В тесной комнатушке собралась группа адептов чего-то там, анонимные искатели истины или приверженцы нью-эйдж. Иными словами, пятеро сумасбродов во главе с гуру, учителем или — возможно — психологом. Как его ни назови, а он — главный затейник, призванный навешать лапшу на уши остальным чудакам.
Они сидели по-турецки, на бархатных подушечках, а психолог — сам себя окрестивший Феликсом — в золоченом кресле, похожем на трон. Таким образом, гуру оказывался на две головы выше своей паствы, что очень его радовало. У Феликса от рождения были короткие ноги, и, как всякий низкорослый мужчина, он с детства мучился комплексами.
- Вы стремитесь познать истину, вот почему вы здесь, и ждете в этом помощи от меня, - говорил он, протягивая к слушателям руки ладонями кверху, точно взвешивал каждую фразу на невидимых весах. - На самом же деле истина у вас внутри, надо только отыскать путь к ней. Человек подобен кочану капусты. Внутри у него — божественное зерно, а снаружи — неисчислимые слои листьев. Привычки, знания, навыки, социальные установки и стереотипы... Плоды воспитания и все то, что мы с вами впитываем из информационного пространства. Да, Эмма?
Эмма — женщина средних лет, худощавая, в очках с тонкой проволочной оправой — сидела прямо, словно проглотила шест. Она жадно ловила слова учителя и, судя по всему, ничего не собиралась говорить. Услышав свое имя, она вздрогнула и смутилась, как школьница, вызванная к доске.
- Суеверия.
Феликс улыбнулся.
- Совершенно верно. Предрассудки, вера в сверхъестественное, в потусторонние силы, вроде магнетизма или полтергейста. То же самое можно сказать и про любые официальные религии — узаконенные суеверия. Не важно. Главное в том, что и наши тела — те же капустные листья. Они суть ни что иное, как фантазии божественного зерна, похороненного так глубоко внутри личности, что сама личность о нем порой даже и не догадывается. А что представляет из себя это зерно, кто знает?
Никто не знал.
- Может быть, вы, Марк?
Смуглый, похожий на индуса парень в тенниске с логотипом «фольсксваген-гольф» смущенно почесал за ухом.
- Э... божественная любовь?
- Да бросьте. Что для вас значат эти слова? Ничего, правда? Вы и понятия не имеете, что это такое, но повторяете, как попугай. А все обстоит гораздо проще. Вы рассмеетесь, когда узнаете, насколько просто устроена реальность. Помните, как написано в Библии — вначале было слово. Во-о-от! Слово! С него все и начинается — любой объект материального мира. Оно и есть искомое божественное зерно. Если можно так выразиться — та самая кочерыжка, которая грезит капустными листьями. Ну что, поняли? А теперь, прежде чем мы перейдем к практической части — у кого есть вопросы?
Слушатели нетерпеливо зашевелились.
- А какое слово? - поинтересовался интеллигентного вида молодой человек.
- А вы как думаете, Ян? Если бы оно у всех было одно и то же — все люди выглядели одинаково, не правда ли? Из одного слова не получится текста. Посмотрите, какое разнообразие вокруг — характеров, лиц способностей. Неужели, вы можете допустить, что все это вырастает из одного единственного слова?
Молодой человек неуверенно пожал плечами.
- Так значит, мир — это текст? - спросил Марк.
- Именно! - энергично подтвердил учитель. - Звучит парадоксально, и тем не менее, это так! А теперь, друзья мои — внимание. Мы с вами отправляемся на поиски капустной кочерыжки. Вперед к самим себе! И долой листья — эти ненужные, искусственные наросты на вашем истинном я! Начнем с вас, Марк. Прислушайтесь к себе. Какое слово вам нравится больше других? Находит отклик в душе? Кажется красивым, родным, исполненным гармонии? Не значение слова, а само слово — не путайте.
Паренек задумался. Посмотрел сперва в левый угол комнаты, где густо цвела паутина, мигнул, пошевелил губами. Затем перевел взгляд в правый угол и, наконец, сказал:
- Ну, мне, например, нравится слово «печка».
- «Печка»? Замечательно! Ну, а вы, Лаурин?
Откликнулась грустная девушка, с глазами, как у комнатной собачонки.
- «Нырок». Это птичка такая. Маленькая черная уточка.
- Очень хорошо. Эмма?
- «Поленница дров», - стесняясь, ответила худощавая женщина.
- Это два слова.
- Тогда — «дрова».
- Чудесно. «Дрова» - отличное слово! Теперь вы, Кристиан. Смелее!
Кристианом оказался крупный мужчина в серой толстовке и джинсах. Держался он, впрочем, так, словно привык ходить в костюме и галстуке.
- А прилагательные можно?
- Нет.
- Ну, в таком случае... хм... пусть будет «самшит».
- Вы уверены?
- Уверен.
- Ну что ж, Ян, вот мы и добрались до вас.
Молодой человек напрягся и вытянул шею, словно пытался разглядеть свое главное слово, написанное на дальней стене.
- «Карабинер».
- Что? - изумился Феликс.
- «Карабинер», - повторил Ян и залился краской. - Вооруженный карабином испанский солдат.
- Я же сказал — значение не важно, - нахмурился учитель. - И не надо всех держать за идиотов. Мы знаем, кто такой карабинер. Что ж... ладно. А сейчас, друзья, переходим к самому интересному. Я помогу вам освободиться от ненужной шелухи, назвав каждого — каждого из вас — его настоящим именем. Смотрите все на меня!
Он хлопнул в ладоши — неожиданно звонко, точно ударил в пустой медный таз, и от этого простого звука у слушателей внутри что-то вздрогнуло, как взведенная часовая пружина. Все взгляды обратились на учителя — и прилипли к его лицу.
- «Печка»! - громко произнес Феликс и посмотрел Марку в глаза.
Слабая вспышка света — и похожий на индуса паренек исчез. Вместо него на бархатной подушечке белела табличка. Учитель взял ее в руки и показал остальным. На бумаге крупными печатными буквами было написано: «печка».
Группа оцепенела.
А Феликс уже перевел свой гипнотический взгляд на Лаурин.
- «Нырок»!
Вспышка, и грустная девушка обратилась в длинную полоску картона.
- «Дрова»!
Эмма дернулась от неожиданности, распалась на цветные искры и пропала.
- «Самшит»!
«Что-то здесь не так, - подумал Ян. - Ведь они были людьми. О чем-то мечтали, кого-то любили, к чему-то стремились. Кому-то были дороги... А теперь? Если это истина, то она какая-то бессмысленная. Освободились от всего лишнего, распотрошили кочан. И что получилось в результате? Бумажка. Бездушный клочок бумаги вместо человека. Ни радости от него, ни проку. А человек-то, выходит, и есть эти самые капустные листья, клубок суеверий, штампов, заблуждений, страхов и надежд... а вовсе не выхолощенная идея, не бирка с дурацкой надписью».
В тесной комнатушке он остался наедине с учителем.
- «Карабинер»! - Феликс требовательно взглянул Яну в глаза.
Ничего не произошло.
- «Карабинер»!
Молодой человек заерзал.
«А ведь он убивает нас! - вдруг испугался Ян. - Он хочет меня убить!»
Не дожидаясь третьего раза, он вскочил и бросился наутек. Вслед ему неслось раскатистое карканье:
- Кар-рабинер! Кар-рабинер!
Он петлял по безлюдному зданию, отыскивая путь в хитросплетении узких коридоров, и думал на бегу:
«А здорово я его провел с карабинером!»
На самом деле его любимое слово было...