Кассандра сидела у колодца и шила. На колодец все время являлись разные личности и, попив воды, грустно вопрошали:

— Касси, скажи, кто будет нашим следующим президентом?

Кассандра грустно качала головой и отвечала:

— Не знаю, мне еще дошить надо.

Личности кланялись Кассандре — на всякий случай, а когда она вновь склонялась над шитьем, выразительно крутили пальцем у виска и удалялись. Почему-то пятясь. Хотя все знали — Касси ни за что не встанет и ни за кем не погонится. Ей шить надо.

— Ходют тут всякие, от важного дела отрывают..., - бубнила себе под нос провидица. (Жалко, что этого никто не слышал.)

И вот – парадокс – не приданое она шила, как деревенские делают. Она занималась архиважным делом — зашивала свои золото-валютные запасы в пояса, чтобы потом, в случае чрезвычайной ситуации, потуже их на себе затянуть.

О целесообразности этой нехитрой операции ей намекнул Валютный Дух в приватной полуночной беседе, состоявшейся на прошлой неделе. Кассандра мечтательно вздохнула, припомнив разные подробности той встречи.

— Странные, однако, люди, - думала Касси, — волнуются из-за ничего не значащих вещей.
Вот взять, к примеру, президента. Какая разница, кто будет следующим? — она даже встала, наклонилась над колодцем и посмотрела на свое отражение. Ей захотелось увидеть новое выражение на своем провидческом лице. Но вода вдруг зарябила, не внеся никакой ясности, зато Касси явственно разглядела новую морщинку — на этот раз у переносицы.

— Правильно, никакой, — с трудом разогнувшись, ответила она, как всегда, самой себе, — все одно будет жо... жёсткая экономия.
В чем, в чем, а в равнодушии относительно финансовой жизни страны деревенских упрекнуть было сложно.

В данный момент девушку больше волновал вопрос — прикупить ли еще акций Газпрома или же оставить капитал в Норникеле?

— Надо будет в следующий раз спросить у Валютного Духа, - подумала Касси и вновь мечтательно закатила глаза.

Она уже давно знала — ничто так не успокаивает жителей деревни, как ее шитье. Правда, саму ее оно никак не успокаивало — то нитка скрутится, то иголка не туда воткнется. Но это были пустяки по сравнению с тем, что она, и правда не знала, что ответить народу.

Чтобы развеять грустные мысли, она начала напевать. Пела без слов, ибо каждое произнесенное ею слово подхватывалось жителями деревни и, словно снежный ком, обрастало подробностями. так что в конце концов Касси даже не узнавала свою первоначальную мысль.

Зато те, кто понимал все, что наприплетали, получали свои дивиденды — публиковали все это в местной газете под рубрикой "Экономические прогнозы. Мнение специалиста."
Так и летели дни да ночи за шитьем да шипением песенным.
А тут, слышь-ка – новости разные сбываться стали. Делегацию заморскую прямо в деревню Кассину и занесло. Да прямиком к дому ее человек то ли пять, то ли шесть протопали. Мимо хозяйки, значит. А в дому у нее хоть шаром покати – ни в ларе, ни на полатях, ни в сенях. Не то что окорока какого с зимы не осталось, даже пиво, какое было, прокисло… Так что делегация, недовольно бурча что-то на забугорном, удалилась в сторону сельсовета.

А один из пришельцев, заинтересовавшись нашей швеей, сделал несколько шагов в ее сторону, но не пошел, а остановился у прясла, решив понаблюдать за трудолюбивой девушкой с расстояния. Мало ли что.
А потом стал ходить вокруг да около.
Пока с голодухи не отключился, да и не рухнул на бок на травку… Словно вражеской пулей сраженный.

Ну, как мужиков деревенских в чувство приводить — это не только Кассандре, любой бабе деревенской известно было. Еще сызмалу.

Да вот только рухнул пришелец на траву в аккурат вплотную к колодцу привалившись — воды этой самой, холодной, чтоб облить его, никак не достать. Не только не подойти, но и ворот не провернуть — цепь от ведра на ноги ему намоталась — все от того, что кружил он тут, ирод, столько времени.

— И вовсе не с голодухи он упал — ноги запутались, а сам об лавку шваркнулся!

И верно — лавку у колодца, на которой Касси сидела, аж развернуло. Силен был парень, не весь на слежку за Касси нашей изошел...
— Как ни говори, а придется назад в избу идти да щи в печку ставить, — пробормотала Кассандра, — а ведь зарекалась простыми делами заниматься — ну, кроме шитья. Как бы и дар не растерять...