Пёсик-терьер, рыжеватой масти, до поры весело мельтешащий у ног хозяйки, невесть отчего вдруг дёрнулся в сторону, натянув поводок, и тут же повернул назад.
Мне совершенно не было дела до рыжеватого пёсика, но волею злого случая оказалась я возле милой девушки. Шагнув некстати, поставила рядом с её стройными ножками свою не менее стройную. И нас свела несчастная судьба.

- Да что же это такое! - заголосила я, пытаясь ослабить тугие петли, но не тут-то было: пёсик крутился и скакал, как бешеный. Сперва справа налево. Потом слева направо. Поводок против всех физических законов не раскручивался, а затягивался, дёргая меня во все стороны. Земля уходила из-под ног. Ещё чуть-чуть - я потеряю равновесие, и, вцепившись в милую девушку, вместе с ней свалюсь на мостовую.

Милая девушка странно помалкивала. Нет, пару раз она пролепетала "Фу", но едва слышно - так что собачка не услышала. А может, не сочла достойным внимания.
- Послушайте! Но отзовите же собаку! - рыкнула я, с возмущением глянув в прекрасные светло-зелёные глаза - и оторопела. О, этот несуетный взгляд!
"Сомнамбула?" - подумалось - и тут же улетучилось: было не до того.

"Ах, ты, тварь! - перебили более подходящие по ситуации мысли, - был бы у меня перечный баллончик..." Конечно, баллончик для пса - хотя, если честно, я бы и девушке не отказалась брызнуть в нос. Интересно, как бы она отреагировала. Может, всё тем же заоблачным взглядом?
- Ну, давайте же выпутываться! - подтолкнула я её, - возьмите собаку на руки - и раскручиваемся - ну?!

Пару секунд сомнамбула смотрела на меня без всякого выражения, потом медленно повернула голову в сторону собачки - та уже накрутила на нас весь поводок и теперь прижималась к хозяйке в ожидании ласкового поглаживания.
"И ведь погладит, дурёха!" - яростно предположила я. И точно. Девица грациозно нагнулась, насколько позволяли связанные ноги, и нежно провела бледной ладонью по собачьей спинке. Псина лизнула ладонь и с довольным повизгиванием полезла на руки.
"Держи-держи!" - подумала я, а вслух произнесла:
- Ну же, давайте с вами - вот так... и вот так... и вот так...

В голове отстукивало: раз-два-три, раз-два-три... Мы закружились в венском вальсе. Ничего. Девочка оказалась податлива и с вальсом не подвела. Когда мы, наконец, освободились друг от друга, даже расставаться не хотелось. Меня, честно, потянули и никак не отпускали ритмы. К тому же, первые секунды освобождения доставляют столько хороших чувств! Вольно-невольно улыбаешься, весело болтаешь и шутишь - над забавной ситуацией, над своей неловкостью или даже ловкостью, так что любая досада сама собой растворяется в уличном шуме, особенно когда замечаешь, что двигаешься с бывшим предметом негодования в одном направлении.

- Нам, оказывается, по пути, - примирительно бормочу я.
У меня всегда так: вскипаю и потом раскаиваюсь.
Ну, а действительно - чего напустилась на девку? Не нарочно ж она меня поводком закрутила. Ну, тихоня, ну, рохля, ну, у собственной собаки под каблуком - зато наверняка безобидная, терпеливая, возможно, добрая... да мало ли положительных качеств может быть у таких людей? Не хочется, чтоб на тебя обижались.

Девица, похоже, не обиделась. На вопрос, правда, не ответила, но проскользила по мне подводным взглядом и утвердительно заколыхалась.
"Рыба", - осенило меня. Вот откуда вальс! Вспомнились замечательные примеры синхронного плаванья, съёмки фридайверов и кадры из фильмов, скажем, "Человек-амфибия", или драматичное, но не менее прекрасное па погибшей девы в зале тонущего "Титаника"...

- А вы не занимаетесь танцами? - спросила я с живейшим любопытством. В отличие от погибшей девы, эта повернула ко мне голову. Неторопливо. Потусторонне. На меня обратились большие круглые глаза. А крупные, очень полные, полинезийские губы даже дрогнули. Вероятно, дева предполагала что-то сказать - но взгляд ненароком затуманился: по небу плыли облака, вокруг сновали прохожие. Взгляд отстранился - да так и остался. Понятно. Отвлеклась. Мир и без меня прекрасен.

"А похожа на рыбу, - вступила в голову мысль, - вот что-то неуловимое, какие-то отдельные черты - а точно: рыба! В мультиках так рыбок рисуют. Глаза и рот. И молчит. А ведь верно - о чём нам разговаривать? Нужна она мне?! Только время терять! Сделать ручкой и прибавить шагу", - приняла я разумное решение, но почему-то неразумно осталась. В конце концов, уйти никогда не поздно, а таких рыб не часто встретишь. Мы прошли ещё несколько шагов. Её шаги напоминали морскую волну погожим закатом. Тихо и плавно. Ничего походочка. Можно бы подстроиться и перенять. Не так недвижно, конечно, но кое-что в манерах не лишено очарования. А то я вечно ношусь, как торпеда, и кручусь, как шпулька.

Интересно, а что она любит, чем может увлекаться? На первый взгляд, непробиваемая особа, но нельзя сразу делать выводы. Я всегда подозревала, что подводный мир таит в себе также и богатейший духовный. И вообще, эти неисследованные глубины... Да что мы до сих пор знаем об океанах?! Даже сейчас, при использовании новейших методов. В конце концов - все методы не более чем эхо. Косвенные признаки. А вдруг они обманчивы? Разговорить, что ль, её? Даже интересно: такую рыбину - взять да раскрутить на разговор! Достучаться! Просто спортивная охота!

О чём же с ней? О погоде? Это не пошлость. Это классика. Не будем пренебрегать отработанными приёмами.

- Чудный день! Даже в городе. Городское лето суетливо, но по-своему мило. Особенно в центре. Одновременно и пестрота, и монументальность...
Рыба покачивалась и мерно шевелила плавниками. Возможно, кивала. А может, и нет. Интересно, есть ли у неё уши?
О чём я говорю! Какие уши у рыбы?!

Так, оставим погоду. И чего мне вздумалось? Ужасно глупо! Рыба... рыба...

Меня так и подбросило. Ну, конечно! Небось, и по гороскопу рыба. Даже если нет - не беда. Гороскоп - вторая тема после погоды.

И я выдала фразу. Они легко запоминаются при обострённом восприятии, а оно у меня именно такое, когда речь о гороскопах. Не то, чтобы я верила в эту чертовщину - но психология! типажи! образы! Русалка! Я представила себе спутницу, бередящую морской простор. Пожалуй... Если распустить её собранные в узел светлые волосы и предать на волю волн... Их золотой перелив сквозь воду, пронизанную солнечными лучами. Ужасно красиво!

- Вы, наверно, в марте родились? - предварительно закинула я удочку. Не проняло. Я так и думала. Не беда. Молчание - знак согласия. Итак...

Мой вдохновенный голос зазвучал патетически:
- Несомненно, в марте. Он удивительно подходит Вам, этот знак Зодиака. Что там в гороскопе? Кажется, мир, гармония, интуиция. Что ещё? Мечтательность, впечатлительность…
Про одиночество я не стала: обидится ещё!
Текучее рыбье тело слегка изменило амплитуду колебаний.
Я шпарила наизусть:
- Жизнь далека от совершенства, да? Вы разочарованы, сами себя не понимаете? Свойство тонкой натуры…
Боже мой, сколько ж можно бубнить эту чушь в парализованные рыбьи уши!
Я покосилась на её уши.
В полном порядке уши! На месте. Проколоты и украшены прозрачными светло-зелёными каплями. Ничего, смотрится. Да при её глазках... Не без вкуса девица. Я б и сама от таких не отказалась.
- Простите, а что это за камень? - неожиданно для себя переменила я тему, жадно глядя на светящиеся кристаллы.
Рыба пошевелила нежными губами и задумалась. Вот селёдка! Носит и не знает! Что бы это могло быть? Никогда таких не видела.

- Может, мартовские? Нефрит, амазонит? Нет! Хризолит, хризопраз? Не похоже. Изумруд? Не может быть, - бормотала я сдавлено, всё ещё с надеждой посматривая на рыбу. Рыба колыхалась, точно пойманная на блесну. Попалась! Теперь-то я тебя не отпущу, рыбка! Умру, но узнаю, что за блесна тебе за ухо зацеплена!

Битый час я убеждала рыбу открыть мне страшную тайну. Этот болотный оттенок, пронизанный солнцем - что это?!
Рыба не лукавила. Она просто молчала и всячески порывалась сорваться с крючка.
Всё очень напоминало рыбалку. Подсечь, вывести... Одновременно искусство и спорт. Захватывает. А камушки так и мерцали в полуденных лучах. Не камушки - подводное царство! Воображение уводило в морскую глубь и лес водорослей. Глаз не оторвать!

Нам всё ещё было по пути. Просто удивительно, как порой бывает по пути. Площадь, улицы, переулки... А вот и парк, шумящий тяжёлой листвой.
Ещё не доходя до него, рыба заколыхалась импульсивней. Ритмы явно участились. Амплитуда зашкаливала.
"Чего это с ней?" - изумилась я, глядя несколько даже опасливо. Рыба вдруг резко повернула в сторону, допереливалась до ближайшей скамейки и утомлённо уронила на неё чешуйчатое тело: плащик на ней надет был, под чешую выделанный. И сумочка такая же. Из этой сумочки трепещущей рукой рыба вытянула блокнот в жёсткой обложке с торчащей из страниц ручкой, раскрыла и, не переставая дёргаться, принялась убористо и нервно строчить. Чего-чего, а такого я никак не ожидала. Мне казалось, что если уж она и умеет держать ручку своим плавником - то пишет тоже, медленно им шевеля.

Я не стала к ней подходить. Не имею привычки заглядывать людям через плечо. Я уже догадалась, что пришла минута расставанья. И коль рыба сорвалась с крючка столь неожиданным броском, не стоит устраивать слёзных прощаний, а надо идти себе дальше, куда мне по пути уже без рыбы.

И тут судьба наградила меня. А может, подразнила. Она, как рыба. Тоже не знаешь, что выкинет. Пройдя пару шагов по улице, я ненароком погрузила взгляд в витрину ближайшего магазинчика. Кажется, это было что-то ювелирно-галантерейное, оно имеет у нас особенность удивительным образом сливаться воедино. На витрине поблёскивали симпатичные штучки, мимо которых ни одно существо моего пола не в состоянии пройти равнодушно. И там, в причудливых гирляндах разноцветных камешков я с волнением увидела такие. Светло-зелёные. Ну, точно, как у рыбы. Они - не они? Здесь, среди прочего обилия они терялись сами и теряли ту таинственность и морские чувства, какие очаровывали меня в рыбьих ушах. Солнце на витрину не заглядывало, и ни о какой игре света не могло быть речи. Так что я усомнилась, не обозналась ли: где сказка-то?!
В попытках вернуть её я толкнула дверь магазина.

Изнутри и вовсе едва что-то разглядела. В другое время вряд ли обратила внимание на зелёные побрякушки. Но сейчас искала целенаправлено - и после долгого изучения радужных россыпей нашла. Надо отдать должное рыбе - если она сумела открыть среди таких помех прелесть своих серег - ей при жизни памятник положен.
- А что это за камень? - осторожно спросила я продавщицу, явно по внешности подобранную к товару. Та облила меня холодным презрением и, не глядя, краем подведённых губ, процедила с хрипловатой усмешкой:
- Чешское стекло.
- Что?!
Какая ерунда! Вот не ожидала! А я-то насочиняла! Драгоценности из ларца со дна моря! Нет-нет, прекрасно, что даже стекло в рыбьем ареале смотрится, как драгоценность. Будет ли оно столь волшебно в другом образе, а тем более, подобии? Но может, я, всё ж, ошибаюсь? Купить, что ль? А, чего мне стоит купить чешское стекло?! Не велики затраты, а попытка не пытка! К тому же - есть возможность сравнить и убедиться. Неспешная рыба, небось, всё ещё колышется на скамейке.

Рыбы не было. Видать, уплыла. Или смыло течением. Так что я понапрасну вернулась ко входу в парк. На скамейке валялся скомканный лист. И я позволила себе полюбопытствовать.
Лист оказался нотной бумагой. Чётко отпечатанные линейки стремительно пересекались небрежными вертикалями.

Кое-что я в этом понимаю - и в голове разом зазвучала мелодия.
Боже мой! Что это?! Никогда ничего подобного не слыхала.
Где-то внутри, то ли в горле, то ли в груди, лопнуло и застонало...

Но опять же - может, показалось? Может, как камушки? Это надо немедленно сыграть!
Я сунула в сумку лист и опрометью понеслась домой. Как торпеда. Час прогулки с рыбой так ничему меня и не научил.

Дома застала сестру. Фортепиано было её профессией. Я молча протянула ей наспех разглаженный лист. Она с удивлением взглянула, повертела перед собой - и напряжённо уставилась. Потом быстро села за клавиатуру и прищепила его поверх стоявших на пюпитре нот. И нашу скромную обитель потрясли звуки... Через несколько минут мы обе глухо рыдали, привалившись друг к другу. Ещё через некоторое время, отсморкавшись, сестра забормотала:
- Это классика! Несомненно! Какая сила, какая глубина! Но я не помню, где и когда могла бы слышать! Чья это вещь?

- Эта вещь... - прошептала я, - эта вещь выбросилась из головы и улетело в мусор у одной дурочки, которая носит вот такие серьги.
Помедлив, я достала из сумки пакетик с зелёными стекляшками. А потом улыбнулась сквозь слёзы:
- Её можно найти во многомиллионном городе, как Золушку по хрустальной туфельке.

Но мы не стали искать. А плагиатом не занимаемся.