Юная леди

Она проснулась от холода, когда её легкое покрывало сползло тонкой розовой полосой на темное небо. Она подумала было еще немножко поваляться, но, почувствовав чьё-то присутствие, открыла глаза и увидела нависшую над собой черную голову с толстым клювом
- Кар! — констатировала голова ей в лицо.
Оттолкнувшись лапами от ветки, строгая гувернантка, педантично следившая за точностью подъёма юной леди, взмахнула черными крыльями и с чувством выполненного долга удалилась с достоинством английской аристократки.
- Старая перечница…
- Кар-кар, — укоризненно донеслось эхом в ответ.
Сладко потянувшись, юная леди выскользнула из гамака, сплетенного из молодых побегов старой ивы. В длинной до пят ночной сорочке она устроилась на толстой ветке и, обхватив руками худые плечи, зябко поёжилась.

Длинные тени, неторопливо просыпавшихся от зимнего сна деревьев, тянулись темными полосами по голым лужайкам парка. Распухшие лапы последнего снега цеплялись за оттаявшую землю с робкой зеленой щетиной и редкими золотистыми веснушками. Располневший пруд, сбросив обмалевшие ледяные доспехи, подставил размять чешуйчатую от мелкой ряби спину теплым ладоням весеннего солнца и скакавшим по ней ушастым сорванцам.
- Ладно, всё! Я уже встала. — Улыбнулась юная леди, сморгнув с ресниц особо смелого зайчонка, ослепившего ее на мгновение своей неуемной радостью.
Она скинула сорочку и окунулась в прохладные волны тумана разогнать последние остатки сна. Наплававшись вдосталь, она вынырнула и накинула на разгорячённое тело тунику, сплетенную из солнечных нитей, с узором из мелодий вернувшихся домой птиц.
- Эй, что там такое? — нахмурилась она, заметив, как внезапно потемнело и похолодало.
К парку медленно плыла толстая, сизая туча, из которой сыпалась снежная крупа.
- Опять что ли там, наверху, диспетчеры проспали сбой в системе навигации?!

Свистнув в два пальца, она кликнула ветерков-драконов и, вскочив на спину самому быстрому, помчалась разбираться с заснувшей фрау Тучей, явно сбившейся со взятого на север курса. Подхватив её на буксир, наездница с друзьями-ветерками направили проснувшуюся фрау в фарватер северных ветров.
- Ох, деточки, чуть-чуть бы поделикатней со старухой, — пыхтела фрау «большой корабль», смущенно улыбаясь от щекотки.
Галантно попрощавшись с тучей, юная леди Утро, сделала круг над парком и, взлетев к высоко поднявшемуся солнцу, растворилась в его свете – лишь золотые кудри разметались по яркому весеннему небу.

Хорошо-то как!

Мальчишка с лохматой золотистой шевелюрой и с крапинами веснушек, разбрызганных по всему лицу, обхватил руками и ногами охапку солнечных лучей и стремительно скатился по ним, как по перилам, оказавшись в парке точно между струями пешеходного фонтана. С его появлением в парке жизнь прощалась с утренней неспешностью.

Помолодевшие к лету качели уносили ребятню, пищавшую от восторга, в ярко-голубое небо. Туда, где со стародавних пор, как невиданные птицы, в невесомости порхали детские непарные сандалии. Оставляя за собой шлейф цветочных ароматов, лихие всадники на ярких самокатах разгонялись быстрее скорости света и носились где-то за пределами видимости, иногда появляясь из «ниоткуда» смазанными полосами на летних фото.

- Как думаешь, взлетит? – крутил в руках сухую шишку, наблюдая за струей фонтана, будущий профессор.
- Пока не проверим – не узнаем, - ответил юный испытатель и подтянул сползающие шорты.
- Вот только бы нам опять не влетело…
- Но сейчас-то это точно не баловство, а ради научного эксперимента!
Этот весомый аргумент придал обоим непоколебимую решимость.
- Тогда заряжаем.

И всё у них могло бы получиться, но в это время разгорячённый Денёк, чтобы слегка освежиться, отвязал от макушки ели густое облако и на землю хлынул дождь. Расправив крылья, зонтики, как сказочные бабочки, порхали над розовой брусчаткой. Вместе с голопузыми коротышами, на время потеряв серьёзность, юные учёные скакали под теплыми струями дождя, который от руки рисовал круги в прозрачных лужах, каплями попадая точно в центр. Прозрачные горошины дождя прыгали по ладоням листьев и бомбочкой ныряли в лужи, рассыпаясь на множество разноцветных радуг.
Умаявшись, Денёк упал на влажную траву, раскинув руки: «Хорошо-то как!»

Оранжевое солнце

Осенью обрюзгший старик с выцветшим зонтом в руке, в сером плаще и старой шляпе с обвислыми полями каждый день приходит в парк чуть раньше, чем вчера. Шаркая, он гуляет по аллеям, неторопливо зажигая фонари, неяркий свет которых рассеивает морось. Потом в одиночестве сидит на мокрой лавке, угрюмо созерцая нахохленных ворон.
Сегодня, устав от монотонных песен дождя о горечи разлуки и тоске, старик закрыл свой зонт и небо прояснилось. Холодом дохнули сумерки, тронув прозрачным льдом края неглубоких луж. Кленовый лист упал на отраженный в них рисунок переплетения ветвей. Для тех, кто потерял надежду, на тонких линиях возможностей зажглось оранжевое солнце.
Тяжело оперевшись на трость зонта, осенний Вечер нехотя встал с лавки, уступая свое дежурство Ночи.

Остановка "Зима"

Это черно-белый, сверкающий чистотой зал, из которого лучами расходятся коридоры в прошлое и будущее. Её сиятельство Ночь опускает черный бархат занавеса, отделяя им всё несущественное, чтобы не отвлекать внимание от главного.
Величественной хозяйкой – в девственной чистоте зимнего парка, не тронутой даже лапами вездесущих кошек – она ожидает прихода гостей.
Здесь, за гранью привычного она приветствует всех, кому назначена аудиенция с одиночеством.
Одиночество – та ещё суета. Каждый приглашенный приводит с собой толпы воспоминаний, и начинается длинный монолог то с одним, то с другим без опасения, что кто-то перебьёт – одиночество внимательный и терпеливый слушатель.
Расставив все знаки препинания в прошлом, начинается диалог с самим собой и поиск ответов на вечные вопросы: кто «я» и зачем?
Наконец, устав от болтовни, с гостем остается только тишина, которая дарит, способность слышать и видеть.
Жизнь начинается сначала. Ночь, уходя, поднимает занавес.
Добро пожаловать.