядела лесополосу. Здесь не скрыться, деревья слишком большие и растут редко. От них исходит неприятный запах гнили. Я прошла чуть дальше, где приметила странный серый камень. Высокая трава скрывала его наполовину. Если забраться на дерево, можно будет осмотреться. Я уже намеревалась поставить ногу на камень, когда «камень» неожиданно ожил. Я попятилась, но было поздно. Камень вовсе не был камнем. Передо мной стоял самый настоящий динозавр! Он не был большим, как их рисуют в книжках, но его пасть заканчивалась мелкими острыми зубами. Морда и шея как у ящерицы, короткие передние лапки и мощные задние, как у кенгуру. Дейноних – динозавр отряда тероподов, так, кажется, он назывался. В детстве я читала про них книгу.

– Не может быть…
– Не шевелись! – услышала я голос сзади.

Капитан бесшумно встал рядом и поднял излучатель. Динозавр потянул носом воздух и издал протяжный звук, разевая зубастую пасть. Мерзкая зверушка!

– Уходим! – велел капитан. – Быстро!

Дейноних проводил нас звериным взглядом, но за нами не пошел. Я оглянулась несколько раз, он так и стоял принюхиваясь. Мы почти бежали по равнине. Лучше уж тюрьма, чем такая жуть!

– Откуда здесь динозавр?
– Экспериментальный образец.

Я подумала, что ослышалась. Это кто же затеял такое? Может, здесь и птеродактили водятся? И тут до меня дошло: Бета 17 находится недалеко от Деметры, если кто из заключенных и сбежит сюда, ему не выжить.

– Вот дерьмо!

Капитан лишь хмыкнул. Ему-то, конечно, опасаться нечего. Настроение испортилось окончательно. Привал мы сделали, когда стемнело. Деревья здесь были не такие большие и уже походили на зачатки настоящего леса. Конвоир развел костер и соорудил над ним из веток что-то вроде вертела, подвесив котелок. Скоро вкусно запахло, я только слюнки проглотила.
Пошурудив длинной ложкой, капитан вытащил из недр котелка разваренную крупу, пришлось подставить кружку, так как тарелок не было. Это было даже прикольно, я впервые оказалась так далеко от дома. И романтично, меня кормили кашей и заботились, чтобы со мной ничего не случилось. Я даже не придралась насчет того, что крупа немного не доварилась. Ночевали мы здесь же у костра, капитан не обманул, ночи были холодные. Я придвинулась почти вплотную к костру, но все равно ощущала, как по спине пробегает озноб. Моему спутнику можно было позавидовать, он был в комбинезоне с терморегулятором. Дождавшись, когда он заснул, осторожно потянула к себе излучатель. Всего-то нужно было нажать на гашетку, и я свободна! С оружием хищники не страшны! Я даже продумала, что скажу, когда за мной прилетят спасатели. И уже наставила ствол в лицо капитану, разжигая в себе злость, но выстрелить не смогла. Одно дело, когда это представляешь в мечтах и совсем другое, когда доходит до дела…

Меня трясло как в ознобе, но, во-первых, я не смогла обозлиться до такой степени, чтобы выстрелить, ведь ничего плохого он мне не сделал, во-вторых, я не была уверена, что найду маяк. Пусть даже и найду, как его включить? От бессилия что-либо сделать, у меня сжались кулаки. Я швырнула излучатель в траву и отвернулась. Почему, почему, почему? Почему это случилось со мной? Было так гадко, что захотелось завыть в голос. Я присела к костру, обхватив колени руками, и незаметно задремала. Разбудил меня голос капитана.

– Подъем! – громко скомандовал он.

Ненавижу, когда меня будят в такую рань! Серый рассвет не добавил настроения, я едва притронулась к завтраку в виде сухого пайка из чипсов, хотя раньше их обожала, и с неприязнью уставилась на капитана.

– Лучше пристрели меня, – попросила я.
– Не имею права.

Законник хренов, а будить вот так право имеет! Я хмуро закинула лямки рюкзака на плечи и побрела вслед за удаляющейся фигурой конвоира.

– Тебе, наверное, за меня премию отвалят?!

Но капитан опять не ответил. И что у него за манера молчать? Может, ему нельзя со мной разговаривать? Как это у них называется – «не положено»? Ну и черт с ним. Лес все больше густел, теперь мы пробирались между стволов, обдирая ноги о разросшиеся кусты. Тропинок здесь не было. Да и кто сюда будет ходить?
Мы вышли на поляну, вот когда я увидела местных. На самом краю стояла полуразвалившаяся хибара, по-другому не назовешь. Крыша вот-вот упадет, стены с дырами, двери нет. Возле нее двое взрослых в жутких лохмотьях. Увидев нас, встали как вкопанные. Лиц не разглядеть из-за грязи.

– Эй! Далеко до поселка? – спросил капитан.

Но местные споро нырнули за дом и через секунду их уже не было видно. И с кем это я собиралась договориться? Лес кончился, и мы опять вышли на равнину, где текла широкая река. По обе стороны реки растут высокие широколистные кусты с красными цветками.

– Тут где-то есть поселок, – пояснил капитан.
– А маяк?
– Маяк на северо-западе, в горах.
– Кто живет в поселке?

Трудно было представить людей, согласившихся жить бок о бок с динозаврами.

– Здесь есть научная станция и колония-поселение…
– Заключенные?

Я уже была готова заорать на него, что же это происходит, почему над живыми людьми ставят такие эксперименты?!

– Это добровольцы, у всех заключенных есть выбор, – пояснил капитан. – Либо ты сидишь в тюрьме, либо живешь здесь.
– В качестве еды?

У меня в голове не укладывалось. Значит, вот как обстоят дела. Но, если брать по большому счету, то все эти головорезы были приговорены к смертной казни либо к пожизненному заключению.

– Отсюда можно улететь?
– Нет.

То есть выбора у меня не было. Либо гнию в тюряге, либо изображаю закуску для тероподов. Не знаю, гуманно ли это? Про эту планету я никогда не слышала. Оно и понятно, кто будет афишировать подобную мерзость?
Научная станция представляла собой четырехметровый бетонный забор, тянущийся на пятьдесят метров вдоль реки. Мы подошли к огромным железобетонным воротам. На левой створке виднелось углубление. Капитан вытащил из кармана комбинезона металлический жетон и вставил в паз. Минуты три ничего не происходило, затем створка ворот бесшумно откатилась в сторону, открыв проход на территорию. В глубине обнаружилось двухэтажное стеклянное здание. Двор и дорожки станции густо заросли травой. Здесь давно никто не живет. Мы прошли в здание, обошли пустые гулкие коридоры. В комнате с оборудованием ничего не работает, все давно обесточено.

– В ней отпала надобность, после того, как динозавры вырвались на свободу, – пояснил капитан. – Но здесь есть вода.

Территория станции – один сплошной загон, отделенный от нее металлическим забором. По его периметру висят камеры. Стены загона в несколько местах пробиты. Пополнив запас воды, переночевали в здании, хоть одну ночь я не мерзла, и утром вышли в длительный поход.
Колонию-поселение мы благоразумно обошли. Капитан пояснил мне, что в основном здесь находятся мужчины от двадцати до пятидесяти лет. Мы шли сквозь густые кусты вдоль реки, здесь было гораздо теплее. Но ночи по-прежнему были холодными. Конвоир стащил с себя свитер и предложил мне. Но даже он не спасал от холода. Хотя стало чуточку уютнее. По крайней мере, он закрывал надпись на спине.

Мы уже приближались к горам, когда наткнулись на группу местных поселенцев. Их было пятеро и у одного из них был излучатель. На тропинке мы столкнулись случайно. Секунд десять они рассматривали нас, а мы их. Мерзкие, противные рожи отъявленных бандюг. Капитан дернул меня за руку, увлекая в кусты.

– Ложись!

И придавил меня к земле, наваливаясь всей тяжестью сверху. Что-то с шипением просвистело совсем рядом. Я оказалась прижатой к траве: ни рукой пошевелить, ни ногой. От капитана исходило тепло, наконец-то, моя спина согрелась! Я не сразу поняла, что слышу выстрелы.

– Эй, охрана! – крикнул хриплый мужской голос. – Отдай девку, тебя не тронем!

Но капитан только сильнее вдавил меня в почву. Вокруг зашипели разряды излучателя. Охранник выстрелил в ответ, с той стороны кто-то вскрикнул, послышалась ругань. Конвоир вдруг замычал и повалился набок. Я почувствовала, как напряглось его тело, по рукаву заструилась кровь, частично попав на мою одежду. Местные тихо переговаривались, очевидно, решая что делать дальше.

Я едва выбралась из-под тяжести, навалившейся сверху. Лицо капитана побелело, рана оказалась глубокой. Кровь, вытекавшая нервными толчками, пачкала траву. Он изо всех сил сжимал излучатель другой рукой. Вот сейчас самое время дать деру, но посмотрев на капитана, поняла, что бросить его не смогу. Возможно, стало его жалко, беспомощно лежащего у моих ног. Да и далеко ли убегу? Поселенцы знают эти места лучше меня.
Я решительно подняла излучатель, выпавший из ослабевшей руки охранника. Не потому, что хотела отомстить, а потому, что было страшно попасть к ним в руки. Сколько они здесь пробыли без женщин? Местные, решив, что прикончили охранника, выползли из укрытия. Меня они в расчет не приняли. Я видела их головы со спутанными длинными волосами, слышала хриплое дыхание. Что-то звериное проглядывало в их лицах. Ничего хорошего от встречи с ними я не ждала. Подпустив их поближе и зажмурив глаза, нажала на гашетку и не отпускала до тех пор, пока не поняла, что заряд закончился.

От открывшейся картины меня вывернуло несколько раз. Все пятеро лежали раскинув руки, у троих была вскрыта грудная клетка, еще двое лишились ног. Капитан, придя в себя, с удивлением разглядывал поле боя. Он заметил, что я едва сдерживаю рвотные позывы. Отбросив бесполезный теперь излучатель в кусты, присела перед ним на корточки.

– Аптечка в рюкзаке, – сказал он едва слышно.

Порывшись в недрах походного рюкзака, вынула вместительную аптечку: заживляющий пластырь, пистолет-шприц с желтым содержимым, таблетки неизвестно от чего, жгут, бинты, градусник, несколько ампул с красной жидкостью, электронный тонометр.

– Таблетки, – прошептал капитан. – Одну белую и одну синюю…

Я выдавила из блистерных упаковок нужные и протянула ему. Капитан едва поднял голову, пришлось вложить их ему в рот. Он с трудом проглотил, запив водой из походной фляжки. Крутое попадалово, ничего не скажешь! И что мне теперь делать? Вокруг незнакомая местность, где-то рыщут динозавры, а если хватятся этих пятерых, то добавятся местные бандиты. А они хватятся, я знала точно. Капитан при смерти, я одна. Ну не круто ли для семнадцатилетней девчонки только-только вступившей в самую лучшую пору своей жизни? До болезненной остроты вдруг ощутила, что хочу жить! Капитан зашевелился, а на моих глазах произошло чудо: кровь, лившаяся из раны, остановилась. Неужели таблетки подействовали? И что это за таблетки такие?

– Помоги, пожалуйста, – попросил он, намереваясь снять рукав комбинезона.

Я осторожно потянула за край, капитан сжал зубы, его лицо посерело. Рана была глубокой, мне показалось, вижу кость. Он потянулся за шприцем. От укола ему стало лучше, он даже смог сесть.

– Надо зашить, – кивнул он на рану.
– С ума сошел?

Да я не то что зашить, смотреть не могла. Капитан вытащил из аптечки загнутую иглу и эластичную нитку – кетгут. Но у него ничего не получалось. Игла падала из ослабевших пальцев. Я глубоко вздохнула и решительно взяла иглу в руки. Первый стежок прошел удачно, второй я видела уже расплывчато, перед глазами замелькали звездочки, запахи усилились, а звуки исчезли, словно меня обложили ватой. Очнулась оттого, что ощутила на лице что-то мокрое. Капитан плеснул в меня из фляжки с водой.

Он уже стоял передо мной, рана зашита, сверху налеплен заживляющий пластырь. Я с трудом поднялась на ватных ногах, в голове прояснилось. Помогла ему надеть рукав. Видок у него был еще тот!

– Спасибо, – неожиданно сказал он, я только плечом дернула, и добавил: – Надо взять излучатель.

Он кивнул в сторону трупов. Я неохотно подошла, излучатель лежал рядом с телом грязноволосого мужика со вскрытой грудной клеткой, его глаза были широко распахнуты. Схватив оружие, тут же отскочила, мне показалось, что он взглянул на меня.

– Второй тоже, – подсказал капитан.
– Он пустой.
– Его можно зарядить.

Пришлось лезть в кусты и доставать второй излучатель. Морщась, капитан с трудом закинул рюкзак на плечо, оружие пришлось нести мне.
Теперь мы шли вдвое медленнее. Я из-за тяжести, пригибающей меня к земле, а капитан из-за потери крови. Не знаю, как далеко мы ушли, но через четыре часа я решительно объявила привал. Теперь мы поменялись ролями. Я соорудила импровизированный костерок, вскипятила воды и, несмотря на протесты охранника, обтерла его лицо влажной тряпкой. На виске остался порез. Затем я высыпала последнюю крупу в котелок. Капитана морозило, даже пламя костра не согревало его. Темнело, нужно было устраиваться на ночлег. Натаскав веток, устроила из них что-то вроде шалаша. Мне казалось, что так будет теплее. Капитан, когда я дотронулась до его руки, был как ледышка.

Приложила тонометр к запястью – давление низкое. Так он до утра не доживет. Решившись, расстегнула его комбинезон и прижалась к нему всем телом, пытаясь согреть. Ощущение было, что лежу с холодным бесчувственным бревном. От него несло кровью, но я постаралась не замечать этот запах. Вдвоем лежать было теплее. Незаметно провалилась в сон.
Утром меня ждал сюрприз, капитан, отогревшись, пришел в себя и, пока я спала, приготовил завтрак.

– Ты поправился?
– Не совсем.

Он показал мне ампулы с красной жидкостью из аптечки. Что-то вроде жидкого гематогена.

– Они какое-то время будут меня поддерживать.
– Долго?
– Думаю, до маяка хватит.

Он действительно в течение всего дня бодро шел впереди и даже пытался шутить. Но мне совсем не было весело. В голову лезли разные мысли: что, если он умрет раньше, чем прилетят спасатели или маяк окажется в не рабочем состоянии?

– Как тебя зовут? – спросила я на очередном привале.
– Влад.

Вот это имечко! Сразу повеяло мистикой, вампирами и все такое. Но приглядевшись, поняла, что имя ему очень даже идет.

– Почему ты пошел в охрану?

С такой внешностью мог бы в киноартисты пойти. Он вздохнул и пристально посмотрел на меня.

– Я не совсем охранник. Я разведчик.
– Да ладно. А чего тут забыл?
– Инспектирую эту зону.

Он явно не хотел говорить, но это его право. Я подтянула колени к груди и положила подбородок на руки.

– А что мне будет за убийство местных?

Этот вопрос нет-нет да терзал меня. Влад ответил не сразу.

– Во-первых, это была самооборона, во-вторых, чтобы не случилось с этими ребятами, они сделали выбор.

Получалось, что за настоящее убийство мне ничего не будет, парадокс!
Мы подошли к подножию гор, здесь было тепло и мне захотелось искупаться в реке. Влад разрешил. Все эти походы, мало того, что утомительны, но еще и нормальных условий для гигиены нет. Раздевшись догола, с наслаждением погрузилась в прохладную воду. Сразу стало легко и радостно. Он не смотрел. Я выбралась на берег, немного обсохнув, натянула одежду.

– А ты?
– Рану нельзя мочить.

В гору идти было сложнее, ни тропинок, ни дорог, к тому же стало заметно холоднее. Еда почти закончилась, и мы экономили – ели два раза в день. Как-то перед очередной ночевкой он спросил:

– Как ты связалась с майором?
– Это он со мной связался. Подсел в кафе…

И я рассказала ему всю историю от начала до конца.

– Так что знай, я опасная преступница, уложившая пятерых торговцев!
Не знаю, почему я ему доверилась, но он как-то располагал к себе, что ли. Я даже с близкой подружкой так не откровенничала.

– Опиши мне этого майора.

Я кое-как справилась со словесным портретом. А что было описывать? Что он взрослый половозрелый самец, сорока лет от роду, подставил семнадцатилетнюю девчонку, попавшую в беду? Больше он меня ни о чем не спрашивал.
Мы пробирались все выше в горы, становилось все холоднее. В горах лежал снег. Каждую ночь мы спали вместе, грея друг друга. Он обнимал меня очень осторожно. Надо отдать ему должное, ни разу не намекнул на близость и не воспользовался случаем. Хотя, если честно, я сама этого хотела. Я гнала от себя эти мысли, уж не влюбилась ли я?
Если в первое время мне было все равно, что с ним станет, умрет он или нет, то теперь я готова была перестрелять всех местных, только бы Влад остался жив. Маяк уже было видно издалека. До него оставалось идти день или два. Но нас ждал еще один сюрприз. Возле маяка, Влад разглядел в бинокль, обитали местные, человек десять, не меньше. Возможно, они обнаружили тела убитых и поняли, что на планете, кроме них, есть кто-то еще.
Но на что они надеялись? Ведь никто их отсюда забирать не будет! Разве что устроят нападение?!

– Они вооружены? – спросила я.
– У двоих излучатели. Пойдем ночью.

Влад хотел пробраться ночью и включить маяк. Но это был огромный риск. Малейший шорох выдаст наше присутствие. Но и ждать было нельзя. Лекарство Влада закончилось.
Ночь выдалась темной, и мы осторожно поползли к лагерю местных. Двое вооруженных бандитов сидели возле костра, держа излучатели перед собой. В воздухе повисла тишина, я слышала свое дыхание и громкий стук сердца. На площадке с маяком снега не было, что облегчило продвижение. Влад велел мне залечь за ближайшим валуном и прицелиться в охранников. А сам пополз дальше. Охранники, наверное, не поняли, кто на них напал, не успели. Капитан вырубил обоих, они кулями повалились на землю. Дальше он исчез в темноте, и я потеряла его из виду.

Лежать было холодно и неуютно, я пошевелилась и тут же почувствовала чье-то присутствие. Скосив глаза влево, увидела серую тень за соседним камнем. Это был дейноних, неизвестно как здесь очутившийся. Обычно эти ящеры любят тепло. Очевидно, костер привлек его внимание. Я зажала рот свободной рукой. Крик рвался из моего горла. Но кричать нельзя.

Теропод обнюхивал землю и приближался ко мне. У меня вспотели руки и лицо. Ящер остановился надо мной. Эта были самые страшные секунды в моей жизни. Смрадное дыхание коснулось моей щеки и я, не выдержав, заорала во всю мощь своих легких. От неожиданности ящер скакнул прямо к костру, запнулся о неподвижные тела и с шумом рухнул на сделанные на скорую руку шалаши. Тут же послышались крики и мат. Из шалашей повыскакивали сонные бандиты, они беспорядочно забегали вокруг костра. Теропод к этому времени поднялся на лапы и крутил шеей, когда мимо него пробегали люди. Изловчившись, он ухватил одного зубами прямо за голову, голова хрустнула как перезревший арбуз. Динозавр растерзал тело и приготовился к нападению. Бандиты, сообразив, что динозавра им не одолеть, побежали с горы врассыпную. Теропод ринулся за ними.
В свете костра я увидела знакомую фигуру, быстро приближающуюся ко мне.

– Что произошло?
– Теропод...

Влад велел идти за ним. Мы поднялись к маяку. Вблизи он выглядел как обычный космический буй. Его конец уходил высоко в небо. В нижней части горели разноцветные огоньки.

– Через сколько они будут здесь?
– Через десять часов.

Я закрыла глаза и прислонилась к опорной ферме. Только бы они успели забрать нас до того, как сюда нагрянут местные или зубастые зверюги. Ни один вариант меня не устраивал. Я не была уверена, что смогу выстрелить в кого-либо еще. Влад резко осел и если бы не я, повалился бы на землю. Дотронувшись до его щеки, почувствовала сильный жар. Дело дрянь! Если ему не помочь в ближайшее время, он умрет. Господи, ну почему это случилось со мной? Почему я здесь?
Время тянулось медленно. Несколько раз спускалась к костру, стараясь не смотреть на разбросанные части тел. Влад приходил в себя, я поила его теплой водой, есть он отказывался. Спасибо местным, они оставили кое-какую еду. Кто-то регулярно снабжал их сухим пайком. Значит, не так уж все было плохо. За два часа до прилета спасателей я обошла местность, пытаясь согреться. Многочисленные отпечатки лап на снегу, цепочкой убегающие вниз. Человеческих следов было не так много. Очевидно, терапод был не один. Темно-красные пятна крови на белом бросались в глаза.

Увидев темную точку на горизонте, поспешила к маяку. Но гул приближающегося спасателя привлек не только мое внимание. Из расселины между скал показалась голова динозавра. Я кинулась к Владу, щелкнула предохранителем излучателя, но терапод подходить не спешил. Он остановился на краю площадки с маяком и уставился на меня желтым глазом с вертикальным зрачком. Может, он был сыт, может, я в качестве добычи его не интересовала, но через пару минут он скакнул обратно и зашуршал снегом. В эти несколько минут я поняла, что жизнь очень хрупка, долго продержаться мне бы все равно не удалось. Рано или поздно тераподы добрались бы до меня. Я даже представила, как острые зубы впиваются в шею, как уходит тепло, немеют конечности, а зловонное дыхание зверя проникает в легкие.
Спасатели, четверо крепких парней, унесли тело Влада, ко мне подошел один из них. Узнав кто я, велел идти с ним. Со мной обращались не как с заключенной, что удивило. Нас доставили на Деметру. В последний раз я увидела Влада, когда его везли на каталке в медчасть. Он был без сознания.

Меня провели в закрытый отсек, отгороженный от коридора многочисленными дверями, но не заперли. Было чему удивиться. Через час ко мне вошел высокий офицер в чине полковника. Он присел на единственный свободный стул. Чем-то неуловимо похожий на Влада. Его интересовало, как я попала на Деметру. Меня и до этого спрашивали. Пришлось рассказать свою историю. Полковник изредка взглядывал на меня, отмечая что-то в электронном коммуникаторе.

– Сколько тебе лет?
– Семнадцать. Скажите, а Вла… охранник поправится?
– Да, с ним все хорошо.

Полковник опять уткнулся в коммуникатор. Интересно, что он там пишет? Закончив писать, полковник поднялся со стула.

– Тебя переведут в карантинный блок.

Название блока мне ни о чем не говорило. Статус преступницы никто не отменял. В карантине меня продержали ровно неделю. Местный охранник пытался со мной заигрывать, но я послала его далеко и надолго. После этого я осталась в полном одиночестве. Рано утром в понедельник мне сообщили, что готовиться новое слушание моего дела по кассации. Я была крайне удивлена, ведь кассацию не подавала.

– Повезло, тебе, малявка, – сказал охранник.

Я не удостоила его ответом. Больше всего на свете мне хотелось увидеть Влада, хотя бы издали одним глазком. Не знаю почему, но в последнее время часто вспоминала наш поход, как грелись у костра, как убегали от теропода.
Слушание состоялось на Деметре, для этого с Земли прибыла важная комиссия. А я не могла взять в толк, кто я такая и почему вокруг меня весь этот кипиш. Заседание суда прошло, на удивление, быстро. В мою защиту выступал полковник, приходивший неделей раньше. Он выступал от имени Влада. Самого Влада я не увидела. Да и на что я рассчитывала? Кто я и кто Он! Полковник говорил об ошибочном решении предыдущего заседания. Судья возражал и требовал привести доказательства невиновности. В зале поднялся шум, когда двое конвойных ввели того самого майора.
Майор выглядел неважно, словно побывал в аду. Потухший взгляд, неуверенные движения. На меня он не смотрел. От меня требовалось только одно, подтвердить, что именно этот человек предложил мне «работу».
Дальнейшее было как во сне. Майора увели, с меня сняли все обвинения. Не понимая, что происходит, я во все глаза смотрела на полковника. Мы остались с ним один на один в отсеке.

– Завтра тебя отправят на Землю. Ты свободна. Но тебе нужно подписать вот эти бумаги.

Он протянул мне несколько листов формата А 4. На первом из них значилось, что я, Дарья Петрова, отныне свободна, но есть ограничения по передвижению, то есть, не могу покидать Землю, пока мне не исполнится восемнадцать. Был там и еще один любопытный документ. Я должна была забыть о Бете 17, и о том, что там произошло. Полковник не сказал напрямую, но было ясно, что лучше мне держать язык за зубами. Я подписала все документы и отправилась спать. Мне и так не пришло бы в голову рассказывать о планете.

Вернувшись на Землю, пошла работать в местную кафешку официанткой. Хозяин, добрейшей души человек, выделил маленькую комнатку прямо над кафе. А мне и не нужно было большего. Отец к этому времени уехал из города, а мать отказалась от меня после вынесения приговора, заявив, что я ей не дочь.
Потекли унылые будни, где один день был похож на другой. Посетители не отличались ни вежливостью, ни остроумием. Радовало одно – совали чаевые, я их не тратила, а мечтала поступить в Академию.
Вечером во вторник, уставшая, обслуживала несколько столиков, и мечтающая поскорее вернуться в свою комнату, понесла заказ к дальнему столику. Там сидел молодой мужчина в спортивной куртке. Он сидел ко мне спиной. Обычный посетитель, такие не раскошеливаются на чаевые. И я не спешила обслужить его. Поставила поднос на столик, не глядя на посетителя, повернулась, чтобы уйти, когда услышала знакомый голос:

– Здравствуй, Даша.

Мое сердце замерло, я попыталась вдохнуть, и когда это удалось, подняла на него глаза. Передо мной сидел улыбающийся Влад. Сколько раз я представляла эту встречу. Иду по улице, а он мне навстречу. Или гуляю в парке, а из левой аллеи, именно из левой, выходит Влад. Но никогда не видела себя официанткой. Мне стало жарко.

– Влад?
– Ты не рада?

Я тихо опустилась на свободный стул. Я смотрела на него и не могла ничего сказать. Одна мысль вертелась в мозгу «Зачем он здесь?».

– Можно пригласить тебя в ресторан?

До конца рабочего дня оставалось меньше часа. Он ждал меня, неторопливо потягивая из высокого бокала манговый сок. А у меня все валилось из рук. Едва дождавшись конца смены, побежала переодеваться.
Мы шли по осеннему парку, он говорил что-то о своей работе, что прилетел бы раньше, так как я его спасительница. Затем резко остановился.

– Даша, я прилетел за тобой.

И робко взглянул мне в лицо. Без военной формы он выглядел не так строго и представительно.

– За мной?

Но это было, по крайней мере, смешно.

– Я сразу понял, что ты не преступница, – сознался он.
– Как ты понял?
– Ты не умеешь держать излучатель…

Я обняла его и прижалась к груди, как тогда на Бете 17, когда он был холоднее льда. Влад нашел мои губы своими.