Наступал сентябрь, долгожданный и волнующий. Солнце уже не слепило, и мягкое тепло ещё летало по округе города. Дворик небольшого дома в молодом саду утопал в тонком аромате яблок и груш и, смешиваясь с запахом улетающей листвы, создавал запах осенней свежести. Жизнь обитателей дома кипела, играя разными оттенками. Родители были заняты работой, домашними планами, слушали новости по новому телевизору «Волхов Б». У дочек старшей Ани и младшей Оли заканчивались каникулы и впереди было начало занятий. Бабушка Феодора для всех была, как тихая гавань, немногословная и временами загадочная.

Вечером семья собралась в беседке в саду. Пушистый рыжий кот бродил по желтеющей траве, вспоминая свои летние забавы и, чувствуя дрожь в земле, которая нарастая, переходила в шум ускоренно выбивающих такт колес. Громыхая и стуча, вдали нёсся поезд... ближе, ближе, всё громче…потом начинал стихать, точно уходя в землю...

– Завтра привезут пианино, – с блеском в глазах сообщила мама.

Девочки давно ждали этого события.

– Вот и я дождалась, – бабушка сказала это с тихой радостью, и словно засветилась внутренним огоньком. Она отправилась в свою комнату, села за маленький круглый столик, застеленный кружевной скатертью, и достала большую, зелёную, похожую на амбарную, потрёпанную книгу. В ней лежал запечатанный конверт. Феодора погладила лицевую сторону без надписи и задумалась.

***
Прохор с раннего утра не выходил из своей комнаты и быстро записывал, проигрывал, затем опять записывал. Пианист так спешил, словно ноты ему диктовал сам Всевышний. Перья ломались, листы падали на пол, он требовал новые, кричал:

– Феодора! Чернил, перьев, бумаги!

Когда закончил, он откинулся на спинку стула, словно его отпустила неведомая сила, затем собрал листы и положил перед собой.

– Феодора! – он позвал её, ещё не выйдя из того состояния, когда его сознанием владела музыка.

Когда жена вошла, она увидела знакомую ей улыбку со светом радости. Мелодия, которая захватила мужа и очаровала, была воплощена. Перед ним лежала нотная запись.

– Принеси вина! И своих конфет. Я успел… Это лучшее, что я создал.

Только потом Феодора поняла, почему он так спешил. Через год мужа не стало.

***
Пианино привезли вечером. Черная полировка важно сияла, и вся комната отражалась в ней, как в зеркале. Подошла бабушка, открыла крышку, легонько дотронулась до клавиш. Настройщик закончил работу, сел к инструменту и заиграл вальс Шопена. Бабушка стояла, прислонившись к двери, и с затаённой грустью слушала. Потом она пошла к себе, села у столика и достала зелёную книгу. Это были ноты.

***
Семья собралась за столом. Пришел давний знакомый, пианист Платон. Оля закончила музыкальную школу, и семья отмечала это событие. Бабушка надела своё любимое вишнёвое платье. Она держала в руках конверт. Когда прозвучали поздравления, Феодора открыла конверт и вынула пожелтевшие листы, исписанные нотными знаками.

– Я очень хочу услышать эту музыку, её написал ваш дедушка, – с трепетом произнесла Феодора. – Это фортепианный концерт. Музыканты говорили, что он написан блестяще. А дедушка Прохор сказал, что сам не ведал, почему к нему пришла эта мелодия.

– Позвольте мне взглянуть, – попросил пианист.

Он сел к инструменту, бережно разложил ноты на полочке пианино и проиграл несколько строк, потом внимательно просмотрел весь текст.

Феодора подошла ближе:

– Я так долго ждала этой минуты, мне эта память очень дорога.

В комнате зазвучала мелодия. Сначала словно быстрый звон рассыпался по комнате, будто на пол бросили сотни хрустальных шариков. Музыка наполняла своими звуками все углы дома и радужным светом отражаясь от стен, струилась через окна и двери в сад.

Аня сидела не шевелясь, чувствуя, как внутри нарастает волнение, затем она стала различать образы – услышала утреннюю песню соловья и, как в ответ ему, чуть вздрогнув, откликнулось журчание ручья.

Постепенно мелодия нарастала, она подымалась, шумела, как ветер, неслась по вершинам деревьев, срывала листья, качала траву, била в лицо прохладными брызгами. Она увидела, как кто-то бросил ей в окно охапку лесных цветов.
Аня посмотрела на Олю. Девушка сидела притихшая, словно её унёс порыв света, исходивший от музыки.

Феодора слушала, по её лицу лились слезы, и она улыбалась.

Музыкант поднял руки от клавиш и сидел молча. Он был словно заколдован музыкой, которую только что играл…

– Я теперь увидела Прохора таким, как тогда, когда он написал эту музыку. И ещё … яблоневый сад… тёплый свет падает сверху… небо такое высокое, такое синее, стаи птиц летят… – тихо проговорила бабушка.

Платон бережно сложил ноты.

– В словах вашего дедушки, в этом «не ведаю почему» – сгусток энергии, светлый поток, то, что он хотел сказать вам. И я вижу, что его поняли.

Музыка, казалось ещё продолжала звучать, она наполняла комнату, касалась лёгкой ткани штор, и все явственно почувствовали, что в комнате есть ещё кто-то незримый… Его благодарная улыбка, словно тёплый луч, скользнула по лицам, а невидимая рука коснулась клавиш.