Трещины на асфальте напоминают мне карту сокровищ, которую никто не смог расшифровать. Трещины тянутся через весь город, опутывая его сетью тайны.

Когда я постарею, я тоже стану картой сокровищ. Морщины расползутся по мне, как трещины на асфальте. Я буду рассматривать свои ноги, покрытые сетью фиолетовых вен. Выпуклые и извилистые, уходящие в никуда. О чем мне хочет рассказать этот узор? Ведь я это знаю. Я пытаюсь вспомнить…

Я буду задумчиво гладить их и постукивать, пытаясь нащупать то самое место, где зарыт сундук с золотом. Самое обидное, что я никому его не смогу завещать, потому что за целую жизнь не сумел найти. Даже теперь, когда карта сама проступила у меня под кожей, стала выпуклой, как шрифт Брайля.

Города стираются в пыль, трещины становятся глубже, здания рушатся, а сокровища остаются ненайденными. Моя кожа истончилась и просвечивает, теперь нельзя не заметить хитросплетений этих пульсирующих дорог, по которым уже не пройти. Ветер шумит у меня внутри, я живая карта, зеркало каждый день напоминает о том, что меня всю жизнь ждал где-то сундук с сокровищами. Я не знаю, зачем он мне теперь.

В соседней комнате перешептываются: «Не говорите ему, пожалуйста, что никаких сокровищ нет и никогда не было».

Я всегда это знал.

Я сижу на кресле, закрыв глаза, и продолжаю постукивать скрюченными пальцами по венам.