Знойный день, река, прогулочный теплоходик. Мы с подругой смотрим на мерцание волн, облитых солнечным огнём, на медленно движущиеся берега, - зелёные, холмистые, с пестрыми кубиками разноцветных домиков. Ветер подбрасывает волосы, треплет кофточки и приятно холодит, не давая телу «расплавиться». Хорошо-то как на воде! И красиво.

На очередном повороте реки нам открылась интересная картина. Возле берега стоял дом, вернее, особняк местного «князька», как водится, целиком из белого мрамора, с колоннами (а-ля Зимний дворец), с человекообразными статуями у входа, с отгороженным от внешнего мира пляжем и прочей атрибутикой «откормленной» жизни. Ну, дворец как дворец, зрелище уже привычное, почти не «цепляющее» взгляда. Но было в нём нечто, действительно достойное внимания. Здание казалось «безголовым»: крыша его, ровная и плоская, будто пришлёпнутая сверху огромной лопатой, оставляла ощущение незавершенности. Но удивительная визуальная накладка придавала дворцу законченность: чуть позади него стояла церковь, - приземистая, с огромным, подобно восходящему солнцу, куполом, и «солнце» это короновало плоскую крышу особняка, «лёжа» на ней «край-в-край», и разливало вокруг золотое сияние. Купол пришёлся дворцу настолько «в пору», что казался его собственным. Сама же церковь была полностью скрыта от глаз наблюдателя за мраморными стенами, и это многократно усиливало эффект.

- Смотри-ка: домина-то с куполом! – я кивком головы указала подруге в сторону берега. – Может, святой буржуй в нём живёт, а?
- Мда-а… Символичный видок, - отозвалась она с полуулыбкой. – «Хозяину жизни» мало земных утех, решил ещё к Богу присоседиться, так, что ли?
ОМик плыл, едва покачиваясь, а мы смотрели из-под руки на удивительный дом-церковь.
- Как считаешь, это специально так построено – без крыши? И именно здесь, перед церковью? Чтоб иллюзию получить… божественной причастности? – спросила подруга, щурясь от света.
- Вряд ли. Но совпадение мощное, да уж! Ведь и не скажешь, что купол не «родной»: на крыше как влитой «сидит»! – ответила я, покачивая головой и всплеснув ладонью.
Справа и слева от особняка были рассыпаны деревенские домики. На фоне беломраморного дворца в горящей «короне» они казались невзрачными, как будто погруженными во тьму.
- Смотри: стоят, скромняжки, без прикрас, невидные такие. И крыши ржавые, – подруга размышляла вслух. – Никому они не интересны, даже Богу. Он почтил своей «благодатью» того, кому и так жизнь - малина (кивок в сторону белого дворца).
- Пожалуй, - согласилась я неохотно.

Дальше наш разговор потек по другому руслу, мы отвлеклись от созерцания прибрежных видов. Беседовали, глядя друг на друга, поправляли «летучие» волосы и вдыхали прохладный речной ветер. Минут через десять, когда «знакомый» берег ушел далеко назад, я вспомнила о дворце и окинула его прощальным взглядом.
- Смотри, смотри! – дернула я подругу за рукав, едва не подскочив на месте от неожиданности.
Теперь, когда мы отдалились от «замка» на приличное расстояние и взглянули на него под другим углом, как бы сбоку, - нам открылось совсем иное: купол – огромный даже издали – «парил» над группкой деревенских домишек, венчая их золотым нимбом. А помпезный белый дворец стоял в стороне, с «непокрытой» головой, и напоминал голого короля из сказки.

- Справедливость восторжествовала, - улыбнулась я подруге в полном удовольствии, - вот так-то лучше!
- Большое видится на расстоянии… - поддакнула она с выражением удивления, как будто известную мысль для себя заново открыла.
- Слушай, когда буржуйский дом в корону нарядился, ты сказала, что у него "вид символичный", помнишь? – спросила я. - А сейчас чем тебе не символ? Правда, противоположного смысла. Типа, время все маски сорвало и стало ясно, кто пыль в глаза пускал, а кто реально чего-то стоил. Как ты ни «примазывайся» к Богу, а бестолку: он для вечности того выберет, кто заслужил.
- Оптимистично. Кто выиграл в настоящем, тот проиграл в веках? – улыбалась подруга. – Сегодня пан, а завтра..?
- Так точно. Долго ли купол висел над дворцом? Минут пять, пока мы мимо плыли и в упор смотрели? И всё, прошли те пять минут. А над этими домиками – вон как! – висит и висит. И так и будет, пока из вида не скроется! Перспектива уже не изменится, – заметь, - и назад на дворец он никак не «перескочит».

Мы уплывали всё дальше, и пока хватало взгляда, видели отливающий солнцем купол над «повеселевшими» избёнками: они были хорошо заметны на светлом фоне. А белый особняк всё больше погружался во тьму: золотые лучи больше не подсвечивали его, наоборот - «забивали» своим сиянием, как фонарь «забивает» лицо человека, стоящего позади. И как будто вовсе его не стало – ни на берегу, ни в нашей памяти.