Когда они пришли за мной – заступиться за меня было уже некому. (с) --------- Однажды город, в котором жили только цветные жители (их паспорт был в виде палитры), захватили серые захватчики. Они сказали: «Живите, как жили!.. Но если на небе появится она, точнее, оно, оптическое явление, которое возникает, когда свет проходит через водяные капли дождя или тумана, преломляется в них и распадается на различные цвета, то мы из неё сделаем дыбу, и вас на ней радушно расповесим». Расповешивание – это особый вид казни, в которой креативно серые захватчики соединили две. Примечание переводчика.
Законы города, словно свежий акварельный рисунок, изменялись, обретали новые фор-мы: 1. нельзя после 23:00 выходить на улицу, 2. нельзя мыть кисточки без молитвы, 3. нельзя…
Красный житель очень обрадовался захватчикам, поскольку город стал более красочным. Он считал себя лучшим, он верил, что в его жилах течёт голубая кровь. Но когда в четверг солнце и дождик сошлись вместе, и на небе появилось упомянутое оптическое явление, серые захватчики в первую очередь расповесили его. – Никакая не голубая у него кровь, – ехидно насмехался Голубой житель, наблюдая процесс работы заплечных дел мастера. Серость капюшона мастаки вполне гармонировала с цветом неба. Поэтому Голубой житель наслаждался его работой и делал селфи. Случайно оступился и упал на мостовую. В это время когорта серых солдат, приняв изрядное количество кагора, не заметила упавшего жителя, бойко и не в ритм, под пьяные вопли, превратила Голубого жителя в Красного. Слетелись голуби.
Законы города, словно свежий акварельный рисунок, изменялись постоянно, обретали новые формы: 1. нельзя после 22:00 выходить на улицу, 2. нельзя мыть кисточки и палитру без молитвы, 3. нельзя использовать в картинах красный и голубой цвета.
Спустя неделю Оранжевый житель зашёл в местное кафе, заказал кофе, дынный латте с апельсиновыми корками. Банальное утро. Солнце светило ярко, щебетали пролетарии-воробьи, ворюги; на соседнем столике лежал сборник Бродского, кто-то забыл. Оранжевый житель, выпив кофе, заказал облепиховый чай. Стеклянный стакан с непрозрачным напитком был оппозиционен: на чистую салфетку падали радужные тени запретов. Подошла официантка, с толстым блокнотом и серыми намерениями. – Вам ещё кофе? Левой рукой она нервно нажимала на кноповкиуки телефона, вызывала полицию серых. Как мало надо времени, чтобы поднос превратился в донос… Спустя некоторое время Оранжевого расповесили прямо на двери утреннего кафе, а официантка спокойно допила его облепиховый чай, затем нервно выбросила в урну сморщенные апельсиновые корки.
Законы города, словно свежий акварельный рисунок, изменялись постоянно, обретали новые формы: 1. нельзя было после 19:00 выходить на улицу без официанта, 2. нельзя мыть кисточки, палитру и посуду без молитвы, при этом, читая законы, нельзя улыбаться, 3. нельзя использовать еду красного, голубого и, особенно, оранжевого цвета… 3.1. поправка к третьему пункту: слово «использовать» заменено на слово «есть».
Жёлтый был самым старым жителем города. В прошлом году ему исполнилось девять жизней, восемьдесят девять лет. Последние лет сорок пять утро Жёлтого жителя начиналось с яичницы. Но в то роковое утро он решил разнообразить свой завтрак. Нарезал помидоров, красных и жёлтых, добавил к яичнице укропа и зелёного лука, кинзы, базилика, накинул грецких орехов и мелко нарезанного сыра горгондзолы, который прилепился намертво к лезвию ножа с ручкой пурпурного цвета. Выложил всё на тарелку с голубой каёмкой. Через несколько минут приехала Серая полиция. Как оказалось, завтрак был слишком радужным. Только в тюрьме Жёлтый понял, что его сдал родной кот. Просто все коты не любят радугу. Просто иногда коты, реально, не коты, а иуды-горгондзолы…
В это время поборник экологической повестки, активист, веган и юнец, у которого молоко на губах не обсохло, но с кровинкой в лице, Зелёный, осудил безрассудные действия Жёлтого жителя, который так жестоко обошёлся со своим котом: оставил его одного, без еды, без ласки, без ещё одной возможности написать кляузу-мяузу. Зелёный житель всей душой принял новые законы, более того, он написал заявление на работу в новый сектор свежего отдела учреждения, который и созидал законы. Поначалу его инициативы касались сохранения американских клёнов и пирамидальных тополей в городском парке. Со временем инициативы эволюционировали до возмущения геноцидом зелёного цвета: он предложил отменить красный и жёлтый цвет в светофоре. Вступил в Серую партию. Всё шло, как по маслу. Но однажды «доброжелатель» сообщил в соответствующие органы, что ранее Зелёный житель был активистом Greenpeace, название кораблей которых звучала весьма немиролюбиво: Rainbow Warrior («Воины радуги»). Расповесили Зелёного жителя на ростре макета этого самого корабля.
Законы города, словно свежий акварельный рисунок, изменялись постоянно, обретали новые формы: 1. нельзя было после 14:00 выходить на улицу без официанта, серого кота и с кровинкой на лице, 2. нельзя мыть кисточки, палитру и посуду без молитвы, при этом, читая законы, нельзя улыбаться и быть грустным, 3. нельзя использовать еду красного, голубого и, особенно, оранжевого и зелёного цвета… 3.1. поправка к третьему пункту: слово «использовать» заменено на слово «есть». 3.2. нельзя переходить дорогу на зелёный цвет (ранее в светофорах был отменён красный и жёлтый цвета), 3.3. нельзя в омлеты добавлять зелёный лук.
Спустя неделю убили заплечных дел мастера серых, т.е. их палача. Его тело нашли на углу трёх улиц. Подследственный комитет серых возбудил уголовное дело. Допрашивали и подозревали всех. А поскольку в городе осталось только два жителя, Синий и Фиолетовый, серые захватчики арестовали обоих. И сказали им: – Кто-то из вас убил нашего героя, больше некому. Тот, кто убедит нас в своей невиновности больше другого, будет не расповешен в выходной день.
Расповесили Синего в субботу, а я, Фиолетовый, вообще ничего не ответил на его лживые наветы. Мне по барабану были его аргументы, Серым, как я понял, тоже. Устроили затем пирушку после казни, место выбрали классное, мою хату, уже который год или век стоявшую с краю… Или больше, чем век? Я был счастлив. Я сделал их всех!
Потом пришли за мной… Придрались до анатомической диафрагмы. До радужки, т.е. Ну. Я им говорю. Она регулирует поступление света через зрачок в глазное яблоко посред-ством изменения диаметра зрачка уже много век. У вас такая же. А им было фиолетово. Меня расповесили последним.
П.с. А палача, кстати, убил некий Серобуромалиновый. То ли турист, то ли мигрант, то ли еврей, то ли иностранец, Поди разбери сейчас…
