И ещё, сказал Переларь, что отныне всех, кто будет смущать людей подобными россказнями или, тем более, даров каких-то выпрашивать, стражники будут нещадно палками избивать….

После я спросил дядьку:
- Как же так? Я ведь нового горбуна тоже успел хорошо рассмотреть, как и все, поглазеть на него ходил…. А потом говорят: «Старое обличие стал обретать». А он вовсе и не стал…. Просто горб у него появился…. И чему мне верить теперь? Глазам своим или словам Медяка?

А дядька пальцем по лбу мне постучал….
- Верь, - говорит, – своему разуму….

Понятно, он имел ввиду то, что я сам думать должен, а не приставать с расспросами. Ну, я и начал думать…. Подумал, подумал и решил для себя: «Человеку обязательно нужно, чтобы кто-то был виноват. И лучше, если этого виновного накажут. А иначе людям живётся неспокойно».

И сейчас, мне кажется, что за жужелицу накажут именно меня. И не потому, что я дыру проделал, а потому что я чужак и уже сижу в клетушке, а значит, ловить меня не надо.

Что-то у меня в груди защемило от мыслей таких…. Руку я к ней прижал, глубоко вздыхая…. А на груди ладанка. А в ладанке вещица, завёрнутая в тряпку. И лучшего времени, чтобы узнать, что это, не найти. Снаружи безлюдно пока. Щур со своей оравой мимо пронеслись, всех, кто из жилищ повылезал, назад вернули, велели носа не казать. У Сторожишки свои дела, не до меня ему. Значит, никто подглядывать не будет….

На всякий случай я ещё раз посмотрел…. Нет. Никто не подглядывает. И в который раз я убедился, не дурак был Слизень. Хитро придумал с чешуйками. Наверняка знал, что обыскать могут…. И вещь, должно быть ценная, ерундовину прятать какой смысл?

Да. Так я подумал: «Должно быть, ценная…». Но чтоб настолько? Дар речи я потерял, когда тряпочку размотал…. Забыл я обо всём, о чём мог забыть. И увидел я то, что никогда в жизни не видел, и уж тем более в руках не держал….

Перстень. Из жёлтого металла. До чего красивый…. Жук на нём…, прямо как живой. И усики, и лапки…. Жук Светляк, похоже. Брюшко у него из камушка сделано. Тоже жёлтого. Свет, что снаружи струится, прямо туда затекает, в камушек этот. И причудливо переливаясь, он течёт всё глубже и глубже, до какой-то невероятной глубины, которую ни представить, ни разглядеть невозможно. Но и не глядеть на неё тоже невозможно….

Удивительный камень…. А вдруг и сам перстень не из простого металла, а из золота? Тогда…? Тогда уму непостижимо, как он дорого стоить может….

Людей, у которых вещички золотые имеются, я всего двоих знаю. И знаю-то я об этом больше со слов. Разглядеть толком никогда не получалось. Так, мелькнёт что-то жёлтенькое, и вокруг уже перешёптываются: «Ах. Ах. У неё на пальце золотое кольцо…. Золотое…. Золотое…». А почему бы кольцу золотому не быть, если оно на пальце Заступа жены?

Ну, а вот Вострец, например, тоже из богатеев. Но хоть и зовёт он дочку свою «Золотце», настоящего-то золота у него отродясь не водилось…. Как говорят….

Наставник Переларь ещё вещичкой золотой владеет вроде. Но он её никому не показывает, так что, может, и нету у него ничего…. Просто пустая болтовня…. А может, и есть. Любуется Переларь вещичкой своей от всех втайне, как я сейчас….

Любуюсь, ничего вокруг не замечая. Так что подскочил даже, когда услышал на ухо прямо:
- Дай-ка рассмотреть получше, чего там у тебя….

Рука дёрнулась, и перстенёк из пальцев моих неуклюжих выскочил. Да ещё закатился куда-то. Не успел я заметить, куда…. Ищу я его, руками по земле шарю, изредка поглядывая на косматого и помятого на вид старика, что из темноты ко мне подкрался…. Как я его не заметил?

Всё вокруг себя общупал, не могу найти, и видно ещё плохо. Так и пришлось вставать…. Пока поднимался, отряхался, старик перстень мой уже схватил и перед глазами вертит, рассматривает….

- Вона что…? – говорит он едва слышно. – Я думаю, чего таракашка этот под нос себе всё бубнит? А он вона что изучал, таракашка пужливый….

- Ничего и не пужливый, - огрызнулся я, выхватывая из рук старика уже свою вещь и на прежнее место усаживаясь. – Не испугался я…. Не ожидал просто….

- А чего это…? Светляк, что ли? – спрашивает старикан, пальцем своим грязным в мою ладанку тыча, куда я только что перстенёк спрятал. – Светляк Виже, поди?
- Что ещё за Виже такое? – бормочу я раздражённо.

Пасть беззубую старик раскрыл, усмехаясь, бороду ещё сильней взлохматил и говорит:
- Любой дурак знает, кто такая Виже….
- Почему сразу дурак? – сказал я. – Издалека я просто….
- Так тебя Щур в жертву, что ли, принести хочет? – старик спрашивает.
- Не знаю, - ответил я и поник….

Совсем забыл, насколько плохи мои дела….
- Как хоть тебя угораздило-то? – сказал старик, вздыхая.
Ну а мне что делать? Повздыхал я тоже и всё выложил этому старичку. Всё как есть, без утайки…. Да и чего там скрывать? Один чёрт….

Выслушал он меня и говорит:
- Зря ты сказал, что не торгаш. Торгашей стараются не трогать…. А с мертвеном ловко придумал…. Хотя…, если б с самого начала….
- Откуда же я знал…? – отвечаю….
- Это понятно, - старик опять в бороду пальцы запустил…. – Но только Щур сглупил, не проверил тебя. А Биток обязательно проверит…. Когда вернётся.
- А скоро вернётся он?

- Да уж подольше бы не возвращался…. Я ведь тоже думаю всё, успеет ли сынок мой батьку своего из плена вызволить…? Слышал, как та карга верещала? Мужиков, мол, мало, Биток всех увёл…. Постой-ка…. А ведь Биток-то туда подался, к тебе. Всё говорил перед уходом: «Наведаемся в гости», да «Надо в гости наведаться». Они уж были там раз, да по шапке получили. А всё Долгоносик….

Торгаши-то дорогу к тебе, туда, показывать не хотели. Так они сами…. Долгоносику обратно вернуться удалось. И уж больно у вас ему понравилось. Всё говорил: «Народу полно. Добра всякого полно. Мужики почти все без оружия, ножи только. Стражи не видать. А девки-то до чего хороши…». И соблазнил-таки Битка-то. Да…. Только вернулось их чуть больше половины. Одного у вас потеряли да на обратном пути на крота нарвались…. Здоровый, говорили. Страх, какой здоровый. Никогда, мол, раньше не встречали таких больших кротов. Троих покалечил. И никто из этих троих до дому не дотянул.

А всё от того, что Долгоносику, дураку, надо было за стражей наблюдать, а не на девок пялиться. Ну а он…. Сидел он потом, аккурат где ты сейчас сидишь и душу свою мне изливал. Да твердил всё: «Может, пожалеют меня…? Может, пожалеют…?».

Нет, не пожалели. В жертву Карыве его принесли. Чтоб Карыва кротов не насылал больше….
- И что же? – спрашиваю я. – Меня тоже в жертву этому… Карыве?
- Если убедишь их, что ты мертвен, то не принесут…. Мертвенов в жертву не приносят. Они и так Карыве принадлежат….
- Эх, - сокрушаюсь я. – Если б знать мне, как их убедить…. О мертвенах я совсем мало знаю. У нас они не встречаются….

- Да и здесь они тоже встречаются не часто. Жертву Карыве приносят и для этого тоже, чтобы меньше людей становилось мертвенами. А вот в других краях…. Целыми селениями становятся…. Я ещё молодой был…. Войском в пятнадцать человек командовал.

У нас же, как повелось? Сходили, повоевали, пленного привели, и в жертву его приносят. А тут и эти, и наши, и из Гнилой Ямы, и даже из Шараха, вдруг решили не воевать. Хорошо. Не воевать, так не воевать. Только для жертвы-то людей где брать? Из своих, что ли? Так надо ждать, пока кто-нибудь напакостит. А Карыва ждать не будет. Вмиг беды нашлёт всякие. Или болезнь, или муравьёв бродячих, или из людей мертвенов делать начнёт. И послали меня тогда с войском моим в другие места, за людишками для жертвы. Отправился я в поход, как и Биток, так же почти, но только он-то знал, куда идти, а я нет. Я не знал. Никто из нас не знал.

Много мы испытали всякого. Но больше всего страху натерпелись. Особенно после того, как в селение безлюдное пришли…. Плесень там ещё светилась, но кое-как уже, совсем тускло. В жилищах да в проходах порядок. Ничего не разрушено, не поломано, как во время бойни бывает. А людей нет. Ни живых, ни мёртвых. Значит, ни бойни не было, ни мора. А куда ж тогда все подевались? Непонятно. Насекомых зато много шастало вокруг, через заслоны прорвались, видно. Заместо людей хозяйничали.

Правда, один человечек всё же никуда не подевался. Мальчонка. Сначала он прятался от нас. А потом удирал, насилу поймали…. Мы его спрашиваем: «Что с остальными людьми случилось?». А он лопочет по-своему, что не разберёшь. Только одно слово мы поняли. «Мертвен». Но и повторял он его чуть ли не через раз…. И решили мы, что говорит он, будто все люди в селении мертвенами стали. Потом уже, когда мальчонка по-нашему заговорил, подтвердил он, что верно мы догадались.

Сначала-то никто внимания не обращал…. Ну становится человек мертвеном, ну и что? И раньше такое часто бывало…. А когда два, и три, и десять? Тогда уж перепугались все. По жилищам попрятались. Но только это не помогало совсем. С начала родители мальчонки мертвенами стали, потом братья старшие, а в конце уж и младшая сестрёнка, которая ходить ещё не умела, и тётка парализованная тоже мертвенами сделались, встали и ушли. Потому как Карыва для того и создаёт мертвенов, чтобы они ходили везде и искали жуков Светляков, которых он когда-то упустил….

Вояки мои, как такое узнали, тут же приуныли и дальше идти отказались наотрез. Как я их не уговаривал. Мне-то мальчонку уж больно жалко было. Знал я, что ждёт его после нашего возвращения. А он ведь мне приглянулся. Хотел я даже к себе его взять и как сына воспитать, своих детей у меня ещё не было…. Но пришлось мне всё же свыкнуться с мыслью, что у меня его заберут.

А по возвращении домой ждали меня добрые вести. Перемирие между селениями длилось недолго, и за людьми для жертв далеко ходить было не нужно, и мальчонка мой для таких дел не понадобился. И ещё. Оказалось, что жена моя забрюхатила. Так что у меня стало сразу два сына.

Помню, приёмыша-то этого торгаш один, Плюха, купить хотел. Долго меня уговаривал. Да я не продал. А зря. Такая скотина выросла…. Это из-за него я здесь. Это он меня за мешок грибков Битку сдал…. Да ты его, поди, видел. Он ведь так и не научился хорошо говорить. Может, испугался сильно, когда совсем один остался, а может, у них так все говорили, только он всё «цё» да «сё»…. «цё» да «сё»….

- Косорыл? – удивился я. – Твоего сына Косорылом зовут?
- Точно, - старик рожу скривил. – Косорыл. Он самый.