Из двадцати туристов, отправленных отдыхать в Египет, вернулись пятнадцать. Остальные пятеро исчезли при невыясненных обстоятельствах. Это чрезвычайное происшествие переполошило наш сонный провинциальный город.
Безутешные вдовы, принимая соболезнования, украдкой доставали из сумочек мобильники и связывались со страховыми компаниями. До смерти перепуганная сопровождающая рассказывала, что туристы стали пропадать сразу после посещения гробницы фараона Мехотепа VII.
- Это древнее проклятие! – уверяла она всех и округляла при этом глаза. – Фараон мстит потревожившим его покой. Там такое биополе! У меня аж мурашки по коже, как вспомню! Хорошо, что я – Козерог и нахожусь под защитой Нептуна.
Город внимательно ее выслушал, ахнул и погрузился в пучину неизведанного.
Первыми сформулировали наш ответ фараону особо продвинутые барышни – все как на подбор дурнушки. Для защиты от невидимого, как радиация, но столь же грозного биополя они предложили пожертвовать самым дорогим – своей честью. К сожалению, их искренний порыв не был ни оценен, ни замечен горожанами.
Зато вспомнили к случаю о покойном мэре – еще первой, демократической волны – чья нелепая тощая тень каждый август аккурат к двадцатым числам появляется перед зданием администрации и смущает народ. Она потрясает кулаками и гневно клеймит обывателей, предавших высокие идеалы свободы. Обыватели испуганно крестятся и спешат укрыться в домах. Способ бороться с призраком есть только один – призывают на помощь его бедную вдову. Вдова прилетает из Цюриха: на частном самолете, в нарядах от Миссуки и в ослепительных бриллиантах. Завидев ее, тень отца города на глазах бледнеет и растворяется в жарком, лениво колышащемся воздухе. До следующего августа.
Нашлись оптимисты, предложившие объявить фараону бойкот, и тогда, напуганный оттоком наших туристов, он отзовет свое проклятие. Скептики пожимали на это плечами и возражали в том роде, что, пока мы не научимся уважать себя сами, нас никто уважать не станет. На вопрос, как же нам этому научиться, скептики отвечали: «Драть надо с младенчества, тогда и самоуважение появится!»
Военком потребовал от городской думы законодательно запретить выезд за рубеж лицам призывного возраста. «Призывники – наше все, - рыдал он на трибуне, - и мы не позволим губить их вне армии!» После долгих препирательств он согласился на компромисс: демократические свободы останутся неущемленными, но ему выделят из бюджета круглую сумму для регулярных инспекционных поездок с целью осмотра гробниц на предмет обнаружения там уклонистов. Размер суммы был засекречен и объявлен городской военной тайной.
Батюшка доходчиво объяснил прихожанам, что фараоны еще Моисея притесняли и что тому пришлось спешно собирать народ и бежать вместе с ним в пустыню. К концу проповеди как-то вдруг выяснилось, что за спиной Египта уже тогда маячил Ватикан со своим мерзким прозелитизмом.
Братки обратилась в краеведческий музей за разъяснениями по поводу наших исторических трений с Египтом. В результате взаимовыгодных консультаций фасад музея был слегка подкрашен, а экспозиция пополнилась копией подлинного папируса, неопровержимо доказывающего, что фараоны Среднего царства регулярно выплачивали дань праславянским племенам кривичей, михасичей и цветомузычей. Оригинал папируса забрали братки и отправились в Каир выбивать должок, скопившийся за пять тысячелетий.
Предприимчивые коммерсанты заполнили привокзальные киоски амулетами, оберегающими от сглаза, кражи и ограбления как за границей, так и на родине. Последние стоили вдвое дороже.
Любители экстремального отдыха похерили ночные рыбалки с водкой, динамитом и жертвами и оплатили двухнедельный тур «Проклятие фараона. Кто круче: ты или Мехотеп?»
Коммунальщики на всякий случай отключили горячую воду.
За общей суетой как-то забыли о самих пропавших. Впрочем, вот что на самом деле случилось с ними в Египте:
Первого потеряли возле захоронения. Девушка-сопровождающая чем астрологией увлекаться лучше бы освоила устный счет. Обнаружив исчезновение автобуса, бедняга от расстройства чувств впал в летаргию. Сначала от его неподвижной фигуры все шарахались, потом привыкли и стали показывать туристам.
Две дамы, никому не сказавшись, вышли замуж за местного. И ничего, довольны.
Один натуралист долго смотрел на крокодила в вольере, потом разорался, что это чучело, и полез разоблачать обман.
Последний пропал при вылете. Напрасно его разыскивали по всему аэропорту, напрасно на семь часов задержали чартер. Он на спор залез в клетчатую челночную сумку, летел багажом и был получен проспорившим в Шереметьево. Отморозил легкие, едва не задохнулся, но штуку баксов выиграл и до сих пор гуляет где-то в Москве.

Эх, Мехотеп, эх, несчастный! Куда тебе с твоим плесневелым проклятием! Мы сами с усами.