Хоть убейте, не могу понять, что произошло. Всю свою жизнь я ненавидела маленьких детей. После того как на меня была возложена роль воспитательницы младшего брата, вот именно с этого времени и возненавидела детство и самих детей. Да вы, наверное, и сами знаете как это бывает. Людочка, посмотри за братиком, что б он из коляски не выпал. Людочка покорми с ложечки братика. Людочка погуляй с колясочкой по улице. Людочка, поменяй братику пеленочку, он описался.
- Фу, мама, он обделался.
- Ну, вытри там все и поменяй.
- И чего я должна копаться в его отходах.
Вот и кончилось мое детство с приходом мамы из роддома. Все гуляют, а мне – нянчится. И это в то время, когда я почти стала лидером нашего двора. Ну думала ненадолго. Вот вырастет, вылезет из коляски, сам гулять будет. Не тут то было. Вылезти, то он вылез. Подрос и вылез. Опять мне на руки. Води его, носи если устал. Ненавижу.
Ну ладно. Тут разошлись наши пути дорожки. Он в садик, мне в школу. Вроде бы полегчало. Так он и сюда влез.
- Людочка дай братику листик.
- Людочка дай ручку, карандашик, краски.
- А когда Людочка уроки будет делать?
- А когда Людочка будет править классом, если после школы домой и заниматься этой обузой.
Как же меня достала такая жизнь.
Дальше, больше. Он пошел в школу. И главное когда? Как раз в то время когда пришло время устраивать свою личную жизнь.
Он был старше. Нам было хорошо вдвоем. Только это *вдвоем* почти не было. Только мы уединимся в комнате, и только… Братик тут как тут. Ненавижу.
И как вы думаете, долго ли продлились наши отношения? Правильно. Не долго. Без уединения нет любви и отношений. Он ушел к той, которая в нашем классе пыталась выцарапать у меня лидерство в классе.

Конечно. Ведь у нее не было младшего брата. Который и в школе и дома донимал, доставал и мешал. Короче – постоянно путался под ногами. А дальше и между ног. Не, ну конечно не буквально, но все же. Комната у нас одна. Так этот шпингалет стал за мной следить. Ни раздеться, ни переодеться. На просьбу купить и поставить ширму, только смех и уверения что он еще маленький. Она же его не ловила, то в шифоньере, то под кроватью, то под одеялом.
И вот институт. Вроде отстал или я отвязалась. Танцы, встречи, вечеринки, общага.
- Людочка, не задерживайся.
- Людочка, надо помочь брату с учебой, с экзаменами.
И тут достают. У меня уже женихи, друзья в мужья лезут, а тут младший. Убила бы.
И вот. Институт окончен.
Он высок. Статен. Красив. Был женат. Но он будет мой. Чего бы мне это не стоило. Ну уже перед самой свадьбой узнаю что у него на руках есть дочь. Это все испортило. Свадьбы не было. Хотя и была совместная жизнь. Пять лет совместной жизни. Пять лет радостей и горестей.
Но самое ужасное это дочь. Его дочь!
- Людочка – накорми с ложечки.
- Людочка – погуляй с колясочкой.
- Людочка – поменяй подгузник.
- Фу. Милый, но она обделалась.
- Ну, вытри там все. Ты же женщина, тебе там все понятно.
- И чего я должна копаться в ее отходах?
И так целых пять лет жизни. Когда тут карьерой заниматься? Указать в коллективе всем свое место. Ушла. Собрала вещи и не смотря на слезы и увещевания ушла жить на квартиру. Сняла комнату и живу. Первый раз в жизни – одна.
Непередаваемое чувство. Сама себе. На работе тоже не все так складно. Хотела уже уходить. Съездила несколько раз в Польшу. За товаром. Вложила свои сбережения. И вроде дело пошло. Расторговалась выгодно. Свой капитал увеличила в разы. Но тут было два но.
Во-первых – чтобы расторговаться пришлось почти всех уговаривать. Хвалить товар, одевать и раздевать по многу раз потенциальных клиентов. Почти как брата и дочь.
И во вторых, на заработанное купила себе однокомнатную квартиру.
На этом все мои коммерческие успехи кончились. И денег нет, и обустройством надо заниматься.
Вся окунулась в работу. Работа и подработки. Карьера. Движение вперед.
Создала! Не дом, а игрушка. Хоть и маленькая, но кухня. Все встроено. Холодильник, духовка, плита.
Красотища. В комнате – диван и шифоньер. Тихо, мирно, уютно. Рай, а не квартирка.
Только в этом раю, мне больше всего в жизни, хочется закончить эту жизнь и повеситься. Нет, не буквально, фигурально. Одна. Все время одна. Всех подруг я извела.
Как только начали под ногами путаться, как дети. И женихов отбивать. Уничтожила даже само понятие – подруга, из своей жизни. Были знакомые, с которыми можно выпить, погулять, отпраздновать. Самый родной и близкий друг – это подушка. Хотя тоже меняла одну на другую, пока не выбрала свою единственную. Она не мокнет от слез моих. Не сыреет и не воняет от влаги.
Ведь только подушка – единственный друг, которому можно доверить мои мысли, переживания и слезы.
Никогда бы не подумала раньше, что завою от одиночества. Это все мать. Она меня к брату привязала. Из – за этого и не выношу одиночества.
Привела. Думала что мужик. Да какой это мужик. Лег на мою подушку. Лежит на диване. Подай, принеси.
- Людочка, кофейку.
- Людочка, туда, сюда и обратно.
Пришел. Ничего не сделал. Ничего не заработал. Живет на всем готовом. Какого ляду? Я что, для него все это возводила и строила? Выгнала на хрен. Такой же и второй и третий. Да любой. Только и знает что:- пошли гулять, давай выпьем, принеси. И если бы не дикое одиночество, то на хрен мне эти мужики. Одни идиоты и потребители. Каждый из них придя на все готовенькое, пытаются еще и править мной. Убила бы.
И тут. Тут меня осенила мысль. Настолько же удачная, на сколько и идиотическая. А может и не мысль совсем. Не знаю и не понимаю, как к этому относиться, но это и обрадовало и уничтожило во мне всю себя любимое.
Ну, короче забеременела я. Поначалу обрадовалась.
Конец одиночеству и мужики мне не нужны. Потом забеспокоилась. Девки на работе говорят, что самой тяжело с ребенком. Послушала. Не стала выгонять, своего очередного. Оставила в роли отца, для дочки. Пять лет терпела. А ничего не изменилось с детства.
- Людочка. Людочка. Людка.
И на кой мне мужик, если везде и во всем я сама. Выгнала. Хотя вокруг говорят что сбежал. Да не трогала его. Била и ругала только когда напивался.
Опять одна живу. Дочка не в счет. И опять все горести и печали доверяю только подушке.
Кто сказал, что умная мысль завести ребенка. Одна помеха. Мужика не привести стало, кругом помехи. Купила ширму. Разделила комнату надвое. У каждой стала своя территория.
И вот дочь подросла. Стала подругой. В месте гуляем. Мужиков перебираем. Только вижу я что дочь мной пренебрегает. Обузой я для нее, зараза. Это я то? Та, что вынянчила. Высмотрела. Воспитала и на ноги поставила. Столько сил и времени я на нее потратила. Жизни не жалела. И что взамен? Вот такое отношение. А на днях она мне заявляет:
- А не пошла бы ты родная жить к бабушке?
Это я то? Та которая создала этот дом. Да пусть сама к бабке валит. Выгнала бы, но так, последнее время, боюсь одиночества. А дочь ведь самый родной человек, после матери. Или наоборот? Да не столь важно, наверное?
Хотя оглянулась на свою жизнь. Вспомнила, как обижала свою мать и сопоставила со своей дочерью. Провела параллели. Ничем моя дочь не отличается от меня той, прошлой, молодой. И закралась мне в голову одна мысль:
Воздастся по делам его, каждому.
Не судите, да не судимы будете.
И подумалось:
Скоро на пенсию. Пора брать в руки *Библию* и ехать жить к матери.
А может зря я? Может попробовать все изменить? Привезти мать к нам и зажить втроем в нашей маленькой, уютной квартирке? И перестанет подушка быть лучшим другом. Не будет мокнуть по ночам. А дочь? Дочь выйдет замуж. Нарожает нам внуков и правнуков, и вновь я услышу «Людочка»