Рубка управления изыскательской платформы «Академик Архангельский» была застеклена со всех сторон и поднята на высоту пятнадцать метров, и сейчас, когда операционный манипулятор лежал в сложенном виде на палубе основного модуля, ничего не мешало обзору. Платформа двигалась в море грязи со скоростью десяти километров в час под управлением автопилота, поэтому механик-водитель Павел Быков сидел в рубке только на случай непредвиденных обстоятельств. Какие могут быть ЧП в раскисшей тундре за Северным полярным кругом не знал, наверное, и сам бог. Дежурства были донельзя скучным делом, поэтому он обрадовался появлению сменщика. – Иди обедать, – сказал вошедший в рубку Геннадий Соболев. – Сменишь меня через пять часов. Оба механика-водителя по молодости лет игнорировали подъемник, предпочитая закрытую от ветра вспомогательную лестницу. Павел быстро спустился на палубу и направился к жилому модулю. Были ещё буровой и монтажный, которые двигались сейчас в одной сцепке, ведомые сорока парами пустотелых транспортных спиралей, но каждый модуль мог передвигаться самостоятельно. В этом случае электродвигатели питались не от ядерного микрореактора основного модуля, а от накопителей. Эту платформу разработали и изготовили во второй половине пятидесятых годов, когда закипевший от метана Тихий океан свёл на нет усилия человечества по ограничению выбросов парниковых газов. Среднегодовые температуры во всём мире поползли вверх намного быстрее, чем было рассчитано, в результате чего Россия быстро потеряла весь юг, превратившийся в безжизненную, выжженную солнцем пустыню. Вот апокалиптические прогнозы по таянию вечной мерзлоты не подтвердились. Там, где почва включала в себя много льда, действительно появились болота, но таких мест было немного. Возникли проблемы с дорогами и многоэтажными конструкциями, но их стали строить на сваях. Такие города, как Воркута, Салехард или Магадан были давно оставлены и превратились в покрытые каменным крошевом пустыри, и пришлось переселять миллионы людей, но от климатических изменений были не одни убытки. Россия получила огромные территории в Сибири и на Дальнем Востоке, пригодные для выращивания большинства сельскохозяйственных культур. Это пригодилось, когда начал быстро повышаться уровень Мирового океана и десятки расположенных на берегу мегаполисов стали уходить под воду. Положение усугубило то, что разогрев атмосферы усилил скорость ветра тайфунов и увеличил их число. Огромные волны разрушали дамбы и дома, заставляя эвакуировать население. Были затоплены прибрежные низменные участки суши, в том числе территория Амазонии, а так же множество обитаемых островов. Во многих местах к затоплению прибавился недостаток пресной воды. Сибирь поливали тропические ливни, а на юге Европы засыхали и горели леса. Засуха охватила и большие территории Африки и США. Появилось много климатических беженцев, которых нужно было где-то расселять. У каждого государства хватало своих проблем, и было мало желающих добавлять к ним чужие. После долгих споров и ругани в Совете Безопасности ООН пришли к решению, что большинство обездоленных людей примут Австралия и Россия, а пострадавшим странам придётся за это платить. Последние полвека прошло в борьбе за избавление от нефти и газа. Повсюду закрывали тепловые электростанции, весь наземный и морской транспорт переводили на электричество, а авиация перешла на водород, для производства которого тоже требовалось много электроэнергии. Атомная энергетика осталась только в Китае и России. В США за сорок лет не построили не одного реактора, только выводили из эксплуатации выработавшие свой ресурс. Когда спохватились, не осталось ни специалистов, ни опыта. Первая же построенная электростанция стала последней. Авария, которая не дотянула до Чернобыля, но позволила многим американцам понюхать радиацию, заставила их свернуть все работы и укрепила атомную фобию европейцев. В Европе объединёнными усилиями построили термоядерный реактор, но он оказался слишком дорогим и не окупил вложенных средств. Геотермальные станции не оправдали надежд, к тому же было мало мест для их использования. Ставка по-прежнему делалась на солнечную и ветроэнергетику. Пять лет назад начала падать добыча индия, который был необходим для налаженного производства солнечных панелей. Это вызвало панику, но годом позже был открыт дистанционный ядерный резонанс, а ещё через четыре года оснащённый такой установкой спутник нашёл крупнейшее в мире месторождение индия. Если верить полученным результатам, в районе утонувшего в грязи якутского посёлка Дёску находились сотни тысяч тонн этого металла. Срочно сформировали экспедицию, целью которой было оценить месторождения, провести пробное бурение и построить площадку для приёма тяжёлых вертолётов. Возглавил искателей академик Николай Сергеевич Смирнов, а в помощниках у него был молодой геолог Олег Васильев. «Академик Архангельский» проплыл на буксире у грузового атомохода от Владивостока до Янского залива в море Лаптевых. Оттуда нужно было идти своим ходом по якутской тундре около трёхсот пятидесяти километров. Половина пути была уже пройдена. Павел прошёл мимо двух катеров и по переходному мостику перебрался на палубу жилого модуля. Он был самым маленьким из всех и состоял из семи двухместных кают, кают-компании, медицинского отсека с боксом изолятора, камбуза с небольшой столовой и душевых с прачечной. Одну каюту занимал академик, другую – его заместитель со своей женой, которую он устроил коком. Сама Анна называла себя шеф-поваром. На красивую молодую женщину облизывались многие, но её муж был не только начальством, но и здоровенным парнем, имевшим разряд по боксу, поэтому все заигрывания ограничивались обычным трёпом. Второй женщине экспедиции повезло меньше. Ольга Хохлова была не только врачом-универсалом, но и настоящей красавицей, невысокой и стройной, с тонкими чертами лица, большими голубыми глазами и копной русых волос. На её большую крепкую грудь не реагировал только семидесятилетний Смирнов. Перед чарами красавицы-медички не устоял даже женатый инженер-связист Анатолий Петров. Впрочем, он считал жену за тысячи километров виртуальным персонажем и сделал бы стойку на любую юбку. Ольга тоже одна занимала каюту, а все остальные жили в них по два. Павел отправился прямиком в столовую. Это было небольшое, примыкающее к камбузу помещение с тремя столами, за одним из которых его ждал обед. В кают-компании ели редко, только по торжественным случаям. – Оставите посуду, я потом помою, – сказала встретившая его Анна. – Все в кают-компании, пойду общаться. Он кивнул и сел обедать. Готовка Васильевой не отличалась разнообразием, но была вкусной, а когда ещё голоден… Парень быстро очистил все три тарелки, выпил компот и поспешил присоединиться к экипажу. В кают-компании собрались все, кроме академика и врача. Он был неравнодушен к Ольге, поэтому её отсутствие испортило настроение. – Что ты такой хмурый? – заметил это оператор платформы Алексей Суханов. – А чему радоваться? – отозвался Павел. – Грязь до горизонта, а над головой такие тучи, что того и гляди пойдёт дождь. – Есть повод для радости, – хмыкнул сварщик Сергей Буранов. – Болото размером с иную область – и ни одного комара! Когда я работал в Бразилии… – В этой грязи утонут даже крокодилы, – засмеялась Анна. – Недаром нас заставляют носить пояса. А комары со временем появятся. На каждом был надет тонкий оранжевый пояс с баллончиком. При нажатии на кнопку газ мгновенно раздувал ткань пояса до размеров спасательного круга и не давал утонуть упавшему в грязь. В кают-компанию вошла Ольга, и все сразу же повернулись в её сторону. – Хорошо, что не пришлось вас искать! – сказал Петров. – У меня разболелся зуб. Левый коренной на верхней челюсти. – Откройте рот, – сказала она. – Не бойтесь, у меня чистые руки. Поднимите голову! Анатолий воспользовался тем, что девушка рядом и занята его зубами, и незаметно для остальных погладил ей грудь. – Хороший удар, – одобрил Васильев. – Он его заслужил? – Больше не болит зуб? – не отвечая начальству, спросила Ольга у вставшего с ковра инженера. – А то я могу продолжить лечение! – Как-нибудь в другой раз, – потирая челюсть, ответил Анатолий. – В другой, так в другой, – согласилась она и села на диван возле Анны. – Вы давно слушали новости? – Я сегодня вообще их не слушал, – сказал сидевший рядом с женой Олег. – А что случилось? – Передали, что к нам будут переселять Нидерланды, – объяснила Ольга. – Сейчас у них массовая эвакуация в Германию, а потом повезут к нам. – С чего это вдруг? – удивился Павел. – Последний ураган размыл дюны, а одни дамбы могут не выдержать. Если их размоет, утонут пятнадцать миллионов! Затопит не всё, поэтому часть населения у них остаётся. – Только устроили всех своих и взялись строить для тайцев, приютили даже этих… с Тувалу, а теперь ещё и голландцы! – Сколько там тех полинезийцев! – пренебрежительно сказал Олег. – А голландцы будут строить для себя сами, им нужно только помочь. – Всё равно, – не согласился Павел. – Тувалу бывший британский протекторат, а помогли почему-то мы, а не англичане! – Британцам самим скоро нужно будет помогать, – вступил в разговор Анатолий. – Уже точно определили, что из-за опреснения океана прекратился перенос тепла Гольфстримом. Северная часть Европы покроется льдом, им не поможет и потепление. – Пусть им помогают американцы! – злорадно отозвался инженер-энергетик Степан Казаков. – Врагам помогают только блаженные. А что с нашими северными реками? Не замёрзнут? Я где-то читал, что это может вызвать потоп. – Можно подумать, что голландцы нам родственники, – ухмыльнулся Анатолий. – А потоп из-за рек отменяется. У нас они не замерзнут из-за общего потепления. Тихо запиликал коммуникатор Васильева. Вызывать мог только академик, поэтому он поспешил к начальству. Следом за мужем ушла Анна. – Чёрт с ними, с голландцами, – сказал Степан, – всё равно не нам с вами решать, кого будем спасать. Я думаю, что лет через десять Россию превратят в Ноев ковчег. Давайте лучше поговорим о вас, Ольга. – Я более интересная тема, чем спасение человечества? – улыбнулась девушка. – Для меня да, – серьёзно ответил он, проигнорировав недовольный взгляд Павла. – Скажите, что привело вас в эту экспедицию? Несколько месяцев скуки и приставания брутальных мужиков… – Причина простая – деньги. За эти месяцы я заработаю больше, чем за три года работы судовым врачом на траулере. Мне есть чем заняться, а мужики… Вы преувеличиваете свою брутальность. По сравнению с моряками, здесь все образец воспитания, даже Анатолий Владимирович. Только хочу предупредить, что, несмотря на моё уважение, обязательно отыщу его жену и кое о чём расскажу. Женская солидарность, знаете ли. После её слов Петров встал с кресла и, ни на кого не глядя, вышел из кают-компании. – Число ухажёров сократилось, – с усмешкой заметил Сергей. – Остались одни холостяки. Скажите, Ольга, а почему вы до сих пор не замужем? С вашими умом и внешностью… Неужели ни разу не влюблялись? – Вы преувеличиваете мой ум, – засмеялась Ольга. – Конечно, влюблялась, только моему избраннику оказалось мало красоты и ума, к ним нужно было приложить влиятельных родителей. Я узнала об этом, когда уже собиралась покупать свадебное платье. Его невеста уступала мне в красоте, но была дочерью начальника порта. Потом этого красавчика почему-то турнули, и у него хватило наглости вернуться ко мне. – Удар отрабатывали не на нём? – под общий смех спросил Степан. – Это уже на траулерах, – тоже засмеялась девушка. – Там много кадров, которые понимает только такой отказ. Последнее дело – бегать жаловаться начальству. Я просто указала ему на дверь. После этого стало понятно, что мужчине мало силы, ума и красоты, всё это ничего не стоит без порядочности. – Жаль, что я вам не подойду, – с грустью сказал Павел. – У вас так мало порядочности? – пошутила Ольга. – Вы слишком умны, – ответил он. – Я не дурак, но… – Сработало мужское самолюбие, – ехидно сказал Сергей. – Минус ещё один. Убрать четырёх кандидатов, и я останусь один. – Ум у жены – это недостаток, – согласилась Ольга, – только если я влюблюсь, то сразу поглупею, так что у вас ещё есть шансы. Несколько месяцев работы… Непонятно только, почему вы считаете её скучной. – Здесь всё автоматизировано, – объяснил Степан. – Мы могли бы не плыть на этой платформе, а прилететь на неё сразу к месту работы. Даже работать все могли бы дистанционно, кроме геологов и меня. А если бы здесь был круче мозг и кое-что доработать, вообще обошлись бы без людей. – Ставить сюда искусственный интеллект? – спросил Сергей. – А если заберутся чукчи и сопрут катера? – Защитить имущество не проблема. Ольге было интересно, почему я считаю нашу экспедицию скучным делом… – Это понятно, – проворчал Павел. – Ни у кого из нас нет настоящего дела. Когда приедем, появится, но и тогда половина экипажа будет протирать штаны. – Вот именно, – подтвердил Степан. – У вас самой не будет здесь работы, если Павел не навернётся с лестницы или у кого-нибудь действительно не заболит зуб. Техника слишком надёжна, а маршрут не таит никаких сюрпризов, разве что налетим на какой-нибудь затонувший в грязи вездеход. На что-то другое у меня не хватает фантазии. Самое неприятное может случиться, если геологи утопят ядерный геолокатор. Если не считать того, который на спутнике, в России их только три. Я думаю, что он стоит дороже этой платформы вместе со всеми нами. Если это случится, лично я утоплюсь. – А как он работает? – поинтересовалась Ольга. – Можете объяснить далёкому от техники человеку? – Понятия не имею, – пожал плечами инженер. – Это последнее открытие искусственного интеллекта. Не тех, о которых все болтают, а настоящего. Построить смогли, а вот понять… Я задал ваш вопрос одному из физиков, так он тоже не смог ответить. – Ничего не поняла, – наморщила лоб девушка. – Что за настоящий интеллект? – Обычно искусственным интеллектом называют мозг пятой категории, – объяснил Степан. – У нас на платформе он едва дотягивает до второй. Но и пятая – это только очень мощный вычислитель. Он может вести себя неотличимо от человека, но только имитирует разум, потому что не имеет сознания. Об этом не пишут и не принято говорить… – Продолжайте, – попросила Ольга. – Мы никому не расскажем. – Точно, – подтвердил оператор платформы Алексей Суханов. – Раз уж начали… – Я сам услышал об этом от своего друга. Он с полгода назад приехал к нам из Новосибирска. Вот они и создали мозг, который себя осознал. У него появились свои запросы, привычки и потребность в общении. Он мог принять интересное задание или послать разработчиков с тем, которое не вызвало интереса. Темп мышления у него был сумасшедший. Через месяц работы прервалось общение, а потом исчезли и все признаки разумной деятельности. Ядерный резонанс был последним открытием, которое от него получили. – Я, кажется, поняла… – задумалась Ольга. – При такой разнице в скорости мышления… Если я что-нибудь спрошу, а ответят через год, то зачем мне такой собеседник? Я думаю, что этот мозг был страшно одинок. Что он с собой сделал? – Они не поняли. Друг вообще не хотел об этом говорить. Я думаю, что он и уехал из-за этого эксперимента. – А если повторить? – сказал Сергей. – Может, и повторят, – вторично пожал плечами Степан. – То устройство так и не смогли восстановить, а создание нового требует много времени и средств. Сейчас у государства другие приоритеты. – Начали с моей личной жизни и закончили кибернетикой, – улыбнулась Ольга. – Пойду к себе. Когда будем на месте? – К восьми утра, – ответил Павел. – Спасибо за то, что провели с нами время! Место, куда прибыли сразу после завтрака, не имело никаких отличительных признаков, повсюду была всё та же грязь. – Установку свай начнёте после нашей работы, – сказал за едой Смирнов, – тогда же займёмся бурением. Я надеюсь управиться с оценкой за один день. Когда вышли на палубу, пришлось возвращаться за плащами, потому что начал накрапывать дождь. Пояса надели поверх плащей, и те смешно топорщились и напоминали платья, которые были в моде сто лет назад. Геологи принесли и установили в одном из катеров стойку геолокатора, сели в него сами и дали сигнал готовности Соболеву. Уползло в палубу ограждение борта, а потом площадка катеров превратилась в аппарель. Олег включил двигатель, и катер, громыхая по железному настилу транспортными спиралями, съехал в грязь. – Финита, – сказал всем Петров. – До обеда их можно не ждать. Желающие могут мокнуть, а я пойду в кают-компанию. Туда пошли все, кроме дежурившего в рубке Геннадия. Ретранслятор платформы обеспечивал связь через ручные коммуникаторы, поэтому геологи могли при необходимости потребовать помощь. Они обошлись своими силами и вернулись к двум часам. За обедом академик обещал, что работы будут закончены через пару часов. – Уже сейчас видно, что здесь очень много индия! – довольно говорил Николай Сергеевич. – И не в каком-то там сфалерите, а в самородном виде! Готовьте карманы для премии! Во всём мире нет ничего подобного. В два часа они не уложились, но закончили до вечера. А утром вновь заработали двигатели платформы, и она за полчаса приплыла в нужную точку. После этого отделился буровой модуль и отплыл от основного на три сотни метров. – Это сделали, чтобы не трясло, – объяснил Ольге Казаков. – При работе буровой модуль сильно вибрирует. Пусть трясётся один Валентин, ему за это платят. Валентин Федун работал на «Академике Архангельском» мастером-бурильщиком. Он тоже положил глаз на Ольгу, но был очень молчаливым и стеснительным человеком и редко принимал участия в общих разговорах. – Алексей занялся сваями, – продолжил инженер. – В первый раз на такое интересно смотреть. Лежавший на палубе операционный манипулятор почти бесшумно поднялся, разворачиваясь в огромную руку с тремя суставами. Она повернулась на платформе в сторону штабеля свай, выбрала одну и обхватила находившимися в «ладони» захватами. Опять поворот – и установленная вертикально свая уходит в грязь. – Глубина грязи метра три, – прикинул Степан. – Видимо, здесь низменное место. – Они напоминают свёрла, – сказала Ольга об сваях. – Смотрите, что будет дальше. Расположенный выше захватов цилиндр опустился на конец сваи, и она стала вращаться, быстро углубляясь в грунт. – Захваты немного разошлись, чтобы не мешать вращению, – объяснил Казаков. – Заглубление будет метров на двадцать. На всю площадку потребуется сотни две свай. Сначала установят два ряда, уложат балки и Сергей всё это сварит, а потом сверху покроют металлом. Видите вон те рулоны? За ними линия, которая раскатывает их и режет листы. Когда всё закончат, платформа поменяет место и начнут достраивать ещё одну полосу. И так несколько раз. Я думаю, что работа займёт дней пять. – А где сам Алексей? – спросила Ольга. – В рубке его не видно. И для чего в манипуляторе так много сочленений? По-моему, одно лишнее. – Он в своей каюте. Сидит в кресле со шлемом виртуальной реальности и работает двумя джойстиками. А манипулятор… На первый взгляд его можно сделать проще, но наверняка у конструкторов были свои резоны. Насмотрелись? Может, вернёмся в кают-компанию? – Давайте ещё немного постоим. Скажите, Степан, а чем мы займёмся после этой площадки? Платформу не вернут? Я этим не интересовалась… – Конечно нет, – ответил инженер. – Здесь для нас много работы. Будет ещё несколько таких площадок. Для шахты сделают кольцевую дамбу, а потом откачают грязь, но площадки для вертолётов, склады и жилые помещения будут на сваях. Я думаю, что оборудование и домики для персонала уже плывут в Юкагир. И перетаскивать всё это проще нам на платформе, чем по воздуху. Вертолётами забросят только рабочих и самые срочные грузы. Знаете, сколько нужно бетонных блоков для дамбы? Скорее всего, мы будем возить и их. Хотя могут раскошелиться и на воздушный транспорт. От Юкагира по прямой триста километров, и «Гриф» пролетит это расстояние за сорок минут с двадцатью тоннами груза на подвеске. Индий нужен всему миру, а если он здесь самородный… Я думаю, что Валентин должен просверлить свою скважину до обеда и получить образцы. Этот прогноз оправдался, и за обедом каждый смог подержать в ладонях небольшие серебристые самородки металла, очень похожего на алюминий. – Первые образцы взяли с глубины в сорок метров! – с воодушевлением говорил академик. – Шахта заработает уже через полгода, а если не пожалеют средств, то и раньше! Видимо, в правительстве России решили не жалеть средств. Об этом узнали, когда через три дня на недостроенную площадку приземлился военный вертолёт с базы в Хромском. На нём прилетел один из руководителей Дальневосточного геологического центра Максимов. – Меня перебросили военным бортом на их базу, – говорил он Смирнову. – Сюда уже отправлены два атомохода с грузами и подготовлен персонал. С доставкой помогут военные, ну и вам придётся потрудиться. Не вам лично, Николай Сергеевич, а экипажу платформы. Вы улетите со мной. – А Васильев? – спросил академик. – Побудет здесь, пока не заменят кока, – усмехнулся Максимов. – Не будем разлучать его с женой. Где Хохлова? У меня к ней разговор. Его привели в кают-компанию, куда вызвали и Ольгу. – Я Сергей Николаевич, – представился ей Максимов. – Ольга Алексеевна, вы можете продолжить здесь работу, но есть предложение интересней. Государственному комитету по работе с беженцами требуются врачи-универсалы. Конкретно вам предлагается заняться переселенцами с Тувалу. Их поселили где-то в районе Воронежа. Условия очень хорошие, вот климат для них не подходящий. Много больных, а врачей не хватает. Вам выплатят все обещанные по контракту деньги, а зарплаты работников комитета не сравнить с теми, которые получают судовые врачи. – Что во мне такого, чтобы вы меня опекали? – удивилась девушка. – Неужели так плохо с врачами? – Хороших врачей всегда мало, особенно в кризисные времена, а вы из таких. Это здесь вы не имели возможности себя проявить, но по всем кандидатурам делали запросы. Это не моя работа, просто кое-что рассказали перед отлётом, в том числе и о том, как вы спасали моряков «Макарова». К тому же третьим языком, который вы изучали в институте, был майори. Не совсем то, что нужно, но уже сможете объясниться. Я думаю, что за три дня здесь никто не покалечится, а потом доставят другого врача. Решите сейчас, или вам нужно подумать? – Я согласна, – ответила Ольга. – Тогда идите собирать вещи и прощаться с экипажем. Вылетим через час. Вас сегодня же заберут с базы, а я задержусь в Юкагире. Она не успела подружиться с искателями, поэтому прощание было коротким. Разговор затянулся с одним Казаковым. – Я за вас рад, – сказал он, – хоть и не хочется расставаться. Я думаю, вам понятно почему. – Вы мне понравились, Степан, но это не любовь. Я не могу ничего вам обещать, но если хотите продолжить знакомство… – Конечно, хочу. Дадите номер коммуникатора? – Запоминайте… – она продиктовала номер. – Скорее всего, меня направят в Воронеж. – Я не могу сейчас бросить работу, – сказал Степан. – Не потому что потеряю большие деньги, просто подведу экипаж и попаду в чёрный список. Подам заявление с месячным сроком, за это время подготовят замену да и вы определитесь с местом работы. Хорошие инженеры нужны везде, и я без труда устроюсь в любом городе. Останется главное – добиться вашей любви, но изыскатели упорный народ!
