9. Лео был выходцем с Корсики. Эдакий круглолиций, с виду добродушный, улыбчивый итальянец. Казалось, оливковое масло так и текло по его луноподобному лицу. Его прозвали за глаза "Сырная голова" или просто "Сыр", потому что он постоянно лоснился от пота и фальшивых улыбок. Обычно, фотограф просит посетителей сказать именно слово "сыр", чтобы на фотографии вышел улыбающийся человек, который надеется на лучшее будущее. Если Лео просил кого- то сказать "сыр", то тому уже надеяться было не на что и не на кого, верняк. Вот к такому милому весельчаку и направлялась процессия в составе трёх гангстеров и одного мелкого жулика, на которого если и наступят подобные люди, то вряд ли заметят. Гарри опять почувствовал приступ тошноты как при быстром спуске в лифте. Работа уличного афериста - мелкая по сравнению с делами Кальваджио, но эмоции- то одинаковые! Хотя финал может сильно отличаться: Гарри отмутузят в крайнем случае, а у этих громил - один крайний случай: смерть от пули или ножа. Подъехали к фешенебельному зданию отеля. Красная дорожка, швейцар: "Добрый день, мистер Гендельштраузер! Погодка- ка нынче удалась." Дежурная фраза, рассчитанная на чаевые! Вот лизоблюд расфуфыренный. Гарри терпеть не мог Швейцарию, а их выходцев, которые, как он считал, почему- то все поголовно устраивались швейцарами в дорогие отели, просто ненавидел. Они всегда гнали его в шею и, если Гарри пытался- таки пролезть, чтобы кого- нибудь надуть на десятку- другую, вызывали полицию. Метью буркнул что- то в ответ, не глядя, сунул пять долларов в протянутую ладонь привратника и компания прошла в холл. Гарри никогда не был в таком великолепном зале, разве что мальчонкой он как- то подносил кому- то пару чемоданов в своём городе до отеля. Его пустили на пять минут, чтобы он донёс чемоданы до стойки приёма посетителей. Гарри получил четвертак за работу и его выпроводили за стеклянные двери. Но он на всю жизнь запомнил этот блеск и запах богатства, сытой ухоженности, обеспеченного будущего. Может, именно в эту минуту решилась его дальнейшая судьба: он будет мошенником- аферистом и будет как Робин Гуд грабить богатеев и раздавать их богатства беднякам. Мда... Детские мечты: где Робин гуд, а где "Грязный" Гарри, вот именно. Они поднимались на верхний этаж пешком по красной дорожке. "Прямо Голливуд!" - мелькнуло в голове Гарри. Метью боялся лифтов, клаустрофобия, знаете ли замучила. Ему казалось, что если что, то девать своё огромное, массивное тело будет некуда и, вообще, тесные помещения напоминали гроб. Он и костюмы- то подбирал словно на вырост, чтобы не жали в подмышках. Подошли к дубовым инкрустированным дверям люкса. "Циклоп" осторожно, будто двери были сделаны из хрупкого стекла, постучал. Послушался голос телохранителя: "Кто?" "Циклоп" ответил: "Метью." Двери открылись на несколько сантиметров и из щели показалось крысиное лицо телохранителя Лео. Он глазами внимательно как бы ощупал вновь прибывших на предмет какой- либо опасности. Да, такая жизнь, которую вели эти гангстеры, диктовала жёсткие правила. Расслабишься и милости просим вперёд ногами на городское кладбище, которое и так работало без выходных и перерывов, переваривая очередную жертву бандитских разборок. Наконец, двери распахнулись пошире и все зашли внутрь. Помещение было просто огромным, везде цветы, фрукты, напитки на столиках. В общем, рай в отдельно взятом номере, да и только. За внушительном столом, отделанным карельской берёзой, сидел улыбчивый круглолицый мужчина неопределённого возраста. Лет эдак под пятьдесят. На нём был одет халат, украшенный богатой вышивкой в стиле турецких султанов. Вообще, когда он улыбался, то был похож на турка или араба, он оправдывал свою кличку на сто процентов. В отличии от черноволосых итальянцев - был лыс, капли пота постоянно соскальзывали с его крупного круглого лица, поэтому, видимо, у него на шее висело махровое полотенце, которым Лео постоянно утирался, как после ванной. Он радостно воскликнул: "Мет, ну наконец- то!" - это прозвучало так, как будто они с ним не виделись лет пять, а то и десять, хотя расстались сегодня утром, когда Лео посылал "Циклопа" прощупать Гарри. "Как наши делишки? Этот паренёк и есть тот самый неповторимый и неуловимый Гарри?" - с радостной ухмылкой продолжал веселиться Лео. "Причём тут "неповторимый"? А главное - почему "неуловимый"?" - завертелись жужжащим жалящим роем мысли в бедной голове Гарри. В отличии от угрюмого Метью его босс выглядел простодушным балаболкой, но... Кто был боссом, а кто громилой?! Вот то- то и оно! За внешней маской гаера и придворного шута прятался хладнокровный делец, который и маму не пожалеет ради своей выгоды. Не знавшие его близко люди, часто попадали на эту уловку и платили, бывало своей жизнью.
10. "Циклоп" вкратце рассказал боссу всю подоплёку дела. Кальваджио на редкость внимательно слушал, изредка кидая взгляды в сторону Гарри. Потом с вкрадчивой улыбкой заметил Метью: "А что же ты не привёз дока ко мне? Мы бы с ним обсудили всё подробненько, а?" "Циклоп" поёжился под кровожадным взглядом Лео и, пожав плечами, как- то неуверенно ответил: "Так, босс, куда он денется. Будильник весом с тонну будет. Да и дело он предлагает стоящее, клянусь мамой." Лео довольно зажмурился и тихо промурлыкал: "Это мне решать, малыш, дело это или пустозвон в дурацкий колокольчик звонит. Гарри, дорогой мой!" - неожиданно тепло как к родственнику, которого не видел уймищу лет, обратился вдруг Лео к "Грязному", - "Док - твой друг. Не просветишь ли нас недоумков что и как?" Гарри от неожиданности чуть не поперхнулся апельсиновым соком, который уже успел и налить, и пригубить на свою голову. Он судорожно, изображая кашель, пытался сообразить что сказать в ответ, но в голову ничего не приходило. Тогда он мысленно плюнул на всё и вся, и, вытерев рукавом губы, начал говорить всё что приходило в голову: "Уважаемый мистер Кальваджио, док - человек несомненно талантливый и большого ума. То что он придумал, это просто фантастика. Я человек маленький и не всё понимаю в этом мире, но то, что док сделал, это просто - супер." - Гарри вытер обильно выступивший на лбу пот и продолжил, - "Но, мистер Кальваджио, док - человек скрытный и не всё выкладывает, тем более такому как я. Я только понял одно, что если выехать двухчасовым поездом из нашего города в Канзас, то приедешь в Канзас- сити на восемь часов раньше, чем все сидящие в этом поезде. Вот именно." Фу, как гора сплеч! Наверное, это был первый случай, когда улыбка сползла мокрым ужом с лица Лео Кальваджио. Похоже, что он чуток оторопел. Он просипел сквозь зубы: "Будь я проклят, ничего не понимаю! Как это: раньше всех кто едет с тобой в одном поезде? Это что - шутка такая?!" Метью поспешил исправить положение и торопливо забурчал, что- то про средневековцев, чем ещё более запутал дело. Лео возмущённо вскричал, вперившись масляными глазками в "Циклопа": "Какие ещё средневековцы?! Это что же новая банда?! Почему я узнаю об этом от какой- то учёной глисты?!" Но он, опомнившись, быстро взял себя в руки и почти ласково прошептал, обращаясь к "Циклопу": "Мет, малыш, ты что же, хватку теряешь? Стареешь. Может, на пенсию оглобли навострил?" Даже у Гарри похолодело в груди и от такого взгляда, и каким тоном всё было сказано. Метью, несмотря на свои внушительные размеры и устрашающую агрессию, которая пугала весь город, просто как мальчишка терялся под удавьим взглядом своего босса. Он тоже сильно вспотел. Создавалось впечатление, что всё происходило в амазонских тропиках, где воздух состоял из мелких водяных капель или пара. Тупик. Гробовое молчание тугой удавкой затягивало шею всем присутствующим в холле, казалось, только стук сердец, судорожно бьющийся от страха, нарушал похоронную тишину. Все ждали решения босса. Тот, мило улыбаясь, внимательно рассматривал свои отполированные ногти. Наконец, он поднял глаза и, пристально глядя на Метью, проворковал сытым круглощёким котиком: "Мет, голубчик, надо поехать к доку и привезти его ко мне. Понимаешь? Я лично хочу убедиться в том, что можно сесть всем гуртом в поезд, но самому приехать куда- то раньше всех на восемь часов. Гарри, малыш, я ничего не напутал, не приведи господи? Мы же люди не грамотные." Гарри, захлёбываясь собственной слюной от страха, к которому примешивалось некоторое тщеславие, что такой человек обратил на него внимание, да ещё и советуется с ним, почти прокричал в ответ: "Мистер Кальваджио! Да я как на духу: вы всё верно сказали и поняли, зуб даю!" Лео посмотрел на Гарри долгим пронизывающим взглядом, который показался "Грязному" вечностью, и, всё также мило улыбаясь, зловеще проговорил: "Ну, малыш, зубы- то мне твои ни к чему, своих золотых хватает... Разве что голову в залог. Как, а?" Все рассмеялись над "доброй" шуткой хозяина. Мило, даже очень, только Гарри как- то неприятно ощутил холодок вокруг шеи. Метью, осторожно прокашлявшись, почтительно сказал боссу: "Лео, может, мы все вместе проедем до дока? Ты на месте сам убедишься: в чём тут дело. Док всё разжуёт как по нотам. Нам- то, ты прав, не понять, чего он там напридумывал, наплёл. Просто, ты уж извини, показалось, что дело стоит того. Ну это,.. да ты сам понимаешь." Похоже, "Циклоп" опять запутался в показаниях, но босс, на удивление, слушал его, благодушно почёсывая лысину. Ясно, что он прикидывал в уме варианты этого, с его точки зрения, сумасшедшего дельца. Он ничего не понял, но вида не показывал. Сказывалась выучка улицы: никогда не показывай страха или растерянности. "Может быть, может быть," - пробормотал Лео, - "Ладно, Мет, пожалуй ты прав. Не стоит звонить по всему городу, что у нас что- то нарисовалось. Готовь ребят, транспорт. Едем."
11. Не надо думать, что Лео поверил в эту фантастическую историю. Он, вообще, никому не верил, может быть, даже и самому себе, но в глазах Метью Лео, неожиданно для себя, заметил нечто, что его насторожило. Как любой удачливый бизнесмен, он вдруг почувствовал запах удачи, но не денег, а власти безграничной, архаичной своей кровожадной деспотией и тиранией. Передел рынка криминальных интересов грозил своей непредсказуемостью. На Лео несколько раз покушались, но бог или дьявол пока миловал. Но это пока, а сколько бы верёвочка ни вилась, но на её конце дамокловым мечом постоянно висели девять граммов. Это чертовски раздражало Кальваджио. Пока он размышлял, Метью раздавал указания подручным по телефону. Потом доложил: "Босс, всё в ажуре, можно ехать." Лео потянулся словно большой сытый сырный котяра и щёлкнул пальцами, давая понять: "Едем." Он не собирался переодеваться, а как был в султанском халате, так и двинулся на выход. Впереди шли телохранитель, у которого, кстати, была кличка Рат, что в переводе означало "крыса", и "Циклоп". На улице, перед входом в отель стояла кавалькада машин. Новенькие "Форды" блестели чёрными ухоженными боками на солнце. Они походили на огромных ротвейлеров, с оскалившихся полированными решётками капотов. Несколько парней лениво курили около них. По оттопыренным пиджакам было ясно, что вооружились ребятишки тоже до зубов. У одной машины была открыта дверца и был ясно виден автомат, небрежно валявшийся на кожаном сиденье. Лео сел в ту машину, которая была посередине, Метью в первую. Кавалькада, подобно огромной чёрной гусенице, медленно двинулась в путь. Прибыв в пункт назначения, телохранители высыпали на улицу. Внимательно осмотрев всё вокруг, кивнули своему шефу Рату, тот подбежал к машине, в которой сидел Кальваджио, и доложил тому: "Всё чисто, босс." На что Лео тепло и сердечно улыбнулся, и вылез из "Форда" на свет божий. Он со скепсисом осмотрел жалкий домик, в котором проживал Патрик, но как говорится: "Не доверяй глазам своим, ибо они лгут грешные, если много чего хотят." А на крыльце уже стоял Патрик и тоже с недоверием присматривался к Лео Кальваджио. Может, малец начитался в детстве книжонок про мафию, где крёстный отец был детиной двухметрового роста, с пронизывающим до мозга костей взглядом, с громоподобным рыком и так далее. А тут: толстый, мокрый от обильного пота, круглощёкий и, конечно же, само добродушие и доброта в одном флаконе, сытый котик. Патрик, мягко говоря, был несколько разочарован увиденным. Про глаза повторяться не стоит. Студент, как можно любезнее, сделал широкий жест, приглашая в пройти в дом, но первым подбежал вездесущий Рат и, слегка оттолкнув хозяина, забежал внутрь дома. Через минуту- другую он вышел. "Всё чисто," - доложил он Лео. Тот медленно, как бы растягивая удовольствие, поднялся на крыльцо и, улыбнувшись Патрику как старому знакомому, продефилировал в лачугу. Остальные, кроме охраны, проследовали за ним. Своих громил Метью тоже оставил за бортом дома, хотя они и пытались под шумок пройти, но "Циклоп" властно поднял руку и грозно рыкнул на них: "Ша! Стоять и смотреть тут в оба у меня! Ясно!!" Парни послушно кивнули, хотя любопытство разбирало, особенно Мэни, которому ох, как хотелось дослушать историю про свою тётку из Канзас- сити. Рат услужливо обтёр старое кресло- качалку рубашкой Патрика, которая валялась на столе. Лео развалился и закурил огромную кубинскую сигару, забавляясь колечками, которые он мастерски делал в воздухе. Прошло несколько минут. Кальваджио внимательно оглядывал куб, смачно попыхивая сигарой. Остальные почтительно и завистливо сглатывали слюну, такое удовольствие не всем было по карману. Патрик же демонстративно покашливал, как бы намекая, что есть и некурящие в зале ожидания. Лео, проигнорировав эти намёки, наконец открыл рот и протянул: "Э..." И это "э" повисло в воздухе как дымные колечки от сигары. Он улыбнулся и опять замолчал. "Док," - вдруг неожиданно он обратился к Патрику, - "Сегодня я наслушался такого, чего отродясь не слышал. Что же меня так удивило, спрашиваешь ты? Меня крайне озадачило, что мои люди рассказывают о будильнике, который гадит золотом, о поезде, в котором можно ехать задом наперёд в Канзас- сити. Может, ты просветишь меня, грешного. Я - человек весёлый и страсть люблю смешные истории. Обожаю сказочников, вот они меня слегка недолюбливают, но ты же понимаешь, док: насильно мил не будешь. Или будешь? Как, док?" Того эффекта, которого обычно добивался Лео, не было. Патрик по- деловому воспринял речь Кальваджио. Он, похоже, уже раскусил психологическую подоплёку характера этого гангстера. Патрик только при словах о будильнике досадливо поморщился, бросив презрительный взгляд в сторону Гарри. Патрик подошёл к кубу и, повернувшись лицом к Лео, спокойно сказал: "Можно и просветить. Меня зовут док Патрик. Как мне обращаться к вам, уважаемый?" Такой наглости от дока никто не ожидал. Метью с Ратом выпучили глаза на Патрика и телохранитель непроизвольно потянулся к кобуре с пистолетом. Но Лео просто- таки лоснился от счастья, что с ним знакомится такой человек. Он, блистая лучезарной золотой улыбкой, излучал вселенскую терпимость и доброту. Кальваджио сказал так, как будто просил об одолжении: "Зови меня Лео, док Патрик." В гробовой тишине ясно послышалось урчание желудка Гарри, он с утра ничего не ел. Вообще- то, было не до еды. У него сложилось впечатление, что он немного ошибся касаемо Патрика: не такой он уж и учёный- недоумок, увлечённый своими завиральными идеями. Точняк. И Метью, и Лео очарованы Патриком, скорее, загипнотизированы. Вот это мастер! Конечно, ещё неизвестно куда дальше вся эта баланда потечёт и кто всё это будет расхлёбывать, но всё равно: начало просто впечатляет.
12. Пока Гарри предавался мысленному восторгу, Патрик обстоятельно объяснял суть концепции машины времени: "Итак, уважаемый Лео, это куб представляет собой машину времени. Что же такое машина времени, спросите вы? Так я и отвечу, что это такое приспособление, которое может перемещать предметы, включая человека во временном континууме, то есть пространстве времени. Что же это обозначает на практике? И на этот каверзный вопрос у меня есть простой ответ: власть!" При этом слове у Лео во второй раз в жизни исчезла улыбка с лица, а вместо неё появился хищный оскал. Кажется, Патрик опять попал в десятку. Кальваджио почти заискивающе попросил: "Док Патрик, вот с этого слова поподробнее," - и, подумав добавил, - " Пожалуйста." Гарри показалось, что у присутствующих создалось такое ощущение, что в воздухе слышится шуршание новых, только что из- под печатного станка аппетитно хрустящих, с запахом вседозволенности стодолларовых купюр. Это было как дьявольское наваждение. "Нет проблем, Лео!" - тут же отреагировал Патрик, - " Простой пример: арба и современный автомобиль, пеший гонец и телефон, наконец, арбалет, мушкет и пистолет- пулемёт "Томпсона". При последних словах все присутствующие, включая Гарри, одобрительно загалдели. Лео поднял руку, все замолкли и он сказал: "Док Патрик, с пулемёта и надо было начинать. Эта такая вещица, которой мы," - он обвёл окружающих руками, - "Молимся с юности, как только указательный пальчик настолько окреп, чтобы нажимать на спусковой крючок. Но извини, друг мой, мы, олухи царя небесного, перебили твою плавную учёную речь. Ты не обессудь и продолжай." Патрик, опять милостиво кивнув, продолжил: "Представим себе, гипотетически, что вы попадаете в прошлое. Например, в шестнадцатый век. Гладкоствольные мушкеты, пушки, которые заряжаются со ствола. Скорострельность - умопомрачительная, " - Патрик разошёлся не на шутку и позволил себе сарказм, - "Один выстрел в три минуты и тот не далее ста- стапятидесяти метров и если это фальконет. Но вот появляетесь вы с револьверами и пулемётами, гранатами и динамитом, с современным лекарством, с современными знаниями." Последние слова Патрик произнёс с лёгким налётом иронии, но так, чтобы слушатели не почувствовали её. Аудиторию составляли люди относительно без психологических тормозов, которые и за меньшее- то оторвут голову и скажут так и было. Студент, чувствуя просто- таки патологический интерес публики, продолжал экскурс в фантастическое неведомое: "Вы предстанете перед населением того периода времени богами и не меньше. Будете смещать правительства и ставить своё. Да, что там правительства, вы будете делателями королей, императоров. Да к чёрту императоров," - не на шутку разошёлся Эйнштейн местного разлива, - "Вы сами станете во главе государств, империй, а, может быть," - тут Патрик сделал здоровущую паузу и у всех без исключения сладко заныло в груди от предвкушения чего- то необъяснимо великого и притягательного, и что это такое было совершенно не важно. Само чувство, ощущение себя подобным власть предержащим не одного идиота сведёт с ума. А Патрик был просто неумолим в желании довести публику до экстаза: "Всей земли, господа мои!!" - закончил он на бравурной ноте. Гарри как и Метью за сегодняшний день во- второй раз услышал нечто фантастическое, но уж очень правдоподобное... на их взгляд. Человек ведь как устроен изнутри: ежели он подспудно верит во что- то, то он без задней мысли и всяческих сомнений поверит и в пряничный домик, и в зубную фею, и в семь маленьких даунов, которые где- то в глубоком подземелье ищут рубины, изумруды. В общем, во всю ту, простите, сумасшедшую сказочную баланду, которой в детстве некоторых кормили братья Гримм и почтенный Ганс Христиан Андерсен. Ребята, которые сидели широко разинув рот, были именно из этих. Пепел от сигары падал прямо на богатую вышивку султанского халата Лео, но он ничего не замечал. Он как и все находился в неком сладком ступоре от услышанного. Наваждение постепенно растворялось в воздухе как колечки сигарного дыма, боссу надо было что- то сказать и это должно быть веским и внушительным, подчинённые смотрят. Правда, навскидку, они смотрят как тот баран, но... Лео, вежливо кашлянув, начал деловую часть встречи: "Док Патрик, то что я сейчас услышал произвело на меня неизгладимое впечатление. Клянусь мамой, ты умеешь красно базарить, но... хотелось бы понять: как мы попадём в это благословенное средневековье, где проживают настолько святые средневековцы, что понесут нам золото и бриллианты в корзинах как картошку?" Он через плечо посмотрел на окружающих, мол, и мы умеем задавать каверзные вопросы. Патрик, задорно блеснув стёклами очков, тут же парировал, похлопав по кубу: "Вот, уважаемый Лео, ваш шанс стать тем, кем вам предназначено быть!" "Кем же, голубчик?" - лоснясь от предвкушения очевидного ответа, промурлыкал Кальваджио. Патрик опять сделал паузу, на этот раз патетическую и на всю комнату громогласно, и безапелляционно воскликнул: "Императором всей земли!!" Раздались жидкие аплодисменты, так все расчувствовались. Согласитесь, что если вы каждый божий день ходите под висящей над вами кузнечной наковальней весом с тонну и понятие не имеете, когда эта "дура" соизволит хлопнуться на вашу голову, а она хлопнется это точно, все под богом ходим, то сами понимаете: спокойная и сытая жизнь, где вы помыкаете всеми, а вами никто это - рай.
13. "Ладно, док Патрик, сделаем вид, что я поверил в твою историю," Лео не был бы боссом мафии, если бы не сказал такую фразу, - "Однако меня ужас как терзают сомнения, которые просят немножко, если это не секрет, конечно, док Патрик, рассказать о деталях этой невероятной концессии." Патрик задумчиво посмотрел на Кальваджио и совершенно серьёзно, без патетики в голосе, стал терпеливо, как школьнику учитель, объяснять суть вопроса: "Как вы можете видеть, уважаемый Лео, на боку куба есть панель," - босс согласно кивнул, - "Это настройка временного портала, то есть выражаясь простым языком, устройство, которое переправит человека в любой год любой эпохи по его выбору. Вам только требуется продумать, что вы с собой возьмёте и кого. Это действительно похоже на путешествие на поезде, только не в другой штат или город, а в иное время в прошлом." Телохранитель босса Рат не выдержал, уж очень вся эта история крепко дала ему по мозгам (вообще, как и всем), и вскричал, нарушая все правила субординации: "Док, док Патрик! А можно попасть в Чикаго лет этак на триста назад?" Лео только открыл рот, чтобы приструнить выскочку, как Патрик мгновенно ответил: "Тогда ещё современного Чикаго и в помине не было, братец, сожалею." Босс закрыл рот, почесал нос, сильно смахивающий на картошечку и, вздохнув как- то печально, вроде не обращаясь ни к кому, произнёс: "Собирайся в командировку, голубчик." Все уставились на Лео Кальваджио. Кто должен был стать этим счастливчиком? Лео уставился на Патрика, тот на Лео. Всем стало ясно: кто поедет первым на фантастическом поезде и, возможно, в одну сторону. Патрик, возмущённо фыркнув, всё- таки решил уточнить: "Уважаемый Лео, вы имеете в виду меня? По вашему, это я должен совершить телепортацию во временном континууме?!" Лео лениво поёжился и ласково проворковал: "Согласись, док Патрик, что кроме тебя некому слетать туда и обратно, " - и, кровожадно ухмыльнувшись, продолжил, -" Судя по тем вещицам, которые твой дружок пытался толкнуть местным барыгам, ты уже побывал в эпохах не столь отдалённых. Так что тебе и флаг в руки, голубчик." Мда, логика была просто бронебойная. Недаром Кальваджио числился любимчиком судьбы, избежав не только несколько покушений на свою особу, но и ареста, а было за что, которое тянуло на высшую меру: смертную казнь. Пыхнув сигарой, разглядывая потолок, он неспешно диктовал инструкцию так, как будто каждый день отправлял кого- нибудь в прошлое на машине времени: "Съездишь, разомнёшься. По ходу грохнешь кого- нибудь, привезёшь вещицы как доказательства и всего делов- то на рыбью ногу." Патрик, вытаращив глаза на говорящего, нерешительно пролепетал: "Грохнешь?! Это как?" Лео насмешливо переглянулся со своими гангстерами и понимающе покачал головой: "Понимаю, док Патрик, понимаю. Ты - новичок в нашей профессии, поэтому отвечу просто: убьёшь, ограбишь и принесёшь товар мне на зуб. Чего не понятно?" Студент, судорожно сглотнув, почти прошептал: "А без убийства нельзя обойтись?" Лео отреагировал очень коротко: "Можно, если осторожно стыришь, но это ведь твои проблемы. Верно, док Патрик?" Похоже, что студент явно не ожидал такого поворота событий! Может, он был уверен, что тупые бандиты сразу кинуться в прошлое сломя голову, а они с Гарри поделят гонорар. Кстати, у "Грязного" похолодело в груди, а, может, и пониже. Завершающая фаза аферы несколько затягивалась, а это грозило неприятными последствиями. Лео, пристально посмотрев в глаза Патрика, неожиданно спросил: "Док Патрик, ты человек набожный, верующий?" Тот явно не ожидал такой коллизии в разговоре, уж слишком стремительно стали развиваться события, машинально ответил: "Само собой, Лео." Кальваджио облегчённо вздохнул, как будто выяснил самое главное о Патрике: "Вот и славно! Поэтому, я сразу хочу тебя предупредить, как человека, который радеет за ближнего, что если ты не вернёшься через два часа, то нам придётся твоего дружка, этого славного парня Гарри порезать на куски и отправить в разные стороны нашей великой страны." У Гарри потихоньку стали отниматься ноги, голова стала горячей, горячей. Сейчас пар из ушей повалит. Он хотел что- то возмущённо крикнуть, но вместо этого просто пискнул как маленький мышонок: "Мистер Кальваджио..." Гарри хотел чистосердечно признаться, что ни на йоту, никогда не верил Патрику, который втянул его в это грязное дельце, что просто исполнял его мелкие поручения, что у него на Аляске есть сестра и престарелая мать или брат и тяжелобольной отец с глухим дедушкой, и слепой бабушкой. Патрик, увидев всё это в вытаращенных глазах Гарри, да ещё когда в мокрую картину физиономии "Грязного" добавились слезливые штришки: тягучие слюни с соплями, кривой дрожащий рот, где виднелись догорающими остовами благополучно догнивающие зубы, сразу всё понял: надо спасать положение. Подельник сопрел, час истины настал: либо пан, либо пропал. Он решительно взял дело в свои руки. "Вот что я хочу сказать, мистер Кальваджио," - вдруг официально обратился к Лео, - "Я вас прекрасно понял. Беспокоиться не стоит ни вам, ни Гарри." Патрик произнёс имя "Грязного" с нажимом, намекая партнёру, что, мол, не паникуй, всё под контролем. Лео, как бы извиняясь за несколько грубое продолжение разговора, тепло и сердечно сказал: "Док Патрик, мы деловые люди, ты должен это понять и принять, как "отче наш". Вернёшься с товаром и мы заплатим за билет, а если дельце выйдет стоящим, то и тебя пристроим на вечные времена." Что он имел в виду - не понятно. Назначит Патрика вице- королём Вест- Индии что ли? А Гарри? Придворным шутом, разве что. Пришёл час практических занятий, надо было доказать этим искушённым во всех отношениях, а особливо, в мошеннических делах, людям, что Патрик и Гарри предлагают невероятное дело, а не пустышку.
14. Патрик попросил Гарри подойти к нему, надо было объяснить ему на какие кнопки надо нажимать. Тот на полусогнутых ватных ногах, кое- как преодолел три метра по скрипящему полу. Это были самые длинные метры в его очень коротенькой, как он теперь ясно понимал, жизни. Было жалко себя до слёз. Хорошо чернокнижнику: растворится в прошлом, а его тут порубят на мелкие кусочки и рассуют по посылкам. "Господи!! Больше никогда в жизни, клянусь слепой бабушкой и глухим дедушкой, никогда, запомните все святые угодники, "Грязный" Гарри не влезет в такую нелепую авантюру, зуб даю, " - словно пуля эта тирада- мольба просвистела в голове испуганного мошенника. Он как и все люди предполагал, но располагал- то бог. Вообще- то, не о боге здесь речь вести, скорее всего о сатане и его присных. Наконец, он доковылял до Патрика. Патрик внимательно поглядел на Гарри и, положив свою руку на его плечо, тихо, но твёрдо прошептал: "Гарри, соберись и не раскисай. Всё идёт путём, не дрейфь." То что Патрик вдруг заговорил как его собратья по преступному миру, почему- то сразу успокоило Гарри. "Ясненько," - прошелестело в его голове, - "Пацан- то своё дело, похоже, знает. Иначе, валялся бы в ногах у громил, моля о пощаде." Патрик, как будто услышав его, спокойно продолжал инструктировать Гарри. Он показал ему кнопки, на которые Гарри должен будет нажать, когда Патрик будет внутри куба. Он объяснил, если Гарри перепутает очерёдность нажатия, то Патрика поминай как звали, а самого "Грязного" расчленят. При слове "расчленят" у Гарри чуть не случился приступ диареи. "Грязный" послушно кивал головой как фарфоровый китайский божок. Дело оказалось не таким сложным. Патрик настроил панель временного портала и, повернувшись к Лео, произнёс прощальную речь: "Уважаемый Лео, мне было очень приятно с вами познакомиться. В моём доме, к сожалению, нет ни крошки съестного, ни выпивки. Так что, пока я буду, некоторым образом, в отъезде, вам следует побеспокоиться о хлебе насущном и приказать кому- нибудь сбегать за пивом и сандвичами. Оставляю с вами Гарри, как залог нашей дружбы и сотрудничества." Со стороны могло показаться, что парень напоследок ёрничает и издевается над остающимися гангстерами, но это со стороны, которая понимает что- либо в юморе висельников, значит. Он торжественно нажал на какую- то кнопку на панели управления и, к удивлению окружающих, в кубе появился вход. Вернее, он не появился, а раздвинулись створки, которые так плотно примыкали к друг другу, что невооружённым глазом невозможно было их найти. Чудо- машина, короче. Будильник, как назвал её Метью, но с секретом. Внутри куб был абсолютно пуст, цвет - такой как и снаружи. Дизайном зрителей изобретатель не баловал, но главное в машине времени составляла суть, а остальное не имело никакого значения. Патрик, войдя внутрь куба, повернулся к остающимся лицом и приветливо улыбнулся: "Встретимся через два часа, друзья мои," - и скомандовал, обращаясь к Гарри, - "Нажимай, партнёр!" Он и нажал. Створки сошлись и проём исчез, как будто и не было. Послышалось тихое гудение, потом всё стихло. Время пошло. Кальваджио некоторое время тупо смотрел на куб, уставясь на то место, где были створки- двери, вдруг неожиданно сказал: "А ведь док прав, ребятишки. Рат, сбегай- ка за пивком и сандвичей - не забудь. Только учти, если как прошлый раз принесёшь с анчоусами, башку оторву," - весело пообещал он. Потом он, хищно улыбнувшись, добавил: "И если кому хоть полслова вякнешь о том, что тут слышал, сам понимаешь, малыш, придётся тебя из шестизарядной машины времени отправить самое далёкое путешествие, но к праотцам. Усёк, крыс?!" Рата слегка передёрнуло от страха, но он собрался, выдавил подобие улыбки и невнятно забормотал в ответ: "Босс, да что мне в первый раз что ли? Вы ж меня как облупленного знаете!" Лео залился мурлыкающим смехом: "Мет, малыш, ну ты только представь себе Рата облупленным. Надо будет с кем- то попробовать такое проделать!" Он вдруг поглядел так ласково, ласково на "Грязного" Гарри. Тому опять стало как- то неуютно на душе.
Рат мелкой мышью вылетел за дверь, которая его проводила сварливым, визжащим скрипом. "Циклоп" подошёл к шефу, чтобы поговорить об услышанном и увиденном. Было похоже, что он болел за студента, что ясно было с самого начала: ностальгические флюиды детства. Он почтительно помолчал, видя с каким усердием босс докуривает кубинскую сигару, и тихо сказал: "Босс, а док Патрик дело говорит. Мы тут чуть концы не отдали пару- тройку раз, ладно дева Мария уберегла. Может, ломанёмся за халявой в прошлое. Ты да я, и крыса с собой прихватим. Будем жить кум королю, ты - император, я - король, Рат министром заделается каких- нибудь дел. Как кумекаешь, шеф?"
15. Лео поднял свои масляные слезящиеся глазки на Метью, внимательно посмотрел на него и также тихо ответил: "Мет, поверь, мне малыш тоже по сердцу пришелся, но бизнес есть бизнес, надо всё проверить на чужой шкуре. Я с тобой согласен, что пахнет жареным и пора рвать когти. Вопрос заключается в том: есть ли что- то в когтях? Поиздержались мы за последнее время, конкуренты замучили. Грызня! Я давно чую, что всё это добром не закончится. Если док не смухлевал и вернётся, то собираем манатки и вперёд. Поедешь в отель, привезёшь пять ящиков с гранатами, несколько автоматов, пару пулемётов. Да и патронов тысяч двадцать- тридцать. Я думаю пуганём местных, перетрём с их боссами на предмет: либо они под нас лягут, либо под надгробную плиту и завернём на себя всё бабло. Там по ходу посмотрим кого ставить, кого смещать. Вот это и будет для них самым чудодейственным лекарством, о котором говорил док. И последнее, никто не должен знать куда мы делись! Если пронюхают, переправятся к нам и снова- здорово, да ещё на всё готовенькое. Чуешь, Мет?" - пристально посмотрев "Циклопу" в глаза, жестко спросил Лео. Помолчал и, кровожадно ухмыльнувшись, добавил: "Жаль, нельзя за собой подчистить, некому на кнопки будет нажимать." Метью понимающе кивнул: бизнес есть бизнес и ничего личного, это точно. Вернулся Рат, принеся с собой пару ящиков пива, сандвичи с сыром, колбасой. Все начали усиленно жевать, думая каждый о своём. Прошло почти два часа. куб не подавал признаков жизни. Хотя, какая жизнь могла быть у электрической машины? Никакой. А вот у Гарри, которого потихоньку начинало потряхивать, она, жизнь значит, была и всего одна- одинёшенька. И пожить- то он в своё удовольствие не пожил, и баб- то он недолюбил. Хотя ему такие стервы всё время попадались: напьются вместе, а просыпается один и без денег. Всего обшманают заразы до носков, оставят без единого пенни на опохмел. Как же он, опытный мошенник, битый, тёртый попался на эту сказочку про какое- то прошлое. Тут с настоящим- то полный отстой. Сейчас вот этот сырный кот нажрётся сандвичей, запьёт пивком и начнётся веселье. Как он зыркнул, когда сказал про то, что хорошо бы с кого- нибудь снять кожу. Как же без кожи, наверное, холодно и неуютно. Иные при форс- мажорных обстоятельствах становятся патологическими идиотами. "Господи, уже два часа прошло," - забилось в голове у Гарри молоточком по вискам, - "Ну вот и смертушка моя сидит в кресле- качалке, дожёвывая сандвич. Сейчас допьёт остатки пива и..." В это время куб тихо загудел и створки распахнулись. Внутри стоял улыбающийся Патрик. Все замерли как истуканы. На мгновение показалось, что сам святой Патрик почтил вниманием банду воров и убийц. У Лео во рту повис не дожеванный сандвич, Рат в это время садился на стул, но от неожиданности сел мимо, да так и остался сидеть на полу. Только Метью вроде обрадовался, хотя и он испытал, по всей видимости, шок. У Гарри было ощущение, что он катается на американских горках целый день подряд. Ему вдруг захотелось выскочить во двор и проблеваться до самых пяток. Слишком уж рискованным выдался день и его мелкомошенническая психика начинала давать сбои. А Патрик сиял как новенький доллар. Он вышел из куба, тот закрылся. На Патрике была надета широкополая шляпа с пером, он был одет в рваный ношеный камзол и в руке держал сломанную шпагу. Под левым глазом лиловел, созревая, здоровенный синяк. Патрик был мокрым с головы до ног. Он тяжело дышал. Отдышавшись промолвил: "Попал под ливень в предместье Парижа." Первым в себя пришёл Лео, вот что значит босс. Он, тоже сияя, но как новенький золотой флорин, радостно воскликнул: " Док Патрик! А мы заждались! А уж как беспокоились, место себе не находили, особенно твой дружок Гарри, все ногти сгрыз, хотя еды навалом." Из "Сырной головы" просто потоком полилось масло вперемешку с патокой: "Садись, парень, рассказывай как съездил. Вижу ты попал в передрягу, прифонарел немного. Хо- хо- хо." Было заметно, что Лео очень обрадовался возвращению Патрика. Конечно, когда ты всю сознательную жизнь веруешь в чудо и ждёшь его проявление хоть чём- нибудь, хоть малой весточки от господа бога, но с небес в ответ только свешивается огромный кукиш, то сюрприз весом в тонну - маслом по сердцу, да ещё работает как часы. Ну точняк - волшебный будильник. Патрик выпил пивка, чуть высокомерно оглядел окружающих и начал рассказывать о своих приключениях в прошлом: "Темновато было для этого времени суток, погода паршивая. Кругом кустарник да мелколесье. Времени в обрез, но на счастье по тропинке шёл, шатаясь, какой- то пьяный то ли солдат, то ли мушкетёр. Я, видит бог, уважаемый Лео, вежливо попросил его обменяться одеждой, но он, вдруг выпучив глаза, заорал: "Чур, меня! Чур, меня!"- и бросился на меня с кулаками, от страха забыв, что - при шпаге. Споткнулся о корягу, бедняга, головой мне - в глаз, сам на меня. Я его в испуге оттолкнул, тот, падая, ударился головой о булыжник и потерял сознание. Ну я снял с него шляпу, камзол, взял мелочь из кошелька, который висел на поясе," - Патрик высыпал несколько медных монет на стол перед Лео, - "Вынул шпагу из ножен, но как вы заметили, она сломана. Вояка- то видать тот ещё! Время бежало как при ускоренном кадре, еле успел загрузиться в куб и вот я здесь."
16. Патрик глубоко вздохнул, видно было, что его немного потряхивало от пережитого приключения, и допил пиво из бутылки. Лео как завороженный слушал студента. Улыбкой старого китайца вежливое недоверие разрезало его круглую масляную физиономию. Он пристально следил за тем как Патрик рассказывает о своих приключениях, стараясь поймать парня хоть на какой- нибудь фальшивой мелочи, но нет, всё сходилось, придраться не к чему: все условия задания были соблюдены. Он, также пристально глядя на Патрика, не поворачивая головы, сказал, обращаясь к "Циклопу": "Мет, я просил тебя об одном одолжении, ну насчёт некого товара. Сделаешь?" Метью отреагировал мгновенно: "Уже привезли, босс." Лео сладко потянулся и промурлыкал очень ласково: "Вот за что я люблю этого парня!" И он указал большим пальцем через плечо на Метью. Затем он, повернувшись к своим подчинённым, сказал более твёрдым, приказным тоном: "Рат, отправь парней обратно да скажи, что мы надолго уезжаем на отдых," - и "Сыр" оскалился как акула во весь рот. Рат выскочил во двор, послышался рёв моторов, потом всё стихло. Рат вернулся в дом. Лео обратился к студенту: "Док Патрик, если что- то пойдёт не так, как мы сможем сделать ноги из прошлого?" Студент, пожав плечами, уверенно ответил: "Уважаемый Лео, машина времени будет вас ждать на месте высадки пять часов кряду, но один раз в месяц каждое первое число. Слишком много энергии потребуется, чтобы проделывать переход чаще, могут быть сбои во времени, а это, сами понимаете, чревато непредсказуемыми последствиями." Кальваджио понимающе кивнул: "Конечно, док Патрик, понимаю. Теперь о насущном. Сколько стоит билет на будильниковый поезд?" Патрик, не задумываясь, ответил: "Пятьдесят тысяч." Повисла гробовая тишина. У Гарри было предобморочное состояние: "Господи, что мелет этот мальчонка!! Да они и за меньшее нас - на куски! Да они нас..." Послышался ласковый говорок "Сырной головы: "Принято, получите" - и Лео распахнул халат, под которым все увидели денежный пояс, такой с кармашками набитыми зелёненькими баксами. У Гарри в голове стадо мамонтов разом затрубили: "Бабло!! Ду- ду- ду! Баблище!! Аааа!!" Пока Метью с Ратом таскали ящики с оружием, Кальваджио отсчитывал деньги. Странно, но было ровно пятьдесят тысяч долларов и ни пенсом больше. Лео "Сырная голова", нежно потрепав Патрика по плечу, заметил тому: "Мы с тобой, док Патрик, мыслим одними суммами и это очень приятно, поверь старому дельцу. Надеюсь, ты потратишь деньги с пользой для себя. Хочу попросить тебя об одном незначительном одолжении, "- он, томно улыбаясь и сузив глазки, прошептал тому прямо в ухо: "Не говори никому в городе про машину времени, я тебя умоляю. Я тут дал кое- кому кое- какие распоряжения насчёт тебя и Гарри. Ну ты сам понимаешь: если пойдёт про нас с ребятами вонючий звон по городу, то, ты уж не обессудь, Док Патрик, но кое- кто порежет вас с приятелем на куски. Надеюсь, ты меня правильно понял, друг мой?" Патрик и ухом не повёл: "Всё нормально, Лео, мы с напарником тоже уезжаем из этого благословенного города, " - и уточнил, - "Навсегда. Машине времени всё равно из какой точки света появляться в назначенном месте в прошлом." Лео облегчённо вздохнул: "Вот и славненько, ребятишки! Обо всём и со всеми договорились. Пора и в путь." Оружие в ящиках перетаскали в куб. Все трое гангстеров зашли вовнутрь, Лео Кальваджио дал прощальную отмашку. Патрик нажал на кнопки, створки сошлись, куб загудел, затрясся и затих. Гарри и Патрик уставились на стол, вернее, на кучу денег на нём. Гарри, шумно сглотнув слюну, с трудом просипел: "Как делить- то будем, док Патрик?" Он не заметил, что назвал его точно так же почтительно как гангстеры, которые только что отправились в прошлое. Патрик, глянув мельком на "Грязного" Гарри, спокойно ответил: "Очень просто, партнёр," - и сгрёб всю сумму в сумку, которая неизвестно как появилась у него в руках. Потом не спеша выкрутил из одной пачки пятьдесят долларов и протянул Гарри, тот машинально взял. Похоже, день треволнений для "Грязного" не закончился. У него предательски задрожал подбородок, в голосе появились плаксивые нотки: "Патрик, братан," - проникновенно обратился Гарри к студенту, - "И это - вся плата за мои старания?! За то, что меня тут чуть не порезали на куски, которые хотели отправить моей немой бабушке и одноногому слепому дедушке?! И это и есть поиметь мир, то есть меня: твоего лучшего, ближайшего друга и соратника?" Казалось ещё секунда и "Грязный" разрыдается горькими слезами, но, согласитесь, было от чего: пятьдесят кусков уплывали неведомо куда, оставив на прощание жалкий полтинник. Патрик, досадливо поморщился, но всё- таки снизошёл до объяснения ситуации, ибо дело было далеко от своего завершения: "Послушай, Гарри," - твёрдо и уверенно сказал он, - "Мы ещё не закончили с этим городом, в котором осталось ох как много денег и они по праву принадлежат нам с тобой. Жалкие пятьдесят тысяч не сделают нас счастливыми до конца наших дней, нужны миллионы. Понимаешь? Миллионы! Так что не расслабляйся и за работу. Прежние инструкции остаются в силе." Было заметно, Гарри стал постепенно понимать, что задумал Патрик. Перспектива была просто ошеломляющая! Он с возрастающим уважением посмотрел на Патрика и спросил: "А как же "Сырная голова"? Вернётся и башку нам отвернёт и скажет: так и было." Прежде чем ответить, Патрик долгим изучающим взглядом ощупал суетливое лицо Гарри. У того почему- то похолодело так, как если бы на него смотрел сам Лео Кальваджио. Патрик же задал в свою очередь вопрос Гарри: "Ты знаешь, что такое аннигилятор, друг мой?" - по тупому молчанию было ясно: не знает, - "Это такая штука, которая разбирает предметы на молекулы и атомы, ну как ребёнок раскидывает надоевшие кубики. Понял?" - Патрик внимательно наблюдал за реакцией Гарри. А "Грязный" просто из детского любопытства поинтересовался: "А как же ты не разлетелся на кубики?" На что Патрик с усмешкой ответил: "Видишь ли, приятель, если есть створки на боку куба, то они могут быть и в его полу, а под ним, может быть, кто- то вырыл подвал. И будильник как настроишь: зазвонит или не зазвонит. Прикидываешь, Гарри?" Тот, шумно проглотив слюну, прикинул: что ему научные подробности без надобности и так голова пухнет, согласно кивнул головой. "О, кей!" - обрадованно воскликнул Патрик, не надо было въезжать в не очень приятные подробности разбора полётов. Гарри попрощался с Патриком и отправился пешком в клоповник. Прошло пять дней. Гарри сидел на кровати и курил сигареты по два доллара за пачку. Дни тянулись однообразно: утром по лавочкам и барыгам, днём и вечером в мотеле. От скуки Гарри стал рассматривать грязный потолок и прикидывать на кого похоже то или иное пятно. Неожиданно в коридоре раздались тяжёлые шаги нескольких человек. В дверь как будто ударило кувалдой, которая ещё и орала грубым голосом: "Грязный", открой дверь! Мы знаем, что ты здесь! Лучше открой по- хорошему, иначе пожалеешь!!" В голове мелькнуло: "Гости, милые гости..."