В том первом послевоенном сорок шестом Женька вернулся из эвакуации. Хотя слово “вернулся” здесь вовсе не подходит. До войны он жил в Смоленске, в самом его центре, в большом четырехэтажном доме. Женька хорошо помнит огромную двухкомнатную квартиру. Его довоенным друзьям очень нравилось бывать у него в гостях, особенно когда не было дома отца, такого большого и, как им всем казалось, очень строгого. Таким большим и строгим отец и остался в Женькиной памяти. В разрушенный Смоленск на семейном совете решили не возвращаться. Никого из родных там не осталось. Поехали к тете Даше – старшей маминой сестре – вместе легче становиться на ноги. Возвращались через Москву. Летом сорок первого Женька уже был в Москве. Но тогда в мозгу запечатлелись лишь теплушки, вокзалы, тревожные лица снующих женщин с детьми и узелками за спинами. У них тоже было три узелка, связанных из больших прочных скатертей. Одну из них пришлось сменять на хлеб еще по пути в Казахстан. Куда делась другая, Женька не помнил. Третью – подарок отца матери на день рожденья – удалось сохранить до сих пор. Послевоенная Москва понравилась Женьке. Теплые летние лучи искрились в пуговицах гимнастерок, в окнах домов, в больших лужах на мостовой. Женьку поразил Кремль своей неожиданной величественностью. Он много раз видел его на картинках и почтовых карточках, в его памяти рисовалась архитектура довоенного Смоленска, но Московский Кремль... Увидев его, Женька даже не сразу сообразил, что это Кремль и есть. Два дня в Москве пролетели одним сказочным мгновеньем. Женька жадно глазел на улицы, дома, мосты, прохожих, таких молодых и красивых. ...Вот уже две недели они живут у тети Даши. У них большая комната, метров двенадцать. У глухой стены стоят козлы. На ночь они с братом Валькой кладут на эти козлы широкую дверь (подарок тети Даши) – получается превосходная кровать для них двоих. Они с Валькой уже приловчились класть и снимать дверь, которую на день ставят к стене. А на козлы кладут фанерный щит – обеденный стол. Ночью Валька очень сильно вертится и больно пинает во сне Женьку ногой в живот. Раньше, в эвакуации, Женька спал с самым младшим – Димкой. Три года назад Димка умер от брюшного тифа. Женька тогда тоже переболел брюшняком. Но ему повезло – он счастливчик. Еще до войны, в Смоленске, он убегал с другом Васькой от злой собаки. Залезли на высоченный забор. Тот не выдержал их двоих и упал. Васька тогда разбил в кровь лицо и сломал руку. А ему, Женьке, – хоть бы что. Даже шишки на лбу не набил. Счастливчик... Кончался август. Женька сходил в школу. Там ему вместе с тремя другими мальчишками, вернувшимися из эвакуации, выдали комплект учебников на четверых. У Витьки из Оренбурга он выменял доставшуюся тому хрестоматию по литературе на географию – Женька страстно любил стихи, особенно Маяковского, и – очень этим гордился – знал наизусть целых семь его стихотворений. Назавтра его снова потянуло к школе – давал себя знать большой летний перерыв. Женька вошел в двухэтажное здание. Над столом вахтера висел на длинной веревке колокольчик. К его языку была привязана такая же длинная веревка, конец которой безвольно лежал на столе. Женька представил, как, должно быть, заливисто зазвенит этот колокольчик в сентябре. На душе стало радостно и боязно одновременно. Ему непреодолимо захотелось тут же зайти в класс и сесть за парту. Он заглянул в одну из приоткрытых дверей. Это был кабинет математики. За столом сидел, низко наклоня голову, учитель и что-то быстро писал. Прядь черных, как смоль, волос упрямо спадала на его высокий, с двумя резкими поперечными морщинами лоб. У висков и сзади, на затылке, серыми штрихами проступала предательская седина. На столе лежала большая деревянная коробка-пенал. Математик положил туда авторучку, как-то неуверенно взял из нее циркуль и, задумавшись о чем-то, резким, рубленым движением начертил окружность. Женька с завистью посмотрел на этот жест. У него никогда не получалось вот так, одним махом, нарисовать круг – циркуль всегда то разъезжался, то соскакивал с места, и на листе выходило что-то бесформенное и некрасивое. Он недолюбливал математику. Быть может, потому циркуль и мстил Женьке, строил свои бесконечные козни. Учитель тем временем откинулся на спинку старого стула, положил циркуль в коробку и как-то смешно смахнул пенал и лист, на котором писал, в свой большой потертый портфель. Затем резко встал, подхватил длинную черную трость, зачем-то прислоненную к стулу, и точеными шагами направился к дверям. Женька поздоровался с учителем. Тот, как старому знакомому, кивнул в его сторону и вышел из здания. Женька выскочил из пустого класса, выбежал на крыльцо и увидел математика, постукивающего тростью перед собой. У Женьки помутнело перед глазами, ноги подкосились, к горлу подкатил огромный ком. Он понял причину рубленых, чуть марионеточных движений учителя, приветственного кивка в пустоту. По его спине побежали мурашки. Из глаз сами по себе полились слезы. Когда в сорок втором пришла похоронка на отца, плакали все: мать, братья, соседи – кто-то сочувствуя от всего сердца, кто-то вспоминая свое горе. Плакал и Женька... Сегодня он плакал по-другому. Навзрыд. Всем своим естеством, всеми фибрами своей души. Вечером, когда мать вернулась с работы, Валька сидел в углу и пытался исправить колченогую табуретку. Женька спал, вытянувшись по струночке на своей половине “кровати”. На груди его лежала раскрытая книга с одним словом на потрепаной коричневой обложке: “Геометрия”.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Меня зацепило. И очень даже. Несмотря на то, что в чём-то критики правы - их я прочитала позже. Если перечту, и я, наверное, буду в состоянии осознать недочёты, но пока что я трезво и объективно рассуждать не могу. :) Вот китель нужен, наверное, да. Иначе думаешь то ли на войне такое случилось, то ли потому он на войне и не был. Но вот как же он писал в тетради, неужели это возможно? Это реальный персонаж? У меня было ожидание увечия руки, или протезов ног, но такого я никак не могла ожидать. Прошибло меня, факт. Ну, на днях, возможно, вернусь в рабочем состоянии :) Удачи в конкурсе!
Спасибо огромное, Гулим. Этот рассказ был написан в минуты очень сильного потрясения. Возможно, поэтому получилось описать эмоцию, которая "цепляет".
Что касается писанины в тетради незрячим, история знает подобное. Прочтите, например, о Льве Понтрягине, выдающемся математике, докторе физико-математических наук, который был абсолютно слепым, но благодаря стремлению и одаренности сделал открытий в математике больше, чем некоторые НИИ за десятилетия работы.
Да, такие феномены бывают, наверное, но как исключение. Попробуйте написать что нибудь написать. У меня пооучается только первые более менее, дальше перезодит в каракули на поллиста. Ивот ещё у меня вополс по рассказу, там неясно, что делал в школе учитель? Занятия ещё не начались, поэтому возникакэет мысль, что он просто пришёл из за ностальгии, но это не явно, а первое - что он преподает, и пришёл по делу. Кстать, преподавать то можно, если уже делал это именно здесь, и все знакомо. Но писать, наверное, только на доске, и то с большим трудом. Короче, наверное, эти детали не столь важны, но возможно, лучше их обозначить конкретно, мне каж :)
Здравствуйте, Михаил. Прочла, было интересно. Позвольте обратить Ваше авторское внимание на моменты и особенности повествования, которые несколько притушили впечатление во время чтения. Цитата: Но тогда в мозгу запечатлелись лишь теплушки, вокзалы, тревожные лица снующих женщин с детьми и узелками за спинами. У них тоже было три узелка, связанных из больших прочных скатертей. У кого "у них"? Первое впечатление, что у этих снующих женщин с детьми: они - последние персонажи перед местоимением. Такие шероховатости сбивают с толку, приходится делать остановку.
Или вот здесь:У них тоже было три узелка, связанных из больших прочных скатертей. Одну из них пришлось сменять на хлеб еще по пути в Казахстан. Куда делась другая, Женька не помнил. Третью – подарок отца матери на день рожденья – удалось сохранить до сих пор. Послевоенная Москва понравилась Женьке.(выделено мной) После "третью", наверное, стоит поставить существительное: "третью скатерть". Но далее история со скатертями обрывается (а ведь наверняка там есть ещё знАчащие подробности, всвязи с отцом?), и правильно ли - вот так обрывать на течение воспоминания? Нужен хотя бы мостик, возвращающий в настоящий момент жизни героя. Здесь же этого нет: сразу/вдруг - "Послевоенная Москва понравилась Женьке." Технически - возможно, стоит абзацем отделить?
Тут ещё тема воспоминаний об отце... Затронута, но не развёрнута. Чуть-чуть бы теплее и шире в этом направлении.
Похожие погрешности и дальше встречаются. Рассказ хороший. Может, стОит, как говорится, "шкурочкой-нулёвочкой пройтись" по окончании дуэли?
Надеюсь, что Вы не в обиде за некоторый критический акцент?
Я сама всегда рада критическим замечаниям в свой адрес - это очень помогает понять свои-авторские слабИны. Гораздо хуже, если все молчат.
Спасибо большущее, Александра. Я всегда радуюсь любым замечаниям. Они помогают сделать текст лучше. И Вам я тоже благодарен. Этот рассказ особенный для меня. У него очень тяжёлая (для меня) история появления. Он был написан в один присест за несколько часов при очень тяжёлых для меня жизненных обстоятельствах. С тех пор я не нашёл в себе душевных сил вернуться к его редактированию, хотя вижу и знаю его недостатки.
Михаил, бесспорно, что только автору решать, возвращаться ли к написанному давным давно, да ещё и при тяжёлых обстоятельствах. Но Вы посмотрите, сколько людей здесь отдают должное этому сюжету! Это не просто вежливая отзывчивость. Рассказ интересен, проникновенен, в нём - соль жизни. Он достоин того, чтобы сделать усилие.
Хорошая история, а вот рассказали Вы ее не очень. Можно я немного позанудствую? Начнем с того, что здесь 825 слов из них "Женька" в разных вариациях - более 20. Это плохо. Обычно так бывает, когда пишешь после большого перерыва или "некогда и так сойдет". У Вас же достаточно большой словарный запас, почему тогда только имя собственное? Ведь в нашем великом и могучем есть и мальчик, и пацан, и парнишка да и просто "он". Уважьте уж своего героя - хороший же. Да и нас , читателей, за одно. Вы только не обижайтесь - в этой работе большой потенциал. Ее только причесать нужно, тщательно. Вон поэты наши и ритм считают и слоги, и перихии у них и рифмы всяко-разные. И не верьте, что вот вдохновение навеяло и сразу в классики. Сидят и правят, а потом уже на суд читателей. И здесь нужно сесть и хотя бы самому себе вслух прочесть. Не как свое, а просто текст. Просто вслух. И увидите где спотыкач, а где перетянули композицию ( стало скучно и однообразно). И будет все исключительно-замечательно. Удачи Вас и вдохновения!
Спасибо, Мира. Я знаю, что здесь кое-что надо поправить. Ещё и математика в китель одеть, возможно, упомянуть вскользь о ранении каким-то образом. Но пока не могу — на время дуэли рассказ убран с моей страницы))) А ритм в стихах считаю, да)) и рифмы подбираю, и ещё много всего делаю, Вы правы!))) А рассказ этот написан больше 20 лет назад... Но, надеюсь, что смогу заставить себя его подправить. Спасибо ещё раз!
Ну вот видите - Вы сами все понимаете. А дуэль? Это игра. Пусть ее.Пока она идет у Вас есть время думать, да и править ее нельзя только на этой странице и сейчас. Очень хочется историю Женьки услышать красиво изложенную. Творите!
Но я не во всём с Вами согласен, Мира))) К примеру, слово "пацан" здесь нельзя употреблять. Оно по стилю не подходит. И лучше я лишний раз скажу "Женька", и Вы меня за это упрекнёте, чем употреблю инородную лексику. Это я к тому, что помимо объективных моментов существует субъективное восприятие и "что русскому хорошо, то немцу — смерть"
Только по словарю Даля у "Мальчика" 4 синонима, а "Словарь-тезаурус синонимов русской речи" дает уже около 10. А ведь есть еще Абрамова со своим словарем и т.д. Да и слово "пацан" вовсе не окрашено в уголовный смысл. После войны это слово было часто употребимо. Кроме того Пацан — м. разг. то же, что мальчишка Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 …
Современный толковый словарь русского языка Ефремовой. Как видите, все можно. А как слово пацан зазвучит, как одесское поц от которого кстати и родилось, или - пацан, как мальчишка зависит от Вас.
Не знаю, что сказать. Меня здорово задело. До слёз. А значит, на мой скромный взгляд, это настоящее. Настоящее произведение. Спасибо, Миша. Талантливо написано.
Если перечту, и я, наверное, буду в состоянии осознать недочёты, но пока что я трезво и объективно рассуждать не могу. :)
Вот китель нужен, наверное, да. Иначе думаешь то ли на войне такое случилось, то ли потому он на войне и не был. Но вот как же он писал в тетради, неужели это возможно? Это реальный персонаж?
У меня было ожидание увечия руки, или протезов ног, но такого я никак не могла ожидать. Прошибло меня, факт. Ну, на днях, возможно, вернусь в рабочем состоянии :)
Удачи в конкурсе!
Этот рассказ был написан в минуты очень сильного потрясения. Возможно, поэтому получилось описать эмоцию, которая "цепляет".
Что касается писанины в тетради незрячим, история знает подобное. Прочтите, например, о Льве Понтрягине, выдающемся математике, докторе физико-математических наук, который был абсолютно слепым, но благодаря стремлению и одаренности сделал открытий в математике больше, чем некоторые НИИ за десятилетия работы.
Ивот ещё у меня вополс по рассказу, там неясно, что делал в школе учитель? Занятия ещё не начались, поэтому возникакэет мысль, что он просто пришёл из за ностальгии, но это не явно, а первое - что он преподает, и пришёл по делу. Кстать, преподавать то можно, если уже делал это именно здесь, и все знакомо. Но писать, наверное, только на доске, и то с большим трудом. Короче, наверное, эти детали не столь важны, но возможно, лучше их обозначить конкретно, мне каж :)
Прочла, было интересно.
Позвольте обратить Ваше авторское внимание на моменты и особенности повествования, которые несколько притушили впечатление во время чтения.
Цитата:
Но тогда в мозгу запечатлелись лишь теплушки, вокзалы, тревожные лица снующих женщин с детьми и узелками за спинами. У них тоже было три узелка, связанных из больших прочных скатертей.
У кого "у них"?
Первое впечатление, что у этих снующих женщин с детьми: они - последние персонажи перед местоимением. Такие шероховатости сбивают с толку, приходится делать остановку.
Или вот здесь:У них тоже было три узелка, связанных из больших прочных скатертей. Одну из них пришлось сменять на хлеб еще по пути в Казахстан. Куда делась другая, Женька не помнил. Третью – подарок отца матери на день рожденья – удалось сохранить до сих пор.
Послевоенная Москва понравилась Женьке.(выделено мной)
После "третью", наверное, стоит поставить существительное: "третью скатерть".
Но далее история со скатертями обрывается (а ведь наверняка там есть ещё знАчащие подробности, всвязи с отцом?), и правильно ли - вот так обрывать на течение воспоминания? Нужен хотя бы мостик, возвращающий в настоящий момент жизни героя.
Здесь же этого нет: сразу/вдруг - "Послевоенная Москва понравилась Женьке."
Технически - возможно, стоит абзацем отделить?
Тут ещё тема воспоминаний об отце... Затронута, но не развёрнута. Чуть-чуть бы теплее и шире в этом направлении.
Похожие погрешности и дальше встречаются.
Рассказ хороший. Может, стОит, как говорится, "шкурочкой-нулёвочкой пройтись" по окончании дуэли?
Надеюсь, что Вы не в обиде за некоторый критический акцент?
Я сама всегда рада критическим замечаниям в свой адрес - это очень помогает понять свои-авторские слабИны.
Гораздо хуже, если все молчат.
И Вам я тоже благодарен.
Этот рассказ особенный для меня. У него очень тяжёлая (для меня) история появления. Он был написан в один присест за несколько часов при очень тяжёлых для меня жизненных обстоятельствах. С тех пор я не нашёл в себе душевных сил вернуться к его редактированию, хотя вижу и знаю его недостатки.
Но Вы посмотрите, сколько людей здесь отдают должное этому сюжету!
Это не просто вежливая отзывчивость.
Рассказ интересен, проникновенен, в нём - соль жизни.
Он достоин того, чтобы сделать усилие.
Спасибо, что выслушали.
Спасибо ещё раз!
Вы только не обижайтесь - в этой работе большой потенциал. Ее только причесать нужно, тщательно. Вон поэты наши и ритм считают и слоги, и перихии у них и рифмы всяко-разные. И не верьте, что вот вдохновение навеяло и сразу в классики. Сидят и правят, а потом уже на суд читателей. И здесь нужно сесть и хотя бы самому себе вслух прочесть. Не как свое, а просто текст. Просто вслух. И увидите где спотыкач, а где перетянули композицию ( стало скучно и однообразно). И будет все исключительно-замечательно.
Удачи Вас и вдохновения!
Я знаю, что здесь кое-что надо поправить. Ещё и математика в китель одеть, возможно, упомянуть вскользь о ранении каким-то образом. Но пока не могу — на время дуэли рассказ убран с моей страницы)))
А ритм в стихах считаю, да)) и рифмы подбираю, и ещё много всего делаю, Вы правы!)))
А рассказ этот написан больше 20 лет назад... Но, надеюсь, что смогу заставить себя его подправить.
Спасибо ещё раз!
К примеру, слово "пацан" здесь нельзя употреблять. Оно по стилю не подходит. И лучше я лишний раз скажу "Женька", и Вы меня за это упрекнёте, чем употреблю инородную лексику.
Это я к тому, что помимо объективных моментов существует субъективное восприятие и "что русскому хорошо, то немцу — смерть"
Кроме того Пацан — м. разг. то же, что мальчишка Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 …
Современный толковый словарь русского языка Ефремовой. Как видите, все можно. А как слово пацан зазвучит, как одесское поц от которого кстати и родилось, или - пацан, как мальчишка зависит от Вас.
Удачи!
и правильно ли - вот так обрывать на незаконченной мысли течение воспоминания?
(потерялись в онлайне слова, простите)
Да, прочитав другие отзывы, отмечу: мне бы слова "пацан" тоже не хотелось в этом повествовании.
Очень-очень приятно.
О войне и её последствиях по-другому нельзя.
Всё не зря, если так.
миниатюра. Вроде бы написана простыми словами, но пробирает. Спасибо!
Вдохновения!
Вы умеете поддержать)))
Я прозу стесняюсь сюда нести. Да и не пишу её уже много лет. Так, есть кое-что на стихире с давних времён.
У этого рассказика своя история появления, достаточно тяжёлая.
На "что-то большое" даже и в мыслях никогда не было и не будет.