В помещении ветеринарной клиники резкий, неприятный запах медикаментов, который сразу настораживает домашних питомцев, но не производит особого впечатления на их хозяев. Животные разные. Вот рядом две клетки. В одной суетится хорёк, из другой косит глазом яркий попугай. Каких пород собак тут только нет: степенные ротвейлеры и беспокойные, карликовые пинчеры, ухоженные болонки и бывалые, охотничьи лайки! Представители кошачьего семейства представлены также широко – коты и кошки разных пород и размеров вместе со своими хозяевами ожидают своей очереди на длинном диване, установленном напротив и на почтительном удалении от собак. Так уж заведено.
Рядом со мной присела сухонькая, аккуратная старушка. Она держит на коленях старенькую сумку, из которой выглядывает красивый, тигровой масти котёнок. Любопытный зверёк пытается вылезть наружу, но бабушка опускает маленькую, сморщенную ладошку ему на загривок. Ласково поглаживая, приговаривает:
– Обожди, Барсятка. Скоро и наша очередь к дохтуру.
Повернувшись ко мне, поясняет:
– Он нам велел, показаться-то. Через неделю... после операции.
Котёнок будто понял человеческую речь, скрылся в сумке. Старушка достала белую тряпочку. Развернув её, зашевелила сухими губами, пересчитывая сторублёвые и пятидесятирублёвые купюры. Сложила их отдельно друг от друга. Бережно завернула тряпочку, как было, тихо добавив:
– Витаминов ещё нам каких-то дохтур велел купить для Барсятки... тута у них, в аптеке.
– А что за операция? – не удержался я от вопроса.
– Да ирод этот, сосед, – махнула гневно рукой бабушка, – чем ему Барсятка насолил! Ну, открыл бы дверь и выставил за порог, во двор бы вынес – на то пошло. Выбросил! Прямо с четвёртого этажа.
У кого-то из тех ожидающих, кто смог услышать слова бабуси, вырвался тяжёлый вздох. Старушка тихо продолжила:
– Я, значит, спустилась. Гляжу: батюшки: кишочки-то у Барсятки наружу. Что делать? Вспомнила про эту больницу, взяла пенсию, как раз утром принесли – и с ним сюда. Дохтур кишочки Барсятке аккурат на место поставил и зашил. А денег на операцию хватило, ишо даже осталось маненько. Будет и на молочко Барсятке, и на витамины эти.
Бабушка в подтверждение своих слов зачем-то снова развернула и свернула тряпицу. По её лицу пробежало солнышко:
– А Барсятка – молодец. На следующий день Витька заходил, так он играл уже с ним.
– Витька?
– Так мальчишка соседский. Он котёнка с помойки домой-то и принёс. И Барсиком назвал. Вечером зашёл. Жалел, гладил. Даже слёзы на глазах. Можно, спрашивает, баба Валя, я теперь к вам приходить буду с котёнком играть? Приходи, говорю, нешто мне жалко. И Барсятке радость, и тебе. Мальчишка-то он хороший...
Наступила моя очередь идти к врачу со своим питомцем, и я расстался со старушкой в стареньком платке.
Прошло некоторое время. Человеческая память так устроена, что всё ненужное забывается, а я почему-то не могу выкинуть из головы эту историю. Вижу добрую старушку, вижу маленького несмышлёного котёнка в видавшей виды продуктовой сумке, будто случилось это несколько минут назад.
И не могу отделаться от таких мыслей. Кем станет Виктор, когда вырастет? Таким, как его отец? Не исключено. Откуда возникают подонки и мерзавцы? Не из злобного, потустороннего мира и не из-под земли – они растут рядом с нами, ходят по тем же улицам. Откуда на Украине появились нелюди, расстреливающие своих же раненых товарищей; звери, убивающие безоружных, не щадящие ни женщин, ни детей?
Но у меня почему-то есть надежда: мальчуган Витька, перед глазами которого было два примера, сделает правильный выбор...

2.07.2014 г.