Для знакомства с дачной жизнью я могла бы выбрать описание встреч со змеями. Или рассказала бы историю гибели птенцов трясогузки. Или постаралась бы с фотографической точностью показать картину обуявшего меня ужаса, когда в походе в ближний подлесок увидела, что на каждой ветке в паутинных коконах кишмя кишат, шевелятся и как-то безнадёжно страдают от тесноты сгустки болезненно-жёлтых в чёрную крапинку гусениц. Нет, поделюсь забавными случаями.

Божьи коровки.
Первые дни отпуска и каникулы совпали с редкой в наших местах жаркой погодой. После тягуче ползущей электрички, забитой дачниками, после пятикилометрового пешего пути по просёлочной дороге мы, наконец, оказались на любимом дачном участке. Приветственно махала взрослая ива посередине участка. Из-под тёмно-зелёной кроны к нам вылетали пичуги. Цветы в округе распустились, над клумбами гудели шмели. "О, мама, – восторженно завопили дети, – божья коровка!" И правда, этим полезным, красивым насекомым также легко радоваться, как бабочкам, стрекозам или кузнечикам.
Странное мы заметили не сразу. Обычно нужно постараться, чтобы найти божью коровку. В это лето их вывелось столько, что куда ни пойдёшь, тут же увидишь не одно насекомое, не два, а колонии. Божьи коровки бесцельно толклись на ветках. Мешались на дорожках, газонах, на открытой веранде. Сначала мы кричали друг другу: "Эй, не наступи!" Потом оказалось, что это невозможно, легче было научиться летать. Зато птицы не обращали внимания на ползающие повсюду красные бусины. Их нашествие продолжалось не один день. Спуститься к озеру и не наступить при этом нечаянно ни на одно насекомое было невозможно. Озеро было усеяно божьими коровками. Бесполезно было даже отпихивать их руками во время плавания. Особой красоты в этом назойливом присутствии красных точек повсюду на синей воде и зелёной траве не было. Со временем мы даже перестали реагировать на хруст под ногами. В какой-то из дней, когда я готовилась ко сну, кто-то неожиданно больно меня укусил. Я осмотрела укушенное место. В комнате не было ни комара, ни мухи. Только на кровати ползла божья коровка. Я интуитивно решила, что это мой враг. Других версий не было. Тут же пожаловалась на боль и вражий укус мужу. Тот искренне посмеялся над нелепостью утверждения. За завтраком дочка, ещё не подросток, но уже приближающаяся к тому возрасту, когда пора начинать критиковать родителей, присоединилась к смеху папы над мамой. Сын-дошкольник за компанию повеселился вместе с ними. Супруг время от времени продолжал подтрунивать надо мной. Да, ровно до того момента, пока самого не укусили. И судя по той страсти, с которой он жаловался на степень укуса, это была не божья коровка, а настоящая корова.

Кормушка.
Как красиво, когда окно выходит на озеро, а перед окном летают птицы. Под Новый год наступила наша первая зима в зимнике – полуподвальном пространстве, размещенном под летним. Тепло, дров для отопления требуется немного, щелей нет, стена облицована булыжником. Окно небольшое, вровень с землёй, но чахоточные персонажи великих русских писателей не вспоминаются, потому что светло, сухо и уютно. Перед окном мой письменный стол. На нём разложены листы, акварель, кисти. Зима в разгаре. Морозы – суровые, поэтому мы запаслись мешком семечек. Осталось дело за кормушкой. Муж – художник по мебели, просто так, без проекта и концепции, ничего не делает. Поэтому выдолбил стамеской массивный поднос, прикрепил к нему четыре изящные ножки и выставил за окно, семечки насыпал. Птицы налетели, кормятся. Я рисую. Муж досыпает семечки время от времени, радуется – хорошо едят, быстро. Но мне кажется, что слишком быстро. После пяти птицы уже не прилетают, а семечки к утру исчезают. Засела с утра у окна, не двигаюсь, жду. Муж гору семечек насыпал, сам в мастерскую ушёл. Синички, поползни с воробьями на завтрак пожаловали. Туда-сюда летают, семечки перед окном в можжевельниках прячут. Затишье наступило: или наелись, или к соседям полетели. Делать нечего, придётся к работе возвращаться. Тут краем глаза замечаю движение в окошке. Поднимаю голову – никого. Затаилась, долго ждать не пришлось. Скромно прижимаясь бочком к каменной кладке, мелкими пунктирными шажками пробежала вдоль стены слегка взъерошенная домовая мышь. Легко забралась с ногами в кормушку и стала в быстром темпе лущить семечки. Я пошевелилась и спугнула её. Так, думаю, вот для кого семечки припасли. Если расскажу о воришке, муж может не сразу поверить, как уже было с божьими коровками. Поэтому взяла фотоаппарат, нацелила на кормушку и опять – в ожидании. Память у мышки, наверное, короче моей, поэтому очень быстро зверёк вернулся, еле успела щёлкнуть, а его опять нет. Зато у меня доказательство. Стали потом кормушку подальше в сугроб ставить. Ножки у кормушки тонкие, снег протыкают, на виду остаётся только долблёнка. Фото сюрреалистическое сделала: кормушка с синичкой, выбирающей, с какой семечки кушать начинать, летит куда-то в бело-синем сугробе, как высоко запущенная в облачное небо дощечка.