Знакомое чувство… беспомощность с горечью дымной в паре, Когда не до слов - и тем более, не до живой строки, И поцелуй - прощальный, звонкий - стене телефон дарит, А внутри, за ребрами, кровь рисует цветы (венки?..), Ручьями-змеями под камнями на сердце свивая гнезда… Долой все ужимки светские - всё, караул устал! - И проклятья, как волки обратно в лес, уносятся к звездам, И стрелки эмоций срываются за пределы шкал, И танки уходят в блиц-криг через горы - а может, сквозь - В попытке пробиться к какой-то правде - Но всё не то… А мы без оглядки, по капле, по строчке вливаемся в осень, Как первоклашки - глаза бездонные из цветов - С восторгом и страхом, и кажется, не моргая даже, Боясь пропустить хоть мгновенье, надежды с ресниц смахнуть… И будь что будет В нашем туманно-безумном "дальше"! - Прольется радугой счастье - или… а впрочем - пусть.
Стихотворение про танкистов, а значит - хорошее! Наш кукуевский агроном Ботвинник, к примеру, тоже контуженый. Правда, не танком, а молотилкой. С тех пор токмо в шлёмофоне и ходит: глаза навыкате, и весь такой… пыльным мешком трахнутый, в общем. Но вернёмся к драматическому опусу и основательно оттопчемся по сюжету. С любовной линией глухо, как в танке. Суворые танкисты не любят женщин, детей и мимишных котиков. Им по Уставу не положено. Правда, разрешено любить Родину. Но наш геройский танкист превозмог и это! А целует он токмо бетонную стену и строго по телефону: с молчаливым значением, сквозь дымную горечь самокрутки. Так жить, оно, конечно, непросто. Танкист караул как устал! Его крючит в светских ужимках, на сердце камни образовались. Перед глазами мельтешат тревожные видения: кровавые змеи вьют гнёзда за рёбрами и рисуют цветочки; проклятья обратными волками уносятся в лес, к звёздам. Но наши танки упорно лезут сквозь горы к какой-то там ма… правде! Стрелки эмоций на приборах срываются от напряжения. Но вот уже осень, приехали в школу... Первоклашки с цветами в глазах (а цветы, напомним, рисовали змеи) с восторгом и страхом облепляют раскалённую танковую броню; и будь что будет. Ведь мы победили, да? А впрочем - пусть!
Главред Демьян Писарев.
На «Армате» ствол расцвёл ромашкой От песка в атаке огневой… …Зря танкистил с поварихой Машкой Экипаж машины боевой.
Хорошо, но опасно. Давеча Дикобразов тоже обрядился в сатира: нацепил козлячьи рога, копыта сорок восьмого размера набул. Решил, так сказать, антично просветить наш добрый кукуевский народ. Ну, его и загнали вилами на берёзу. За анчутку с перепугу приняли.
Можно посоветовать коллеге в период острого приступа сатиры обернуться простынёй в виде благородной римской тоги и декламировать мирным селянам эпиграммы из Валерия Марциала, например (на, примерь простыночку):
"Должен каким же быть нрав у людей при правителе нашем, Если и норов зверей может он властно смягчать..."
Давеча Дикобразов тоже обрядился в сатира: нацепил козлячьи рога, копыта сорок восьмого размера набул. Решил, так сказать, антично просветить наш добрый кукуевский народ. Ну, его и загнали вилами на берёзу. За анчутку с перепугу приняли.
"Должен каким же быть нрав у людей при правителе нашем,
Если и норов зверей может он властно смягчать..."
А в армии, говорят, прививок нету, только уколы в жо... ой!