Чудесен отпуск в деревне.
Июльский вечер разлил лиловые чернила по улице. Тишина вокруг. Только цикады трещат.
Я сижу на веранде, где так приятно пахнет липой и виноградом.
И можно было бы отдыхать, но редактор отпустил в отпуск с условием, что к моему возвращению сказка будет готова. Вздыхаю.
Протягиваю через окошко удлинитель, включаю лампу, кладу перед собой тетрадь и ручку, снова вздыхаю, пишу:
"В тридевятом царстве..."- и задумываюсь: о чём бы написать?
«В некотором царстве, в тридесятом государстве, жили-были король с королевой, а в соседнем дворе жила одинокая королева, а через двор — Царь горох со своей женой. И детей у него было — что гороху.
Король с королевой были ещё не старые, бодрые, не жадные: и старухе за соседним забором помогали и Царю-Гороху.
А жёнка у того сварливая была: нет нет, да и даст ему затрещину, такую, что корона слетит, а старшие дурни-сыновья давай смеяться. И всё-то у гороха в беспорядке:
то петухи орут, то дети плачут, то капусты недород.
А у старой то королевы, в ее царстве диковинные птицы жили: с виду обычные, а присмотришься — нет, совершенно особенные: индюк-танцор, розодетый во фрак, петух-певун, квохталки-цесарочки, скромницы уточки, курочки-хлопотуньи.
С утра вели они тихий, неспешный разговор на заднем дворе, заросшем виноградом, где для уток была отгорожена сеткой часть ручья в низине, и у них было будто бы своё отдельное царство.
Индюк ходил посреди солнечного сухого двора, к уткам не захаживал, чтобы не пачкать крыльев, как начнёт важничать, а петух его не боялся, только глазом косил да поклёвывал зёрнышки.
Цесарочки бегали по двору как придворные фрейлины, курочки любили лужайку с червячками. Так все дружно и жили.
Знал о том только меньший сын Царя-Гороха, мальчик тихий и внимательный.
А если не это — никогда бы ему не знать о птичьем королевстве.
Старая королева его привечала: то яичко тёпленькое принесёт, то перышко диковинное. Одно было особенно красивое: крупное, яркое. Сохранил его мальчик, а как вырос — стал писать им сказки.»
Я закончил строчку, подошёл к забору и негромко спросил соседку, показавшуюся на крыльце: « Тёть Нюр, помочь вам воды в бочку набрать?...»
Цесарочки забегали, курочки заквохтали, а индюк надулся — и давай танцевать.
Прямо как в моей сказке.